Беседы с ангелом по имени Билл

Микаэл Ханьян

«Беседы с ангелом по имени Билл» – философская повесть, в которой использование автором «мистического» ракурса позволяет читателю по-новому взглянуть на вполне знакомые вещи и явления. «Беседы с ангелом…» – это современная притча о любви и о том, какое это счастье – жизнь.

Неслабый пол

Глава шестая, в которой Билл задаёт каверзный вопрос

Наступил апрель, а я всё ещё не отошёл от серии некрологов по поводу собственной кончины. Смех смехом, но порой становилось жутковато: а вдруг и в самом деле там что-то знают и готовят меня к неожиданному концу? Размышляя таким образом, я даже не замечал, что уже начал проводить различие между «там» и «тут», хотя по-прежнему ни в бога, ни в чёрта не верил.

По этой причине мои прогулки вновь приобрели уединённый характер: мне хотелось хорошенько подумать и во всём разобраться. К сожалению, продолжалось это недолго.

В тот вечер я вышел попозже и, так как было уже очень прохладно, собирался побыстрее вернуться, чтобы нырнуть в тёплую постель.

— Ну что, приготовил вопрос?

Оказалось, что Билл поджидал меня в конце аллеи. Тёплая постель уплыла в неопределённое будущее.

— Ты знаешь, нет. Не успел.

— Не страшно, — как-то слишком легко и быстро заверил меня ангел. — Бывает. Тогда я могу задать тебе свой.

— А разве это… входит в сценарий наших отношений?

— Конечно. Ведь мы и так постоянно обмениваемся вопросами — про себя или вслух, что уже не важно.

Некоторое время мы молча шагали вдоль аллеи. На лице моего спутника быстро сменялись едва уловимые оттенки различных, порой явно противоречивых чувств. Казалось, что вопрос, который он собирался задать, интересен и неоднозначен.

Меня разбирало любопытство. Как всегда точно уловив моё настроение, Билл многозначительно улыбнулся и изрёк — да-да, именно изрёк:

— Как ты думаешь, почему женщины рожают?

Мне казалось, что я уже ко всему привык. Оказывается, я был слишком наивным.

— Прости, не мог бы ты уточнить…

— Мог бы. Пожалуй, ты даже прав — необходимо уточнение. Перефразирую свой вопрос так: почему именно женщины, а не мужчины, дают потомство?

Новый вариант мне не помог. Моя озадаченность вопросом не уменьшилась ни на грош. Я с удовольствием принял предложение сесть и передохнуть, но и этот тайм-аут ничего не изменил.

— Пожалуй, я пас.

К моему удивлению, Билл не выразил никакого разочарования. Скорее наоборот: на его лице появилась довольная улыбка, и он несколько высокопарно начал:

— Так вот, молодой человек, позвольте предложить вам своё видение этой проблемы. Хочу заметить: это сугубо моё, частное мнение, на истину не претендующее. Истина эта нам не сообщается, поскольку данная тематика рассматривается на следующей ступени существования духа. Если я успешно справлюсь со своим заданием, то вскоре попаду на соответствующую ступень. А пока мне остаётся только догадываться. Но подчёркиваю: ступень, о которой я говорил, — следующая по очередности, то есть я, в принципе, знаю и понимаю достаточно много, чтобы можно было попытаться заглянуть туда силой своего воображения, — последовала небольшая пауза, видимо, для того, чтобы я успел переварить сказанное. Ангел продолжал:

— Скажи мне: кому ты доверишь ответственное дело? Очевидно, тому, кто более приспособлен для успешного его выполнения, более компетентен. Теперь представь себе, что природа решает: кому доверить продолжение жизни? Кому доверить такое принципиальное, важное, ответственное и чрезвычайно сложное дело, как рождение и вскармливание потомства? На первый взгляд, мужчине: он сильнее, сможет лучше защитить младенца, быстро соображает, резво бегает. Чего ещё надо? Но, как мы знаем, вывод сделан прямо противоположный: рожает женщина. Почему?

Из уважения ко мне Билл опять помолчал, давая мне последнюю возможность как-то ухватиться за тему, но и это ни к чему не привело. Не желая мучить меня долгим молчанием, он продолжил:

— Интуиция. Всё дело в ней, — и снова замолчал, как будто этим было всё сказано. Я же пытался понять, каким образом интуиция может перевешивать на весах природы физическую силу и быстроту мышления. Однако странным это казалось только на уровне абстрактных рассуждений: внутреннего сопротивления я не чувствовал, скорее наоборот.

— Начну издалека, — продолжал тем временем Билл. — Сначала мы кратко коснёмся двух методов познания: аналитического и интуитивного.

Несколько минут прошли в молчании. Наконец мы дошли до скамейки, и Билл любезно предложил передохнуть. Правда, отдых получился относительный.

— Так вот, дружище: познание. Как вы познаёте мир. Вот с чего мы начнём.

Так начался один из самых интересных монологов за всю историю наших встреч с ангелом. Поскольку в то время бесед в собственном смысле этого слова практически не было — настоящие диалоги появились ближе к концу наших встреч, — я откажусь от прямой речи и просто перескажу идеи Билла так, как я их запомнил.

По мнению Билла, следует различать два метода познания: аналитический и интуитивный. За редкими исключениями, человек пользуется только первым из них — аналитическим. Особенно справедливо это для того, что принято называть научным подходом: здесь интуиция не признаётся вообще. И это несмотря на то, что многие выдающиеся учёные и изобретатели ссылались на интуицию как на основной источник «прорыва» в научную догадку или выдающееся изобретение.

Аналитический метод состоит из двух этапов: собственно анализа (откуда и название метода) и синтеза. Анализ заключается в попытке как можно полнее перечислить составные категории исследуемого предмета, явления или абстрактного понятия. Нередко категориальный состав бывает весьма условным из-за слишком общего характера категорий. Кроме того, люди склонны неправильно определять основные отношения — так называемые отношения включения, пересечения и исключения, — что ведёт к неправильному толкованию на стадии синтеза. Но самое главное — это деструктивность: то, что было единым целым, перестаёт быть таковым. Билл даже процитировал поэта, сказавшего, что мы отнимаем аромат у живого цветка.

Завершается анализ; начинается вторая стадия — синтез. Исследователь остаётся с препарированным объектом, превратившимся в аморфную груду категорий. И теперь он пытается снова превратить эту груду в исходное тело, тщетно надеясь на то, что сможет вдохнуть в неё жизнь, вернуть аромат погибшему цветку. Максимум, что ему удаётся, — это нарисовать некоторое подобие живого цветка; то есть синтез оказывается неудачным в принципе. И это уже не говоря о том, что при попытке воссоздания многие детали оказываются «лишними». Аналогия с ребёнком, разобравшим и «собравшим» будильник, напрашивается сама собой: ребёнок не разбирается в конструкции часов, а часовой мастер просто неспособен раскрыть сию премудрость неразумному дитя. Но к ребёнку претензий нет: у него нет необходимых знаний, а знания можно добыть только с использованием совершенных орудий. Те же орудия, которыми пользуется человек, далеки от совершенства: наши органы чувств примитивны, и в помощь им человек создаёт почти столь же примитивные приборы. Но даже если представить себе, что более совершенные орудия были бы предложены человеку наготово, он не смог бы ими воспользоваться.

Кроме деструктивности, аналитический метод страдает неэкономичностью. Анализ и синтез требуют больших временны́х затрат, а результаты приходится выражать, используя столь несовершенную, громоздкую и неэластичную знаковую систему, какой является человеческий язык.

Есть и другой метод познания — интуитивный. В отличие от аналитического, он не разрушает исследуемый объект, а познаёт его в целом, «как данность». Знание о природе объекта и его функциях приходит сразу, то есть по своей экономичности он значительно превосходит конкурента. Интуитивный метод не пользуется формальными методиками, приборами, материальными или интеллектуальными орудиями. Он — по определению — пользуется только интуицией. Интуиция определяется ангелом как сверхсознательный информационный канал; подключение к этому каналу возможно в определённом режиме функционирования мозга. Главное условие — синхронизация полушарий: левое и правое полушария должны работать синхронно, причём наиболее сильный сигнал проходит на частоте, соответствующей состоянию глубокого расслабления.

Интуитивный метод уступает аналитическому только в одном: его трудно описать языковыми средствами. В принципе, это не удивительно: язык отражает аналитический метод познания и создан для обслуживания этого метода; интуиция, как нелинейный метод познания, нуждается в языке более высокого уровня. Идеографические языки могли бы достаточно успешно справиться с этой задачей, хотя и они очень мало сделали в этом направлении, поскольку в основном заняты обслуживанием всё того же примитивного метода.

Однако, как уточнил Билл, речь идёт не о сравнительных возможностях языков, а о двух методах познания — ещё точнее, о преимуществах женского пола над мужским: почему Природа доверила продолжение жизни именно женщине, а не мужчине?

Суть ответа заключается в следующем: именно интуиция даёт женщине неоспоримое преимущество над мужчиной. На физиологическом уровне это объясняется относительным отсутствием функциональной дихотомии полушарий мозга: женщина способна выполнять как аналитические, так и творческие операции, пользуясь обоими полушариями. Синхронное использование полушарий создаёт предпосылки подключения к интуитивному каналу. Вспомним о том, что новорождённый — существо беспомощное, не владеющее языком, а потому понимать его потребности приходится именно с помощью интуиции. Мать обычно выражает это словом «чувствовать» и тем самым принижает характер информации. Но винить её бессмысленно: как мы уже знаем, в её распоряжении просто нет языковых средств, способных адекватно выразить природу этого канала.

Конец ознакомительного фрагмента.