Игрица

Митя Сергеев (2025)

В этой книге вы найдёте не только рецепт уникального существ, но и ключ к пониманию того, как из, казалось бы, из ничего создать нечто ужасное и неповторимое. Читатель сможет насладиться не только описанием этого удивительного десерта, но и поразмышлять о его обличии.

Два

Идя по проспекту, внушительные поля шляпки мерно покачивались на лёгком осеннем ветру, кажущимся Евдокии чуть ли не бурей, сквозь которую она пробирается к своей большой мечте. В эту минуту большая мечта представляла из себя чашку какая, но не отказалась бы и от чего-нибудь другого — сам напиток представлял мало интереса, тем более, что в кармане лежал купон, дающий право взять в кафе то, что пожелает душенька царицы. Но, недавно она видела вывеску с новым “Матча латте”…

Казалось, что весь мир вокруг только и твердит о нём: и зелень листов, и преющий их аромат, даже смердящий запах выхлопных газов от машин… Последних, к слову, было в избытке — город N, где проживала наша виновница торжества, не славится своим «эко-френдли» подходом к жизни. Нельзя определить, что было первопричиной этому. Может, вываливающийся из труб машиностроительных заводов густой дым, еле-еле поднимающийся в верх, а скорее стремящийся густой сметаной повалиться на землю. Может, брички с двигателями внутреннего сгорания, принесшие нас куда-то не туда, а может и неаккуратное пользование легко воспламеняющимися предметами. Вот, прям сейчас это и происходит, нужно только глянуть в смартфон Евдокии, быстро вынутый из кармана для постройки маршрута, но плавно перенёсший в чтение новостей не первой свежести, что мало смущало её.

Дела обстояли так… по крайней мере в глазах смотрящей, а телефон у неё.

Автомобиль владельца кафе “Кофейный глаз” обыденно остановился около своего причала «для клиентов». Из открывшейся двери выпрыгнул пухленький человечек с забавно вздёрнутым носиком, который очень подходил бы владельцу сладких мест, но — увы. Он глянул в одну сторону — кафе «Кофейный глаз», в другую — его машина. Метнувшись к задней двери, он поддел ручку, при этом снизу вверх проведя из присядки носом, будто в открытии и он ему помогал.

Машина накренилась под весом туши, пытающейся вылезти. Лакированные кожаные туфли прикоснулись к земле, но тут же оторвавшись — тушка раскачала кузов. Пухленький курносый взялся за маленькие торчащие ручки туши, уперся ногами в машину и потянул на себя. С усилием громада человека вывалилась, очутившись на земле. Человеком это можно было назвать с трудом: на ножках сверкал лак обуви, но чем выше проходил взгляд, тем больше складок можно было сосчитать. Ножки с трудом обтягивали брюки из синтетического материала — только он мог удержаться от растяжения, швы смокинга трещали при каждом движении, но зато гору складок на голове прикрывала модненькая кепка красного оттенка.

Отдышавшись, туша покатила, переставляя с трудом ноги, в свою глазницу, где он числился: владельцем, директором, да прочими чинами Лишь продавцом и басистой были два отдельных человека, числившиеся одним — отец и мать подарили им один день рождения и очень схожие лица. Получали оплату они тоже как один человек То ли от глупости, то ли от гордости за право работать в самом фешенебельном кафе, а по совместительству и трибуне для новых голосов «Кофейный глаз». Однако последнее время энтузиазм ощутимо поубавился, вероятно, от возникших во время перестановок в персонале. Для разрешения этих неурядиц туша и закатилась через порог.

Нельзя было определить, как проходили переговоры, да и пост, читаемый девочкой, это умалчивает, но в какую-то из критических точек их взаимоотношений, один из работников вышел на улицу, открыл дверь авто начальника, и там завершил жизнь водителя, усевшись прямо поверх его тела. Спустя пол часа руководство компании — в полном составе — вышло, ощутимо покраснев, и отправилось к машине на своё пассажирское место.

Ещё через пол часа стоящий у кассы бариста учуял запах горелой резины — в машине запекалась тушка владельца «Кофейного глаза», а поверх лежал бывший продавец, ныне — самозастрелившийся человек, не проработавший двух недель после своего увольнения. Бариста чиркнул этот факт себе в памяти: «это пахнет штрафом ему, а премией мне» — расплылся он в довольной улыбке.

Жар в подожжённой продавцом машине дошел до такой меры, что красная кепка расплавилась, облепив складки лица полотном — теперь голова выглядела вишенкой на торте из мяса, источающего жир, а лопнувшая от температуры кожа была будто ленточкой, которой обвязали подарок. На удивление, продавец никак не хотел зажариваться, лишь в некоторых местах лопнула кожа, под которой не было практически ничего: лишь кости призывно выпирали. «Схватись за нас, обмакни в блюдо!» — будто просили они.

Заключение гласило, что нового владельца нашли весьма скоро, а вакансия продавца открыта. Для пущей убедительности, к тексту прикладывалось объявление о наборе, сопровождаемое картинкой котика, стоящего за кассой и мило пробивающего пачку весом 100 грамм фирменного печенья, носящего ценник, равный недельному проезду во всём общественном транспорте.

Дочитав пост до конца, Евдокия заблокировала экран, продолжая глядеть в него потупившимися глазами. В них считалась громада жалости, но…

— От чего же так? Почему проблемы приходят тогда, когда я рядом? — Недоумевала девочка. — Ни поесть, ничего не поделать… Хоть кофе остался, может и этот… Ладно, разберусь уже там, но… Кто же теперь будет продавцом! Молю! Найдите кого-нибудь! Я так не могу, мне нужно ваше печенье! — на глазах выступили слёзы, края губ покосились. Девочка зажала глаза, пытаясь справиться с чувствами, но через мгновение — врезавшись — полетела на землю, обгоняя слетевшую шляпу.