Жена проклятого князя

Мика Ртуть, 2019

Просила новую жизнь? Получай. А то, что она в новом мире, с нелюбимым мужем и отвратительной репутацией – это твоя вина, нужно было чётче формулировать желания. А теперь сожми зубы, возьми в попутчики Оптимизм и Везение и карабкайся наверх, Матильда Волкова, жена проклятого князя, и кто знает, может быть, на вершине тебя ждет счастье.

Глава 7, о ветре перемен

Брийо, столица Франкии

Матильда

Громкий успех шоу, удачно запущенная сплетня и душевные посиделки с доном Сальваторе заставили поблекнуть отвратительные воспоминания о шевалье Маньяке. Матильда, разумеется, планировала ему как следует отомстить, но твердо решила не страдать по этому поводу. Хотя бы до тех пор, пока судьба снова их не столкнет.

Пока, то есть целых три дня, не сталкивала. Видимо, у шевалье Маньяка были другие дела — и слава Единому!

А Матильда, получив от Жозефины премию в три золотых, отправилась обновлять гардероб. Конечно, по сравнению с доходом от шоу три золотых были сущей мелочью, но Матильда рассматривала недополученную прибыль как вклад в будущее. Еще несколько дней, и мсье Товиль придет с деньгами, она выкупит свой контракт и предложит Жозефине партнерство уже на других условиях.

— Будем рады видеть вас снова, мадемуазель! — Швейцар открыл перед ней дверь салона мадам Орли, одной из самых модных портних столицы.

Улыбнувшись ему, Матильда не удержалась, оглядела свое отражение в стеклянной витрине. Миниатюрна, изящна, строгое платье подчеркивает талию, шляпка с густой вуалью скрывает верхнюю часть лица не хуже маски, руки затянуты в шелковые перчатки, в руках — вышитый фиалками ридикюль. В меру скромная, в меру игривая мадемуазель, истинная парижанка! То есть брийонка. И у нее даже есть время посмотреть город! До начала вечернего представления три часа!

Правда, по возвращении ее ждет неприятный разговор с Жозефиной. Еще утром мадам намекнула, что устройство шоу — прекрасно, но недостаточно, и пора бы Матильде начать отрабатывать свой контракт. Матильду этот намек не обрадовал, но скандалить при всех ей не хотелось. Что ж, еще немножко прогулки по городу и положительных эмоций — и она будет готова отстаивать свои интересы. Благо она вполне способна оценить прибыль от своего шоу.

Неспешно прогуливаясь и разглядывая витрины, Матильда зацепилась взглядом за отражение высокого стройного мужчины в черной полумаске. Он пристально смотрел на нее.

Она машинально послала ему вежливую улыбку и продолжила путь.

— Мадемуазель? — позвал ее незнакомец. — Мими?

В его голосе слышалось удивление.

Матильда раздосадовано прикусила губу. Плохо, что ее узнают на улице! Она оставила бордель мадам Фифи позади и не собирается к нему возвращаться. Никоим образом.

Матильда медленно обернулась, гордо вскинула голову.

— Вы ошиблись, мсье, — с этими словами она направилась к стоящему у обочины извозчику. Кучер распахнул перед Матильдой дверцу, и она, едва касаясь поданной руки кончиками пальцев, грациозно впорхнула в коляску.

— Простите, мадемуазель, я действительно ошибся, — пробормотал незнакомец, провожая Матильду задумчивым взглядом. — Но как похожа!

Матильда же моментально выбросила его из головы. Она откинулась на мягкий бархат сиденья и задумалась. Если Товиль сможет выбить для нее компенсацию, то… Ох, думать об этом было страшно, чтобы потом не разочароваться. Хотя за последние дни Матильда изучила контингент посетителей и поняла, как ей повезло, что Фифи испугалась и продала ее контракт. Заведение мадам Жозефины не обслуживало солдатню, только офицеров и богатых горожан. Ее девочки умели петь, танцевать и даже немного знали этикет, по крайней мере, не путали вашу светлость и вашу честь.

Интересно, а ходят ли к Жозефине банкиры? Вот с кем бы Матильда пообщалась. Не в постели! Если денег от Товиля не хватит для вклада в бизнес, то наверняка можно договориться о кредите. Лишь бы здесь были не такие грабительские проценты, как в просвещенной Европе восемнадцатого века.

Внезапно коляска остановилась, снаружи послышался гомон толпы и гневные выкрики.

— Что такое? — спросила Матильда, выглядывая в окошко.

— Казнь, мадемуазель, — ответил кучер. — Ведьму жгут.

— Жгут? — переспросила Матильда. Как жгут, у них же работает ведьма, и вполне легально? Что за мракобесие!

Тут раздался пронзительный нечеловеческий вопль, толпа заволновалась, и потянуло гарью. Боже! Они ее заживо жгут? Ужас какой!

— Как велит Светлая Церковь. Некроманты — злокозненные порождения Тьмы! Вот пусть и отправляются во Тьму Безначальную!

— Трогай, поехали отсюда!

— Так казнь же, неужто мадемуазель не желает посмотреть?

— Не желает. Отвратительное зрелище!

— Как знаете. Но, пошла!

— А скажи-ка мне, любезный, — Матильда попыталась хоть чем-то заглушить вопли несчастной ведьмы. — Что за некроманты такие? И что, все ведьмы — некромантки?

— Скажете тоже, мадемуазель! Только те, что без патента и без покровителя. Вот ежели поймают такую, непременно сожгут! — Кучер благочестиво осенил себя кругом. — Может она, конечно, и не совсем некромантка, но заступиться-то некому. А некромантки, говорят, богатые все. Они ж с покойниками разговаривают! Клады небось ведают! Вот повезло тому, кто на нее донес инквизиции…

— А что за интерес доносчику?

— Так ведьму забрали, а доносчику — премия. И в дом можно забраться, он же становится ничей.

— Как ничей? Родственники же. Дети. Муж, наконец.

— Кто ж некромантку замуж возьмет? Одинокие они. И дети у них от демонов! Их жрецы забирают на перевоспитание.

Мракобесие! Магия по патентам — и ведьмы на костре, боже, что это за ужасный мир?!

— Да вы не переживайте так, мадемуазель. Не бывает у некроманток детей-то. Они младенцев воруют и режут на свои нечестивые зелья. Особенно своих, да! Говорят, если с некроманткой лечь, все отсохнет. Потому что они силу мужскую отнимают, вот!

— И благородную даму могут на костер?

— Ну вы сказали, мадемуазель, кто же благородную али богатую на костер? Коли деньги есть, проклятый дар запечатают, и дело с концом. Вот разве что совсем сильна и печать поломает, тогда… эта… удавят ее по-тихому, но не на костер, нет. Это ж позор всей семье!

Крики несчастной ведьмы по-прежнему резали уши, и Матильда зажала их руками.

— Езжай поскорее! Не могу это слышать!

Боже! Она никогда не забудет этот запах, радостные вопли толпы и звериный вопль несчастной! Черт побери! Если в этом мире не выжить слабой женщине без сильного покровителя, значит, она найдет себе такого! Потому что жить хочется очень сильно. Жить, дышать, родить детей. Сохранить это молодое здоровое тело, подарок судьбы, богов или дьявола, да какое это имеет значение? Ей дали шанс, и она его не упустит!

Словно в резонанс настроению Матильды испортилась погода. Когда подъезжали к заведению мадам Жозефины, поднялся ветер и начался дождь. Кучер, принимая деньги за поездку, все осенял себя кругом и бормотал о проклятых ведьмах, насылающих грозу и ураган.

— Прекрати! Чушь это, не может мертвая женщина наслать грозу! — возмутилась Матильда.

Но кучер одарил ее таким взглядом, что она поняла: еще слово, и следующий донос будет на нее. А то что это мадемуазель защищает ведьму? Не иначе сама такая!

На всякий случай Матильда перекружилась тоже — и припустила к подъезду, придерживая шляпку двумя руками, чтобы не унесло.

И лишь влетев в общий зал, оценила собственную глупость. Зал был полон, несмотря на раннее время. Мужчины пили, ели, щупали девиц, смеялись и обсуждали какие-то свои дела, и все как один ждали представления.

— А, вернулась! — Жанетта, в компании Лулу охмуряющая сидящего за ближним столиком клиента, помахала ей рукой. — Мадам о тебе спрашивала.

— Мими? — обернулся к ней толстопузый мсье с обширной лысиной и добрейшей улыбкой.

Матильда вздрогнула и машинально ощупала вуаль, на месте ли? Вуаль по-прежнему прикрывала лицо, но мсье все равно ее узнал. Не иначе как по вуали, больше здесь никто лица не прячет. Сатир старый! Мало ему Жанетты и Лулу! И пусть даже не думает требовать Матильду, она не обслуживает клиентов в номерах. Нет — и точка!

— Какая ужасная гроза, мсье, не так ли? Я так их боюсь! — вежливо улыбнулась она, дефилируя мимо и проклиная собственную глупость: надо было заходить через черный ход, чтобы не попадаться на глаза публике.

— Ужасная, совершенно ужасная! — Мсье пялился на нее, забыв о бокале вина, который держал в правой руке, и заднице Жанетты, на которую возложил левую. — Составьте мне компанию, Мими! Я вас утешу!

— Иди к нам, Мими! Мы утешим тебя лучше! — засмеялись несколько военных, оккупировавших столик под самыми парусами.

— Нет, к нам! Прелестница! — включились в игру двое богемного вида мсье.

— Прошу прощения, мсье, но я должна заняться представлением! — кокетливо повела плечами Матильда и сбежала, провожаемая щебетом девиц и смехом клиентов.

И лишь захлопнув за собой дверь во внутренние помещения, облегченно выдохнула и поправила шляпку. Все, больше она через парадный подъезд — ни ногой! Еще б немного, и ее поймали и… нет. После чертова шевалье Маньяка ей противно даже думать о сексе!

Жозефина была в кабинете, перебирала счета.

— Где тебя носит? — Она была не в духе.

— У мадам Орли. Что-то случилось?

— Она еще спрашивает! Что это за фокусы с шаржем на шевалье Д'Амарьяка? Ты хоть понимаешь, что он тебя одним пальцем разотрет, дуру?! — Жозефина бросила перед Матильдой свернутую газету. — Счастье, что здесь не упоминается наше заведение и твое имя, но не надо быть магом, чтобы понять, откуда ноги растут!

Жозефина нервно вскочила и принялась ходить по кабинету, обмахиваясь пачкой счетов.

— Мы тут ни при чем, — твердо заявила Матильда, разглядывая карикатуру. — Шевалье Д'Амарьяк редкостно неприятный тип, наверняка на него половина города имеет зуб.

— А под карающую длань попадем мы! Учти, Мими, когда он придет за тобой, я слова ему поперек не скажу! Нет, я сама ему тебя отдам! Ты понимаешь, что мы целиком и полностью от него зависим? Не только ты или я, все… Все, понимаешь ты это? Ему достаточно моргнуть, чтобы у нас отобрали лицензию, обвинили во всех грехах и отправили на каторгу!

Матильде стало стыдно. Все же подставлять Жозефину она вовсе не хотела, только немножко подпортить репутацию Маньяку. Кто ж знал, что мальчики разнесут сплетню аж по бульварным газетам?

— Выпей воды, — Матильда сунула Жозефине под нос стакан. — И хватит метаться. Мы можем что-нибудь с этим сделать?

— Мы? — переспросила Жозефина, осушив стакан. — Нет никаких «мы» и не будет! Я не имею дела с опасными идиотками!

— Ну, значит, мы будем не партнерами, а конкурентами, — пожала плечами Матильда. — Ты, конечно же, не прогоришь от такой конкуренции, но вот прибыль пройдет мимо.

— Какая, к демонам, прибыль? Счастье, если мы отделаемся только штрафом!

— Перестань паниковать. Он что, и тебя в мозг изнасиловал?

Жозефина так выразительно передернула плечами и отвернулась, что Матильда поняла: изнасиловал, и не один раз. Чертов маньяк!

— Прости, я не хотела тебя задевать, — сбавила тон Матильда. — Но от того, что мы переполошимся как последние курицы, лучше не станет. Маньяк не из тех, кто со злости готов порушить сеть осведомителей.

— Как будто ты знаешь, на что он способен! — Жозефина так и не повернулась, продолжая невидяще смотреть в окно. — Если бы я могла хотя бы предположить, что ты учинишь, я бы… да я бы тебя своими руками убила!

— Еще не поздно, — пожала плечами Матильда. — Предъявишь маньяку мой хладный труп, он его попинает и успокоится. Или не попинает, а отымеет?

— Идиотка! — Жозефина наконец развернулась к Матильде, и та чуть не прикусила язык от неожиданности: по щекам мадам катились крупные слезы. — Как ты можешь смеяться после… после того, что он с тобой сделал? Ты в самом деле умалишенная, права была Фифи!

— Может, и права. Слушай, мне правда очень жаль. Хочешь, я пойду к нему и покаюсь? Я скажу, что ты тут ни при чем!

Жозефина только покачала головой, явно не способная воспринимать ситуацию адекватно. Матильда и сама была перепугана до истерики, только в отличие от Жозефины она не плакала, а пыталась смеяться. Хватит уже, наплакалась!

— Иди в зал и работай. — Мадам с удивлением коснулась своей мокрой щеки и зло прищурилась на Матильду. — Иди, что стоишь? Хватит воображать себя особенной, ты такая же шлюха, как все! И если ты сегодня ничего не заработаешь — останешься завтра без еды.

— Нет, — Матильда сжала руки за спиной, чтобы ничего не разбить. — Я не буду обслуживать клиентов. Не так!

Жозефина яростно сверкнула глазами:

— Будешь упрямиться, продам тебя в самый поганый портовый бордель, по сравнению с которым сарай Фифи тебе раем покажется!

— Какого черта? Я даром сделала тебе представление, на которое клиенты валят валом! Заведение едва открылось, а уже ни одного свободного столика! Ты на одних только обедах уже заработала больше, чем за любую из предыдущих ночей! Ты видела — они все ждут чего-то новенького, едят и пьют, швыряются деньгами… И это — только начало! А ты из-за какой-то ерунды отказываешься от всего! Маньяк сделал из тебя тряпку!

— Да как ты смеешь! — Жозефина топнула ногой. — Я тебя вытащила из-под пьяных солдат, отмыла, одела!..

— Очистила от очисток, конечно-конечно! И уже окупила вложение в двадцать… да какие в двадцать, в пятьдесят раз! И позволяешь какому-то извращенцу вытирать о себя ноги!

— Ты ничего не понимаешь! — Жозефина вздрогнула и обхватила себя руками за плечи. — Он… он темный маг! Ты вообще представляешь, что это такое? Да он таких, как мы…

— На завтрак ест? А подавится! Вот ему! — Матильда показала двери средний палец и, плюнув на жалкие ошметки здравого смысла, обняла Жозефину. — Мы справимся, вместе мы обязательно справимся!

— Дура… — вздохнула Жозефина, но Матильду не оттолкнула. — Безумно везучая дура. Это твой дар, да? Ведьма сказала, у тебя есть какой-то дар… и это — не ум! Ты полная идиотка…

— Ладно, идиотка. Дура. Да хоть горшок! Только успокойся, не сделает он тебе ничего. Я обещаю, когда он придет — я сама с ним поговорю. Если что, он и мстить будет мне, а не тебе…

Матильда бы, наверное, еще долго успокаивала Жозефину, попутно гадая: какова роль Маньяка в процветании ее заведения? И чем, кроме информации, расплачивается Жозефина за свой успех. Но она не успела даже предложить ей выпить чего-нибудь покрепче воды, как в дверь сунулась горничная:

— Мадам, пришел капитан Драккар! — Судя по придыханию, капитан был минимум особой королевской крови.

— О темные ангелы! — встрепенулась Жозефина и метнулась к зеркалу. — Какой кошмар, я похожа на пугало!.. Матильда! Иди к нему, быстро, и соври что-нибудь… скажи, я заболела.

— Жози, нет!..

— Да! Я всегда выхожу к нему сама, он… Темные ангелы, да ты даже не знаешь, кто это такой! Матильда, это сам капитан императорских гвардейцев! Он… Мы не можем потерять такого клиента! Дура! Он — лучший любовник из всех, кто у меня был, а я доверяю его тебе!..

Конец ознакомительного фрагмента.