Ты меня (не) любишь

Мари Са, 2023

– Чей это сын?… Хотя не важно! Папаша его наверняка идиот!Закусываю губу, потому что согласна. Ведь этот папаша он сам.– Но это ничего не меняет. Мне нужен фиктивный брак, а тебе деньги. Будешь послушной, и с твоим отчимом ничего не случится.– Я не собираюсь этого делать! Справлюсь без твоей… помощи! Жаль, что мы вообще встретились.Разворачиваюсь, но боль пронзает запястье. А его дорогие часы царапают нежную кожу.– Послушай! – рывок и меня притягивают, чуть руку не отрывают, – или ты соглашаешься. Или я превращу твою жизнь и жизнь твоего сына в ад!Он предал меня. Воспользовался наивной молоденькой девушкой, а потом посмеялся. Я думала, что любима, а оказалась лишь очередной игрушкой в руках богатого мальчика-мажора. С трудом собрала свою жизнь по кусочкам, чтобы двигаться дальше. И была уверена – судьба будет столь милосердна и больше никогда не столкнет нас вновь…

Глава 9

— Как с работой, дочь?

Чаем едва не давлюсь, а варенье прям поперек горла встает. Вопрос отчима почему-то застает врасплох. Хотя вполне ожидаем. Ведь для родных я все еще сижу дома. От Дана за последние дни ни привета, ни ответа. Не то чтобы я ему писала. Но и он сам не пишет. Подожду еще недельку и начну настоящую работу искать. Забыл он обо мне, наверное. Припугнул только. Оно и понятно. Кому охота с прошлой любовницей возиться. Которую даже не любил никогда.

Противно скребет под ложечкой, и я делаю большой глоток.

— Не нашла пока, — Борис хмурится, тоже переживает, — но ты не волнуйся. Сегодня несколько собеседований будет. Может кто возьмет.

— Конечно возьмут, — немного приободряется он, — как можно не взять такую умницу и красавицу. Правда Дан?

Он смотрит на внука, а у меня сердце в груди ухает. Впервые жалею, что дала сыну такое похожее имя. Откуда ж я знала, что он маленькой копией папочки вырастит. Только вот характер другой. Пока. Данила очень нежный и отзывчивый ребенок. Мое маленькое счастье. Мамина любовь.

— Конечно, — серьезно кивает сын, — мамочка у нас просто секси!

Теперь чаем давится отчим. Глаза выпучивает.

— Ты откуда такие слова знаешь? Кто научил?

— Паша, — ничуть не смущается ребенок, а я стараюсь не хохотать, Борис не поймет, он у нас плохой полицейский, — у его мамы новый ухажер. И когда они сидели в машине, а Паша на заднем сидении был то… Дедушка, а зачем люди носами и губами трутся?

— Это тебе тоже Павел рассказал?

— Ну, да. Его мама тогда в машине…

— Так! Хватит! — вытягивает руку отчим, — этих непотребств в своем доме, чтобы я больше не слышал!

— А что такое непотребства? — не унывает сын.

Решаю вмешаться. А то отчима сейчас удар хватит. Он мужчина старой закалки. А еще он очень переживает, чтобы Данила вырос хорошим мальчиком. Не как его отец, которого он заочно кастрировал. Правды я так и не решилась раскрыть. Не до того сначала было. А потом уж и поздно. Как говорится, кто старое помянет.

Поэтому поле для фантазии у него было большое. И учитывая мое тогдашнее состояние наверняка подумал он на самое плохое. И в этом тоже есть моя вина.

— Дань! Нам в садик пора. Иди, одевайся! — выпроваживаю сына из-за стола и к Борису поворачиваюсь, — пап, ну, ты чего? Сейчас дети такие развитые. Не то что мы в прошлом. Опять же планшеты, телефоны. Не переживай ты так. Я с Даней поговорю на эту тему. Уверена, все хорошо будет.

— Если он хоть одну девочку обидит, я ему…

Наклоняюсь и обнимаю отца. Он лицом мне в макушку утыкается. Фырчит недовольно, но не отстраняется.

— Пап, ты же знаешь, Даня не такой как… Короче, он никогда ничего плохого никому не сделает. Мы же его правильно воспитываем. Опять же пример перед глазами. Он на тебя очень похож.

И это правда. Видно, как мальчик тянется к деду. К единственному мужчине в нашей семье. И с возрастом это становится все заметнее.

— Хорошо, что у нас есть ты, — отстраняюсь и ему в лицо заглядываю, — даже не знаю, чтобы я делала одна. Спасибо, папа!

А у него опять глаза на мокром месте. Сентиментальный у меня отец. Хоть и не родной. А сто крат лучше моих реальных родителей. Бывает ведь так, что близкие люди предают. А те, от кого не ждешь, становятся настоящей опорой.

— Иди, давай, — кивает он, — а то в сад опоздаете. И насчет денег не вздумай волноваться. Я еще вполне способен вас содержать. Поняла?

— Поняла, поняла, — киваю, чтобы не спорить.

Но про себя уже все решила. Сколько можно сидеть на шее. Бегу с Даней на автобусную остановку. В садик по прописке, к сожалению, сразу попасть не удалось. А потом, когда место в группе появилось, переводиться мы уже не стали. Чего ребенка дергать? Он там уже привык. Так вот и катаемся почти через весь город. Но ничего. Бывают и хуже ситуации.

Автомобильный сигнал и телефон в сумочке срабатывают почти одновременно. Я аж подпрыгиваю. По сторонам оглядываюсь и попутно в сумку ползу. Мобильник достаю. Пару секунд раздумываю, отвечать ли на незнакомый голос. А вдруг и правда кто работу предложит? Может Богдан уже перебесился, и я могу выдыхать.

— Голову поверни, — раздается грубое, только я трубку к уху прикладываю, — левее. Еще! Черная машина.

Приказной тон мужчины завораживает. Я уже даже привыкла к его хрипотце. И больше не вздрагиваю от каждого жестко-металлического звука. Словно по решетке наждачкой ведут.

— Увидела? А теперь сюда иди!

Сжимаю руку сына сильнее. Не хочу их знакомить. Сердце мячиком в груди прыгает. Лихорадочно соображаю, что предпринять. Вижу приближающийся автобус. А до остановки рукой подать. Наклоняюсь к сыну и шепчу. Трубку слегка отстраняю, чтобы он не услышал. Но и не сбрасываю, чтобы раньше времени не догадался.

— Даня, мы сейчас будем играть в перегонки. Кто первый до автобуса добежит, тот и победил. А после садика тому приз. Раз, два, три!

Резко срываемся с места, и одновременно я вызов сбрасываю. Но то, как он матерится в трубку, все же улавливаю. Ох, и достанется мне за эту проделку. Но это потом. А сейчас гораздо важнее увести сына как можно дальше от него.

Запрыгиваем на подножку, а дверь за нами закрывается. Прямо как в кино. Телефон разрывается сначала от звонков. Потом от смс. Ставлю на беззвучный режим. Оплачиваю проезд и устраиваюсь с сыном на задней площадке. В окно испугано поглядываю.

Телефон даже доставать боюсь. Представляю, чего он там мне понаписал. Но вины за собой никакой не чувствую. Надеюсь только на одно. Что у Богдана хватит гордости за нами не тащиться. Ну, и еще возможно просто времени на это не будет. Он ведь, в отличии от меня, работает. Хотя наверняка тепленькое местечко ему по средствам отца досталось. Но вряд ли ему позволено там балду пинать. Насколько помню из прошлого, отец Богдана человек серьезных и строгих правил. Еще тогда, в студенческие годы, он уже готовил своего сына в приемники.

До садика доезжаем без происшествий. Сдаю сына в руки воспитателю. Он сразу же убегает в группу. Там у него друзья и подружки, конечно же. Дан растет очень красивым мальчиком. Общительным. Как маленький лучик света в темном царстве. Понятно в кого. И когда уходит, на меня даже не оглядывается.

Чувствую укол ревности. Но тут же себя одергиваю. Я не могу привязать ребенка к себе. Не должна. Эгоистично это. Наоборот, очень хорошо, что он растет таким открытым и дружелюбным ребенком. Такие качества помогут ему в жизни. А я всегда буду любить и поддерживать его. И отпускать должна уметь. Ведь мой мальчик однажды вырастет и заведет свою семью.

На улицу выхожу с немного тяжелым сердцем. Телефон достаю. На экран поглядываю и холодею. Даже руки дрожать начинают. А строчки последнего сообщения прыгают перед глазами.

«Ты доигралась, Ангелина! Жду тебя сегодня вечером. Адрес скину. Оденься поприличнее. И, ты ведь не забыла, какое белье я люблю?».