Развод. Кинороман

Михаил Борисович Ростов

Если ты не понимаешь того, кто рядом, ты слишком мало знаешь о самом себе…Новый директор компании – сторонник консервативных жизненных принципов и безжалостен к тем, кто пренебрегает семейными ценностями, разводится или не собирается заводить семью.Сотрудники, вынужденные подстраиваться под шефа, незаметно для себя восстанавливают казалось бы навсегда разрушенные отношения… И только в самом конце узнают, что все это было игрой, «разводом»…

© Михаил Борисович Ростов, 2019

ISBN 978-5-4496-6073-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Катя Королева не любила поезда. Любые. И те — огромные и словно уставшие от бесконечно длинных дорог, что везли ее когда-то в детстве целые сутки к бабушке на каникулы из одного сибирского города в другой. И те холеные и какие-то игрушечные, неспешно перебегающие между такими же игрушечными и холеными европейскими городами экспрессы, которые все-таки больше отвечали ожиданию комфорта и отдыха в отпуске, чем самолеты и связанная с ними суета аэропортов.

Причем, Кате не нравилось именно то, что вызывало у других непонятное ей умиление и постоянно упоминания в стихах и песнях — стук колес. Ей он всегда, с самого детства казался стуком — тиканьем секундной стрелки, напоминавшим ей о том, как бесполезно проходит время ее жизни, которое могло быть наполнено весельем, новыми впечатлениями, романтическими встречами и приключениями, а вместо этого…

Сменявшиеся за окном вагона картинки напоминали кадры из бесконечного фильма о чьей-то жизни. И это была чужая жизнь, в которой Кате отводилась роль зрителя. А она хотела жить сама.

Но если память все-таки услужливо стирала из воспоминаний детства и отпусков все раздражающее и тусклое, то необходимость пользоваться метро была настоящим испытанием. И Катя придумала себе защиту — стук колес был теперь для нее стуком метронома — такого, какой стоял у нее на пианино в те годы, в которых остались и длинные грохочущие составы, и каникулы у бабушки. И стрелка метронома, качавшаяся вправо — влево, вправо-влево, стала для нее навсегда застрявшей на одном месте секундной стрелкой. Время остановилось. А звук — да, звук никуда не пропал, но стал просто ритмом жизни, в которой, как велосипедисту, чтобы не упасть, нужно было все время двигаться вперед.

Поезд вздрогнул, и начал торможение. Бросив взгляд на свое отражение в окне вагона метро (на нее смотрела привлекательная женщина трид… Ну пускай как есть — тридцати пяти лет, но не больше же?!), Катя протиснулась к выходу и оказалась у самой двери справа от мужчины, с переброшенной через плечо ярко-оранжевой модной сумкой. «Староват для хипстера» — подумала Катя. Оба они стояли так близко к двери, что в отражении, в стеклянных овалах перед собой, могли видеть друг друга, не поворачивая головы. Чуть скосив глаза, Катя встречается взглядом с мужчиной, на лице которого появляется то ли усмешка, то ли слабая улыбка… И они оба сразу отводят взгляд.

Вагон останавливается… Прямо перед Катей на перроне оказывается крупный детина и не думающий отойти в сторону, чтобы уступить дорогу. Стоящий слева от нее мужчина делает паузу, чуть отстраняясь назад, чтобы пропустить Катю перед собой. Она выходит первой, он — за ней.