Лик вечерней луны

Мацуо Басё

В издание вошли хокку – отточенные лирические трехстишия о природе, – созданные одним из самых знаменитых поэтов Японии Мацуо Басе (1644–1694).

1644–1694

Луна — путеводный знак —

Просит: «Сюда пожалуйте!»

Дорожный приют в горах.

Наскучив долгим дождем,

Ночью сосны прогнали его…

Ветви в первом снегу.

Ирис на берегу.

А вот другой — до чего похож! —

Отраженье в воде.

Вечерним вьюнком

Я в плен захвачен… Недвижно

Стою в забытьи.

В ответ на просьбу сочинить стихи

Вишни в весеннем расцвете.

Но я — о горе! — бессилен открыть

Мешок, где спрятаны песни.

Люди вокруг веселятся —

И только… Со склонов горы Хацусэ́

Глядят невоспетые вишни.

Ива свесила нити…

Никак не уйду домой —

Ноги запутались.

Покидая родину

Облачная гряда

Легла меж друзьями… Простились

Перелетные гуси навек.

О ветер со склона Фудзи!

Принес бы на веере в город тебя,

Как драгоценный подарок.

Новогоднее утро

Всюду ветки сосен у ворот.

Словно сон одной короткой ночи —

Промелькнули тридцать лет.

«Осень уже пришла!» —

Шепнул мне на ухо ветер,

Подкравшись к постели моей.

Иней его укрыл,

Стелет постель ему ветер…

Брошенное дитя.

На голой ветке

Ворон сидит одиноко.

Осенний вечер.

Сегодня «травой забвенья»

Хочу я приправить мой рис,

Старый год провожая.

Все выбелил утренний снег.

Одна примета для взора —

Стрелки лука в саду.

Как разлилась река!

Цапля бредет на коротких ножках

По колено в воде.

Тихая лунная ночь…

Слышно, как в глубине каштана

Ядрышко гложет червяк.

Богачи лакомятся вкусным мясом, могучие воины довольствуются листьями и кореньями сурепки. А я — я просто-напросто бедняк

Снежное утро,

Сушеную рыбу глодать одному —

Вот моя участь.

Девять лет я вел бедственную жизнь в городе и наконец переехал в предместье Фукагава. Мудро сказал в старину один человек: «Столица Чанъань — издревле средоточие славы и богатства, но трудно в ней прожить тому, у кого нет денег». Я тоже так думаю, ибо я — нищий

Шатая дощатую дверь,

Сметает к ней листья с чайных кустов

Зимний холодный вихрь.

Что глупей темноты!

Хотел светлячка поймать я —

И напоролся на шип.

Юной красавице

Мелькнула на миг…

В красоте своей нерасцветшей —

Лик вечерней луны.

Мой друг Рика прислал мне в подарок саженцы банановой пальмы

Бананы я посадил.

О молодой побег тростника,

Впервые тебе я не рад!

Росинки на горных розах.

Как печальны лица сейчас

У цветов полевой сурепки!

Весной собирают чайный лист

Все листья сорвали сборщицы…

Откуда им знать, что для чайных кустов

Они — словно ветер осени!

В хижине, крытой тростником

Как стонет от ветра банан,

Как падают капли в кадку,

Я слышу всю ночь напролет.

Печалюсь, глядя на луну; печалюсь, думая о своей судьбе; печалюсь о том, что я такой неумелый! Но никто не спросит меня: отчего ты печален? И мне, одинокому, становится еще грустнее

Печалью своей дух просвети!

Пой тихую песню за чашкой похлебки,

О ты, «печальник луны»!

Зимней ночью в предместье Фукагава

Весла хлещут по ледяным волнам.

Сердце стынет во мне.

Ночь — и слезы.

Ночной халат так тяжел.

Чудится мне, в дальнем царстве У

С неба сыплется снег…

Ива склонилась и спит,

И кажется мне, соловей на ветке —

Это ее душа.

В печали сильнее почувствуешь, что вино — великий мудрец; в нищете впервые познаешь, что деньги — божество

Пируют в дни расцвета вишен.

Но мутное вино мое бело,

Но с шелухою рис мой черный.

Далекий зов кукушки

Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни

Перевелись поэты.

Первая проба кисти в году

Настал новогодний праздник.

Но я печален… На память мне

Приходит глухая осень.

Послышится вдруг «шорх-шорх».

В душе тоска шевельнется…

Бамбук в морозную ночь.

Рушат рис

Не узнают суровой зимы

В этом доме… Пестика дробный стук —

Словно сыплется частый град.

На чужбине

Тоненький язычок огня, —

Застыло масло в светильнике.

Проснешься… Какая грусть!

Ворон-скиталец, взгляни!

Где гнездо твое старое?

Всюду сливы в цвету.

Бабочки полет

Будит тихую поляну

В солнечном свету.

Встречный житель гор

Рта не разомкнул. До подбородка

Достает ему трава.

Как свищет ветер осенний!

Тогда лишь поймете мои стихи,

Когда заночуете в поле.

И осенью хочется жить

Этой бабочке: пьет торопливо

С хризантемы росу.

Цветы увяли.

Сыплются, падают семена,

Как будто слезы…

Порывистый листобой

Спрятался в рощу бамбука

И понемногу утих.

Старый пруд.

Прыгнула в воду лягушка.

Всплеск в тишине.

Внимательно вглядись!

Цветы «пастушьей сумки»

Увидишь под плетнем.

О, проснись, проснись!

Стань товарищем моим,

Спящий мотылек!

Памяти друга

На землю летят,

Возвращаются к старым корням…

Разлука цветов!

Другу, уехавшему в западные провинции

Запад или Восток —

Всюду одна и та же беда,

Ветер равно холодит.

Первый снег под утро.

Он едва-едва пригнул

Листики нарцисса.

Кувшин для хранения зерна

Вот все, чем богат я!

Легкая, словно жизнь моя,

Тыква-горлянка.

Вода так холодна!

Уснуть не может чайка,

Качаясь на волне.

С треском лопнул кувшин:

Ночью вода в нем замерзла.

Я пробудился вдруг.

Луна или утренний снег…

Любуясь прекрасным, я жил, как хотел.

Вот так и кончаю год.

Облака вишневых цветов!

Звон колокольный доплыл… Из Уэ́но

Или Аса́куса?

В чашечке цветка

Дремлет шмель. Не тронь его,

Воробей-дружок!

Аиста гнездо на ветру.

А под ним — за пределами бури —

Вишен спокойный цвет.

Долгий день напролет

Поет — и не напоется

Жаворонок весной.

Над простором полей —

Ничем к земле не привязан —

Жаворонок звенит.

Майские льют дожди.

Что это? — лопнул на бочке обод? —

Звук неясный ночной…

Чистый родник!

Вверх побежал по моей ноге

Маленький краб.

Рядок с цветущим вьюнком

Отдыхает в жару молотильщик.

Как он печален, наш мир!

Как быстро летит луна!

На неподвижных ветках

Конец ознакомительного фрагмента.