Мой (не) любимый принц

Мила Синичкина, 2022

Во всех своих неудачах я винила собственную внешность. Она была серее, невзрачнее, скучнее, чем у большинства. Так мне казалось. Засыпая перед сном, регулярно думала о том, что была бы я красивой, и все складывалось бы по-другому. И однажды вселенная услышала мое желание…Заснула я в одном мире, а проснулась совершенно в другом. В теле красавицы аристократки. Теперь ее жизнь – это моя жизнь, ее судьба – моя судьба, только вот замуж, говорят, нужно срочно выходить, а я-то не планировала…

Глава 10

Только приехав в новый город, Карина напоминала взъерошенного побитого собратьями воробышка. Такая растерянная, маленькая, обиженная на всех, но в то же самое время готовая снова показать себя. И несмотря на абсолютное незнание местности, стресс от жизни в общежитие (хотя родители Карины зарабатывали немного, все же их дочь всю жизнь была обладательницей собственной комнаты со свежим ремонтом), учебы, совмещаемой с работой, девушка радовалась каждому дню, проведенному на новом месте. Слишком тяжело было сталкиваться с Захаром и Лизой, неприятно ловить на себе косые взгляды остальных соседей. Здесь же можно было начать жизнь с чистого листа.

Так Карина и поступила. Каждый день заставляла себя общаться с одногруппниками, хотя быть милой и приветливой не всегда получалось.

— Привет! Я Маша, и мы будем жить вместе, надеюсь, ближайшие пять лет. А-ха-ха, жутко звучит, правда? Словно мы две отчаявшиеся старые девы, которые окружают себя кошками и заводят компаньонок для чаепитий и обсуждения сплетен, — сказала в первый день Карине соседка прямо с порога.

Девушка сначала не обрадовалась новой компании, слишком эта Маша попала в точку относительно личных планов на будущую жизнь Карины.

— Как ты думаешь, я хорошо сегодня выгляжу? Волосы не растрепались? Стрелки не потекли? — вещала на ухо девушке по пути на лекции на следующий день все та же соседка.

Она, видимо, решила, раз они живут вместе и учатся в одной группе, то просто обязаны стать лучшими подружками и всюду сопровождать друг друга. Да, да. Примерно десятая фраза, сказанная в день знакомства Машей была следующей.

— Я уверена, мы с тобой станем ближе, чем сестры! — и картинно заломила руки.

На что Карина, эмоциональный фон которой и так пребывал в неспокойном русле, ответила довольно резко.

— Я опаздываю на работу, — и выбежала из комнаты, хотя собиралась уходить лишь через полчаса.

Вернулась в тот день девушка поздно. По комнате кралась словно шпион, только бы не разбудить словоохотливую соседку. Но, оказалось, что той нет. А утром снова начался непрекращающийся щебет.

— Ух, ты вчера такие посиделки классные пропустила у соседей наших через две комнаты. Я хотела тебя взять с собой, но тебя долго не было. А потом ты уже спала, — продолжила Маша, несмотря на полное игнорирование Кариной ее предыдущих вопросов.

— И правильно сделала, что не трогала меня. Я устаю на работе, и не надо меня тревожить, если я отдыхаю. Не все могут себе позволить сидеть на шее у родителей, — отреагировала Карина резче, чем собиралась.

— Да ничего, я все понимаю, — Маша неконфликтно пожала плечами. Она вообще была человеком крайне жизнерадостным и неконфликтным.

Таким образомКарину раздражала соседка примерно около двух месяцев. Больше всего выводило из себя, конечно, то, что Маша оставалась с девушкой всегда спокойной и доброжелательной. Но в один прекрасный или не очень день отношение Карины к соседке кардинально поменялось.

В их институте была давняя традиция, осенью организовывался приветственный вечер для новеньких студентов. Старенькие, само собой, находились здесь же. Они, как правило, готовили небольшие творческие номера, которые показывали после вступительного слова ректора. Затем, как правило, студенты разбредались по своим факультетам, где делились на группки, а там уже праздновали, кто как хотел.

Одногруппники Карины решили проявить сплоченность и пошли все в частный дом, где жил один из них. Парень не был стеснен в средствах и сам звал всех посидеть в гостях да пообщаться в неофициальной обстановке. Девушка собиралась вернуться в общежитие, и так жалела, что потратила драгоценныйвечер отдыха на просмотр какой-то любительской самодеятельности, но ее внезапно уговорили присоединиться ко всем, вернее, взяли на слабо.

— Ладно, ребята, я ухожу к себе, хорошо вам отдохнуть, — сказала тогда Карина и попыталась выдернуть свою руку из цепкой хватки Маши.

— Нет! Кариночка, пожалуйста, идем с нами! Что я там буду одна делать? Немного посидим и уйдем вместе, я обещаю, — тут же заканючила соседка.

— В самом деле, Карина! Ты всегда нас сторонишься! Я понимаю, работа, но сегодня ее у тебя нет, — неожиданно поддержал Машу ботаник Тимофей.

— Да она просто брезгует нами, или ей слабо показать нам, малолеткам, как взрослые девочки умеют отдыхать, — презрительно выплюнул Костя.

И тут Карину переклинило, ей почему-то стало так обидно из-за глупых слов одногруппника, и она, естественно, купилась и пошла. Не понятно зачем. И этим вопросом девушка задавалась не раз в тот вечер.

— Что ты сидишь тут неприкаянная? Нос воротишь? — несколько позже изрядно выпивший Костя снова начал донимать Карину.

— Нет, все отдыхают по-разному. Я так, а ты по-другому, — холодно ответила девушка.

— Нет! — пьяно закричал парень. — Ты не отдыхаешь! Ты нас презираешь!

— Свои нетрезвые комплексы при себе держи, пожалуйста.

— Вот! Снова! Все слышали? — громко спросил Константин притихших одногруппников. — Эта старая кошелка нас не любит! Считает недалекими и глупыми!

— Да что ты такое несешь? — попыталась образумить парня Карина.

— А что есть, то и несу. Это мнение не только мое, между прочим, так весь коллектив думает!

Девушка обвела взглядом ребят. Действительно, многие. Ну и пусть!

— Так, пошла я, наверное, к себе в общагу, детки. Вы тут оставайтесь, а занудная взрослая тетенька не будет мешать, — резко встала девушка искать свою сумку. Кому-то что-то доказывать абсолютно не хотелось.

— Нет! — снова закричал Костя и остановил Карину рукой. — Тебе сперва придется выслушать мнение коллектива о себе! Во-первых, ты страшная! Во-вторых, у тебя мышиные волосы. В-третьих, ты одеваешься хуже моей восьмидесятилетней бабушки. И в-четвертых, пятых, шестых и прочих, ни один нормальный парень никогда не будет с тобой мутить! Только если на спор, и то не факт.

А это уже было очень обидно. Одногруппник только что попал в две самые болезненные Каринины мозоли.

Девушка снова взглянула на других ребят сквозь пелену еле сдерживаемых слез, но остальные сидели и молчали. Никто не опровергал слова Кости и не вступался за нее. Как вдруг встала Маша, взяла в одну руку свой бокал, в другую капкейк, щедро политый взбитыми сливками, медленно подошла к обидчику Карины и резко залепила тому в лицо пирожным. А потом еще плеснула сладкое шампанское, целясь точно в глаза.

— Мейкап специально от меня и умывалочка, — сообщила девушка ошарашенному парню. — А это, чтобы за языком следил.

И как врезала коленкой ему между ног.

— Теперь быстро валим, — Маша схватила Карину, их вещи и рванула на выход.

— Спасибо. И прости меня, пожалуйста, я была не слишком мила с тобой, — тихо сказала девушка соседке в их комнате в общежитии.

— Да ладно, не страшно. Я же вижу, что ты хорошая внутри. Спокойной ночи, — ответила ей Маша и отвернулась к стенке.

А Карина еще долго лежала без сна. Думала, вспоминала, анализировала. И с тех пор практически каждую ночь она засыпала с мыслью о том, как было бы у нее все замечательно, будь она красавицей.