Глава 2
Древняя шкатулка
Сегодня мой день рождения и поэтому я должна получить записную книжку Нэйта, которую он оставил у кого-то, кому очень доверял, иначе никак. Со вчерашнего дня я как на иголках. Я даже заснуть не смогла, поэтому решила почитать книги. Когда мне исполнилось восемнадцать лет я переехала жить в квартиру брата, которую он завещал мне. В ней он оставил много интересных книг, конечно, это количество не сравнится с нашей семейной библиотекой, но всё же.
Неожиданно на столе рядом со мной зазвонил мой сотовый телефон. На экране высветилось «Дариамэйн. Антикварная лавка». Дарѝн был владельцем антикварной лавки «Путешествие в прошлое» и моим другом. Если мне необходимо найти какой-то антиквариат, то я могу смело обратиться к нему. У Дариамэйна есть связи даже на чёрном рынке, но он не плохой парень.
— Привет Дарин, — зевнув, сказала я.
— И тебе привет. А у меня отличный подарок на твой день рождения, — таинственно сказал он.
— И что же это? — улыбнувшись, спросила я.
— Я таки встретил то стихотворение, о котором ты просила разузнать, — с улыбкой в голосе, ответил Дарин.
— Сейчас буду, — быстро сказала я и положила трубку.
Засунув телефон в карман и схватив ключи от машины, я быстро побежала к двери. Пока я натягивала наспех кроссовки, то умудрилась даже два раза упасть. Закрыв дом и сев в машину, я помчалась в антикварную лавку «Путешествие в прошлое».
Всё началось, когда я была без сознания, после того как я чуть не утонула в реке Чагонрит. Во сне я оказалась рядом с какой-то пещерой, находившейся где-то в горах. Шестое чувство подсказывало мне, что я не должна туда входить, мне нужно как можно скорее бежать, но любопытство взяло верх. Когда я вошла, то увидела, открытый каменный гроб чёрного цвета с красными причудливыми узорами, а рядом с ним стояла женщина асдраймонг лет тридцати, которую я раньше никогда не видела. Когда она меня увидела, то вначале удивилась, но потом стала серьёзной и взволнованной.
— Когда алым станет иръодэр, проклятие падёт. Но цепи не порвать. Одно из двух, никак иначе. Кровь падает на прекрасный иръодэр. В тиши ночной тебя давно уже зовут. Сквозь сон услышишь ты его. Он наказание твоё. Погубит страсть тебя, сожжёт цветы дотла, — грозно сказала женщина асдраймонг.
После этого я сразу же проснулась. Я не знала кто эта женщина, что такое иръодэр и что вообще значит это пугающее стихотворение. Через четыре дня, во сне я снова оказалась в этой пещере. И снова там была та женщина асдраймонг, которая вновь произнесла то ужасное стихотворение. Этот сон начал меня тревожить, поэтому я решила найти это стихотворение. Я не верила в то, что моё подсознание могло придумать его само, я и сочинение стихов две несовместимые вещи. Однако я не нашла подобного стихотворения и ничего об иръодэре. Тогда я попросила помощи у брата, Лина и Сайя. Никто из них не слышал такого стихотворения, но Сай знал, что такое иръодэр. Оказалось, что это цветок жёлто-синего цвета, который растёт в Кахнэтропе. Листья иръодэра овальные и заострённые в конце. Цветки махровые, состоящие из двух частей: венчиковидной ярко-жёлтой чашечки и трубчатого синего венчика с отогнутыми листьями. В Древнем Кахнэтропе эти цветы считались символом добра и мира. Это меня сильно потрясло, а сон стал пугать, потому что я не могла найти хоть какое-то логическое объяснение ему. После этого я не видела его целый год. С тех самых пор иногда мне снится этот сон. Поэтому, когда мне было девятнадцать лет я попросила Дарина о том, чтоб он сообщил мне если где-то встретит это стихотворение. Не то, чтобы я рассчитывала на то, что Дарин где-то встретит его, но всё же я не могла не попытаться. Годы шли, а я так и не сдвинулась с мёртвой точки. Сайю и Лину я ничего не рассказала о том, что этот сон продолжает мне иногда снится. Я не захотела их беспокоить этим и решила разобраться сама. Честно признаться, я удивлена, что Дарин не позабыл об этом стихотворении, ведь это было шесть лет назад.
Припарковав машину, я зашла в антикварный лавку с вывеской в виде свитка, на котором было написано «Антикварная лавка Путешествие в прошлое». Дверь открылась и колокольчики над ней зазвенели, давая знать о приходе посетителя. Антикварная лавка была среднего размера, заставленная шкафами со стеклянными дверьми с антиквариатом. За столом чуть по одаль от двери сидели двое мужчин. Один из них был флахиарулом лет тридцати пяти, одетый в клетчатую красно-чёрную рубашку с закатанными рукавами, брюки чинос коричневого цвета. Его каштановые волосы были подвязаны в небольшой хвостик. Другой мужчина был чаюимэ лет сорока, одетый в костюм, состоящий из белой рубашки и чёрных брюк с пиджаком. Первый был Дарином, а второй по всей видимости клиент. Когда я вошла, они оба обернулись и тогда я увидела на столе небольшую деревянную коробочку, которую Дарин поспешно закрыл.
— Заходите ещё как-нибудь, я всегда рад вас видеть господин Наи, — широко улыбнувшись, сказал Дарин.
— Возможно как-нибудь однажды, — туманно сказал господин Наи, забирая деревянную коробку.
Встав и больше ни сказав ни слова, он вышел из антикварной лавки, а я уселась на его место.
— Так, где же ты его нашёл? И ты же не продал эту вещь? — спросила я в нетерпении.
— Конечно же не продал, за кого ты меня принимаешь, — возмутился Дарин. — В общем дело было так. Сегодня утром ко мне зашёл один клиент, который хотел продать одну реликвию, которая передавалась у них в семье из поколения в поколение с 28 века. Это шкатулка. На её крышке изображены цветы, которых я ранее нигде не видел, а по бокам разные слова на языке мёртвых. Эта шкатулка с ловушкой голос мёртвых3. Нужные строки для её открытия в их семье никто не знает. Как он сказал, если бы их семья не нуждалась в деньгах, то они бы не пошли на продажу семейной реликвии. Подобные вещи я обычно не беру, так как без нужных строк её не открыть, а это значит, что она бесполезна. Но когда прочёл слова на шкатулке, то они показались мне знакомыми. Тогда я выписал их на листок и внимательно прочитав, понял, что если переставить слова, то получится то самое стихотворение, про которое ты хотела разузнать. Я попытался узнать у этого парня о том, откуда она взялась в их семье. Но тот ответил, что её подарил их предку его лучший друг, поэтому он велел хранить эту шкатулку. На этом всё, больше о ней им ничего не известно, предок был не многословен по этому поводу. И только ради тебя я купил эту шкатулку.
— Ты открывал её? — возбуждённо спросила я.
— О, нет, спасибо, мне проблемы и приключения на пятую точку вовсе не нужны, меня вполне устраивает мой бизнес, — усмехнувшись, ответил он.
— Так скорее же неси её сюда, — попросила я.
Встав из-за стола, Дарин ушёл в другую комнату, которую использовал как склад и принёс оттуда шкатулку, которую передал мне в руки. Она была серебряного цвета, на её крышке были нарисованы три цветка с венчиковидными ярко-жёлтыми чашечками и трубчатыми синими венчиками с отогнутыми листьями. По изображению он был похож на описание Сайем иръодэра. По бокам шкатулки были выгравированы слова на языке мёртвых. Вдруг колокольчики у дверей зазвенели и в лавку вошли двое сайниваров.
— Ладненько, отправляйся домой и сама узнай, что за секрет прячет эта шкатулка, а у меня клиенты пришли, — сказал он мне, вставая из-за стола.
— Спасибо, — поблагодарила его я, и встав из-за стола, быстро вышла из лавки.
Приехав домой, я первым делом взяла лист бумаги и переписала все слова, написанные на шкатулке, и стала выстраивать строки в стихотворение, чтоб точно знать, нет ли здесь дополнительных строк. Но мои опасения не сбылись. Получилось тоже самое стихотворение. Однако я никак не решалась произнести его вслух, потому что боялась, что оно не является ключом к открытию шкатулки. Минут пяти я буравила её взглядом, взвешивая все за и против раз за разом.
— Ладно, попытаю-ка я удачи. У меня ведь две попытки. Иного решения я всё равно не вижу, — с надеждой сказала я самой себе. — Когда алым станет иръодэр, проклятие падёт. Но цепи не порвать. Одно из двух, никак иначе. Кровь падает на прекрасный иръодэр. В тиши ночной тебя давно уже зовут. Сквозь сон услышишь ты его. Он наказание твоё. Погубит страсть тебя, сожжёт цветы дотла.
Тут же в шкатулке что-то щёлкнуло. От радости я чуть не закричала. Осторожно открыв крышку шкатулки, я увидела лежащий в ней полупрозрачный камень синего цвета в виде капли, на котором было что-то мелко написано. Для того, чтоб прочесть надпись мне пришлось взять лупу.
— В центре долины Раунгрэл плачут бэйалоуры, ведь не видать покой почившей там, — прочитала я вслух.
В Древней Иморо сайнивары верили, что птицы бэйалоуры могу жить как в мире живых, так и в мире мёртвых. Они следят за тем, чтоб живые не нарушали закона мира мёртвых Данхаиула, и докладывают об этом владычице Хатгетэн если такое происходило. В мифах Иморо говорится, что было два самых важных закона Данхаиула. Первый — это удерживание души в мире живых, а второй — это попытка воскресить мёртвого. А раз над почившей плачут бэйалоуры, значит она нарушила какой-то из законов Данхаиула. И скорее всего это второй закон, так как Орукигаро знало множество сайниваров пытавшихся найти способ вернуть к жизни умершего. Возможно ли тогда, что эта надпись указывает на гробницу той, о ком плачут бэйалоуры? Точно сказать нельзя, но что-то мне подсказывает, что всё именно так и есть.
Неожиданно в дверь постучали. Отложив камень, я подошла и открыла дверь, но когда увидела кто это был, то застыла в шоке. Передо мной стояла Хэним (полное имя Чаухэним) — невеста Сяна, вернее она когда-то ею была. Она врач. И в последний раз я видела её за неделю до того, как Нэйт и Сян отправились в свою последнюю экспедицию.
