Гитлер, Баксков и другие… Книга вторая

Мирослав Палыч, 2020

Развитой стимпанк характерен не только предвоенным напряжением и невероятным скачком в части паромеханического прогресса. Мировая демократия завоевывает новые рубежи. Дилижансы на паровой тяге – уже носятся чуть помедленнее "сапсанов" и "синкасенов". «Пар – наше все!» – скандируют прихожане в храмах Стимпанк-Эпохи… В то время, как Лукасевич – заявляет в Париже министру Буллиту, что в случае оказания помощи Советским Союзом Чехословакии – Польша будет воевать на стороне Гитлеровской Германии, – мордохи и гугенхаймы, пользуясь короткой памятью человечества – подменяют для простых людей важные моменты в истории. Содержит нецензурную брань.

Совпадение в тексте имен собственных и географических названий — с реально существующими — случайность.

Вибрируя безоглядно и мощно наступающим — паро-прогрессом, Стимпанкический мир дружно и уверенно катился, блистая, — в нужном ему направлении, которое, направление, — вполне совпадало с вектором, выбранным для него господом Стимпанкическим Богом. Стимп-Бог — был, как раз, небрежен, когда выбрал — направление для мира — по стимп-божески — смачным ударом одетой в сапог крепкой ноги. Удар Стимп-Бога сапогом в пятую точку мира — был сильный и, поэтому — все мешалось и перехлестывалось во времени и пространстве. Сопран Баксков — из России — прекрасно и легко тусил в предвоенной Чехии; Сталин — много общался с Гитлером, а большевики — могли из прошлого попасть в Америку 2000-х и устроить там полноценную революцию накануне перевыборов, скажем — американского Президента. Беспощадно-гламурная бизнес-вумен Ксения Сыпчак, не терпевшая серых цветов — в стимпанке с удовольствием носила мышиный комбинезон.…Поговаривают, что в Писеке — как раз времен развитого стимпанка — в кабачок пана Кочмарека забежал некто в золототканой тунике и в наплечниках, кто за бокал пива расплатился жменей девальвированных сестерциев… Таков он есть — стимпанк — всамделишный, а не выдуманный прелепиными, ширгуновыми и новальными, которые в междусобойном соревновании по дискредитации, отдающей эхом Москвы розово-губой радиостанции — готовы были стрелять в противников — не только остро отточенным словом, а и настоящими учебными патронами.…Да, — таков стимпанк — и есть. Достаточно эклектичный,…да еще со своими, периодическими удручающими извержениями — из канализаций и прочих неожиданных мест в продырявленной почве, откуда бесконтрольными шокирующими явлениями вырываются неучтенные излишки пара, перепроизведенного, неустанно развивающими выпуск тяжелой продукции — заводами.

Громоздкий пароконверторный ледокольный дирежабленосец «Димитрий Харатьян», отправленный по приказу Сталина раскалывать носом льды северных морей, с целью присмотра за немцами, фиксировал, с помощью новейшего гигантского паро-эхолота, подлодки Кригсмарине, что пытались обмануть советский корабль и скрытно приблизиться к ледовым воротам Новой Швабии. Однако подводные лодки рейха — только «водили за нос» «Димитрия Харатьяна». Их главной задачей было — отвлечь Сталина и его кремлевское командование от снаряжающейся экспедиции в город советской Украины — когда-то бывший Луганском — Ворошиловград. Там, в одной из штолен Донбасса, на семидесятиметровой глубине находился сакральный артефакт, представляющий собой зашифрованный свиток на древнем — шумерско-укрском языке, так необходимый Третьму Рейху.

Текущий, так называемый, «постдепрессивный», этап развития стимпанкической цивилизации — характеризуется — не только едва уловимым в воздухе предвоенным напряжением и значительным развитием в части паромеханического прогресса. Мировая глобальная демократия — завоевывает все новые рубежи, одним из которых явилось — торжественное бракосочетание — повсеместно посевающих на планете ростки демократии — известных космополитических блогеров паронасосного интернета — Греты Новальной и Алексея Тундберга. Новоиспеченная ячейка популяризаторов стимпанк-демократии поклялась в, еще не оккупированном, Париже, на могиле Паскаля — утроить усилия по паронасосной демократизации извилин всего «мыслящего тростника», во имя достославной памяти — Кюртиса Жана-Луи и целомудрствующей «совести Запада» Альбера Камю.

Несколько нескладно в последнее время сложилось в стимпанкическом мире у Соловеева-Ульрихта. Однажды, в момент ухода на своем паро-мото триале — из-под наблюдения и путания следов, на одном из крутых виражей из коляски Владимира вывалилась важная улика — завернутый в ветошь пистолет с глушителем. Понятно, что после потери такого вещдока он уже не мог эффективно давить в своих интересах на засидевшегося на своей должности ухватистого Президента Белокартофании, какой уверенно и виртуозно пренебрегал литвинскими санкциями, а заодно и — шантажирующей паротелеграммой Владимира.

В это же предвоенное стимпанкическое время, польский посол Лукасевич — уже заявил в Париже министру иностранных дел У. Буллиту, что в случае оказания помощи Советским Союзом Чехословакии — Польша готова к войне с СССР на стороне Гитлеровской Германии. И хитроумный, словно Одиссей — Анж Дуда решил, что по его коварному плану Польша нападет на Чехословакию — раньше Гитлера. В предстоящей военной суматохе он намеревался отдать приказ тайно похитить Марту и, арестовав, держать ее в оборудованном подвале до его особого распоряжения, а ее знаменитый — два ноля девятый «хенкель» — надежно спрятать: закопать на неопределенное время в заранее подготовленный, замаскированный — капонир, расположенный недалеко от взлетной полосы, облюбованного немцами в Судетах аэродрома.

Сопран Баксков, заживо похороненный и порядком проголодавшийся — уже как шесть суток, теряя силы, впустую — стучался изнутри гроба, до жути пугая пару-другую сатанистов-эмо, — зачем-то вознамерившихся при бледной луне — совокупиться на его свежей могиле. Баксков знал, что зараженное неким пидерсианским деструктивом — мировое сообщество, по команде из Вашингтона — усердно зажигает море, с целью — заиметь, в результате, много вареной рыбы, сэкономив на дровах и электроэнергии. Но время шло, а море — не загоралось! Оно, море, — оказывается, — не горит, чего — никак не могло быть — по соображениям сообщества.…Услыхав стук из могилы, со вставшими дыбом волосами — онемевшие сатанисты — в ужасе и непонимании таращили друг на друга выпученные глаза, полностью лишившись своего перверсивного либидо… Из сложившейся ситуации с незагорающимся морем — у погребенного живьем Николая напрашивался единственный вывод. А именно: «Пресловутое, так называемое, «мировое сообщество» — сошло с ума! Нельзя такого допустить!» — беспокоился Баксков, судорожно колотя коленками в крышку гроба и совсем не задумываясь о получаемых ссадинах."…Надо непременно помешать наступлению безумия мира!» — решил он……От альтруистических мыслей, стесненный деревянными стенками гроба, Николай — вдруг почувствовал, как на самой макушке его головы — прямо из черепной кости — скорым темпом произрастает нечто, оказавшееся подобием лопастей вертолетного винта, какие увеличиваясь в стороны и разгоняясь — завращались с бешеной скоростью.…Николай приподнял голову и «пропеллер», превратив в мелкие щепки и опилки крышку гроба и, торнадообразно разбрызгивая метровый слой земли, поднял его, сопрана, над исковерканной могилой и, гудя как пилорама — потащил по ночному небу — к зажигаемому, «мирово-сообщественными» идиотами, — морю.…Очумевшие сатанисты-эмо, в немигающих и растопыренных от ужаса глазах, мелькая под луной белыми задами — разбегались в направлении разных четырех сторон…

Гитлер, понимая, что Донбасс — «Сердце России», — был уверен, что это «сердце» — надо будет, обязательно, — лучше раньше, чтобы не стало поздно — от России оторвать. Ведь там, в Луганске на укро-шумерском — недостающий артефакт, на какой положила цепкий глаз его, засекреченная в своей деятельности, всемогущая «Аненербе».

…Между тем, текущая обыденность стимп-действительности — нигде не ознаменовалась событиями — значимыми, или не рядовыми.…Эльвира Набей-Улина — взяла паро-теннисную ракетку и сделала несколько неудачных подач — сыграв на руку Америки.

Голая Нота Королева встала вниз головой на руки и выложила фото в сеть.

Доктор Мясникофф, гладя собак и едя чистые, а не грязные сливы — стоически боролся с унынием.

Простафицер Стрелкофф, смачно размазывал по стене, несуразное «литвинство» и комментировал в паро-сетях безрезультатность результатов Донецко-Луганского ига, свалившегося на Кремлевскую власть.

Капитан Путен сдирал самоклейку с изображением панды на лобовом стекле своего «ауриса», чтобы вместо нее приклеить герб славного города Геленджика.

Самодостаточная и аполитичная танцевальщица Настасья Валочкова — радовалась покою и возможности танцевать.

Ксении Сыпчак — приелись и надоели лангусты и крабы, и она уже задумывалась о собственной ферме виноградных улиток.

Виктория Боня-М решилась, наконец, выйти замуж.

А «Димитрий Харатьян», с вышедшим из строя пароконвертором, накрепко примерз к арктическим льдам.

Однако гордый и непреклонный Сталин медлил с просьбой к Гитлеру о доставке на подлодках Кригсмарине продовольствия и запчастей, терпящему бедствие экипажу дирежабленосца, на палубе которого многочисленные обледенелые дирижабли выглядели сплошной холмистой заснеженной поверхностью, возвысившейся над бесконечным арктическим пейзажем из ледяных торосов. Адмирал Канарис держал своего фюрера в курсе всего происходящего на вмерзшем в лед советском корабле. И Гитлер уже отдал тайный приказ — готовить к возможной отправке в Арктику оборудование для экспедиционного корпуса рубщиков льда, которым может быть придется организовывать большую полынью и обеспечивать ее незамерзаемость для всплытия подлодок рейха, с доставляемой ими разного рода помощью для «Димитрия Харатьяна». Гитлер — будучи отнюдь не слабым политическим стратегом — знал, что, после его существенной помощи передовому советскому дирежабленосцу, — Сталин точно не откажет Германии в прокладке трубо-паро-провода — из России в Германию, по дну Балтийского моря. Ведь самое высокое в мире качество промышленного пара — было советским, и завидная мощность сталинских парогенераторных установок была непревзойденной. Любой из нас, пролистав соответствующие страницы «Энциклопедии» — сможет убедиться, что в мире стимпанка — альтернативы качеству сталинского пара — в то время не было. Сталин не собирался идти на поводу «благотворительности» Гитлера. Он вызвал флотских адмиралов и приказал на выручку «Димитрию Харатьяну» — тайно готовить чугунно-саночный, паро-рессиверный малый ледокол — «Колыван Плотницкий».

Работы по подготовке к отплытию чугунно-саночного «Колывана» — велись строго в темное время суток. Прибывший из стимпанк-ГУЛАГа полутора тысячный, самый передовой и дисциплинированный отряд заключенных, имени «Исаича» проворно и непрерывно приклепывал медные паро-амортизаторные пластины к прохудившимся от многократных рейдов — бортам малого ледокола.

…«Что же это привиделось мне! Что за сон опять — такой жуткий! — маялся думами очнувшийся на скамейке какого-то дворика Николай. Наверное, я надышался паром из ливневой канализации, в котором слишком много фенола! Сливают вместе с паром в свои подземелья — черт знает что! Эти чехи рады пахать на Гитлера, даже в ущерб здоровью своих будущих — чапеков и гавелов! Хорошо, что великий Сталин не допускает подобного в стране Советов и снижает цены, чтобы люди могли, работая не интенсивно — покупать черную икру и «Цинандали»!…Это же надо! Я — …и в гробу!» Баксков погрозил кулаком в небо стимпанк-Морфею. Сидя на скамейке и прогоняя остатки кошмарного сновидения, несколько успокоившийся сопран, переключившись мыслями на предмет своей томительной любви, от внезапного поэтического вдохновения — стал произвольно и совсем неожиданно, сейчас же — сочинять на свою наболевшую тему, бормоча вслух:

«…Любовь к нам

неслышно вошла.

Любовь Марте ног развела,

и Марты, промежности кущи

меня ждут, как лотос цветущий.

Я в Марту введу, сатанея,

нефритовый стержень еврея…

«…Да что это я мелю! Нет-нет-нет!.. Спохватился Баксков и замотал головой. Ведь, и — не еврей же я, — во-вторых, — …почти,…а, во-первых, — излюбленный сопран тира.., вождя, то есть! Так, откуда же в моей золотоголосой голове — берется столь дикая, пренебрежительная бездарщина!…Наверно мне вреден этот сырой и плотный воздух весенней Праги… Видимо я переволновался…» — окунулся в самоанализную прозу, отходящий от внезапного поэтического возбуждения Николай. «…Да и — какие еще «кущи»?! Уж я-то — уверен, что аккуратная Марта ухожена везде, в каждом миллиметре своего тела!». Сопран, хоть и носил палладиевый крестик, но его расшатанная страстью к женщине вера — вновь подпустила близко к его мыслям — Князя мира, чтобы их, сопрановы мысли, — да снова — сатанить и безобразить. «…Как можно было даже подумать, чтобы сочинить такое!» — сам себе удивлялся, опомнившийся от Князева мира ментального наезда, Николай, — ведь я мог нечаянно задеть и чувства понимающих русский язык — верующих, что могли меня чисто случайно здесь услыхать!…Ишь, каков этот — Князь мира стимпанкического! В сколь пошлые и распутные мысли ввергает граждан!…Странно даже, что когда-то — согласно стимп-писаний пивал со Стимп-Богом — амбру с одной бутылки.…Что время делает с людьми и богами» — сокрушался сопран… Он с сожалением подумал о том, что ему уже — аж двадцать пять,…и что он мог бы — уже быть женатым и чьим-то отцом… Измученный бессонницей и длительной — поначалу безответной, как он думал, любовью, — Баксков встал со скамейки и, подобрав свой букет, двинулся дальше. Зашагал к дому, где жила Марта.…Дом Марты приближался к нему, словно статуя Командора…

В отличие от Алины или даже Наили — Ольга Скобеива ближе и глубже понимала душу советского стимпанкического народа. Имея горячее сердце неравнодушной к проблемам людей революционерки — она перебирала в голове варианты возможной помощи — этим самым, далеким от клептократической кучки богатеев — простым людям.

«Надо отрубить ей, этой броненосно уплотнившейся Плесени, Главную голову. Но…опять-таки: где у нее — у Плесени — Главная Голова… — размышляла Ольга. Надо бы ее, Главголову, отрубить — это несомненно,…но поможет-ли мне в этом деле мой Евген? Он так, иной раз, инертен и неповоротлив со своими навязчивыми мыслями об охоте на акул с револьвером» — рассуждала Ольга, выстраивая для себя тактику свержения Президента и захвата власти в стране. Ольга понимала, что гидралигархатская, разжиревшая от власти — Плесень, создалась — не обязательно Президентом — скорее всем сообществом — стимпанкических социалистических госустройственников,…да и всеми, не мешавшими этому, гражданами — в той, или иной мере. Теперь она, Плесень — все больше вылезает из шкуры Закона. И, вылезши «из шкуры», эта Плесень — сплоченный, то есть, — вокруг своего вертикального центра — стимпанкический олигархат, имеющий возможностей больше, чем все другое в стране — распоясывается и становится — неприкасаемой, всемогущей, маскирующей себя — структурой. Это же очевидно — их даже не перечислить гидралигархатские проявления — больно множество таковых, — стоит только присмотреться. И эта Плесень — уже решает — не только — что нам есть, чем лечиться, и на что мы имеем право, — а уже решает — какую мощность должны иметь простонародные дирижабли, какое паро-тиви всем смотреть и куда нам — каждому — идти, — куда, в общем, — двигаться всей стране. Плесень становится совершенно неподсудной и обретает прерогативу продвигать свое, обретает право решать: кому — сколько сидеть, кому — сколько — платить. И уже Плесень — на пути обретения права — даже на безнаказанное убийство и желает иметь право, не считаясь с законом, самоуправственно решать — кому жить, а кому нет!

Ольга поймала себя на том, что не может назвать Плесень с маленькой буквы, потому, как Плесень — уже решает все и может влиять — абсолютно на — все-все-все. «Надо что-то делать.…Где же, где же у нее, у Плесени — главная голова? — напряженно мыслила неравнодушная патриотка Ольга — …Может начать с самого Николай Ивановича,…или Начальника развед-Ставки,…или Глав-совстимп-прокурора? Или…неужели — с самого товарища Сталина,…перерождающегося в покровителя олигархов?..»

От дискомфорта, вызванного шатнувшей Планету попыткой Голованавального заменить божескую легитимную, крайне одобренную стимпанк-патриархом — власть — на его — голованавальную — сатанинскую, — Стимпанк-Бог дрыгнул во сне ногой. Как раз от этого стимп-божеского движения во многих местах Планеты произошли мгновенные выросты бугров из почвы. Владимир Рудольфович, возвращаясь на своем паро-триале с рыбалки, — не успел среагировать на выпрыгнувшую из, мгновенно образовавшейся трещины в асфальте, глину со щебнем; он вильнул рулем, заехал в кювет и врезался в сосну, не больно ударившись о ее ствол головой в шлеме. «Бесовские проявления — отметил агент Владимир Рудольфович — как хорошо, что от бесов нас защищают люди в форме с резиновыми дубинками… Надо будет добиться у Муссолини для своей явочной виллы в Италии — тоже защиты от бесов в виде — хоть одного взвода чернорубашечников. А-то — как бы не приехал и ко мне беснующийся перевижной суд — и не осудил по их итальянско-фашистской конституции!» — размышлял красный, глубоко законспирированный агент. Соловееву-Ульрихту на секунду представилась бригада из мобильных судей с их передвижной гильотиной… Почувствовав, как по спине пробежал холодок — он поёжился.

Новоизбранный Президент России Иван Охлобыстинг, победивший на последних выборах известных кандидатов-соперников, осенив себя крестным знамением — отдал приказ на ползучую сдачу Донбасса, в обмен на признание Крыма так называемым пресловутым — «мировым сообществом». Президент Охлобыстинг — может, и не хотел менять Донбасс на признание Крыма, но американцы через Израиль на новоизбранного Президента — жестко надавили.

Настасья — занималась подкачкой пресса и купанием в холодных водах, легко и беззастенчиво забывая сопрана Бакскова.

А сопраном Баксковым — все больше овладевали мандраж и нервозность.…Дом Марты приближался к нему, словно статуя Командора…

Так и не встретившую Гитлера Ксению Сыпчак, приземлившую — согласно выхлопотанного мамой разрешения коменданта Кремля — свой дирижабль на Рублевском шоссе, встречали сподвижники-единомышленники — Евгения Ольбац, Викторман Шендерович, весь в задумчивости о судьбах стимпанк-мира — некто Познар, а также американский и немецкий консулы. Разумеется, прилет «джинсового» дирижабля не пропустил и известный стимп-песно-прыго-певщик — Тимоти, смотревший на Ксению издали — через жирно тонированное стекло своего незаметного желто-зеленого паромобиля, с носорожьим клыком на бампере из черного дерева. К беспощадно-гламурной диве певщик не приближался, зная, что та имеет на него зуб — за некачественную и запоздалую подчистку в паронасосном интернете…

…А Ольга Скобеива, тем временем, кропотливо составляла план оккупации Прибалтики, что она собиралась сделать сразу же, как только победит Ивана Охлобыстинга на очередных президентских выборах. В том, что победит — Ольга не сомневалась: народ ее любил, а фальсифицировать выборы в эпоху Стимпанка — в России, благодаря безукоризненно действующему паро-избирательному механизму — было невозможно.

О самом механизме выборов, для родившихся — уже в условиях «плоской земли» и зомбической опиндосизации стимпанкических племен всегрузин и всеукров, или не знакомых со стимпанк-историей 1-го раб.крестьянского государства — стоит сказать отдельно. Именно, отдельно, потому, как — предвоенное технологическое упорядочивание стимп-избирательства — явилось самым большим завоеванием демократии прошлых стимпанкических веков. Паро-избирательные коммуникации в период развитого стимпсоц-государства — охватили подавляющее большинство жилых строений — как в сельской, так и в городской местности. В каждом доме и в каждой квартире — находились избирательные паро-электрические блоки, с подсоединенными к ним тонкими титановыми паро-магистральками, что многокилометровыми, многожильными снопами тянулись под землей в Единый Счетный Центр.

Когда наступал день выборов важных в государстве управленцев, народных избранников или главы государства — избирателю достаточно было, предварительно, удалив пломбу с крышки блока, прикоснуться пальцем к считывающей поверхности паро-электроприбора. Прикосновение моментально расшифровывалось в ЕдСчетЦентре и тут же паро-воздушной почтой — избирателю высылался охлажденный до минимальных размеров бюллетень, который избиратель — и вынимал из пароблока в своей собственной квартире — уже разогретым и полноразмерным. Далее избирающий ставил «птички» в графах с единым или более кандидатом — и все, как говорится — его избирательные дела считались завершенными; «голос» избирателя напрямую попадал в ЕдСчетЦентр, хозяйкой которого была Элла Стимпанк-Панфилова, которой доверяли — абсолютно все избиратели. С гражданами, без уважительных причин, своевременно не принявшими участие в голосовании — позже разбиралось НКВД, и они могли быть лишены гражданства и высылались пароходом, с вещами, — за границу, а то и на иные континеты, без права в будущем на стимп-советскую минимальную пенсию. Но таких — было крайне немного, — гражданская ответственность к избирательному акту прививалась в совСтимпанке — с пионерского возраста.

…Стало быть, поскольку Ольга фактически была любима в народе — а она это чувствовала — поболее Охлобыстинга, Сталина, Берии, Кагановича, и, не менее чем пятилетку назад, застреленного Сергей Мироныча — то ничто, кроме войны, или еще, может быть — Голованавального — не могло помешать ей — стать, в результате выборов, — Генсеком в процветающем стимп-государстве. Учитывая тот, настоящий факт, что Голованавальный, в данный момент, закрытый по маловразумительному делу, был занят — голодал в неволе, — шансы Скобеивой Ольги стать Генсеком были достаточно высоки. Свои амбициозные планы — баллотироваться в"кормчие", Скобеива старалась скрывать, как от своего окружения, так и от вездесущих журналюг и медийщиков — как только возможно. Ей, опытной агентке, уже не первый раз приходилось отшивать ходоков-функционеров, телевизионщиков — от программы Авдея Малакова, кто на ведущем канале сов-паро-тиви вел частую светско-пролетарскую, треп-гламур-музыкальную — передачу. Ольга, освоившая в свое время в разведшколе приемы ухода от слежки — легко избавлялась от этих ходоков-проныр и не пускакла их даже на порог своей квартиры. И однажды к ней, с предложением принять участие в передаче"Привет, Авдей!", рассказать избалованному зрителю о полном приключений семейном бизнесе в контрактной разведке — явился сам Авдей Малаков. Ох уж эти проныры, телевизионщики! Как они, порой, многим надоедали! Надо сказать, что и сам Сталин не проч был, чтоб расстрелять Авдея,…или, хотя бы, — сослать в лагеря за анти-однопартийные тенденциозности, что проскакивали в его передачах и могли, так или иначе, подрывать веру народа в мудрость китайского — в том числе — Вождя. Но мешала многомилионная паро-теле-аудитория. Сталин опасался, что в этом случае народ может выйти на улицы, чтобы требовать"зрелищ без хлеба", — хлеба-то в стране — было предостаточно.

Ольга не могла — не удивиться приходу всегда занятого по горло Авдея, у которого на месяцы вперед были расписаны все его визиты и аудиенции. Авдей, долгое время, ведя передачи и насмотревшись, как закулисами, так и в кадре, всякого, — попутно собирал материалы для своей книги. Книга должна была быть о человеках, или группах людей и генезисах их пороков, ведь материалов о пружинах подвигающих конкретных индивидуумов на те, или иные неприглядные поступки — было вокруг Авдея — немало. Вот только времени на исчерпывающую аналитику собираемого материала и, собственно, на написание книги — у, всюду порхающего, вечно занятого Авдея Малакова — не было. И он, пока, ограничивался придумыванием заголовков, в чем он — на резвом — на ходу по жизни — немало преуспел. В числе заголовков были такие:"Звери — не люди","Нежный оскал моего капитала", Люди, как звери","Люди — как чпоки","Люди — чпок-чпоки"… А его, Авдеева, едва начатая, но — уже задуманная им быть «сенсационной" — диссертация по футуристической кино-археологии — продвигалась весьма вяло. Неутомимый ученый-Авдей, оттолкнувшись от того факта, что наряду с фамилией Муровеевых, существует фамилия — Куропеевых, пытался доказать реальное, якобы когда-то существование древнейших вымерших насекомых — бройлерных куропьёв. Увлеченный Авдей, наняв студентов, даже проводил за свой счет раскопки одного кургана, какой он полагал — не чем иным, как — древнеисторическим куропейником. Студенты, взятые археологами-копателями, в надеждах на поощрения, подсовывали Авдею — то, под видом куропьиных яиц, лосиные экскременты, то,… — однажды — и скелет кошки, под видом хорошо сохранившихся останков доисторического куропья из среднего куропейника… «Многостаночный» Авдей не только вел передачу и изыскивал куропьев. Неугомонный и движимый творческой силищей, он, в редкие часы досуга, вдобавок ко всему — хоть и дилетантски — как считали в Центре"стипм — Разумкова", но довольно эквилибристически — еще и сочинительствовал, — творил малые и средние формы социальной поэзии:

«…не всем везет прожить евреем…

Люди, как протоиреи…

Люди — ксюшии и андреи…

Люди, как муфлонованы,

президенты и болваны…

Люди есть и паразиты —

адвокаты и бандиты…

И бывают — стимп-герои.

Есть и"люди-геморрои",

А бывают и — саврасы,

и мыколы и тарасы,

…растащили сгоряча

с пъедесталов Ильича.

За кулисами, как раз,

повидал людских я масс…

Я — за сталинскую власть,

Людям всем — не дам пропасть!

Я болею — за народ,

За — народу — полный рот!

Хватит людям спозаранку —

и русланам и иванкам —

есть по-беднорсти хлопьёв!

Дам народу — куропьёв!»

…Однако, чисто теоретической — оставалась, пока, — близость будущего вожделенного Авдеева открытия. Возможно, что — еще далековат он был от реального факта их, куропьев, обнаружения. Но сам Авдей уже крепко задумывался — о перспективе клонирования таковых, в целях добавки диетического куропьиного мяся в рационы граждан страны своей и в рационы граждан всех стран голодающих. На подмосковной ферме Павела Грудининга, согласно их негласной договоренности с Авдеем, уже были установлены длинные ряды нержавеющих клеток, для экспериментального разведения куропьев, как еды для народа.Таким образом — улитки Ксюши Сыпчак и куропьи Авдея Малакова — способствовали бы ускорению решения продовольственной программы Парофундаментальной партии стимп-государства — целиком и полностью. И если добавить к этому красную монополию на нефте — и паро-проводы, то советское стимп-государство могло бы диктовать свою коммунистическую волю всем лидерам стран — обеих Америк, Европы и Азии… Конечно, тащить на себе множество идей и забот о желудках человечества — под силу — не каждому. И временами, по утрам Авдей Малаков чувствовал, разбитость в теле и слабость в мыслях.…Сегодня, в"разбитом теле"он проснулся после кошмарного сна. Ему приснилась безвкусная и ужасная реклама, приготовленного, в его любимом ресторане, куропья."Вот — мясо куропея, политое елеем, и соусом репея — с веревкою на шее…" — противным голосом предлагал во сне Малакову официант в одежде шотландца… Проснулся, Авдей с ощущением в себе некоторой пустоватости от эмоционального выгорания на работе, так плотно заполненной, в последнее время, умственными напряжениями по разным поводам.

…Позвонил Авдей в дверь квартиры Ольги, когда она, подумывающая о большой политической карьере, работала над составлением расстрельных списков, чтоб были готовы заранее, в случае если она победит на выборах.…А что делать — ведь надо хоть кому-то наводить порядок в несуразных, гордых, а-то и во взбесившихся странах.…Звонок Малакова раздался, когда Ольга, в приступе душевной доброты, — как раз вычеркивала одного режиссера, не умеющего снимать широкоугольным объективом, из списка расстрельного, — чтобы записать его в список подлежащих обязательной вакцинации. Рассыпавшись на пороге в захлебистых комплиментах, Малаков выразил сожаление, что Ольга не отреагировала на приглашение, переданное его помощниками в"Привет, Авдей!"И сейчас же, он уже от себя лично — повторил Ольге предложение — рассказать в его программе о полной приключений и опасностей почетной и героической работе. Одетый в свое дежурное обаяние он не сомневался, что после визита к Ольге — с миллионов паро-кластерных экранов он вскоре произнесет:"Сегодня, уважаемые, телезрители, Сенсация!!! По вашим многочисленным просьбам — только у нас в программе — реальные шпионские страсти!!!"«…Как же вы все мне надоели!" — подумала Ольга, Открыв нежданному гостю дверь и продолжая замалевывать фамилию режиссера в расстрельном списке. Ольга с легкостью выпрямила ногу, в направлении Авдея, и носок ее комнатного тапка остановился в метре от непрошенного гостя. Авдей присел, схватился за промежность, свалился на бок и, кривляясь и охая, покатился вниз по лестничному пролету."Не получилось"контакта с аудиторией" — катясь по лестнице, успел подумать Авдей, попутно скрипя зубами от усиливающейся боли — …что-то я не совсем еще хорошо разбираюсь в"людях — как шпионах".…В"Институте козьего молока"Ольга не пропускала занятий по бесконтакным единоборствам; в спортзале искуснее ее в этом — были только двое — сам тренер и ее резидент Путен….

Конец ознакомительного фрагмента.