Я тебя не хотела

Маша Малиновская, 2022

Я всегда считала себя способной пробить любую стену, пока не столкнулась с ним. Роман Должанов – избалованный мажор и мой школьный кошмар. Однажды он уже пошатнул мою веру в себя, но судьба столкнула нас вновь. Лбами. И теперь Должанов – мой начальник, но мне очень нужна эта работа.

Глава 10

— Слушаю, — ответила я, нахмурившись.

— Бодрой ночи, Анна Ирландовна, — голос тоже вполне себе бодрый, даже как-то слишком. — Спишь?

— Почти. Что вы хотели, Роман Игоревич?

В трубке с той стороны послышался какой-то шум, скорее даже смех. Кажется, Роман Игоревич весело проводил время посреди рабочей недели.

— Спроси, что на ней надето, — послышался не совсем стройный голос Белова.

— Отвали, Белый.

Я закатила глаза. Неужели некоторые так и не вырастают из пубертата?

— Рома, ты для этого мне позвонил в одиннадцать часов ночи? Чтобы узнать, какая на мне пижама?

— А ты расскажешь? Подожди, дай угадаю: розовая с котятами, — эти нотки я уже слышала раньше в его голосе. Но, кажется, он немного перепутал адресата такой интонации.

— Что за стереотип? — я погладила лисят на своей бледно-оранжевой пижаме. — Почему сразу розовый и обязательно с котятами?

— Ну должна же быть у тебя хоть какая-то слабость?

Непонятный разговор непонятно для чего. Я сейчас действительно обсуждала с Должановым свою пижаму?

— Пусть фотку пришлёт, — снова Белов.

— Так. Всё.

Терпение моё лопнуло, этот детский сад с пошлым оттенком пора было прекращать.

— Аня, подожди, — голос начальника стал серьёзным. — Встреча с Мамаевым переносится на четверг.

— На завтра?

— Именно. Закончи разработку договора и проверь сводную. Завтра к десяти мне на подпись. Это срочно.

Я подумала, что ослышалась, или он там спьяну что-то путает.

— Сейчас одиннадцать вечера, Рома, когда же я буду готовить этот договор?

— Аня, — в тон мне ответил Должанов, — у тебя ещё целых одиннадцать часов впереди. И если поторопиться, то даже поспать парочку успеешь. И прийти на работу можешь тоже к десяти.

Ответить ничего не успела, потому что этот мудак отключился, поэтому я просто зарычала от бессильной злости и швырнула телефон под подушку. Твою ж мать! Долбаный диктатор. Сам, небось, будет кутить, а потом спать как сурок.

Я вспомнила отборные эпитеты, которые только смогла, для характеристики Романа, мать его, Игоревича вместе с Мамаевым, Беловым и всем этим рекламным проектом. Но делать было нечего. Заглянув к деду и убедившись, что он уже спит, я сварила крепкий кофе, несколько раз умылась ледяной водой, страдальчески посмотрела на свою подушку, а потом открыла ноутбук.

Утром на меня из зеркала смотрело опухшее нечто. В глаза будто насыпали по камазу песка в каждый. Пару часов, как завещал начальничек, мне и правда удалось поспать. Даже скорее около четырёх. Но количество выпитого кофе и недосып расцвели на моём лице пышным цветом. Пришлось проваляться десять минут с маской-патчем, а макияж свести к минимуму. Нет ничего хуже яркого мейка на помятом лице. Хотя, о чём это я? Я особо боевой раскрас и не люблю.

Я быстро позавтракала, дала распоряжения сиделке, попила в компании деда чай и помчала на работу.

— Привет, Анют, — кивнула Светлана, продолжая заниматься своими делами. — Роман Игоревич предупреждал, что ты будешь чуть позже. Но не особо ты и опоздала.

Секретарша оторвалась от монитора и улыбнулась, посмотрев на меня. Передала бумаги, что распорядился отдать мне начальник. Приятно всё-таки работать с людьми, которые хорошо к тебе относятся. Конечно, я имею ввиду Свету. В институте такого не было, особенно для молодых педагогов. Пыль под ногами и то казалась куда значимее новеньких.

Я сняла верхнюю одежду у себя в кабинете, переобулась в туфли на высоком каблуке, разложила приказы и сводные таблицы по папкам. Для ознакомления копию в чёрную, для подписи — в красную. Ухватила их на локоть и пошла к Должанову ровно без трёх минут десять. Коротко постучав я надавила на ручку, довольно поздно уже услышав сдавленный голос Светы.

— Ань, он занят!

Но было поздно.

Не знаю, дежавю это или пора в расписании начальника делать специальные «окна» для подобных дел. Картина была знакомой: на столе перед Романом Игоревичем сидела девушка. Слава Богу, пока ещё одета, но, судя по их воркованию, не на долго.

Однако, вспомнив свою тяжёлую ночь, я решила идти до конца. Мне, вообще-то, было чётко обозначено время. Десять утра так десять утра.

— Роман Игоревич, — я обратилась к начальнику так, словно он сейчас не нависал над девушкой, у которой уже были расстёгнуты пуговицы на блузке. — Я принесла вам договор и сводные на подпись.

Прошагав к столу, я стала по левую руку от Должанова. Его настольная игрушка изумлённо посмотрела на меня.

— Ань, я тут немного занят, — Роман изобразил кривую ироничную улыбочку. — Зайди позже.

— Вы сказали, это срочно.

Я осталась стоять на месте и протянула папку. Я, мать твою, больше половины ночи не спала, чтобы к десяти предоставить тебе этот долбанный договор. В срочном порядке, как сам выразился. А теперь мне зайти позже? Нет уж.

Должанов дёрнул бровью и снова отвернулся к девушке. А потом продолжил с того места, на котором остановился. Он склонился, упёршись руками на стол по обеим сторонам от её бёдер, и припал к губам. Естественно, мне было не по себе наблюдать с расстояния в полметра, как длинные мужские пальцы скользят сначала по щеке девушки, а потом оглаживаю шею и выпуклость приподнятой над лифом груди. Но я была настолько зла, что даже щёки от смущения не заалели. Я старалась смотреть перед собой, а не на этих двоих.

Первой не выдержала «настольная» девушка.

— Ром, — тихо шепнула она на ухо парню и красноречиво стрельнула в меня глазами.

— Ирландо, ты или присоединяйся, или уже не ломай кайф.

— Подпишите документы, Роман Игоревич.

— Ну что ты за человек такой?

Я пожала плечами и продолжила смотреть в точку на шкафу с документами, а Должанов и девица вернулись к прежнему занятию. Он уже почти уложил её на стол, и я очень надеялась, что кто-то из них это прекратит. Видеть весь процесс я абсолютно не желала, но и уйти уже гордость не позволяла. Роман же, судя по всему, играл со мной в ту же игру. Или ему было просто плевать. Раньше он не стеснялся зажимать девчонок прямо под лестницей в школе. И иногда велись такие, о которых никогда бы не подумал. Но что говорить, я и сама на него едва не повелась. Хороший был урок.

— Ань, а тебя не смутит вид моей голой задницы? — не отрываясь от страстного вылизывания шеи девушки, поинтересовался начальник.

— Подпишите документы, Роман Игоревич, — словно робот повторила я. — И я уйду.

Должанов тяжело вздохнул и выпрямился, легонько шлёпнул девицу по бедру, давая сигнал сворачивать настольные игры. Девушка спрыгнула со стола, поправив блузку и сердито посмотрела на меня. А потом гордо удалилась, так ни слова и не сказав.

Роман повернулся ко мне и уставился в глаза, а я вдруг осознала, что стояла слишком близко. Или это он сделал шаг навстречу. Но отступать было как-то не комильфо, раз уж я проявила такое рвение к работе и настойчивость. Да и некуда, собственно: сделаю шаг и упрусь в стеллаж.

— Слушай, Ирландо, ну и какого хера? — голубые глаза блеснули на этот раз уже гневом. — Я же просто хотел потрахаться. Так сложно было подождать полчаса?

Хотел сразить меня наглой откровенностью? Не на ту напал, гад!

— Я может тоже, Роман Игоревич, хотела вчера потрахаться, но ведь тебе так срочно понадобился этот договор!

— Да ладно, Ань! — Должанов откровенно рассмеялся, что меня не хило так задело. — С кем?

— Тебе забыла отчитаться, с кем.

— В розовой-то пижаме с котятами? — кажется, мой босс уже веселился не стесняясь.

Вот же наглец!

— Да с чего ты вообще взял, что она розовая? — моё терпение уже тоже дало трещину и я с хлопком опустила папки на стол.

— А какая? Расскажешь?

Откровенно издевается. Мстит за сорванные потрахушки, пытаясь вывести меня из себя дурацкими вопросами.

Я глубоко вздохнула и попыталась вернуть на лицо беспристрастное выражение.

— Роман Игоревич, — заставила себя елейно улыбнуться. — Буду ждать правок в документе, чтобы исправить или дополнить. Буду у себя.

И ушла, не чуя ног под собой. Каблуки подкосились уже когда я захлопнула дверь его кабинета и оказалась в приёмной.