Антон Антохин – друг Хеопса

Мирон Воробьёв, 2020

Даже обыденные события могут стать началом самого увлекательного путешествия в жизни. Кто бы поверил, что обычный учитель из Челябинска сможет перенестись во времени и попасть в древний Египет, где стать одновременно лучшим другом и злейшим врагом одного из самых великих фараонов всех времен. Увлекательное приключение не могло обойтись без юмора, любви и трагедии, но тот кто верит в невозможное, всегда будет добр и оптимистичен, поэтому давайте верить в чудеса, ведь их вокруг нас очень много!

Два мучительных часа

Аэропорт Шереметьево приветливо встретил семью отдыхающих из четырех человек толкотней и шумом за несколько минут до начала регистрации на рейс Москва — Таба. Отец семейства решил не отягощать свой багаж лишними вещами и был одет в шорты, футболку и соломенную шляпу, взятую на время у соседа, несмотря на — 8°С на улице. Он взял с собой только старый кожаный саквояж, куда поместились почти все его летние вещи, не считая надетых. Огромный желтый чемодан, который был вчера куплен в хозяйственном отделе продуктового супермаркета, был до отказа забит вещами Нины и детей. Они хотели купить черный, но пятидесятипроцентная скидка распространялась только на кислотно-желтый, поэтому, не раздумывая, был выбран именно он.

— Сколько у тебя осталось денег из двадцати тысяч, которые тебе дал Сергей Иванович? — спросила Нина, задавая быстрый темп ходьбы всей семье. Да, супруг ей сообщил именно о такой сумме, и если бы она получила бухгалтерское образование, как хотела ее мать, а не стала дипломированной проводнице поездов дальнего следования, то легко бы посчитала, что только за вчерашний день было потрачено уже намного больше двадцати тысяч. Кроме этого, Антон купил в кредит себе новый смартфон с камерой и мощным аккумулятором, чтобы привезти хорошие фотографии из отпуска.

— Пять, но еще есть аванс, если что! — ответил хитрый Антон и ускорил шаг в направлении электронного табло. — Так, нам вон к тому окну!

Семья почти перешла на бег. Став в самый конец длинной очереди, Антон расстегнул саквояж и достал пластиковую бутылку с неизвестным содержимым ярко красного цвета. Нина возмущенно наблюдала за ним.

— Что? Я летать боюсь, нужно принять успокоительного! — сказал он, глядя на супругу и опрокинул бутылку вверх дном в направлении рта.

— Откуда ты знаешь, не летал ведь никогда?

— Я чувствую, хочешь?.. — спросил он у Нины, протянув ей бутылку. Нина вообще никогда не пила спиртного, но страх перед полетом одолевал ее, хоть и признаться в этом она не могла из гордости. Она взяла бутылку из рук Антона и поднесла к носу.

— Это ж спирт! — поморщившись отметила Нина и с претензией посмотрела на мужа. Антон пожал плечами и поднял брови.

— Спирт!

— А чего красный и что там плавает?

— Чернила из Сашкиного фломастера!

— Ты идиот! — однозначно сказала Нина и сделала затяжной глоток из бутылки.

— Вот держи! — Антон протянул супруге мятную сосательную конфету.

— Я читала, — прерываясь от жжения во рту начала говорить Нина, — что напитки и жидкости с собой в самолет брать нельзя.

— Так мы в сумку спрячем! — блеснул изобретательностью Антон.

— Подай идею контрабандистам, а то они бедные мучаются и наркотики в руках перевозят! — сказала саркастично Нина, после чего полицейский, проходящий мимо них, остановился.

— Ой, извините, я просто мужу объясняю, что в самолет нельзя воду проносить.

— Да, нельзя! — ответил грозно полицейский, показывая выражением лица собственную важность. — Все что будет найдено, отправится в мусорное ведро!

После этого страж порядка еще раз пристально посмотрел на сумку и чемодан и пошел дальше.

— Вот видишь, там рентгеном просвечивают все вещи!

— Ну в желудке-то не просветят, — снова блеснул изобретательностью Антон и сделал глоток из бутылки.

— Ты смотри, а то в самолет еще не пустят, пол-литра все-таки!

Когда подошла их очередь регистрации, Антон уже справился с половиной содержимого бутылки и страх полета полностью исчез. Вместе с ним пропала врожденная интеллигентность и он принялся делать замечания и давать советы всем окружающим его людям, включая работников аэропорта. Только благодаря Нине, извиняющейся перед всеми за своего мужа, он остался целым и невредимым. Когда семья добралась до стойки таможенного досмотра, чрезмерная участливость в делах окружающих Антона сменилась полной апатией, он молчал и делал ровно то, что скажет ему Нина.

— Что это за порошок? — спросил таможенник, осматривая большую спортивную сумку, взятую Ниной с собой в качестве ручной клади.

— Манная крупа! — ответила возмущенно Нина, будучи уверенной в том, что русский человек не может не узнать манку по виду.

Таможенник позвал старшего и что-то сказал ему на ухо.

— Прошу пройти за мной! — сказал старший и отвел всю семьи Антохиных в сторону. Сумку он поставил на стол, затем подошел еще один мужчина, который стал бесцеремонно нарушать идеальный порядок в сумке. Старший держал в руке их паспорта и открыв верхний спросил:

— Куда путь держим?

— На отдых в Египет, муж путевку выиграл! — виновато сказала Нина.

— Выиграл? — удивленно переспросил старший. — Я думал, что такое только в кино бывает.

— Нет, он у меня учитель истории, а конкурс был по древнему Египту. Он ответил на все вопросы и победил в розыгрыше, — отчиталась Нина, гордо глядя на «утомленное» лицо своего мужа.

— Ну что там? — спросил старший у сотрудника, проверяющего сумку.

— Да вроде ничего такого!

Старший отдал паспорта Нине.

— В таком случае, поздравляю вас, хорошего отдыха, только мужу больше пить не давайте, а то праздник в траур превратится!

— Спасибо большое! Он у меня вообще не пьет, а тут, на радостях… извините! — быстро и виновато протараторила Нина и задним ходом начала удаляться от старшего сотрудника, одергивая за край футболки Антона, порывающегося что-то сказать на прощание доблестным таможенникам.

Проговаривая, почти про себя, какие-то проклятия роду Антохиных, Нина затолкала своего мужа в зал ожидания и усадила в кресло. Подперев засыпающего Антона с двух сторон сумкой и саквояжем, она села напротив и глубоко вздохнула.

— Мам, а можно мы с Сашей пойдем в Дюти Фри? — спросил Миша.

Не желая спорить и вообще с кем-то говорить, она кивнула головой и дала им на двоих пятьсот рублей. Сил терпеть все происходящее давало желание первый раз побывать за границей на море. Она хотела своими глазами увидеть все то, о чем ей рассказывали подруги, побывавшие в Египте.

— Вставай, пьянь! — приказала своему мужу Нина, пытаясь растолкать его бесчувственное тело. Как только она заметила первые шевеления, сразу взяла его под мышку и вместе со старшим сыном повела к стойке возле выхода к самолету.

— Простите, я не могу его в таком состоянии пустить в самолет! — вежливо сказала девочка у стойки и попросила их отойти в сторону.

— Слышишь, ты, скотина бесполезная! Если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, я сама тебя прямо отсюда к фараонам отправлю в деревянном саркофаге!

Антон, почувствовав угрозу в голосе Нины, встряхнул головой и освободившись из ее рук, решительно промямлил:

— Так, я понял, сейчас, минутку, где здесь туалет?

Увидев надпись «WC» прямо напротив стойки, он, качаясь, пошел в ее сторону. Нина нервничала, она еще никогда не была так близко к своей мечте, как сейчас, но все могло сорваться из-за того, на кого она променяла сразу после института сына заместителя начальника челябинской железной дороги. Она пожалела о своем выборе сразу после рождения старшего сына, когда Антон даже не пришел забирать ее в роддом по причине недельного запоя. Как простая русская женщина, она не хотела оставлять детей без отца, но с каждым годом убеждалась, что лучше уж без отца, чем с таким, как Антон.

Спустя десять минут, из туалета вышел почти бодрым шагом причесанный мужчина с относительно свежим лицом. Подойдя к Нине и детям, он выказал свое почтение поклоном. А затем повернувшись к девочке у стойки, сказал:

— Милостивая сударыня, прошу прощения за свой временный обморок, теперь я очнулся, извольте пустить засранца на борт!

— От уже ж подхалим! — прокомментировала представление Нина.

Девочка рассмеялась и рукой показала, что они могут пройти. Антон незамедлительно направился к выходу, семья последовала за ним. Как только тело Антона коснулось сидения в самолете, заряд бодрости исчерпался, и он моментально уснул, даже не удосужившись помочь Нине положить тяжелую сумку и саквояж, который нес старший сын Саша, на багажную полку. Но ее это нисколько не расстроило. Она посчитала, что уж лучше пусть спит, чем позорит ее перед пассажирами в течение всего полета. Нина уже была счастлива, она понимала, что через несколько часов, выйдя из самолета, увидит совершенно другой мир и, наконец-то, почти в пятьдесят лет узнает, что такое заграничный отдых.