Похожие книги

Простой парень Володя пускается в странное ночное путешествие со случайным попутчиком.

Игра в слова и смерть в обеденный перерыв. Три товарища увлечены игрой в синонимы и эвфемизмы, поедая пельмени. Содержит нецензурную брань.

Все беды от книг, как известно. Девочка Тася прочитала в энциклопедии про Древний Египет, как умершие грустно и долго бредут по тростниковым полям к правителю потустороннего царства Осирису, вот и положила в бабушкин гроб рисунок, на котором все-все-все есть для долгой дороги. А бабушке захотелось еще… И еще…

Деревня – лютое место.Портнов ехал к другу, провести пару выходных дней, искупаться в речке, сходить в баньку, а не переться назад под самую ночь, да еще и через кладбище. А на деревенском кладбище – туман да мертвяки. Потом и вовсе вину свою заглаживать пришлось, а то мало ли как обернется.

Слом эпох разрывает повседневность на куски, обнажая жуткую изнанку, а хтонь из старой русской сказки вдруг вырывается наружу. И нет ей конца.Содержит нецензурную брань.

Фотограф никогда не знает, как далеко он может зайти ради хорошего кадра. И уж точно он не сам идет или кто-то ведет его по этому пути.

Короткие страшные сказки о современной жизни в лучших традициях богатого русского фольклора.

Недалекое будущее. Войны. Эпидемии. Биотехнологии. Кристиан – экспериментальное оружие. Вернувшись с войны на родной район, он безуспешно пытается встроиться в мирную жизнь. Но у него есть только пушки. И единственное, что он умеет – это стрелять. Мирной жизни точно не будет. Особенно, когда на кону жизни тех, кого любишь. Нуарный кибер-вестерн.«Mеня зовут Ганз Кристиан. Как сказочника. Ну, того самого, который жил давно и писал детские сказки. Не читали? Я как-то видел книжку в библиотеке, еще в армейке, но читать, понятно дело, не стал. Очень уж я читать не люблю. Малая говорит, привычки просто нет. А как она появится? В детстве не приучили, а потом уже не до того было. Быть бы живу…»Обложка: собственность автора.

Катя с мужем заселяется в дом у самого леса. Вот только у дома хозяйка-перевертыш, а в лесной чаще прячется кто-то неведомый. Или все это морок, вздор, выдуманные сказки, вывалившиеся из потрепанных книжек.

Сергей Беляков – историк, литературовед, автор биографии-бестселлера «Гумилев сын Гумилева» (премия «БОЛЬШАЯ КНИГА»). Соединяя дотошность историка с талантом рассказчика, в новой книге «Тень Мазепы» он совершает, казалось бы, невозможное: фундаментальное исследование, основанное на множестве источников, оказывается увлекательнее романа. Здесь гетманы вершат судьбы Войска Запорожского и слышна козацкая речь, здесь оживает в ярких запахах, звуках, красках волшебный мир малороссийской деревни, здесь биографии великих писателей и поэтов – даже Шевченко и Гоголя – лишь часть общей биографии и судьбы… Здесь рождается нация. «Я хотел доказать, что история национализма – это не сборник скучных “идейных” текстов, не история политических партий или движений, не эволюция политических программ. Это – интересный мир, полный страсти, энергии и творчества». Сергей Беляков

Мало кто знает, что Николай Васильевич Гоголь очень любил вкусно поесть. Его литературные творения полны описаний трапез и застолий и даже дают рецепты блюд русской, украинской и европейской кухни. Еда и ее вкушение занимают значительное место во многих произведениях, и описывается это так аппетитно, что, читая, начинаешь завидовать едокам… Характер Гоголя был сложным: едкий сатирик нередко впадал в апатию и меланхолию, но в лучшие свои дни он бывал гурманом и хлебосольным хозяином. О любимых блюдах Гоголя, о том, как они помогают понять его творчество и Россию XIX в., увиденную его глазами, расскажет эта книга. Некоторые блюда, которые описывает Гоголь в своих произведениях, мало известны современникам или совсем забыты. Сегодня автор книги исправляет это упущение и дает огромное количество уникальных рецептов блюд, которые подавались в то время. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Знаете ли вы, какая книга вдохновила создателей фильма «Гоголь. Страшная месть» на его съемки? А знаете, почему ими сознательно был искажен сюжет? Не потому ли, что снимать фильм в точности по книге страшно до такой степени, что экранизация становится просто невозможной? Натурализм сцен реальной жизни писателя, вышедшего из ада и превратившего в ад все окружающее поражает, но… это правда! Реальные события, подкрепленные мнениями именитых историков – под обложкой книги, прочтя которую вы поймете, что правда бывает страшнее вымысла.Иллюстрация на обложке – автора.

Данная книга содержит в себе все необходимое, что может понадобиться при изучении поэмы «Мертвые души» в школе, а также при сдаче ОГЭ и ЕГЭ. Особое внимание уделено анализу текста и написанию сочинения, поскольку именно это вызывает наибольшие трудности при сдаче экзаменов.

Сборник метапредметных задач на основе "Петербургских повестей" поможет глубже понять произведения и тоньше прочувствовать атмосферу эпохи. Также вам придётся много думать, искать и фантазировать. Книга предназначена в первую очередь для уроков литературы и подготовки к олимпиадам, но будет интересна всем любителям русской классики.

Великие российские литераторы XIX века, чьи произведения – смесь доброго юмора и злой сатиры. Кем же они были в обычной жизни: веселыми балагурами или мрачными циниками? Чем запомнились они современникам? На эти и другие вопросы в своих биографических очерках отвечают популярные в начале прошлого века журналисты. Об этом не расскажут на уроках литературы!

Серия «Классики за 30 минут» позволит Вам в кратчайшее время ознакомиться с классиками русской литературы и прочитать небольшой отрывок из самого представленного произведения. В доступной форме авторы пересказали наиболее значимые произведения классических авторов, обозначили сюжетную линию, уделили внимание наиболее важным моментам и показали характеры героев так, что вы сами примите решение о дальнейшем прочтении данных произведений, что сэкономит вам время, либо вы погрузитесь полностью в мир данного автора, открыв для себя новые краски в русской классической литературе. Для широкого круга читателей.

В этой книге повествуется о глубоко затаённом знакомстве и тайном общении русского писателя Н. Гоголя с опальным польским поэтом А. Мицкевичем. Рассказывается в ней также о взаимном и неизменном уважении поэта А. Пушкина к знаменитому поляку.

В книгу В.А. Воропаева, известного российского гоголеведа, профессора МГУ им. М.В. Ломоносова, вошли статьи и очерки, написанные в течение последних пятнадцати лет и для данного издания дополненные и переработанные. По-новому осмыслены хрестоматийные произведения Гоголя («Ревизор», «Мертвые души»), его духовная проза («Выбранные места из переписки с друзьями», «Размышления о Божественной Литургии»), а также практически неизвестные современному читателю сочинения, как, например, стихотворная молитва ко Пресвятой Богородице, найденная после кончины писателя и ставшая едва ли не самым известным его произведением в славянских (и не только) странах. В книге подробно, с привлечением новых, в том числе архивных материалов, освещены наиболее дискуссионные аспекты биографии Гоголя (путешествие в Иерусалим, посещения Оптиной Пустыни, отношения с оптинскими старцами, протоиереем Матфеем Константиновским, судьба второго тома «Мертвых душ», обстоятельства и причины смерти Гоголя. Жизнь и творчество писателя рассматриваются сквозь призму его религиозного миросозерцания. Богатый новый фактический материал, несомненно, будет полезен специалистам-гоголеведам, а простой и увлекательный язык делает книгу интересной и доступной для широкого круга читателей.

Владимир Гоголь родом из Республики Коми, в полном собрании его сочинений 4 книги. В книгу вторую вошли повести «Крестник», «Жизнь прекрасна!», «Грустная родословная» и «Стритрейсеры».

Вторая книга патриотического цикла «Колумбы русского слова»; взгляд современника на живое русское слово и русскую литературу. Книга о Н. Гоголе – христианине, человеке, писателе, который обжигал истиной каждое слово. «…Его можно сравнить с его современником математиком Лобачевским, который взорвал Евклидов мир…» (В. Набоков).

«Литературные события у нас редки. Литература наша кругообращается в явлениях, подходящих под статью обыкновенных, ежедневных происшествий. Эти явления скользят по вниманию читающей публики, не прорезывая глубоких следов в общественном мнении. Разве только в чресполосном владении журналистов возникают по сему случаю тяжбы, обращающие на себя, и то мельком, взоры одних литературных присяжных, или экспертов; впрочем, и в таком случае также трудно сквозь шум, крики и брань понятых вникнуть, о чем идет дело, и удостовериться, есть ли действительно дело в споре…»

«Воспоминания П. В. Анненкова о Гоголе своеобразны. Это и мемуар и одновременно развернутый критический очерк, охватывающий идейно-творческий путь Гоголя в целом. Познакомившись с первой частью воспоминаний, напечатанной в 1857 г. в февральской книжке «Библиотеки для чтения», Н. Г. Чернышевский писал: «Факты, сообщаемые г. Анненковым, значительно объясняют нам Гоголя как человека… вообще взгляд г. Анненкова на его характер кажется едва ли не справедливейшим из всех, какие только высказывались до сих пор…»

«Кто только не совершенно чужд событиям русского литературного мира, тот мог встретить здесь наступивший год с двумя впечатлениями разнородными, но равно резко означавшимися. Одно из них порождало в нас печальное и безнадежное сочувствие, под которым потрясается и изнемогает душа при утрате, на которую смерть положила свою печать несокрушимую. Другое отзывалось в нас звучным выражением жизни и открывало пред нами в области мышления светлые просеки, пробуждало в нас новые понятия новые ожидания…»

«В литературном отношении нельзя было блистательнее заключиться старому году и начаться новому, как выходом сочинений Гоголя. Дай бог, чтоб это было счастливым предзнаменованием для нового года – чтоб мы увидели в течение его не одни тетрадки и выпуски с картинками, не одни сказки, досужею посредственностью изготовляемые во множестве по заказу литературных антрепренеров!.. Нам нет никакой нужды говорить о том, что содержат в себе эти четыре тома: публика уже знает это сама – четыре тома уже прочтены ею, по крайней мере в обеих наших столицах, если еще не успели они проникнуть в глушь провинций…»

«В самом начале 1847 г. появилась печально – знаменитая книга Гоголя „Выбранные места из переписки с друзьями“. Трудно было найти более неподходящий момент для обнародования этой мрачной отповеди всему тому, чем волновались наиболее чуткие элементы русского общества. Годы 1846-47 были временем совершенно исключительным по тому необыкновенному приливу радостных ожиданий чего-то бесконечно-светлого, которое тогда охватило всю Европу. По известному свидетельству Щедрина, „из Франции, разумеется не из Франции Луи-Филиппа и Гизо, а из Франции Сен-Симона, Кабе, Фурье, Луи Блана и в особенности Жорж-Занд – лилась в нас вера в человечество; оттуда воссияла нам уверенность, что золотой век не позади, а впереди нас“…»