Расследование одного убийства, или К психам на ягуаре

Маша Нестерка

Когда совершенно случайно понимаешь, что есть шанс узнать тайну, которую хотела раскрыть на протяжении всей своей жизни, бросаешь все дела и мчишься на окраину города. И куда бы вы думали? В психиатрический диспансер! И на чем бы вы думали? На шикарном «Ягуаре»! Потому что там, в этом диспансере, находится человек (правда, не совсем вменяемый), который может сказать хотя бы одно слово, дать хотя бы смутный намек на разгадку. И ради этого ты будешь идти напролом, лезть в заросли крапивы, бросаться и бросать лучших друзей на вражеские амбразуры, хотя до сих пор не знаешь, кто же он – твой враг?

Лера и Вероника

Вероника явилась в половине одиннадцатого вечера.

— Ты что не спишь так поздно? А я вижу — свет горит, вот и подумала: кому не спится в ночь глухую? — выдала она, как ни в чем не бывало, едва переступив порог.

Лере очень хотело ответить в рифму, но она не стала. Ничего удивительного, что эта ненормальная заявилась на ночь глядя, да и вообще чему тут удивляться?.. Это безумное создание с таким возвышенным, прямо-таки небесным именем могло приехать и ночью, и тогда все было бы гораздо хуже.

Вероника была человеком-фонтаном, которому иногда становится скучно фонтанировать и срочно требуется «помощь друга».

С Вероникой они познакомились лет пятнадцать назад, когда Лера работала главным редактором двух газет — «Двое-дайджест» и «Уголовное дело». Первая пришла в редакцию с некими рекламными целями, ибо работала менеджером по рекламе в «Свободных новостях» и, несмотря на свой юный возраст, добилась неплохих результатов в виде ящиков со шпротами и упаковок минеральной воды в своей комнате в качестве бартера за рекламу.

Вторая тоже добилась немало, а именно — увеличения тиража вышеназванных газет, и в результате заслужила денежных премий и всяческих похвал от начальства (то бишь шефини Светы, тоже, кстати, немного неадекватной своей щедростью и множественными увлечениями типа йоги, учения Кастанеды или Ошо).

Это да, многие сотрудники той редакции были, мягко говоря, немного не в себе. Та же Света родила третьего ребенка от своего любовника и привозила на своей Тойоте этого ребенка в офис, даже если у того было воспаление легких. А однажды любовник уходил от нее, и в это время домой пришел муж героини, и эти два мужественных человека в темноте пожали друг другу руки, здороваясь и одновременно расставаясь. Все такое подобное было в порядке вещей у этой отчаянной женщины…

Так вот, придя в редакцию, Вероника стала листать подшивки газет, делая выражение лица как можно более увлеченным и внимательным (позже она рассказывала, что ей было совершенно все равно, что это за газеты, а интересовал ее исключительно тираж, который мог принести ей пользу «в виде рекламы»).

В это время Лера направлялась в свой кабинет.

— Вы ко мне? — спросила она и добавила, — вы что-нибудь пишете? — Леру же интересовали исключительно авторы.

— Нет, я не пишу, но хотела бы…

— Понятно, — сказала Лера, не останавливаясь, и продолжила свой путь.

Таким вот было знакомство. Однако Веронику было не остановить, тем более, если ее откровенно игнорировали. И она продолжала наведываться в редакцию, пытаясь все же завязать более тесное знакомство со строптивым главным редактором, равнодушие и холодность которого приводили специалиста по рекламе в разгорающееся все с большей силой бешенство. Но Веронику не так-то просто было заставить показать свои чувства, ее терпению мог бы позавидовать даже легендарный Штирлиц.

В конце концов, однажды она позвонила в редакцию и пригласила Леру погулять по улицам Минска, а когда они встретились в нише огромного вокзального здания с часами (что за место для встречи?!), в руках у Вероники было два пластмассовых стаканчика с темной жидкостью.

«Кофе», — подумала Лера.

— Коньяк, — сказала Вероника.

Какими хитрыми способами она выведала в уважительных и размеренных разговорах о том, какие напитки предпочитает главный редактор и в какое время суток?.. Неважно. Дело сдвинулось с мертвой точки. Началось общение двух не очень адекватных людей, которые и не подозревали, что оно растянется на много лет.

Позже Вероника серьезно занялась ресторанным бизнесом, работала по пару лет то в одном, то в другом питейно-ресторанном заведении и научилась прекрасно готовить. Делала она это с великой любовью и со знанием дела, а то, что получалось в результате ее колдовских усилий над продуктами и плитой, обладало невероятным вкусом, достойным королей.

— Я тебе все приготовлю, ты только отдыхай! — говорила Вероника, и Лера вздыхала.

Она прекрасно знала, чем все это заканчивается: вместо одного, под умывальником оказывается три пакета с мусором. Да пусть бы три, — и с мусором! Так кроме этих трех, вокруг будут еще: оранжевые сеточки от овощей, очистки от картошки, различные пакетики и лотки от всякого рода продуктов — сыра, хлеба, перца, соевого соуса и прочих «вкусностей».

Да и это все ерунда на постном масле (да, мусор, кстати, вполне мог остаться на разлитом постном масле), все это — мелочи! Если в тот день у Верки были котлеты, это означало конец света! Потому что все емкости блендера, все ножи и крышки от него, а также: стол, стены, плита и все, что находится около нее — будет в кусках фарша. И любой из предметов (начиная от ложки и заканчивая солонкой) будет выскальзывать из рук из-за попавших на них фарша, жира, лука или яичной жижи.

Это выходило за все границы. Покупалась еда, и об этом сообщалось по телефону гордым возгласом «Я тебе еды купила!», потом она превращалась в немыслимые блюда, кухня — в нагромождение отходного производства, а на полу можно было спокойно тренироваться в искусстве фигурного катания. Зато какой был результат! Божественные котлетки под графским соусом — овчинка выделки стоила.

* * *

Вероника ввалилась с двумя пакетами, пахнущая мокрой кожей, коньяком, копченой рыбой и ментоловыми сигаретами. Ее короткая рыжая дубленка была засыпана снежинками сказочного размера, на голове блестела шерстяная повязка с северным орнаментом, стильные полуботинки тоже успели нагрести снега, перчаток не было. Вероника любила дорогую одежду и боялась застудить уши.

— О чем печалишься, мать? — она поставила пакеты и скинула дубленку на руки Лере.

Тут еще одно отступление. Когда Веронике несколько раз не повезло в бизнесе, еще одна их подруга, не в меру практичная Илона предложила сходить в церковь и окрестить ресторанного деятеля, и они сходили, и Вероника тогда собственно и стала Вероникой (хоть ее в миру называли просто Веркой), а Лера — ее крестной матерью. Правда, батюшка тогда сказал, что крестная мать не требуется столь взрослой дочери, но все же с тех пор Лера считалась ею.

Расположившись на кухне, Вероника стала доставать из пакетов свои вкуснятины, Лера наблюдала за этими действиями без энтузиазма, потому что есть так поздно, как известно, не очень полезно — утром в желудке будет камень, и от этого настроение на весь день рискует испортиться.

— Ты понимаешь, сегодня я нашла часы.

— Поздравляю, это хорошая находка, теперь, наконец, твоя привычка опаздывать изживет себя на корню. Золотые хоть? — равнодушно спросила поздняя гостья.

— Да нет, отцовские часы, матросские, — с досадой сказала Лера.

— Ну, ладно, ладно, рассказывай, давай.

И Лера рассказала. Интереса на лице крестной дочери не наблюдалось. Были принесены и внимательно рассмотрены вышеупомянутые часы, даже под лупой на них не нашлось хоть какого-нибудь заслуживающего внимания фактора, разве что еле заметная царапинка. Старые, с традиционным колесиком-заводом и банальными стрелками на обоих циферблатах.

— Я думаю, это их искали, когда разворошили все отцовские бумаги. А они-то тут, у меня, я сама с книжной полки потом…

— Да брось ты, ничего криминального в них нет, и никому они не нужны, и никто их не искал. Искали, может, какой-нибудь документ, — наконец, сказала Вероника. — Давай лучше выпьем. Хочешь, я тебе отбивные приготовлю?

— Спасибо, на ночь есть вредно.

— Ты вот мне скажи, может, это твой брат, может, это он искал какие-то документы на земельный участок матери? Может, он захотел богатого наследства или еще чего?

— Нет, нет, Верка, мой брат здесь не при чем! Как и никто из моих родных!

— Так может, кто-то из знакомых тогда? У тебя же их много!

— Из моих?

— Нет, из моих! — Вероника откровенно издевалась над ней.

У Вероники было множество знакомых, о которых она любила рассказывать за столом.

Она, как магнитом, притягивала к себе таких же авантюрных особ, каковой являлась сама — взбалмошных, рискованных, любопытных, забывчивых, незлобивых и всегда готовых на какую-нибудь проделку.

Одна из таких необычных девушек, которую друзья называли Марабу (неизвестно почему, на Сару она была никак не похожа), в буквальном смысле этого слова сделала себе карьеру на обычных накладных.

Лет пять назад ей пришлось снять на сутки квартиру в Минске, уж по какому случаю, для чего и почему — история умалчивает, однако эти сутки стали для миловидной кроткой блондинки просто невероятной удачей. Это называется так — у тебя есть в жизни шанс, ты только сумей им воспользоваться.

В снятой квартире Марабу обнаружила большую коробку, по виду и размерам напоминающую ящик, в котором из страны папуасов к нам привозят бананы. Кому принадлежал этот ящик, было непонятно, однако любопытная девушка времени зря не теряла, она чувствовала, что эта коробка принесет ей счастье, и не ошиблась.

Бумаги, аккуратно сложенные в волшебном ящике, оказались накладными, проштампованными печатью некой компании под названием «Канцелярия» и штампом со всеми ее реквизитами. У Марабу в голове моментально созрел план, и она, недолго думая, съехала из озолотившей ее квартиры, прихватив с собой заветную находку.

Всю следующую неделю она очень аккуратно расспрашивала знакомых о фирмах, завозящих из России самые разные товары, сидела ночами в интернете, писала письма из вновь заведенного электронного ящика, причем бывший одноклассник, превратившийся за десять лет в крутого хакера, установил ей скрипт, меняющий IP-адрес раз в неделю.

В результате нежная блондинка, постоянно забывающая шали и перчатки в такси, роняющая телефоны в канализационные решетки, пьянеющая от бокала вина и однажды по невероятной случайности сдавшая на водительские права с седьмого раза, еженедельно и регулярно стала получать примерно по тысяче долларов.

А ее новые и старые знакомые, желающие без проблем отмыть деньги, ровными рядами шли к ней за документами и были несказанно ей благодарны, всякий раз приглашая в гости, рестораны и на караоке.

— Тебе не страшно? — спросила у нее однажды Вероника. — Это все же документы.

— Ты, знаешь, бывает страшно, когда несу бумагу, но потом, на обратном пути, когда сотка в кармане, становится уже как-то веселее.

У Вероники, конечно, была цель, ради которой она пришла к Лере почти ночью, — выпить и поговорить, изливая на нее фонтан своих мыслей. Вообще она была незлобива, но очень категорична, ее крестная дочь. Ее мало что интересовало, кроме работы. Только в случае, когда на горизонте появлялось интересное дело, у нее загорались глаза и горели они до тех пор, пока не была достигнута цель.