Слышать НЕ хочу. Участвовать НЕ собираюсь!

Мари Александер, 2023

У вас есть какой-нибудь дар?У меня, как оказалось, есть особый дар!Я говорю, не про умение влипать в неприятности, из-за своего любопытства и дурного характера. Хотя только этим можно объяснить, как я, попав в другой мир, сначала отказалась стать невестой бога, после чего заняла место вдовы (причём стала ею дважды), потом стала ростовщиком, а по совместительству сотрудником тайной службы, апогеем всего этого стало моё замужество (в перспективе) и …И всё это не по моему желанию, а из-за дара, который приходиться скрывать!И я его скрывала, стараясь не нарушить «временно-пространственный континуум» этого мира.Я слышать НЕ хотела, участвовать НЕ собиралась!НО…

Глава 5

Бесценный…

Да и я это понимала, и пусть его подарок перечеркнул все мои планы, я не могла никому признаться в этом. Но и просто принять тоже не могла. Гувернантка сверлила меня таким взглядом, будто я падшая женщина. В этот момент даже почти порадовалась, что не слышу её мысли, а то столько бы интересного о себе узнала.

Будь я в нашем мире, плюнула бы на это — каждый думает о других в меру своей испорченности, но тут пришлось играть по другим правилам, а точнее, соблюдать здешние правила приличия.

— Простите, мэс Рахаз, но я не могу принять такой дорогой подарок. Вы потратили свой магический резерв на меня.

— Но вы не просили, — совершенно верно подметил он, — я сам виноват, что сначала не узнал, от чего собирался вас лечить. Думал, простая головная боль и это будет пустячное дело. Да к тому же решил избавить вас и от причины этой боли навсегда.

Как же я была согласна с его словами. Кто же вас просил, мэс, давать такие обещания, да ещё и выполнять их? Но, увы, сделанного не вернуть.

— Но я дала своё согласие, а стало быть, тоже ответственна за случившееся. Но поверьте, я не предполагала, что, — пришлось подбирать слова, — моя болезнь… Что я не совсем выздоровела. Вы причинили ущерб себе, вылечив меня. Как я могу вернуть вам долг?

У него на коленях лежала книга, моя книга. И когда он перевел взгляд на неё, я поняла его мысль. Что ж, придётся расстаться с подарком богини. Жаль, но выхода нет, ничего другого я не могла предложить магу.

Поэтому, когда мэс Рахаз взял книгу в руки, протянул её мне, я приняла её и вернула ему обратно со словами:

— В знак моей благодарности дарю вам эту книгу.

Молоденькая рэса романтично вздохнула, гувернантка, одобряя мой поступок, кивнула головой. Мэс положил руки на книгу сверху и снизу, прикасаясь к моим рукам, и произнёс:

— Принимаю вашу благодарность. Когда мой путь в этом мире завершится, книга вернётся к вам, как к истинной владелице.

Наклонив голову, он прочитал какие-то слова на непонятном мне языке. Это удивило, с момента моего появления на Ялмезе впервые я не смогла разобрать слова.

«Интересно, это из-за потери дара или магический язык только для магов?» — подумала я, но не успела развить эту мысль в голове, где теперь был только мой голос. Меня отвлекло следующее действо.

Книгу и наши руки покрыло синим светом.

Тихий хлопок, и магия рассеялась.

Мэс забрал книгу, я уставилась в окно, молоденькая рэса последовала моему примеру, её гувернантка прикрыла глаза, сделав вид, что спит. Никто не произнес более ни слова.

Через четверть часа мы прибыли на постоялый двор «Корона Ванреба».

Долгожданное прибытие в «Корону Ванреба» не принесло той радости, на которую я надеялась, выезжая утром из Немерба.

За один день пути я умудрилась потерять и свой дар, и книгу, а вместе с ними и план на дальнейшую жизнь в этом мире.

Теперь в моей голове были только мои мысли, но сейчас их было слишком много.

По прибытии на постоялый двор нам выделили комнаты. Мне досталась небольшая комната в мансарде, в ней было чисто и уютно. А главное, тут можно было воспользоваться уборной и ванной. В этом плане мир Яаннелесв меня устраивал. В городах с канализацией всё было хорошо. Вопрос же с горячей водой решался двумя способами: либо по старинке грели в котле и пускали по трубам, либо использовали магию, были специальные нагревательные кристаллы и кристаллы, очищающие воду. Если кинуть два таких в ванну, то вода будет и тёплой, и чистой.

В «Короне Ванреба» всё решалось достатком гостя, соответственно мне пришлось мыться в воде, подогретой котлом, поэтому долго понежиться в ванне мне не удалось. Зато эта процедура омовения и хороший ужин почти вернули меня к жизни.

Когда ты чист, сыт, здоров и знаешь точное направление, куда тебе идти дальше, — то ты счастливый человек.

Так что мне для счастья оставалось только выбрать направление.

Ужинала я в общей зале таверны за отдельным столом, утолив свой аппетит, я никуда не спешила и, попивая здешний разбавленный эль и смакуя пирожное с кремом, рассматривала других постояльцев и гостей, пришедших поужинать. Повар тут был отменный, и неудивительно, что сюда приходили поужинать многие местные жители, а не только проезжие и постояльцы гостиницы. Контингент тут был приличный, поэтому я не спешила покинуть шумный зал. В дороге я выспалась, и сейчас мне было интересно наблюдать, да и думалось тут как-то лучше, чем одной в четырёх стенах.

Мои попутчицы заказали ужин в номер. У них была комната на втором этаже, более дорогая и большая по размерам.

Мэс также получил номер на втором этаже.

Сначала я думала, что он также решил остаться в номере, но как раз когда я уже, было дело, собиралась покинуть шумную залу и подняться в свою комнату на мансарду, он вошел в зал. Но не спустился с лестницы, а вошёл через парадный вход.

«Где он был? У него была назначена встреча? Поэтому он не хотел задерживаться в дороге?»

Увидев только что вошедшего посетителя, парнишка-официант поспешил к нему. Они о чём-то переговорили. Было видно, что работник таверны извиняется перед мэсом за что-то. Хотя, осмотрев заполненную до отвала разномастным людом залу, было понятно за что — свободных столов не было.

Мне повезло, что я снимала хоть маленькую, но комнату, поэтому за мой стол не подсаживали никого.

Мэс принял извинения официанта и направился к лестнице, но, не дойдя до неё, увидел меня и свернул к моему столику.

— Рэса, позволите занять место за вашим столиком?

— Конечно, мэс Рахаз, это меньшее, что я могу для вас сделать, — ответила я.

Подоспевший к нам официант, попытался остановить мэса, но я подтвердила, что мы знакомы, и не возражаю, чтобы мэс занял свободное место за моим столом.

Обрадованный парнишка убежал на кухню за заказом мэса, уточнив, не нужно ли мне ещё принести эля. От эля я отказалась, но мэс Рахаз заказал мне ещё порцию пирожных.

— Вижу, они вам очень понравились, — улыбнулся он, когда официант оставил нас наедине.

— В семье покойного мужа меня не баловали такими излишествами, — честно призналась я.

Это была правда, а для такой сладкоежки, как я, — это наказание.

— Примите мои соболезнования по причине кончины вашего супруга, рэса.

Мне всегда было сложно говорить о своём «муже», я понимала, что та Алла, чьё место я заняла, действительно любила его, и, возможно, поэтому и не боролась за свою жизнь. А для меня он был завершённой главой в биографии моей предшественницы. Поэтому я лишь кивнула, принимая соболезнования, и глотнула эля.

Какое-то время мы сидели молча. Шустрый парнишка-официант принес закуски для мэса и пирожные для меня.

— Горячее как только будет готово, я принесу, мэс, — отчитался парнишка и убежал.

Я не стесняясь принялась есть сладкое.

Мэс тоже приступил к еде, а когда принесли горячее, спросил:

— Рэса, вы моё имя знаете, а ваше?

Вот сейчас я бы была не против прочитать его мысли. Но, увы, именно из-за него я этого уже не могла сделать. Была уверена, что мне ничего не грозит и мэс не флиртует со мной, а просто утоляет свой интерес:"Из какой я глуши?"

Поэтому ответила уже заученную информацию.

— Рэса Далв.

— Далв — это имя покойного мужа?

Я кивнула.

— А по отцу? — уточнил мэс.

— По отцу я рэса Дишар.

Мэс понял мою уловку и уточнил.

— Рэса Далв, а дальше?

Тут нужно пояснить всю пикантность ситуации.

В этом мире хоть и не было отдельного слова для замужней и незамужней женщины, но были свои тонкости. По имени девочку, девушку, женщину называли только в семье, а для всех остальных до брака она была рэса — дочь своего отца, а после — жена своего мужа, то есть после обращения рэса назывались имена, соответственно, отца и мужа.

У мужчин с именами всё понятно, а фамилий как таковых здесь нет, только при записях в документах и в договорах указывается, кто отец и откуда, а также братья и сыновья. Всё это для того, чтобы знать, кто будет наследником мужчины. И хотя сыновья назывались последними — они были наследниками первой очереди, потом отец, а при отсутствии сыновей и живого отца наследниками были братья. Если и братья уже умерли, то их сыновья, и так далее, а если нет живых родственников по мужской линии, то всё отходит казне.

Как вы понимаете, женщины вообще не участвуют в наследовании. Но если имущество отходит казне, то и женщины подпадают под покровительство правящей династии, в случае если у неё нет своей собственности. Наличием своей собственности, я имею в виду не сундук с вещами, как у меня, а домами, запасом золота и прочим движимым и недвижимым имуществом, могли похвастаться лишь благородные рэсы и мэсы. Соответственно, либо получившие дарственные на всё имущество, либо заработавшие своё состояние (последнее относилось именно к мэсам, а практика дарения была присуща благородным домам королевства).

Во всей этой системе был один парадокс: наследование короны на Материке Иеры происходило по женской линии. Возможно, именно это и влияло на то, что, при всей формальности главенства мужчин в этом обществе, женщины имели почти такие же права. Хотя и не везде, достаточно было вспомнить дом свёкра.

Вот так всё было сложно.

В больших городах женщины могли жить самостоятельно, просто это была редкость, но не воспрещалось. В провинции с этим было сложнее, там были сильны патриархальные устои, поэтому я так стремилась уехать оттуда и не попасть снова в такое же положение. Родительский дом был той же тюрьмой, что и дом свёкра, только с более лояльным режимом.

Вот я и собиралась, даже потеряв дар, найти выход и обосноваться в столице, а в этом случае знакомство с мэсом мне не повредит. Вдруг придётся когда-нибудь обратиться к нему за помощью.

— Как моему лечащему врачу я могу сообщить вам своё имя, но тогда и я должна знать ваше полное имя, — решилась я поставить своё условие.

Зная полное имя, легче найти человека, даже в большом городе.

Мэс усмехнулся.

— Согласен. Позвольте представиться, мэс Рахаз, сын рэса Гело из Немерба, брат рэса, — тут мэс осёкся, но продолжил, — рэса Ртепа.

Стало понятно, почему для мэса был так важен Немерб, — это его родной город. Но решила сделать вид, что не придала этому значения.

— Приятно познакомиться, мэс Рахаз, сын рэса Гело из Немерба, брат рэса Ртепа, я Рэса Далв, по отцу рэса Дишар, при рождении получившая имя Алла.

Удивление на лице мэса было неподдельным. Как уже говорила, моё имя было редким, слишком простым.

— Давно я не слышал таких имён, — в итоге сказал мой собеседник.

Его точно озадачил странный выбор, сделанный моими родителями, но эту тему мэс не стал развивать. Мы продолжили разговор уже на другие темы.

Мэсу было интересно, от какой болезни умер мой муж, болела ли я именно этой болезнью, как вылечилась? И хотя его точно мучил вопрос, кто же подарил мне книгу, он его не задал.

Когда мэс первый раз посмотрел на часы, я поняла, что мне пора подниматься к себе. И я уже хотела встать и пойти к лестнице, но мэс Рахаз остановил меня и практически упрашивал составить ему компанию ещё какое-то время. Как будто ему было важно оставаться в компании кого-то безобидного, вроде меня, простой рэсы. Я же так же показала ему на часы, но уже свои, и сказала, что уже поздно.

У мэса, как и у большинства мужчин, часы были на цепочке и хранились в кармане камзола, у меня же они висели на цепочке на груди и по большей части исполняли роль единственного украшения, так как постоянно опаздывали, я забывала их заводить. В этом мире часы были только механические, и от цены зависело их качество. Мои были одни из самых недорогих, поэтому и на качество не приходилось рассчитывать.

Вот и сейчас, вместо того чтобы показывать почти 10 часов, стрелки застыли на 8:15.

Конечно же, показывая часы мэсу, я предварительно не посмотрела на циферблат.

— Ну, по вашим часам, рэса Алла, вам ещё рано уходить, как раз время ужина. Вам заказать? — усмехнулся мэс.

Взглянув на циферблат, я чуть не чертыхнулась вслух.

— Их нужно выкинуть! — зло сказала я, снимая побрякушку с шеи.

— Ну не стоит так горячиться, — останавливает меня мэс, — присаживайтесь на своё место, съешьте ещё пироженку, а я пока поколдую над ними, и они вас больше не подведут.

Забрать у меня часы ему не составило труда, на мои протесты он не реагировал.

— Мэс Рахаз, у меня нет ещё одной книги, так что расплачиваться с вами за часы мне просто нечем, — предупредила я.

— Мне и книга ваша была не очень нужна, но я понял, что матрона не даст вам спокойно доехать до столицы, если вы останетесь у меня в долгу, — сказал мэс, продолжая держать мои часики в своей правой руке и смотреть на свои часы, что лежали на его левой ладони.

Визуально ничего такого не происходило. Мэс продолжал говорить.

— В этот раз мы ей не скажем, ну или считайте, что я возвращаю вам сдачу за книгу, это ведь действительно очень дорогая книга! Почти бесценная!

Мне не оставалось ничего другого, как согласиться.

Да и ждать пришлось недолго. Как только на часах мэса стрелки показали 10:00, его ладони снова озарились синим светом. Но в этот раз никакого хлопка не было. Он отдал мне мои часы и, пожелав спокойной ночи, удалился.

Он удалялся от нашего столика, идя лёгкой походкой человека, у которого нет никаких забот.

«Заклинание вступило в полную силу! Он забыл то, что хотел забыть!» — решила я и пошла спать.

Утром наш отъезд задержали на добрых полчаса, и всё из-за опоздания одного из пассажиров. В итоге мы так и не дождались мистера «ничего не скажу» и уехали без него. Точнее будет сказать, его место занял тот самый парнишка, что доехал с нами до Немерба. Он как раз приехал на постоялый двор «Корона Ванреба», когда наш дилижанс трогался в путь. Кучер согласился довезти юношу, оказавшимся столичным студентом, до следующей остановки. Ну а если там никому не продадут билет, то и до столицы.

В дороге никто не обсуждал тему, куда делся наш вчерашний попутчик мэс Рахаз.

Молодая рэса снова читала стихи, гувернантка спала. Мне казалось, что эта рэса неопределенного возраста могла уснуть в любое время и в любом положении.

Студент тоже спал, в его случае сказалась бессонная ночь, проведённая на козлах рядом с кучером чьей-то частной кареты. В самой карете никто не ехал, её пассажиры остались в каком-то портовом городе на юге, а паренька кучер подобрал по дороге из Немерба и довёз до Ванреба.

Я же маялась ничегонеделаньем, решая головоломку:

«Если отец из Ванреб, может ли один из сыновей быть похоронен в Дарглебе?»

Почему-то я была уверена в этом.

Нет, я не собиралась проверять свои догадки, это просто были мысли, размышления и ничего более.

Мысли сами постоянно возвращались к этой теме.

С трудом, но я заставила себя не думать о мэсе Р., о том, почему он не продолжил путь с нами, о том, где похоронен его брат, и о золоте, которое припрятал мэс. Не подумайте, тут вопрос был не в самом золоте, просто было интересно разгадать эту загадку.

Но я решила переключиться на более насущные вопросы.

Чем займусь по приезде в столицу?

Мои размышления были прерваны через несколько часов, ближе к обеду, когда на моих коленях без единого звука появилась книга.

МОЯ КНИГА!

Но больше всего меня удивило то, что после появления книги я услышала в своей голове голос молодой рэсы.

— Несчастный мэс Рахаз.