Любовное утомление

Михаил Борисович Туркин, 2020

Автор публикует совершенно новые стихи, вышедшие не так давно из-под пера мастера любовной поэзии и прозы. В том числе, лирическим контекстом выступает связь автора с героиней его шедевров. Но, раздираемый жизненными неурядицами и различными обстоятельствами, автор в какой-то мере пытается подвести итог своих любовных переживаний, молений и томлений любви… Он стремится утолить свою потребность в самовыражении; что ли, достигается необходимая творческая полнота высказываний слов и рифм. Посвящается Анне-Ирине. Содержит нецензурную брань.

***

Весь день, — прождал завтра:

я, всю ночь его ожидал…

С невыносимо долгого утра;

но, ничего звонок не дал.

И, позвонил ей после обеда;

немного, с дрожью в голосе.

Сказала, — обрушилась беда,

на неё, в созревшем колосе!

Я не стал просить, умолять:

и, не подумал, упрекнуть её.

Понимая; раз, такая блядь…

Не буду сожалеть; да ну, её!

Сам-в слёзы, прилёг на диван,

боль сознания затуманилась.

Ощущал себя; как дурак Иван, —

она, в мои мысли туманилась!

Мелодия старых часов, как дым:

лилась в моей голове, и груди.

Ответила голосом чужим, злым:

мне сейчас не до тебя-ты уйди…

Как мальчишка я плакал, лежал,

но беззвучно, без рёва и всхлипа!

Огонь безответной боли: бежал, (любви)

к её душе, так зацвела наша липа.

Всею горестью чувств: не любит она — ,

меня, — это самое чувство, обидное…

Мою юную душу золотит боль в тона,

и, во что-то прозрачное, не видное.

С души спадал мелодичный мотив,

а, ангелы любви вырывали перья…

Невозможно быть вместе; супротив — ,

нелюбви, истерия: люблю, верь, я.

***

В рассветный час, оно, — забьётся;

сильнее, подгоняя мысли, в кровь.

А над рекой туман и дым завьётся — ,

и ты не сможешь, удержать любовь!

Когда, моя душа твоей коснётся,

этой любви, невинный пыл даря; (пыл-был)

тогда, любовь, — навек проснётся: (по-утру: утру)

и, до весны, — поднимется её заря.

С тобой обнимем крепче вечность — ,

шепчу тебе: родная; лучше, встань.

Твоя весна: уходит в бесконечность;

моя любовь, — не скажет, перестань!

***

Ветром подхватятся листочки;

Нет места красивее на земле.

А, в конце стихов-только точки — ,

то, что ты сказать, хотела мне.

Я не узнаю твой забытый почерк,-

за давностью лет: уходящие года…

И напишу не-прочитанный очерк,

и, я расстанусь с тобой, навсегда!

Но; а, ты улыбнёшься рассветом — ,

не заметив любви к тебе, иной…

Не поможешь наветом, советом,

обожжённому страстью, виной!

***

Вздохи осени; уж приближаются,

с каждым днём, нам всё тягостней.

А люди с милыми не сближаются,

на душе: не становится благостней!

Пронзительных криков чаек нет — ,

за рекою пронеслось наше лето.

Нам не слышится как море ахнет,

поминаем красоту грации балета!

В месте, по течению старой речки:

вспомним засеянные поля-гречки.

Как чёрное пугало стояло в огороде,

тогда, я: её не любил, а хотел; вроде.

Гонят тучи ледяные облака, барашками:

уплывают быстрее на юг-к тёплому стану.

Здесь, все галки уже стали замарашками;

от проливных дождей, грязи, и, — я встану!

И, пойду по родной траве, с рогом месяца;

в эту полуночную синь, в даль отзвеневшую…

Не смогу от уставшей разлуки, — повеситься — ,

Увижу в реке русалку, от холода посиневшую.

Она: подзовёт меня к себе, в воду чернёную,

под кувшинками тянутся длинные стебли.

Мне б, сейчас бабу-кобылку, пони воронёную;

чтобы, не искать до боли в сердце — бели…

***

Влюблённые в неё: оды поют;

а, любящие навсегда покорны…

Из-за такой, им-в морды бьют — ,

за поправку ей златой короны!

Иные сочиняют для неё стихи:

даря любовь, по зиме цветочки.

Плывут туманом, причал тихий, —

все наши беды, обиды-до точки… (кипения)

Она не примет их в свои объятья,

не обнимет тебя руками за плечи.

И; вслух, не услышишь проклятья…

Доктор время эти шрамы не лечит.

Не целует, не обовьёт руками шею:

не прижмёт к груди, не приласкает…

Что делать; куда пойти мне-Мишелю?

Сосед косточки перемыл, полоскает.

Приди ко мне; о, долгожданный стон;

который, я молил у Бога, и так хотел…

Покрась в любовные цвета жизни тон, —

Соедини души, и сердца-кровью тел…

***

Детство, — золотые мои годы:

чувство роняет слезу, в воды.

Талое счастье: боится стыда;

хоть, и говоришь мне ты, — да.

То — да: было самым искренним, —

мы; обиды прошлые искореним!

Но таилось одно чувство обиды — ,

на неё-меня влекли эти флюиды.

Подходя поближе, вёл себя робко,

меня пленила; увлекая, эта попка…

Не мог устоять, отойти без шлепка;

ты, — засмотрелась на того шлепка!

Теперь, — ослабели моей души-порывы — ,

всё чаще ощутимы сердечные надрывы.

Осень пожелтевшая входит в дом, ко мне,

ветер промозгло сыграет панихиду мне!

О, годы любви и юности моей, вешней:

вы падаете на землю бренную, вишней.

Я не в силах уже противостоять времени…

Оно бежит молоком из паучьего вымени!

Мы; ещё, порадуемся тёплому денёчку, —

встанем поближе, и отойдём-к тенёчку…

Годы покоя, — с души пал камень разлуки;

видно, нас утешат, но только наши внуки.

***

Заведите такую должность, как поэт!

Дайте в руки золотое перо, и листы…

Он напишет вам целую стопку сонэт,

те листы будут вдохновенны, чисты.

Чтоб, вечно не искать ему чернил, —

не нужно б, было писать ему кровью!!!

И; дабы, его никто так не очернил,

как С. Есенина, под лепёшку коровью!

Мы многое помним, и не забудем его,

те письмена: источали лирику любовную.

И, много молились за истину, за него, —

душу человека, кто отдал жизнь кровную!

***

Люди не кормите глупых птиц;

умные сами найдут пропитание!

Зёрнышками, — угостите синиц,

у голубей, галок-нет воспитания.

С самого утра галки урну растащат;

ничего им не будет: глаза таращат…

неустанно, машет рукавами чучело — ,

те сверху, весело гадят ему на чело.

Гадкие, мерзкие, подлые птички, —

им, — не оставили чистой водички…

Они; не только, на руку присядут,

влетят в окно, и на подушку лягут.

На балконы, окна: будут вам гадить;

вы не сможете их быстро отвадить!

Мясо не клюют, бросают в стороны;

другое дело-умные сороки, вороны.

Они сначала вдумчиво поглядят;

не торопясь, как галки не галдят!

Конец ознакомительного фрагмента.