Сахар со стеклом

Маша Малиновская, 2019

Легко ли сломать человека? Если растоптать его мечты… унизить и опозорить… неоднократно. Когда надежды рушатся, успев только показаться. Сводный брат. Это тот случай, когда мечтаешь о старшем друге и защитнике, а получаешь злейшего врага в собственном доме. Хотя… кого я обманываю? В его доме. Среди его друзей. В кругу его родных. Так может, если вокруг столько ЕГО, тогда и жизнь новоиспеченной непрошеной сестрицы тоже не совсем ее? Когда сахар смешан со стеклом, то как бы на вид не было сладко, внутри больно.

Глава 3

Дом Виктора Шевцова оказался не в черте города, а в десяти километрах от него, в небольшом коттеджном посёлке с красивым названием «Серебряная роща». Мама показала на КПП пропуск, и такси проехало через ворота.

Ничего себе! Сюда так просто не попасть.

Машина ехала медленно, и я с интересом прилипла к стеклу. Я такие дома видела только в интернете и по телеку. Все разные, но выполнены в одном стиле, с огромными панорамными окнами и широкими черепичными зелёными и коричневыми крышами. Даже сейчас, в конце ноября, когда деревья стояли голые и скучные, поселение не казалось угрюмым. Видны были аккуратно разбитые небольшие парки, детские площадки, даже небольшой пруд с лавочками вокруг. Некоторые дома находились совсем близко, другие — на приличном друг от друга расстоянии.

Дом, возле которого остановилось наше такси, стоял дальше всех, а вокруг — невысокий забор с витиеватыми острыми пиками и массивными воротами. За забором виднелся высокий двухэтажный дом с отделкой из камня, окрашенного в синий. Очень красивый контраст с белой окантовкой больших окон.

У меня перехватило дыхание, когда открылись ворота, и навстречу нам вышел высокий крепкий мужчина лет сорока. Он открыл двери такси и подал маме руку. Какой галантный этот Виктор!

— Наталья Романовна, Виктор Андреевич недоволен, что вы не позвонили и решили взять такси, — вежливо улыбнулся он.

— Спасибо, Степан, с Виктором Андреевичем я разберусь сама, — мама тоже улыбнулась в ответ.

Так, это не он. Ладно, смотрим дальше.

— Янка, выходи давай, Степан отнесёт все наши вещи в дом.

Я вышла из такси и ступила на идеально ровную плитку двора моего нового дома. Как же тут шикарно, даже как-то боязно становится. И немного стыдно идти по такой красоте в своих не самых новых сапогах. Они ещё ничего, и весьма удобные, но какие-то уж слишком простые для этого места.

Мама обняла меня за плечи и увлекла к дому, в распахнутых дверях которого уже стоял красивый мужчина. На вид ему, как и тому Степану, было около сорока. Одет в свободные брюки и тёмную тенниску. На улице конец ноября, а он вот так вышел на крыльцо. И не боится же заболеть.

Мужчина тепло улыбнулся, его глаза светились счастьем, когда он посмотрел на маму.

— Наташа! Почему не позвонила? Что ещё за новости с такси?

Он вышел навстречу и тепло поцеловал маму в щёку.

— Ну здравствуй, Яна, — приветливо сказал мужчина, обращаясь ко мне. — Наконец с тобой имею честь познакомиться. Виктор Андреевич. Для тебя просто Виктор или дядя Витя, тут уж сама выбирай.

Я застыла у мамы за спиной, но теперь мне приходится выйти, чтобы пожать предложенную руку. Ладонь у него тёплая, улыбка искренняя, и, кажется, он мне уже нравится.

— Здравствуйте, — смущённо улыбнулась я.

— Добро пожаловать, — Виктор отошёл в сторону, пропуская нас с мамой в дом.

Если я думала, что снаружи дом великолепен, то сильно ошибалась. Внутри он ещё шикарнее. Мне почему-то всегда казалось, что в таких больших богатых домах должно быть неуютно и тоскливо. Но уже с первого взгляда стало понятно, что это совершенно не так. Здесь витали спокойствие и расслабленность, окутывая с порога тёплым ощущением дома и тихой обители. На высокой стойке у входа стояла уличная обувь и несколько мягких тапочек. А я думала, что в таких домах не разуваются. Глупо, конечно, ведь тогда на этом дорогом полу будет грязь. Даже не знаю, откуда я это взяла, наверное, сериалов зарубежных пересмотрела. Они там все в обуви ходят по дому.

— Выбирай любые, — со смешком подмигнул Виктор, заметив, как я разглядываю тапочки.

— Спасибо, — благодаря радушию хозяина дома я начинала чувствовать себя немного свободнее.

Но ровно до того момента, как мой взгляд наткнулся на высокого черноволосого парня, небрежно привалившегося к дверному косяку справа. Кажется, там кухня, но это как-то случайно зацепило моё сознание, потому что всё внимание стало приковано к парню.

На нём были низко сидящие свободные брюки и белая футболка. Он стоял скрестив на груди руки и смотрел на меня куда менее дружелюбно, чем только что смотрел его отец. Да, я помню, мама говорила, что у Виктора есть сын. Она сказала, что мы почти ровесники, но у меня в этом возникли сомнения. Парень выглядел старше семнадцати лет. Крепкий и широкоплечий, уже вот и щетина пробилась. Многие мои одноклассники ещё даже не знакомы с бритвой, но этот явно же просто пару дней себя этим не утруждал.

Стоял и смотрел таким колючим-колючим взглядом, как смотрят родители на нежеланного щенка, которого дети притащили с помойки.

— Яна, это мой сын Алексей, — представил парня Виктор, помогая мне вынырнуть из куртки.

— А это Яна, — отец внимательно посмотрел на сына, — Наташина дочь. Я тебе о ней рассказывал.

— Привет, — неуверенно сказала я, глядя на парня.

Я кожей почувствовала, что он мне не рад. Его глаза горели, а на щеках ходили желваки.

— Угу, — всё, что ответил он мне, окидывая взглядом с головы до ног.

— Я жуть как хочу кофе! — разрядила напряжение мама и направилась в кухню. — Кто со мной?

— Наташа, какой кофе? Там Людмила приготовила завтрак. Мойте руки, я сейчас всё разогрею.

Алексей отлип от дверного косяка, пропуская воркующих маму и Виктора в святая святых каждого дома. Я поплелась за ними, случайно зацепившись взглядом за странное тату дракона на плече парня.

Кухня большая и светлая, и у меня сразу возникло неуместное желание понажимать на всевозможные кнопки и выяснить, для каких изысков эти разнообразные приборы. Вообще-то я люблю готовить, мы с тётей часто колдовали над тестом, любили проводить различные кулинарные эксперименты.

— Алёша, а ты? — спросила мама.

— Я не голоден, — бросил парень и уходит в гостиную.

— Алексей! — строго окликнул его Виктор Андреевич, но никакой реакции не последовало.

— Я на минуту.

Мужчина встал из-за стола и ушёл за сыном, а мы с мамой остались сидеть вдвоём.

Да уж, тот ещё радушный приёмчик.

Отдалённо послышался звук сообщения.

— Я совсем забыла написать тёте Соне, — спохватилась я. — Она же просила сообщить, когда на месте будем.

Телефон остался в кармане куртки, которую я повесила в коридоре. Я вышла за ним и стала невольным свидетелем разговора сына с отцом.

— Папа, ты издеваешься? Неужели совсем слепой? Сначала притащил в дом секретаршу, а теперь эту? Дальше кого на содержание ещё возьмёшь?

— Алексей! Ты забываешься!

Стало очень неприятно. Вот тебе и брат. «Эту» больно царапнуло. Меня же вроде бы представили ему по имени. Вон и маму как назвал, словно выплюнул: «секретаршу». Я буквально за несколько минут заметила обоюдный блеск в глазах Виктора и матери. И сомнений нет, что они влюблены друг в друга, и мама никакая не охотница. Неужели, этот Алексей этого не заметил за целый год? Или просто не захотел.

Я замерла возле вешалки, надеясь, что меня не заметят в пылу спора. Уйти без телефона было бы глупо, а если зашуршать курткой, то меня услышат. Неудобно будет.

— Отец, у тебя же их сколько было, но домой ты их не тащил.

— Ты же знаешь, с Наташей всё по-другому.

— А как же мама?

Слышится тяжёлый вздох.

— Лёш, мы с тобой сто раз на эту тему уже говорили.

Настойчивый собеседник, так и не дождавшийся от меня ответа, видимо, потерял терпение, и на весь коридор снова противно отозвался сигнал мессенджера. Отец и сын обернулись и заметили меня, стоящую в нерешительности. Захотелось тут же провалиться сквозь землю.

Младший Шевцов, хмыкнув, развернулся и ушёл в сторону лестницы на второй этаж, а Виктор подошёл ко мне с извиняющейся улыбкой.

— С Алексеем иногда трудно. Но он свыкнется, вот посмотришь. Я хочу, чтобы этот дом стал для вас с Наташей настоящим домом. Чувствуй себя здесь полноправной хозяйкой, Яна. Ты поняла?

Виктор Андреевич ободряюще приобнял меня за плечи. Я кивнула ему в ответ.

— Я попробую, — пообещала, но сама в этом очень сомневалась.

Домом для меня навсегда останется маленькая квартирка тёти Сони, с уютной комнатой и старенькой кроватью. Пусть почти в глуши, пусть без роскоши, но с душевным теплом. Здесь же, я это уже поняла, мне придётся непросто. Но я попробую. Ради мамы.

* * *

Мы вернулись к столу и закончили завтрак. Потом мама показала мне мою комнату.

— Вещи разберёшь сама, разложишь, как душа пожелает. Завтра поедем в торговый центр — нужно купить тебе лицейскую форму, кое-что из одежды.

— У меня достаточно одежды.

Мама насмешливо подняла бровь.

— Яна, даже если это так, женщины никогда в том не признаются.

Я попыталась улыбнуться, но в голове горело злое «кого ещё на содержание возьмёшь?» Но ведь моя мама не сидит совсем на шее Виктора, она продолжает работать в его фирме. Когда мы ехали в поезде, она рассказала, что Виктор всё же уговорил её бросить работу и заняться домом, но долго так мама не смогла, а Шевцов так и не нашёл себя такую же идеальную секретаршу, как Наталья Фомина. Поэтому оба с радостью согласились, что она вернётся. Правда, теперь у неё скорее должность помощника или личного ассистента босса, а в помощь ей Виктор нанял ещё одну девушку. Мама говорила, что работы от этого меньше не стало, и даже наоборот, он стал доверять ей гораздо более серьёзные задачи.

И после всего этого его сын смеет говорить, что моя мама — содержанка? Словарь ему толковый, что ли, подарить, чтобы значения слов посмотрел. И, думаю, мама может позволить себе купить для дочери несколько вещей.

Сделав такие выводы, я немного расслабилась и затолкала злобно брошенные слова новоявленного братца в дальний уголок своего мозга, туда, где ютились неуверенность в себе, время от времени выползая и отравляя моё существование.

Комната мне понравилась. Не сильно большая, но куда просторнее той, которую я занимала в квартире тёти. Вполне уютная. Стены выкрашены в цвет кофе с молоком — спокойный и приятный. Потолок белый, мебель тоже светлая, она занимала полностью всю стену. В ней и шкаф, и книжные полки, и открытые полочки со всякими безделушками. Возле окна стоял стол, на нём ноутбук. Тоже молочного цвета. У другой стены комод, над ним большая плазма. И весь этот органичный ансамбль дополняли мягкий бежевый ковёр и тонкие гардины в тон ему. Кровать большая, на ней хватило бы места как минимум троим, а сверху пушистое покрывало. На покрывале сидел старенький коричневый медведь — моя детская игрушка, которую мама забрала с собой, сказав мне, что он будет вытирать её слёзы, когда она будет скучать по мне. Мама сохранила его, а я почувствовала, как любовь к ней тёплым чувством разлилась внутри.

Посреди комнаты стояли два моих не особо объёмных чемодана, ожидая, пока я разберу их.

Я медленно обошла комнату, пытаюсь привыкнуть к мысли, что она теперь моя. Потом выудила из чемодана домашний костюм и переоделась. Так лучше. Привычнее и спокойнее, когда на мне мои любимые шорты и майка с изображением мультяшной русалочки. Ну а что? Пусть мне и восемнадцать, но я не прочь иногда посмотреть серию-другую.

* * *

С чемоданами я разобралась быстро. Теперь привычные вещи обрели новые места. Несмотря на весьма прохладный приём от сводного брата, в душе сейчас я ощущала радость. Мы с мамой теперь вместе, она снова влюблена и, кажется, вполне себе счастлива. И мне так не хочется омрачать ей это счастье.

Думаю, что стоит попробовать ещё раз. Может, Виктор прав, и Алексей свыкнется. Его можно понять, ведь в его привычную жизнь вторглись чужие люди. Сначала мама, теперь и я. А ещё он, наверное, хотел бы, чтобы его родители были вместе — я слышала, как он упомянул о своей матери. К тому же, он просто не знает меня, возможно, если мы познакомимся ближе, то даже найдём что-то общее в увлечениях или взглядах на жизнь.

И я решила пойти к нему и попробовать переиграть наше знакомство.