«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Марк Юргенсмейер, 2017

Насилие часто называют «темной изнанкой» религии – и действительно, оно неизменно сопровождает все религиозные традиции мира, начиная с эпохи архаических жертвоприношений и заканчивая джихадизмом XXI века. Но почему, если все религии говорят о любви, мире и всеобщем согласии, они ведут бесконечные войны? С этим вопросом Марк Юргенсмейер отправился к радикальным христианам в США и Северную Ирландию, иудейским зелотам, архитекторам интифад в Палестину и беженцам с Ближнего Востока, к сикхским активистам в Индию и буддийским – в Мьянму и Японию. Итогом стала эта книга – наиболее авторитетное на сегодняшний день исследование, посвященное религиозному террору и связи между религией и насилием в целом. Ключ к этой связи, как заявляет автор, – идея «космической войны», подразумевающая как извечное противостояние между светом и тьмой, так и войны дольнего мира, которые верующие всех мировых религий ведут против тех, кого считают врагами. Образы войны и жертвы тлеют глубоко внутри каждой религиозной традиции и готовы превратиться из символа в реальность, а глобализация, политические амбиции и исторические судьбы XX–XXI веков подливают масла в этот огонь. Марк Юргенсмейер – почетный профессор социологии и глобальных исследований Калифорнийского университета в Санта-Барбаре.

«Ужас Мой пошлю пред тобою, и в смущение приведу всякий народ…»

Исх 23:27

Предисловие к русскому изданию

С тех пор как я начал вести общемировую хронику религиозного насилия прошло вот уже тридцать лет — и ситуация меняется каждый год: появляются новые случаи, преображаются старые. От религиозной политики и зачастую агрессивных протестов не застрахован ни один уголок земного шара, так что религиозное насилие возникало в рамках всех религиозных традиций — христианства, иудаизма, ислама, индуизма, буддизма и сикхизма, — поистине став глобальным феноменом глобальной эпохи.

Во многих случаях соответствующие движения — реакция на глобализацию и возникают из страха, что уникальная идентичность национальных культур потонет в море секуляризма. В каждом случае свои причины и особенности, однако же общая тема одна: утрата веры в секулярный национализм. Отправляясь именно от религии, такие движения критикуют местные правительства и оспаривают у них легитимность в стремлении завладеть политической властью.

За те пять лет, что прошли с момента публикации четвертого издания книги, с которого делался русский перевод, произошел ряд существенных изменений. «Исламское государство» лишилось практически всех своих территорий, хотя сама группа по-прежнему существует в форме партизанских отрядов. В христианских культурах Европы и США набирают обороты движения, организующие ксенофобные и антимигрантские протесты. В Америке одной из ведущих террористических угроз стали воинствующие «правые» боевики.

Иная форма связанного с религией терроризма — политика самих государств. Хотя в целом государственный терроризм в книге не освещается, сам этот феномен более чем реален и привязан к религиозным активистским движениям. Среди примеров такого насилия, которое власти либо поддерживают, либо закрывают на него глаза, можно назвать кошмарное угнетение уйгуров в Китае и фактически геноцид мусульман-рохинджа в Мьянме. Собранные в этой работе кейсы, однако же, касаются движений негосударственных и антиавторитарных.

Представленный эмпирический материал не покрывает также и те движения, которые являются секулярными или чисто националистическими. Так, в Европе возникли неонацистские движения, враждебные мультикультурным обществам, которые сформировались под влиянием новых паттернов иммиграции — в особенности из исламских стран. В США для «правых» националистических групп характерно как патриотическое рвение, так и определенный налет религиозности. Несмотря на масштабы этих движений и на то, что ими движут те же тревоги, что и другими, основанными на религии, эта книга посвящена только этим последним.

Цель данной работы — попытаться понять возникший в последние десятилетия глобальный феномен религиозного насилия. Два основных вопроса, на которые я хотел бы ответить, такие: как эти насильственные движения связаны с религией? И почему они возникают именно сейчас?

Ответ на первый вопрос обусловлен тем, что религия способна легитимировать альтернативные основания политической власти. Благодаря религиозным лидерам и текстам протестные движения обретают моральный авторитет и востребованные ими символы усиления^[1]. Самым же мощным ресурсом любых религиозных традиций является, по-видимому, космическая война. Это понятие, вдохновленное живописуемыми в священных текстах масштабными войнами, предполагает, что в некоторых своих формах борьба ведется не только между враждующими партиями, но и между основополагающими аспектами бытия — истиной и ложью, верой и безверием, порядком и хаосом. Если вы и вправду считаете, что ваша война — Божья, то почувствуете себя куда сильнее.

Ответ на второй вопрос — почему все эти движения возникают именно что в последнее время — отсылает к эрозии авторитета в связи с глобализацией. Поскольку государственные режимы слабеют от постоянных нападок на национальную идентичность и социальный контроль, их легитимность сегодня оспаривают движения, основанные на авторитете религии. Исходя из этого, неудивительно, что в эпоху глобальных перемен «вирус» социального разлада распространяется по всему земному шару, а это во множестве случаев порождает завязанные на ресентименте околорелигиозные движения.

В книге рассматривается как весь спектр этих движений вызова и перемен, так и связанные с ними насильственные инциденты. Она отнюдь не претендует на всесторонний охват: в нее можно было бы включить анализ и множества других событий и групп. В Африке, к примеру, наблюдается подъем движений вроде «Боко Харам» и «Господней армии сопротивления» — соответственно, присягнувшей ИГИЛ исламской группы и христианского ополчения. Если бы для охвата всех разновидностей жестокого религиозного активизма нашей эпохи в эту работу вошли те и другие, она запросто разрослась бы до пары томов, а то и до целой библиотеки.

Однако даже в таком ограниченном масштабе книга стремится показать, что религиозное насилие проявляется в общественной жизни повсюду и в каждой духовной традиции. Нет религий, склонных к насилию больше других: ислам по природе своей не насильственнее того же христианства. И точно так же нет религии, которая была абсолютно ненасильственной и свободной от прецедентов кровавого активизма — он присутствует даже в буддийских обществах. Нынешнее религиозное насилие поистине глобально.

Просуществуют ли эти движения вечно? Меня порой спрашивают, является ли сегодняшний период мировой истории кратковременной социальной «ломкой» или так оно все и останется. На это я отвечаю, что конкретные движения как появляются, так и исчезают. Часто они существуют не более нескольких лет, не вынеся груза собственных же надежд на религиозное и социальное возрождение, или тонут в коррупции и внутренних дрязгах борьбы за власть. Однако же общая нарастающая разуверенность в секулярном национализме — проблема, которая некоторое время останется с нами. Провоцирующие ее тенденции — демографические сдвиги, международные экономико-социальные перемены — продолжат терзать национальные государства, что приведет к оформлению неонационалистических и оппозиционных движений. Некоторые из них в поисках легитимации обратятся к религии.

Поэтому история «религиозного насилия в глобальном масштабе» еще далеко не окончена, и последние ее главы только предстоит написать. Надеюсь, что изложенные в этой книге идеи и заявленный в ней подход к анализу феномена останутся полезными для понимания новых и существующих ныне форм религиозного насилия и в будущем.

Примечания

1

Здесь и далее непереводимое на русский язык слово empowerment, означающее одновременно символическое вдохновение, осознание собственной силы и реальное укрепление движения, будет систематически передаваться как «усиление». Это технический термин, но эту его многозначность необходимо иметь в виду. — Прим. перев.