Холодные тени

Мила Бачурова, 2023

Спрятать на изолированной антарктической станции потенциальную жертву, регулярно получающую письменные угрозы от неизвестного, – разве можно найти идею удачнее? Так думал и Неон, которого попросили разоблачить анонимного преследователя. Но даже он не мог предположить, что в герметичном пространстве посреди Антарктиды начнется настоящий кровавый кошмар. И пусть оставленная маньяком подсказка ведет в далекое прошлое, заставляя вспомнить, как самого Неона обвиняли в убийстве, это не повод оставить без внимания то, что происходит здесь и сейчас, среди витающих на станции холодных теней.

24

Увидев Тимофея, входящего в дом в сопровождении женщины в годах и девушки помладше Габриэлы, Вероника удивленно округлила глаза. Если план и был таким — ее в него никто не посвящал.

Со всех сторон зазвучала немецкая речь. Планшет был у Габриэлы, и Вероника не могла понять ничего. Поэтому она тихонько приблизилась к Тимофею, которого усадили на диван, села рядом и спросила:

— Тиша, ты чего натворил?

— Познакомился с Брюнхильдой, — отозвался тот, с грустью осматривая разорванный рукав. — Скажи, ты умеешь шить?

— И не надейся, — заявила Вероника.

— Ясно. Что-нибудь нашла?

— Смотря что тебе интересно. Брю, как я поняла, натура быстро увлекающаяся и быстро остывающая. Она пробовала себя в рисовании, лепке, музыке…

— Ты видела ее работы?

— Одну статуэтку.

— Насколько она плоха по шкале от одного до десяти, где десять — статуя Давида?

— Не знаю… — задумалась Вероника. — Шесть?..

— Не так плохо.

— И что это для тебя значит?

— Значит, что у нее могут быть завистники по художественной части. Кто-то, кого она обошла в конкурсе или вроде того.

— Блин…

— Не расстраивайся. Думать — это моя работа.

Вероника в шутку замахнулась, но тут же опустила руку.

— Прибила бы! Но тебя, я смотрю, уже. Это, кстати, она? Брю?

Девушка с взволнованным лицом и чуть курносым носом приближалась к дивану со стороны кухни. В руках она держала аптечку.

— Симпатичная, — решила Вероника.

Она отметила несомненное сходство между двумя сестрами (Габриэла разговаривала о чем-то с мамой на повышенных тонах). Но если вся Габриэла, казалось, была на поверхности и не таила никаких секретов, то Брю производила впечатление девушки, глубоко погруженной в свой внутренний мир.

Не посмотрев на Веронику, Брю опустилась на корточки рядом с Тимофеем. Открыла аптечку и достала оттуда пластиковый пузырек. Тимофей, внимательно выслушав ее лепет, забрал пузырек и спрыснул ссадину, видневшуюся в прорехе рукава. От перевязки решительно отказался. Вероника фыркнула, вспомнив насыщенное детство в Энске. Вряд ли Брю знает, что это такое — носиться по пустырям и заброшкам, будучи с ног до головы покрытым царапинами. Для Тимофея и сейчас подобная ссадина — ерунда, перекисью он воспользовался, вероятно, только из вежливости. Вот спортивного костюма ему жаль, это точно. Тиша не из тех, кто обожает шопинг.

Наконец, суета унялась, аптечка исчезла. Мама Брю и Габриэлы ушла в кухню. Габриэла, вспомнив про Веронику, сунула ей в руки планшет, а сама подвинула пару кресел так, чтобы они все могли сидеть кружком. Будто заговорщики или члены тайного клуба.

Но не успела Габриэла раскрыть рта, как входная дверь открылась и появилось новое действующее лицо — мужчина лет сорока пяти, опирающийся на трость. К нему немедленно подбежала мама и обняла. Брю и Габриэла тоже вскочили.

— Кто это? — спросила Вероника, пнув Тимофея по ноге.

— Брат Габриэлы и Брю, — сказал Тимофей и встал. — Его зовут Вернер. Я должен поздороваться. Тогда, в детстве, он мне сильно помог…

Вероника вспомнила жуткую историю про отвертку, зябко повела плечами. Сказала:

— Держись. Мысленно я с тобой.

Тимофей самым серьезнейшим образом кивнул и пошел навстречу Вернеру такой походкой, будто колени у него не сгибались в принципе.

Вернер как-то незаметно, но очень быстро стал главой собрания. Для него придвинули еще одно кресло. Вероника невольно им залюбовалась. Серьезный, властный мужчина — он даже улыбался так, будто находил в этом некий особый резон.

— Итак, какие есть соображения? — спросил Вернер, перебрасывая трость из одной ладони в другую.

— Я предлагаю перевезти Брюнхильду куда-нибудь в другое место, — сказал Тимофей. — Так мы достигнем двух целей одновременно. Во-первых, снимем психологическое напряжение с Брюнхильды. Во-вторых, вынудим преступника что-то изменить. Пока что мы все играем в его игру. Если перепишем правила, ему придется соответствовать, и мы узнаем что-то новое.

«Так и скажи, что не хочешь больше жить со своей мамочкой», — мысленно поддразнила Тишу Вероника.

— Хорошая идея, — сказал Вернер. — Мне нравится. А куда мы ее перевезем?

— Не имеет особого значения, — сказал Тимофей. — Насколько я понял, по почте пришло лишь несколько писем. Остальные так или иначе оказывались в доме. На подоконнике, на крыльце, в почтовом ящике…

— И не только в доме, — перебила Брю. — Одно я нашла в своем шкафчике в спортзале. Другое — в машине.

Тимофей кивнул:

— Человек, который этим занимается, в совершенстве изучил тебя и твой образ жизни. Думаю, мы серьезно спутаем ему карты, если хотя бы переедем в отель в Мюнхене на неделю-другую.

Брю поерзала в кресле. Вероника подумала, что вряд ли она в восторге от такой резкой перемены условий.

— А что, если немного подальше? — спросила вдруг Габриэла.

Все посмотрели на нее.

— Что-то конкретное? — спросил Вернер.

— Ну… — Габриэла в смущении покусала губы. — Я, разумеется, все оплачиваю — перелет, проживание, экипировку… Не пугайтесь! — Она посмотрела почему-то на Веронику. — Там — ничего такого экстремального, вполне комфортабельная туристическая станция. Они уже не первый год работают как отель. Рекомендация от клуба путешественников, отличные отзывы, прекрасное обслуживание, и…

— Ты о чем? — чуть слышно произнесла Вероника.

Габриэле не пришлось смотреть на экран планшета, чтобы прочитать перевод. Она догадалась. И, глубоко вдохнув, сказала:

— Антарктида.

Вероника застыла с приоткрытым ртом. И, похоже, не ее одну это предложение ошарашило.

— Опять! — Брю вскочила на ноги. — Ты совсем рехнулась со своим блогом, Габ! Ты можешь забыть о нем хоть на месяц? Ну или езжай одна! Признай уже, что тебе плевать на меня!

«Дело говорит, — подумала Вероника. — Бред какой. Антарктида…»

— Антарктида… — вдруг тихо повторил Тимофей.

Он произнес это слово едва слышно, но все почему-то замолчали и посмотрели на него. А Тимофей будто бы в трансе смотрел куда-то в пустоту перед собой и продолжал бормотать:

— Огромное снежное и ледяное пространство… нет людей… только тишина… только пустота…

— Ти-и-иш?.. — с опаской обратилась к нему Вероника. Все равно он бормотал на русском, так что только она могла его понять.

Тимофей встрепенулся, но не взглянул на Веронику. Он смотрел на Габриэлу, и его взгляд, его лицо выражали столько эмоций, что казалось, рядом с Вероникой сидит совершенно нормальный человек.

— Мне нравится, — сказал он по-немецки. — Отличная идея, Габриэла!

— Правда? — Габриэла слегка покраснела и улыбнулась.

— А ведь и впрямь неплохо, — пробормотал Вернер. — Менее удобное место для подбрасывания анонимок — поискать.

Вероника задохнулась от возмущения. Она перевела взгляд на Брю в поисках поддержки. Та выглядела так, будто на нее внезапно упал мешок с песком. Губы ее задрожали. Но когда они шевельнулись, то произнесли совсем не те слова, которых ждала Вероника:

— Хорошо, я согласна. — Смотрела Брю при этом почему-то на Тимофея.

Вероника постучала пальцем по экрану лежащего на коленях планшета, но тот и во второй раз перевел реплику точно так же.