Колесо в прошлое

Марк Мортал

Вы обязательно попадёте в прошлое, если вас там кто-то ждёт, для вас есть какая-то миссия, или просто окажетесь там по ошибке. Представьте: в этом прошлом до сих пор есть магия, за колдовство можно попасть на костёр и люди совсем иначе относятся к жизни. Но главное, что навечно будет связывать прошлое с настоящим — это окрыляющая любовь.Что же случилось с юной девушкой, для которой судьба заготовила невозвратное путешествие в прошлое? А может быть, на самом деле не всё так плохо?

Глава 4

Долгое время в ночной глуши не было ни звука. Однако посреди ночи через сон Афина услышала какой-то треск. Она открыла глаза и приподнялась на колени. Эвелин крепко спала. Афина долго не могла понять, что это был за шум. И, уже готовая снова лечь спать, она вновь уловила этот звук. Он исходил с другой стороны дуба.

Афина медленно встала и аккуратно стала подкрадываться к месту, откуда исходили звуки треска. Пойдя достаточно близко, она заметила маленького бельчонка, разгрызающего опавшие жёлуди. Девушка с лёгкостью вздохнула. Животное, почувствовав её присутствие, резко обернулось и, поймав её взгляд, быстро забралось на верхушку дуба.

— Не бойся, маленькая, не обижу, — прошептала Афина.

Девушка вернулась к месту лежбища и снова погрузилась в сон.

Но отдохнуть ей удалось не долго. Только первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев, как она открыла глаза.

— Эвелин, вставай, — она стала трясти за плечо девочку.

— Сколько времени, — пробормотала Эвелин.

— Если бы я знала, сколько у нас осталось времени… — задумчиво ответила Афина.

В этот момент Эвелин полностью отошла от сна и поняла, что находится всё ещё в лесу.

— Я такая голодная, ещё со вчерашнего дня, — стала причитать девочка, отряхивая одежду от кусочков мха.

— Разве ты не наелась вчера шишками?

— Очень смешно. Разве ты сама не проголодалась.

— Я тоже очень голодная. Поэтому нам нужно идти, чтобы выбраться отсюда, и найти хотя бы что-нибудь поесть. Пойдём в сторону солнца, так будет легче ориентироваться.

В это утро лес был наполнен лёгким солнечным светом. Несмотря на мощные стволы деревьев, в нём чувствовалась лёгкость и живость. Уже через половину часа пути сёстры стали замечать, что деревья редеют и вдали виднеется синь.

«Ещё одно поле или мы вышли в правильное место», — размышляла Афина. Она заставила Эвелин ускорить свой шаг, чтобы они быстрее достигли открытого пространства.

Это был недавно покошенный луг, посреди которого располагались стога сена. Слышалось жужжание в воздухе каких-то мошек, а вдалеке виднелись деревянные домики. Сёстры шли по колючей поверхности засохшей травы, которая то и дело цеплялась за обувь и щекотала ноги. На лице Эвелин появилась улыбка, и она с радостью рассматривала облака на чистом голубом небе, поддерживая ритмичный шаг.

Афина заметила вдалеке движение. Из-под крупного левого стога сена поднялся какой-то человек. Он неспешно стал отряхивать свою одежду, а затем отправился навстречу. Парень лет семнадцати был одет в белую плотную льняную рубаху, подвязанную кожаным поясом. Светло-коричневые штаны были облеплены мелкими кусочками сена, на коленях простирались зелёные травяные разводы.

— А вот и вы! — с улыбкой обратился он к сестрам. — Идёмте же скорее!

Афина и Эвелин замерли в недоумении. Перед ними стоял приятный, но совершенно незнакомый молодой человек. Сначала его лицо расплылось в широкой улыбке, но затем на нём проявились нотки смущения.

— Мы вас давно ждали. Меня зовут Иван. Пойдёмте со мной, пожалуйста.

— Мы попали сюда совершенно случайно, — начала Афина. — Мы потерялись, и мы вовсе не отсюда. Нам нужно…

— Нет, вы вовсе не случайно, — перебил её Иван. — Вы попали сюда благодаря колесу, верно?

— Да, но как ты узнал? Где мы сейчас находимся?

— Мы в Вишении. Тебя, наверное, уже встретила бабушка Варья?

Афина попыталась подавить свой смешок. Иван понял, о чём она думает, и сказал:

— Да, она очень любит подшучивать над нашими гостями. Трюк с порошком розалинды — её любимый.

— Как нам вернуться домой?

— Послушай, тебе не надо сейчас никуда возвращаться. Пройдёмте в деревню. Там вас накормят, дадут одежду и всё объяснят.

Афина немного помялась, но затем потянула за руку Эвелин и шепнула ей:

— Пойдём.

— Сёстры, как ваши имена?

— Я Афина, малышку зовут Эвелин, — сказала девушка, уже не удивляясь, откуда этот парень знает об их родстве.

Они направлялись к деревне. Проходя по тщательно вытоптанным тропинкам между домами, Афина разглядывала их узоры, бросала краткие взгляды на лица детей, высовывавшихся из окна, и наблюдала за всем, что происходило вокруг. Все дети, разодетые в льняную одежду как один, были очень загорелыми и светловолосыми. Их лица полностью высовывались из расписных деревянных окон, огранённых лепниной ручной работы. Казалось, эта деревня идеально вписалась бы в колорит Средних веков. Они шли к центру села. Проходя мимо очередного колодца, Иван остановился. Он бросил металлическое ведро вглубь. Послышался противный лязг цепей. Затем парень стал крутить сооружение, поднимая воду наверх.

В этот момент Афина почувствовала, как кто-то сзади дергает за её волосы. Обернувшись, она увидела маленькую девочку, протягивающую ей нежно-розовый цветок. Она была одета в милое хлопковое платье с вручную вышитыми очертаниями роз. Длинные волнистые волосы, сильно выгоревшие на солнце, мягко лоснились по её плечам. Она была гораздо младше Эвелин, такая маленькая и хрупкая, словно фарфоровая статуэтка — её лицо было болезненно бледным и сильно выделялось на фоне остальных загорелых детей. Однако на лице девочки сияла улыбка, она пролепетала тоненьким, как у соловья, голосом:

— Пожалуйста, возьми.

— Спасибо, — ответила Афина.

Как только цветок оказался в руках у Афины, девочка отдёрнула руку и побежала в сторону соседнего дома, мягко подпрыгивая на кочках тропинки.

— Это Лукерья, дочь местной знахарки. Это её любимые цветы — малинезии. Она собирает их на берегах лесных озёр в начале июня.

— Она такая милая. Сколько ей лет?

— Через пару дней исполнится пять, — со вздохом сожаления проговорил Иван.

— Что с ней случилось? Она чем-то больна?

— С детства. Она была такой бледной всегда. Ни разу не видел, чтобы она загорала. Уж чем бы её Иоанна не лечила, сколько бы настоев не варила, а всё бледная девочка, болезненная. Коль зима наступит, так сразу она сляжет. И до весны так, пока солнце к нам не проглянется.

— Бедняжка…

Лицо Эвелин было грустным и встревоженным. С того момента, как сестры вышли из леса, она не сказала ни слова. Её стеснение не знало границ, и она лишь послушно шла за руку рядом с Афиной. Старшая сестра чувствовала, что Эвелин не комфортно, но и сама была всё время напряжена.

Конец ознакомительного фрагмента.