Зов крови

Мару Аги

Ваша кровь будет бурлить от вожделения в горячих любовных объятиях и холодеть от ужаса под сводами мрачных готических замков, вы от души посмеётесь вместе с историческими персонажами и совершите невероятные путешествия в фантастическое, но такое допустимое будущее.И если вы готовы пригубить из нашего бокала …свежей крови или выдержанного вина… листайте страницы сборника – десятки миров ждут вас! Книга содержит нецензурную брань.

Жар погребальных костров

Надежда Бурковская @nadezhdasandrolini

«Супруг — это Бог твой. Да падёт презрение на всякую вдову, ибо преждевременная смерть мужа тяжким бременем ложится на жену. Её грехи в прошлых рождениях стали причиной трагедии», — офицер британской армии Уильям Райт устало потёр глаза и глухо выругался. Прогрессивный ум европейца начала девятнадцатого века отрицал эту дикость.

Но генерал-губернатор Калькутты требовал от него развёрнутых объяснений для запрета варварского обычая сати — сожжения вдов вместе с телами покойных мужей. Официального закона пока не было, лишь настойчивое желание противников древних традиций. И костры продолжали полыхать…

— Угораздило же меня родиться с редким талантом к восточным языкам и диалектам, — привычно фыркнул Уилл и вдруг нахмурился, заметив из окна своего кабинета сизый дым, который чертил причудливые узоры в утреннем небе. — А это что такое?

Погребальный костёр разгорался. Ведика Кумар безучастно смотрела на пламя. Ещё два часа назад она рыдала, молила о пощаде и отказывалась облачаться в траурное белое сари. Но внушительная доза опиума превратила разъярённо шипящую кошку в покорную жертвенную овцу.

— Покорись, жизнь презираемой вдовы хуже смерти, — шептала мать, стягивая с безвольных запястий дочери браслеты и разбивая их о камень. С этой минуты Ведика была мертва в глазах закона, исключена из своей касты, потеряна для детей и семьи.

«Они правы, я была плохой женой и теперь должна умереть в двадцать пять лет, — в затуманенном сознании Ведики хаотично мелькали картины прошлого. — Не любила его, не хотела, каждая ночь казалась пыткой». Суровые брахманские традиции не предписывали совместное изучение Камасутры, поэтому боль была постоянным спутником несчастной женщины. Мужу нравилась девичья упругость её тела, которую она сохранила даже после рождения двух сыновей. «Ты такая тугая», — шептал Санжай, тяжело наваливаясь на жену и входя в неё без единого поцелуя. «Ещё бы, — сцепив зубы, думала она, — ведь там сухо, как в заброшенном поле перед сезоном дождей». А потом неудовлетворённость тягучим жаром скручивала низ живота, полночи не давая ей уснуть.

— Именем короля, что здесь происходит? — Уильям, облачённый в красный мундир, предстал перед притихшими жителями в сопровождении шестерых грозных солдат.

— Мы хороним почтенного Санжая Кумара. Идите своей дорогой, офицер. Пусть семья спокойно простится с усопшим и оплачет свою потерю, — сурово промолвил старый брахман.

В начале своей службы Уилл стыдливо опустил бы глаза и ушёл. Но после десяти лет жизни в Индии его уже не пронять укорами, а традиции он изучил лучше многих местных.

— Кто эта женщина? Отвечайте!

— Вдова, она безутешна и твёрдо решила соединить свой прах с прахом мужа и повелителя. Мы пытались отговорить Ведику от обряда, потому как чтим указания уважаемого губернатора, но моя невестка непреклонна, — вступил в беседу пожилой мужчина. — Это её право, ступайте с миром.

— Как вас зовут? Вы меня слышите? — офицер Райт под общий возмущённый вздох бесцеремонно встряхнул женщину, та медленно подняла голову. Зрачки её застывших глаз были так расширены, что казались двумя чёрными пулевыми отверстиями. Но это не затмевало удивительную красоту чуть припухших губ, изящного носа, водопада волос и чистой шелковистой кожи.

— Опиум, — констатировал Уильям. — Что-то не очень похоже на трезвое решение. Я забираю эту женщину в форт. Если, придя в себя, она не передумает, то насильно её никто удерживать не станет.

Презрительная тишина была ответом на его слова.

***

— Уже проснулась? О чём задумалась? — нежная рука погладила мою шею, задержалась на затвердевших сосках и устремилась вниз. Жаркое дыхание опалило бёдра. Через несколько бесконечных мгновений мир помутнел и взорвался миллионом радуг.

— И тебе доброе утро, — довольно мурлыкнула я, — да так, кошмар приснился. Как насчёт завтрака, мистер Райт?

— Не так быстро, миссис Райт, — усмехнулся муж, переворачивая меня на живот.

Безжалостные костры далёкой, потерянной навсегда родины постепенно блекли, но всё ещё тлели на задворках моей памяти.