Лекарь-возлюбленный. Призрачный обряд

Маша Моран, 2023

Она искала простой жизни. Согласна была на все. Все ведь и было идеально! Пока не появился он… Почему он смотрит на нее так? Никто и никогда не сжигал ее заживо глазами. Никто не сдирал кожу острым взглядом. Это безумие, в котором она безнадежно погрязла. Моим предназначением был трон. Я всегда знал, для чего рожден. Отстоять власть любой ценой. Но, когда я вижу его, меня накрывает волной одержимости. Голубые глаза, пухлые губы, манящая улыбка… Его предназначение – моя погибель. Он – смысл моей жизни. Я исполню любое его желание. Завоюю для него мир и раскрою все его тайны. Я смирился и принял свои чувства. Он будет моим. Или все же… моей?..

Глава 5

Искушение лекарем

— Сосредоточься!

Я отлетел к стене, получив очередной удар от мастера Юна.

— Тебе не нужно оружие. Ты сам — оружие!

С невообразимой скоростью он подлетел ко мне, взмахнув веером. Я едва успел уклониться. Шелковая ткань прошлась по стене, оставляя на дереве глубокую борозду.

Ежедневные тренировки с мастером Юном медленно меня убивали. На мне уже места живого не осталось. Снадобья Баи не справлялись. Они просто не успевали действовать.

Сначала меня взялся обучать мастер Ченг. Я ожидал, что он убьет меня на первой же тренировке. Как ни удивительно, я остался жив. Но наш бой увидел мастер Юн, который посчитал, что глава клана Тысячелетних Воронов слишком мягок со мной. Он сам взялся за мое обучение, и начались недели нескончаемой боли.

— Будь внимателен!

Какое, к демонам, внимание, если все мои мысли были о головоломке, к расшифровке которой я так и не приблизился?! Неведомая сила становилась все дальше и дальше от меня, а времени оставалось все меньше.

— Ты должен думать лишь об одном! — Он добрался до меня и с такой силой ударил по лицу, что в носу что-то неприятно хрустнуло. Боль ослепила на несколько мгновений, за которые меня опрокинули на пол. — Как меня сразить!

Мастер Юн склонился надо мной. Своим проклятым веером он творил что-то невероятное. Я не успевал следить за его движениями. Ему не нужны были ни копья, ни мечи, ни щиты — лишь изящный шелковый веер.

— Встань! Тебе не положен отдых. — Он ударил меня ногой в бок, заставляя подняться, и презрительно скривился. — На поле боя ты уже был бы мертв. Очень плохо. Я думал, тебя лучше обучили.

Опираясь о стену, я с трудом поднялся на ноги. Раздраженно сложив веер, он ушел, оставив меня вытирать льющуюся из носа кровь.

Боги! Я трезво оценивал свои силы: да, я хороший воин. Но не более. Чтобы освоить их мастерство, нужны годы. У меня же нет этого времени. Да еще загадка, которая мне не поддается, сколько бы я ни бился. Я не перевел даже половину иероглифов. А то, что смог расшифровать, никак не помогало понять смысл головоломки.

— Не сердись на него. — Дверь с тихим шелестом отъехала в сторону, и внутрь вошел мастер Ченг. — Он хочет, чтобы ты стал идеальным воином, который заткнет за пояс всех нас. — Он издевательски рассмеялся и подошел ближе, сложив руки за спиной. — Но проблема в том, что ты слишком отличаешься от нас. Ты — другой. И без маленькой помощи тебе не обойтись.

Его хитрая улыбка не сулила ничего хорошего, но мне уже было плевать. Медленно я начинал терять надежду и отчаиваться. Ради чего все это? Ради трона? Его будет кому занять. Ради защиты Ванжана от черных монахов? Ну так пусть король и защищает свой народ. Ради Рэйдена?.. От мыслей о нем я теперь начинал злиться. Слова Создания Ночи не шли из головы, поселяя в моем сердце надежду, которую я не имел права испытывать.

Я ведь отдавал себе отчет в том, что чувства к другому мужчине ненормальны. Если я от всего откажусь, согласен ли Рэйден будет остаться со мной? Хотя бы просто быть рядом. Или же… я смогу купить его расположение теми богатствами, которыми владеет королевская семья. Мне бы испытывать отвращение и к нему, и к себе за такие мысли, но я глупо надеялся, что на золото он окажется таким же падким, как и на красоту женщин, окружающих его.

Мастер Ченг покачал головой и сунул мне в руки платок.

— Вытрись! На кого ты похож?

Пока я прижимал ткань к разбитому носу, он вывел из-за спины другую руку. В пальцах сверкнул пухлый пузырек, размером почти в ладонь. Он был заполнен до краев порошком, похожим на муку. Стертый почти в пыль. Только бледно-голубой цвет и зеленые с фиолетовыми крупинки выдавали в нем алхимический состав.

— Стащил у Баи. — Мастер Ченг немного безумно улыбнулся. — Не знаю, сколько он думает скрывать от Юна то, что уже приготовил его. Этот дурачок с чего-то взял, что если ты не увидишь своего возлюбленного, то заинтересуешься им.

Ну и чем они решили напичкать меня на этот раз?

— Что это?

Все приготовленное Баи теперь вызывало у меня опасения.

— Это… — Мастер Ченг потряс пузырьком, заставляя алхимическую пыль рассыпаться по стенкам. — Особый порошок… из мандрагоры, белладонны Дал Уи, цветов мха-могильника и не менее сотни заклинаний.

Белладонна Дал Уи… Рэйдена нет рядом, но его уроки до сих пор помогают мне.

— Это же… самый смертоносный вид белладонны!

— Ого-о-о! Какие познания… Наш печальный принц во всем хорош. И даже сведущ в Мертвой Алхимии. Да, самый смертоносный… — Он поднял флакон выше. — И самый невероятный. За рецептом чудесной мази из него до сих пор охотятся сотни страждущих. Но порошок тоже неплох. Такой теперь нигде не найдешь. А у тебя целый флакон. Но нужно быть осторожным — из зависимости от него не вырваться. Но оно того стоит…

— Зачем вы принесли его?

— Он поможет тебе. Освободит то, что скрыто внутри. То, чему ты сам не даешь вырваться. Твой дар, твою силу, твое мастерство, твою страсть…

— Значит, секрет вашего искусства заключен в порошке?

— Секрет нашего искусства в том, что мы совершаем невероятное ради всего одного человека. Особенного для нас человека. И неважно: далеко он или близко, жив или мертв, знает о нашем существовании или ему все равно, что кто-то страдает от безответных чувств. Таковы Ночные Цветы. Мы рождены для того, чтобы служить одному-единственному хозяину.

— И кому же служите вы?

Мастер Ченг мрачно ухмыльнулся.

— Принц, которому есть дело до других… Народ тебя полюбит. Если выживешь. А для этого тебе нужно признаться самому себе — ради кого ты сражаешься. Я знаю, что тебя учили скрывать свои чувства. Но… ты ведь хочешь его увидеть?

Он смотрел мне в глаза, пытаясь прочитать меня. Я же не отводил взгляда, чтобы защититься. Защитить тайну, которую скрывал.

Ухмылка мастера Ченга превратилась в оскал.

— Я подготовил кое-что для тебя… Кое-что, что намного веселее ручных марионеток Юна.

Я не знал, что задумал этот псих, но для меня ничем хорошим это точно не закончится.

Я понял, что прав, когда он спросил:

— Хочешь увидеть… Его?

Он говорил о Рэйдене, и почему-то это меня злило. Пальцы сжались в кулаки, до боли натягивая сбившуюся на костяшках кожу.

— Конечно, хочешь… Кто из разлученных влюбленных не желает свидеться хоть на краткий миг? — Он усмехнулся. — Еще скажешь мне спасибо. — Он вдруг вынул пробку и вытряхнул голубой порошок прямо мне в лицо. — Наслаждайся…

Меня окружило бледное облако. Оно разрасталось и темнело, превращаясь в серо-голубую тучу и поглощая мастера, закрывшего лицо широким рукавом.

Наверное, мне следовало поступить так же, но я уже вдохнул мелкую пыль разбитым носом, пересохшим ртом.

Туман заволок покои непроглядными клубами, и откуда-то издалека послышался смех. Смех десятков людей и шум городских улиц. Проклятая мандрагора! Это снова происходит? Демоново растение опять будет нашептывать искушающий бред?

Туман начал рассеиваться, и я оказался посреди одной из улиц столицы. Это было настолько реальным, что на несколько мгновений я поверил, что и впрямь перенесся обратно в столицу.

Огненным разноцветьем горели тысячи фонарей самых разных форм и размеров. По черной холодной реке плыли украшенные лодки. Они освещали ночь яркими отблесками фонарей. Вода с мягким шелестом билась о борта, а искусные сароен и танцовщицы развлекали толпу танцами. В воздухе пахло вином, кострами и порохом для салютов.

Я так редко бывал на праздниках, а на праздниках в городе вообще несколько раз, поэтому сейчас даже не мог определить, какой фестиваль заставил толпы народу заполонить улицы. Да и так ли это важно? Ведь я вижу иллюзию. Или все же реальность?

Я коснулся шеста, поддерживающего тент одной из сувенирных лавок. Пальцы ощутили шершавую деревянную поверхность, в кожу впилась заноза.

Но все мысли вылетели из головы, когда я увидел, как из соседней лавки с травами выходит изящное хрупкое божество. Он был подобен стеблю бамбука — тонкий, дрожащий от каждого порыва ветра. И хоть его лицо скрывала длинная серая вуаль, свисающая с треугольной рисовой шляпы, я узнал его сразу же. Он излучал вокруг себя особую алхимию — завораживающую, подчиняющую, лишающую воли.

Мягкий довольный смех Райдена скользнул по телу искушающей лаской. Кожа покрылась мурашками, и меня одновременно бросило в жар.

Ветер трепал подол его темно-фиолетового ханьфу с золотой вышивкой, ткань льнула к его ногам, и казалось, что он объят пламенем. В одной руке он держал бумажный пакет с травами, а другой… Я задержал дыхание, а потом тяжело шумно выдохнул, чувствуя, как возбуждение оседает в животе мучительно-сладкой тяжестью. Другой рукой он убрал прядь волос мне за ухо и погладил по щеке.

Это точно был я. Его спутник, не скрывающий лица, абсолютно счастливый и улыбающийся. Я даже не подозревал, что могу так радостно улыбаться. В моих руках тоже были пакеты с травами, но не было никаких сомнений, кому они принадлежали.

Рэйден вдруг запнулся и посмотрел в сторону лавки, возле которой стоял настоящий я. Его глаза зажглись ярко-голубым светом, который было видно даже сквозь вуаль. Я разглядел восторг на бледном лице.

— Посмотрим, что здесь?

Он умоляюще глядел на того, другого принца и улыбался самой соблазнительной улыбкой, какая только могла существовать. Я знал, что не сдержался бы. Затащил бы его в ближайший проулок, задрал бы подол халата и заставил обвить ногами мои бедра, чтобы оказаться в его сладкой манящей глубине.

— Конечно…

Собственный голос развеял обжигающе опасную фантазию. Что это? Иллюзия? Мечта? Или мое возможное будущее?

Рэйден ласково погладил нити подвески.

Другой я опьяненно спросил:

— Хочешь ее?

— Нет, я просто смотрю.

Рэйден улыбнулся и отвернулся от лавки.

Тот я схватил его за руку. Напряжение и поток огненной лавы, скользнувшие от кожи к коже, были ощутимы даже на расстоянии. Меня накрыло волной вожделения и неутоленной жажды.

— Вот эта… Идеальна для тебя.

Мой двойник снял с крючка изящную подвеску. Плотные шелковые нити перемежались с серебряными цепочками. Белый нефритовый обруч был обвит серебряными ветвями, которые заполняли его пустой центр. На ажурном серебряном диске рассыпались три розово-голубых цветка.

— Прекрасный, просто чудесный выбор! Молодой господин знает толк в украшениях. — Продавец преувеличенно восторженно заулыбался. — Эта подвеска уникальна, единственная в своем роде.

— И чем же она уникальна?

Другой я поднял подвеску над головой, когда Рэйден к ней потянулся.

— Это свет луны, отраженный в воде колодца. — Рэйден встал на цыпочки и вырвал из рук ухмылявшегося принца украшение. — А это осенние цветы, упавшие в воду.

Он ласково коснулся пальцем нефритового обруча.

— Юный господин прав. — Продавец снова улыбнулся. — «Тайное свидание под луной».

Принц прицепил подвеску к поясу Рэйдена, а затем протянул продавцу монеты.

Рэйден ласково разгладил нити, а затем снова повернулся к прилавку.

— Хочу еще саше. Вы подарите мне его, щедрый господин?

Под вуалью мелькнула еще одна лукавая улыбка.

Усмехаясь, принц покачал головой и отступил, позволяя Рэйдену выбрать.

— Хочу вот это.

Похоже, мой хитрый лекарь уже присмотрел желанный мешочек. На темно-синей ткани мягко блестела изящная вышивка ночных светил: луны и мерцающих звезд, выглядывающих из-за облаков.

Едва принц расплатился, Рэйден протянул ему саше.

— Помогите прикрепить.

Я пошел следом, когда они покинули лавку.

Рэйден нежно коснулся локтя моего двойника, обвивая его.

— Теперь я весь в ваших подарках.

Другой принц вдруг остановился и коснулся плеча моего лекаря. Его пальцы скользнули на грудь, обвели пояс, перетягивающий тонкую талию, и устремились еще ниже, замерев над бедрами.

Тихий шепот был слышен лишь нам троим:

— Еще не весь… Я подготовил вам особенный подарок…

Как же я сейчас завидовал ему. Самому себе… За то, что мог вот так свободно прикасаться к нему. За то, что мог, не скрываясь, делать подарки. И за то, что Рэйден их с охотой принимал.

— Еще подарок? — Глаза лекаря загорелись почти детским восторгом. — Я хочу получить его!

Принц улыбнулся и приподнял вуаль на его шляпе.

— А что получу я? Я тоже хочу подарок от вас…

Рэйден надул губы в притворной задумчивости.

— Что я могу подарить повелителю, у которого все есть?

Принц прижал палец к его губам, заставляя меня вздрогнуть от удушающего чувства собственности и податься к ним всем телом.

— Тсс!.. Сейчас я просто ученый, который гуляет со своим возлюбленным.

Рэйден снова лукаво заулыбался. Я не знал, что меня больше поражало, это странное видение или то, каким в нем был лекарь. Совершенно не похожим на себя. Возможно, я хотел видеть его именно таким? Или представлял, каким он мог бы быть, если бы мы…

Он взял другого принца под руку и неожиданно нежно коснулся ладонью его щеки.

— Никогда не покидайте меня… Если вы забудете меня… разлюбите и выбросите за ненадобностью, я сойду с ума… Сойду с ума и буду мстить. Буду молиться богине ревности, чтобы она покарала вас и тех, кто займет мое место. Вы только мой. Запомните это. Только мой!

Он оставил поцелуй на тыльной стороне ладони моего двойника, вызывая во мне желание закричать. Вот он я! Настоящий Сунлинь, готовый любить тебя вечность! Всю свою жизнь и после смерти. Стану призраком, лишь бы продолжать преклоняться тебе. А ты меня даже не замечаешь…

Другой принц неожиданно потащил Рэйдена в темный проулок между низкими городскими домами. Толкнув его к стене, он сжал скрытые тканью ягодицы и притиснул лекаря к своим бедрам.

— Обожаю, когда ты такой!.. Не могу сдержаться…

Глаза заволокла алая пелена ярости. Он делал то, о чем несколько минут назад мечтал я. Настоящий я!

Этот Рэйден наверняка был фальшивкой, но даже он принадлежал мне! Готов ли я убить противника, если этот противник — я сам? Я не мог ответить на этот вопрос. Просто шел к паре, уединившейся в темноте проулка. Шел с намерением оторвать их друг от друга…

Мне оставалось сделать несколько шагов, когда их губы столкнулись. Они пожирали друг друга. От звука влажных поцелуев кружилась голова. Я не хотел на это смотреть, но и отвести глаз не мог. Моя собственная рука на бедре Рэйдена, заставляющая его поднять ногу на мое же бедро… Откинутая назад голова лекаря… Он так откровенно подставлял шею для поцелуев, так громко стонал!.. Протяжно и соблазнительно… Терся бедрами о мои бедра, но я не ощущал ничего! Потому что мое место было занято подделкой…

Не было ничего прекраснее этого зрелища — сгорающего от страсти Рэйдена.

Но громкие крики разрушили уединение и заставили меня остановиться. Отовсюду слышались вопли паники и плач. Запах гари и треск сломанных торговых лавок ворвался в видение. Я обернулся. Со стороны главных улиц бежали люди. Многие были ранены. Если это иллюзия мастера Ченга, то она слишком реальна. Так ведь быть не должно. Невозможно ощущать запах крови… Невозможно чувствовать, как спасающиеся бегством люди толкают тебя, пытаясь убраться как можно дальше от этого места. Но я чувствовал. Запахи. Крики. Чужие прикосновения. В дыму начали проступать очертания тех, кто устроил хаос. Их движения были неловкими, рваными и резкими. Чем-то они напоминали черных монахов, но это были не они.

Это были… болваны для тренировок. На их туловах из дерева и соломы крепились мишени. Разномастная одежда висела на неуклюжих телах потрепанными клочьями, а на деревянных головах застыли вырезанные ножом плотника оскалы. Они светились, будто внутрь кто-то поставил свечи, и это до странного напоминало черепа в Мертвом Лесу. Их одежда тлела, и в разные стороны разлетался цветной пепел.

Но неловкие угловатые движения были обманчивы. Если с их пути не успевал убраться замешкавшийся горожанин, болван бросался в его сторону и практически разрывал нутро выструганной из дерева рукой. Старики, дети, женщины — их жертвами становились все. Если человек пытался убежать, то конечности болванов начинали удлиняться, превращаясь в сплетение древесных корней, и все равно настигали жертву.

Порождениями какой алхимии они были и как оказались в моей иллюзии?

Это не моя битва. И я честно так думал до тех пор, пока Рэйден и моя копия не выбежали из проулка. То, что было лишь яркой пугающий картинкой, в одно мгновение обернулось кошмаром. Я больше не мог воспринимать происходящее как видение. Разум пытался убедить тело, что это просто обман. Рано или поздно он пройдет, рассеется вместе с демоновым порошком. Но вид Рэйдена, бросившегося помогать раненым, опустошил сознание.

Я видел только его. Его безумное благородство, никому не нужную самоотверженность. Оторвав полосу от своего ханьфу, он перевязывал раненую руку старого торговца. Хрупкий, один на один со всем миром. И безумно красивый даже сейчас.

Мой двойник выбежал вперед, пытаясь то ли увести Рэйдена, то ли скрыть его от глаз жутких марионеток. Но они заметили его. Я разглядел лишь смазанное движение рук-корней. Еще мгновение назад деревянные болваны стояли на другом конце улицы, как вдруг один из них оказался прямо перед нами. Его рука с острыми отростками вонзилась в грудь принца, пробивая ее насквозь. Брызги крови разлетелись во все стороны — мне на лицо и на руки Рэйдена. Лекарь закричал, когда принц упал на землю, вздымая вокруг себя облако пыли.

Голова марионетки со светящимися глазами и пастью повернулась к Рэйдену.

У меня не было с собой никакого оружия. Вообще ничего. Но я лучше сдохну вместе с этой проклятой иллюзией, чем позволю погубить Рэйдена. Даже воображаемого.

Откуда-то в израненном теле взялись силы. Взбежав по стене и оттолкнувшись от нее, я бросился марионетке наперерез. Пальцы впились в узкие плечи Рэйдена. Я едва успел его оттолкнуть, когда руки-корни вонзились в телегу, возле которой он сидел. Колеса и доски полетели в разные стороны.

Шляпа слетела с головы лекаря, открывая его залитое слезами лицо. Он вертел головой, оглядываясь по сторонам, словно не видел меня, а затем подполз к телу двойника.

Вместо того, чтобы убежать, он пытался оживить мертвеца. Что-то шептал, тряс тело, а потом начал судорожно перебирать разбросанные по земле пакеты с травами. Вокруг его пальцев загорелись алхимические формулы и иероглифы, на которые вдруг среагировали марионетки.

На одно короткое мгновение они попросту исчезли, а затем вдруг снова возникли прямо за спиной рыдающего Рэйдена. Все, что я мог, — броситься им наперерез, забывая о ранах и усталости. Где-то в отдалении мелькнула мысль, что для иллюзии, боль которую я ощутил, когда один из болванов хлестнул меня рукой-веткой по щеке, была вполне реальна. И ощущение теплой липкий крови, текущей по коже тоже. Но эти мысли испарились, когда я понял, что не смогу защитить Рэйдена.

Я пытался отвлечь монстров от него. Сражался с ними камнями и палками, но все мои удары либо не достигали цели, либо возвращались ко мне же.

Конец ознакомительного фрагмента.