Темь и свет любви. Лирика

Илья Стефанов

В книге представлена любовная лирика в четырёх циклах: «Любовная весна», «История одной любви», «Я ранен на охоте» и «Любовная осень». В первом преобладает восторженность, нежность, желание любить, во втором переданы муки любви без взаимности. Третий цикл изображает лирического героя как покорителя женских сердец. Четвёртый повествует о любви людей, умудрённых опытом, когда дела любви кажутся скорее игрой, чем следствием непосредственных чувств. Хотя и саму игру ведёт ведь любовная тоска.

© Илья Стефанов, 2016

ISBN 978-5-4483-4364-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовная весна

Весенняя песенка

Власть зимы покачнуло марево.

Скоро в воздухе будет мёд.

Что-то в сердце как будто замерло,

Притаилось и счастья ждёт.

Где-то первые льдинки хрустнули.

Вот от снега встряхнулась ель.

И в глаза лишь недавно грустные

Примешался немного хмель.

Твои руки такие нежные!

Ты наверно не знаешь себя.

И хоть свята мне кротость подснежника,

Я сегодня сравню с ним тебя.

Как весна, ты лишь начинаешься,

Шум-цветенье твоё впереди.

Ты не знаешь, чему улыбаешься

И что так замирает в груди.

Будут бойки разливы весенние

И опасны молнии гроз.

Но тебе: Осанна! Спасение! —

Шепчет ветер в ветвях берёз.

«О тебе я часто вспоминаю…»

О тебе я часто вспоминаю,

Твоим именем я день свой начинаю:

Пред зарёй, что как сиянье твоих глаз,

Твоё имя я склоняю много раз.

День-деньской лишь о тебе мечтаю,

Образ красочный в мечты свои вплетаю.

В страстных помыслах любовного поста

От любви к тебе горят мои уста.

А в ночи, когда я засыпаю,

В сны летучие тебя я зазываю.

Коль всем сердцем на тебя лишь уповать,

И меня ты будешь в сны с собою звать.

«Качает ветер робкий…»

Качает ветер робкий

Хилый березняк.

Из широкой стопки

Я тяну коньяк.

От снегов равнинных

По лицу слеза.

Мне одной дивчины

Вспомнились глаза.

Длинный-длинный поезд

Едет не спешит.

Очи с синевою

Были хороши!

Светлая косынка

И красивый нос,

А во рту щербинка,

А в глазах вопрос.

Был я парень робкий,

Делал всё не так…

Медленно из стопки

Я тяну коньяк.

«В тень-долине речка луговая…»

В тень-долине речка луговая

Синь-кольцом деревню обвила.

Милая, со мною расставаясь,

Рук кольцом мне шею обвила.

Круг-изгибы речки шаловливой,

Как глаза, что смотрят в синеву.

В глубь-глаза моей подруги милой

Я смотрю как в неба синеву.

В той деревне, речкою обвитой,

Милой дом родной, её судьба.

В тех глазах, слезинками омытых,

Мой приют, мой дом, моя судьба.

Поцелуй

Пронзают нас весной в ночи

Волшебных вихрей струи.

Давай, друг милый, помолчим,

Слившись в поцелуе.

И вот уже идёт обмен

Тепла души и тела.

Но вдруг тот вихрь берёт нас в плен,

Нас сбило, завертело.

Мы ком единый, ты и я,

И нас несёт лавина!

Теперь я знаю, ты меня

Ровно половина.

«Счастье неразумное…»

Счастье неразумное,

Радость обалделая.

Путного и умного

Ничего не делал я.

Собирал в пригоршни я

Трав росинки слёзные,

И орал истошно я

В даль алмазно-звёздную.

Распевал, выплясывал

Озорные песни я,

И себя выказывал

Всё глупей, чудеснее.

Осыпал черёмух цвет

На тебя, смешливую.

Целовал через куплет

Я тебя, счастливую.

Счастье неразумное,

Радость обалделая.

Путного и умного

Ничего не делал я!

«Вкусна трава зелёная…»

Вкусна трава зелёная,

Сладка водичка талая.

Любовью опалённая,

От радости устала я.

Как сладкозвучно, радостно

Звенит небесный колокол!

Легко я, словно в чарах сна,

Лечу на крыльях облака.

Я то ли под черёмухой,

Под облаком летучим ли:

Блестят цветы как сполохи

Средь тьмы как между тучами.

А с неба лунно-звёздного

Несётся радость вечная.

Я в радости серьёзная,

А в грусти я беспечная.

Вкусна трава зелёная,

Сладка водичка талая.

Любовью опалённая

От радости устала я.

Подражание цыганской песне

Ах, когда глаза твои я вижу,

Я хочу смотреть в них ближе, ближе…

Я всю землю обойду,

Всё, что скажешь, я найду,

Чтоб смотреть в глаза твои всё ближе!

Страсти в них спокойное горенье,

А порой призыв и нетерпенье.

В них и радость и мечта,

В них желаний маята

И к мужчинам лёгкое презренье.

Ах, глаза твои меня волнуют —

То они добры, то негодуют.

Если радость видеть их,

Сласть — побыть во взгляде их,

Как же счастлив тот, кто их целует!

Я клянусь, тебя я не обижу.

Что тебе отдать, ну, говори же!

Жизнь отдам, пойду на смерть,

Дай в твои глаза смотреть,

Чтоб в упор смотреть всё ближе, ближе!

Лето

Раз, когда июльским полднем

черти пекло разожгли,

Две красавицы-подружки

прогуляться в лес пошли.

А в лесу дурманит запах

спелых ягод, свежих трав,

И подружки не устали

от весёлых игр-забав.

В тень-кустах, на свет-полянах

раздавался смех девчат.

У берёз они ловили

пёстрых солнечных зайчат,

С невидимкою кукушкой

говорили о судьбе,

Гномов в старых пнях пугали,

звали Лешего к себе.

Наконец, уже под вечер

вышли девушки к реке,

В тишине и на безлюдье

посидели на песке.

Синь-поток манил прохладой,

жар-песчинки больно жгли,

И подружки, сняв одежды,

в воды чистые вошли.

А от солнца над обрывом

свет и золото кругом.

Брызжет солнце на красавиц

чистым златом-серебром.

Бёдра белые покрылись

светом, смешанным с водой,

Плечи смуглые обвились

тонкой лентой золотой.

«Соловей то трели льёт, то стонет…»

Соловей то трели льёт, то стонет.

Люди то горюют, то мечтают.

Вечером сильней твои ладони

Ароматом трав благоухают.

Звёзды то горят, то потухают.

Клён то расцветёт, то листья сронит.

Я тебе на счастье погадаю

По одной из звёзд на небосклоне.

Счастье что блестящая жар-птица,

Вспыхнет, ослепит и вдаль заманит.

Кто сгореть-погибнуть не боится,

Тот наверняка счастливым станет.

Ну, а если жизнь сомнёт, обманет,

Можно ль на судьбу роптать и злиться?

Если ж боль-любовь два сердца ранит,

Нужно поцелуями лечиться.

Не о том ли все ночные звуки?

Соловей, шельмец, не умолкает,

А с болота сладостные муки

В лягушачьих трелях нарастают.

А костры заката догорают.

Только смысла нет в твоём испуге,

Ведь недаром в темноте сияют

Мне твои взволнованные руки.

«Я иду, навстречу мне…»

Я иду, навстречу мне

Усталых женщин лица.

А мне сегодня хочется

В ком-то заблудиться.

Заблудиться-забрести,

Не знать пути обратно,

Обмануться-спутаться,

Чтоб не всё понятно.

Твои чёрные глаза

В темноте сгорели.

Вышел-выбрался назад

Еле-еле.

«Какая глупость…»

Какая глупость

Эта любовь!

Ну и что, что дрогнула

Чёрная бровь,

И ты, смущаясь,

Глаза не отвела?

И вот уже в сердце

Занозой стрела.

И будоражит

Остывшую кровь

Твоя дугою

Чёрная бровь.

А сердце ранит

Амура стрела,

И сводит раздумьем

Бровей два крыла.

«В знак любви, на память долгую…»

В знак любви, на память долгую

(Чуть себя не разорил)

Я купил кусочек золота

И любимой подарил.

Но мил-друг меня смутила:

Продала подарок злат

И пальто к зиме купила

(С чьих-то плеч, но без заплат).

Жаль, что дар на память долгую

Не могу я повторить…

Мне б найти кусочек золота,

Чтоб любимой подарить.

Подражание народной песне

Ты опять, голубоглазый, мне приснился.

В светлом сне меня ты нежно целовал,

Предо мною не робел и не гордился,

И слова любви стократно повторял.

Ах, весна! В сирень-кустах хмелеет ветер,

Буйный день в берёзах тронул сладкий сок.

Рвётся-тянется душа любви навстречу,

Будто к солнцу первой зелени листок.

На тебя я только издали любуюсь,

А при встрече не могу поднять глаза.

Не узнать меня, девчонку озорную,

Я ль в печали, и моя ль течёт слеза?

Ах, весна! Горит-цветёт закат румяный.

Красный вечер жжёт огнём земную даль.

Зазывает разгуляться ветер пряный,

Предвещая сласть-тревогу, свет-печаль.

Ты зачем, голубоглазый, мне приснился,

Коль меня ты никогда не целовал,

На свидания со мной не торопился,

И слова любви не мне ты повторял?

Ах, весна! В цветах черёмух мёд и горечь.

Ночи светлые в страданиях любви.

Знать затем весной горят, не гаснут зори,

Чтоб верней любовь-кручиной отравить.