Вне конкуренции

Марта Крон, 2021

Бабник, самонадеянный, испорченный, высокомерный мерзавец. Это всё об Игнате Розанове. Он переспал практически со всеми девушками округа. Кроме неё. Ия Акилова хорошая, порядочная и… сестра его лучшего друга. Он уже несколько лет наблюдает за ней издалека, но не может приблизиться. Она слишком запретна. Девушка преследует его мысли и доводит до безумия. И Игнат решается заполучить её любой ценой. Но по воле случая цена оказалась слишком высокой… для обоих.

Глава 6

ИЯ

Если папа с Давидом ему так доверяют, значит, можно ведь не опасаться Розанова? У них хорошая чуйка, врага бы сразу определили. А с Игнатом спокойно меня оставляют. Даже нашего водителя Вову подвергли тысячам проверок, прежде, чем его подпустили ко мне близко и позволили контактировать.

А тут «садись, дочка, в машину к Игнату и не трусь». Как не трусить, если он так кровожадно смотрит?

— Вот говнюк. — цедит сквозь зубы Розанов, кидая короткий взгляд на боковое зеркало. Перевожу глаза туда же и замечаю преследующего нас Максима Каюмова. Его спорткар ничуть не отстаёт. Наша машина усиливает ход и я вцепляюсь руками в дверную ручку.

На кой фиг я села к этому Шумахеру?

— Не бойся. Я вожу быстро, но аккуратно.

Это он меня так успокаивает? Да меня в сидение вжало, органы внутри расплющило.

— Остановите, я вызову такси. — наконец, нарушаю своё молчание.

— Я твоё такси. — парирует водитель, медленно сбавляя скорость и цепким взглядом контролируя маршрут Каюмова. — Сейчас избавлюсь от твоего воздыхателя и поедем дальше.

Резкий поворот на обочину и мы тормозим с характерным визгом шин.

— Сиди, не высовывайся. — кидает мне мужчина. Его лицо на секунду становится каменным и он, агрессивно хрустнув шеей, выходит наружу.

Напрягаюсь, предугадывая дальнейшие действия. Розанов зол, а я наслышана, что он не церемонится, бьёт всегда первый и наповал.

Повернув голову назад, прищуриваюсь, пытаясь разглядеть происходящее.

Вижу, как останавливается машина Максима и к ней размашистым шагом шагает Игнат. Распахнув дверь, он вытаскивает скорчившегося мажорчика, хватает за грудки́ и с силой придавливает его к железной поверхности.

Мамочки, это ещё что за разборки?

Жаль, не слышно. Розанов так активно машет кулаком перед носом парня, что речь там должно быть уже надгробная. Ещё чуть-чуть и он свернёт ему шею одним движением ладони.

Что ему сделал Максим? Я, конечно, не имею ничего против — мне Каюмов не понравился от слова совсем, но просто интересно. Это у Игната личная антипатия или приступ ревности? Ворочаюсь на сидении, начиная осознавать — этот человек не видит границ. Мне до тех дам, к которым он привык, как до Пекина по-пластунски, так что ему от меня нужно?? Надо намекнуть Давиду, чтобы держал своего дружка на дальней дистанции. Чует моё сердце, что попустительство в данном случае приведёт к трагическому конфликту. Папа ни за что не согласится отдать меня такому взрослому мужчине. Друг, соратник, защитник — да, но записывать его в моего спутника жизни, супруга и любовника… быстрее на корм рыбам пойдёт.

— Ну вот, теперь нам никто не помешает. — хлопает рядом дверь, впуская дуновение прохладного воздуха, и я, чуть не вскрикнув от испуга, встормошённо, совсем по-ребячьи, выставляю сумку, как защитный щит.

А кто его знает? Может, он на таблетках каких — что не понравится, даст прямо в жбан.

Мужчина вопросительно приподнимает бровь и медленно сканирует моё состояние. От его взгляда мгновенно начинает исходить тяжёлая волна с привкусом металла:

— Твои царапки ни к чему не приведут.

— Кто вам дал право вторгаться в мою личную жизнь, Розанов?? — говорю, сбивчиво дыша, и улавливая скорость, с какой уматывает на своей тачке Каюмов.

— Мне действительно нужно отвечать на этот вопрос или сама догадаешься?

— Вы считаете себя совершенным, Игнат? — не успеваю сдержать бунт в груди. — Думаете, на вас свет клином сошёлся? — слыша, как шумит в ушах кровь, как разносится по венам возбудимость, я от волнения поджимаю пальцы ног, будто это должно замедлить накал.

— Нисколько. — отражается в его глазах холодный глянец. — Я полон недостатков, но мне плевать, если кого-то это не устраивает.

— Ради интереса, что в себе вы видите недостатком? — окончательно теряю связь со своим языком.

— Я склонен к гиперконтролю, у меня проблемы с доверием, я категоричен и не выношу фальши, мне нужна конкретика, сопливость не по мне. — информирует меня спокойным голосом, но в глазах плещется давление. — Никакого двойного дна.

— Что, так мало? — выплёвываю с сарказмом.

— Нет простых ответов на сложные вопросы, Ия.

— Я бы к вашему списку ещё бы добавила пару недостатков…

— А что ещё? Или ты про внешность? Ну так здесь, я вообще на все сто идеален. — растягивает губы в ухмылке.

— Вас называют бездушным, Игнат!

— И они правы, красивая моя. — равнодушный ответ. — Хочешь раскопать и узнать что внутри?

С этим человеком невозможно разговаривать. Тут он прав. Там он прав. Никаких прослоек.

Только чёрное и белое. На всё смотрит через призму безразличия. Я же со своими яркими понятиями о жизни определённо не вписываюсь.

— Вы мне не нравитесь! Только из любви к брату…

— Уже плюс. — шепчет мне на ухо, придвигаясь совсем близко.

— Я хочу домой! — демонстративно отворачиваюсь к ветровому стеклу и зарываюсь в своём пространстве. Разговор окончен и Розанов принимает это как должное. Что удивительно, с его талантом усугублять, мог запросто меня дожать.

Но благо, мы продолжаем путь. В полной тишине.