Глава 6
Дворец Амберхорд.
Королевская резиденция
Герцог Годфрей стремительно шагал по широкому светлому коридору в сторону своего кабинета, и мысли его были одна другой мрачнее. Расследование по делу Черной ложи зашло в тупик. После чистки трехлетней давности они затаились, и, хотя по стране находили остатки темных ритуалов, следов их исполнителей найти не удавалось. В руки ликвидаторов попадалась только мелочь, которой отступники жертвовали осознанно. Следы Белого братства тоже исчезли. После смерти предводителя братья словно сквозь землю провалились, и это навевало нехорошие мысли. Могло быть так, что их перебили поодиночке? Кто теперь защищает артефакт, который Белые берегли последние триста лет? И какое отношение к этому имеет озорная дерзкая девчонка, волей огненных богов предназначенная ему в жены?
Герцог поднес к глазам руку, рассматривая четкую линию обручального браслета, выжженного на запястье. Скрещенные клинки… Что это означает?
В кабинете он сразу прошел к зачарованному шкафу, в котором хранил древние рукописи, созданные еще в те далекие времена, когда драконы свободно летали в небесах, эльфы выращивали дивные сады, а в горах хозяйничали кобольды и гномы. Три тома сказок и преданий… Для несведущих людей. Для тех, кто знал правду, это был источник знаний, магические книги великих народов, когда-то живущих на этих землях.
— Брачные метки истинных… Кинжалы…
Годфрей быстро пробежал взглядом оглавление и открыл книгу на нужной странице.
— Нашел? — раздался уставший голос короля.
Габриэль давно засек тихие шаги за спиной, поэтому не удивился, а молча протянул другу книгу.
— Щит и ярость. Направленное вверх острие означает агрессию и защиту, — прочел король и поднял задумчивый взгляд. — Почему твои предки изъяснялись так туманно и неясно?
— Мне все понятно. — Герцог сел боком на стол и качнул ногой. — Я ей дан, чтобы защитить от чего-то.
— Думаешь, она знает, где артефакт?
— Даже если знала, то после твоего вмешательства забыла, — скривился герцог. — Она, кстати, только о вашем величестве и говорила всю дорогу домой.
— Это побочка, пройдет. Такого вообще не должно было быть!
— Ты сказал, что сам на ней женишься через две недели, — язвительно заметил Габриэль.
— Думаешь, это сработало как привязка? — Король потер виски.
— Убью, — ласково проговорил герцог и улыбнулся так, что король обмахнулся знаком Светлых богов.
— Она выпила все мои силы, — пожаловался он. — Никогда еще не ощущал себя таким разбитым. А я всего лишь убрал события нескольких минут из ее памяти!
— Я думал, ты считаешь глубже.
— У меня была такая мысль, но… Ощущение, будто я гребу против течения среди обломков скал, и чем глубже погружаюсь, тем сильнее меня бьет о камни. Возможно, будь у меня больше времени, я бы справился.
— Думаешь, на ней был артефакт?
— Не думаю, а знаю! Сережка. Гномья работа. Интересно, откуда она у баронессы?
Герцог Годфрей уважительно присвистнул, силен его величество, коль легко прошел через защиту древнего артефакта.
— Я женюсь на Романне через три дня. В клане как раз успеют подготовить все для ритуала.
— Слишком быстро.
— Боюсь не дожить, если тянуть дольше.
Герцог вспомнил упрямый и непокорный взгляд и улыбнулся.
— Если бы все шло по нашему плану, ты бы уже был счастливым отцом, — недовольно буркнул король. — Три года потеряны!
— Я не мог оставить без ответа прямое оскорбление ее матери. Ты же знаешь, чего мне стоило успокоить семью и не объявлять кровную вражду.
Король передернул плечами, он прекрасно помнил скандал и его последствия для молодого наследника. Несмотря на чистую кровь, несмотря на заслуги перед кланом и королевством, старейшины три года испытывали Габриэля и только недавно вручили ему венок власти и ключи от отцовской сокровищницы.
— Когда приступишь к поискам?
— Завтра перебираюсь в Роби-холл.
— Держи меня в курсе, а я отдыхать.
Король кивнул и скрылся за потайной дверью, а Габриэль в задумчивости посмотрел в окно на одинокое облако, парящее в небе. Он сам был как это облако — одинокий в окружении людей. Но скоро это изменится, скоро он обретет пару, а вместе с ней и крылья.
— Если до этого она меня не отравит, — проговорил герцог с улыбкой и вернулся за стол.
Он не король, ему отдыхать некогда.
* * *
Проснулась я ночью, судя по стоящей в зените луне, еще и трех не было, причем чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Ночь — время творить темные дела! Как и положено злобной ведьме, надела черный рабочий комбинезон, в нем я обычно тренировала своих псов, взяла с полки ключи от лаборатории и под покровом теней отправилась вершить ЗЛО! Дорогу я знала отлично, поэтому свечей не зажигала, хватало бледного света луны, который просачивался в открытые окна. Подойдя к лестнице, ведущей вниз в подвальную часть здания, перегнулась через перила, заглядывая в беспроглядную тьму. Где-то тут сбоку был выключатель…
— Бу-га-га! — изобразила я зловещий смех и ойкнула, когда кто-то судорожно вскрикнул. — Кто здесь?
— Да разве ж так можно, вашмласть! — раздался хриплый голос нашего ночного сторожа, и он вынырнул из бокового коридора, держа в вытянутой руке трость на манер шпаги. За его спиной маячил тусклый магический фонарь. — Так и конец сердцу можно обеспечить, вашмласть! Что же вы, как дух неуспокоенный, призраком во тьме ходите, вашмласть? А ежели шею свернете, как ваш батюшка да дядька?
От сторожа попахивало молодым вином, крепкими папиросами и резким мужским одеколоном. Он остановился напротив, тяжело опираясь на трость двумя руками, а я наконец нащупала выключатель, и лестницу залил потусторонний зеленый свет.
— Не ругайся, дядька Тревол, — сказала миролюбиво. — Как ночь? Ничего подозрительного? Призраки не шалят?
— Как же им не шалить, вашмласть? Работа у них такая — шалить. Ваш предок изволили охоту в заброшенном крыле устроить. В этот раз на эльфейское чудище.
— И как? — поинтересовалась я с живым интересом.
— Вопят, вашмласть! Как есть — вопят и сквозь стены шныряют туда-сюда, туда-сюда. Безобразничают, значитца, вашмласть! Ну я пшел?
Я кивнула и направилась по скрипучим ступеням вниз, жутко завидуя Треволу. У него был небольшой водный дар, что помогло ему в прошлом дослужиться до сержанта, пройти с моим дедом последнюю военную кампанию и выйти в отставку. Когда деда казнили, Тревол так и остался служить в поместье. А еще благодаря дару он мог видеть потусторонних сущностей. Прапрадед — тот еще затейник, то сам в дракона перекинется, то пса своего эфирного чудищем вырядит. Жаль, я больше не могу видеть и слышать семейных призраков, эта возможность пропала вместе с даром.
Я родилась очень одаренным ребенком. В шесть лет мой дар пламени достиг максимально высокой отметки в двенадцать искр, и мне пророчили счастливое будущее. Матушка перебирала списки потенциальных женихов, если бы я не захотела учиться, то могла бы передать дар мужу, усилив его. Женщинам в этом отношении всегда было проще, у нас имелся выбор: поступить в магическое учебное заведение и потом отрабатывать несколько лет на благо короны или избавиться от дара и жить спокойной счастливой жизнью замужней дамы. Только отец не радовался моим успехам. Чем больше раскрывался мой потенциал, тем мрачнее он становился.
— Ах, если бы она была мужчиной! — однажды очень эмоционально высказал он маман. — Мне нужен наследник с даром! Ты ведь понимаешь, насколько это важно!
Даже будучи ребенком, я прекрасно понимала, что баронству нужен хозяин, тот, кому отец передаст титул, кто сохранит наши земли. И когда матушка забеременела, я радовалась вместе со всеми. Но… Ребенка сохранить ей не удалось, и я помню отчаяние отца, когда целитель сказала, что больше детей у маман не будет…
А через неделю мы с отцом отправились в гости к его старинному другу, магу и заядлому охотнику. Я помню, как мы прибыли в поместье, и все… Очнулась через неделю дома, в окружении подушек, нянюшек и целителей. Оказывается, я подхватила какую-то ужасно редкую болезнь, которая сжигает дар. С тех пор на меня не действует магия, но и сама я не способна зажечь даже свечу. Все, что мне осталось, это мизерные отголоски отцовского дара анимага — я умею ладить с животными на ментальном уровне. К огромному дикому буйволу, конечно, не полезу, но вот с собаками, котами и лошадьми у меня полное взаимопонимание.
Лаборатория встретила тем особым запахом реактивов и трав, от которого в кончиках пальцев начинается зуд, а в голове сами собой складываются нужные формулы. Папан чувствовал себя виноватым передо мной за потерю дара, поэтому все силы бросил на обучение дочери зельеварению. Магические смеси и составы были мне неподвластны, но вот все остальные препараты я научилась делать отлично.
— Порошок забвения! — Я быстро нашла нужные записи, внимательно ознакомилась с рецептом и потерла в предвкушении ладони. — Что же, приступим!
