Конь-драконь

Мария Фомальгаут

С самого раннего детства он знал, что рожден для чего-то большего, чем прозябать в маленькой деревушке на краю земли, где, если заиграться, можно упасть за край. С самого раннего детства, когда его сверстники настойчиво спрашивали родителей, а что находится там, за холмами, какие города, какие неведомые страны — он донимал взрослых вопросами, а что прячется там, за краем земли. Взрослые отмахивались, бледнели, да что ты такое говоришь, да все дети, как дети, а ты…

Иллюстратор Мария Фомальгаут

© Мария Фомальгаут, 2018

© Мария Фомальгаут, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-2552-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Убийца-дворецкий

— Позвольте поинтересоваться, как его убили? — спросил я.

Нет, спросил — это неудачно сказано, здесь больше подойдет — осторожно осведомился.

Итак:

— Позвольте поинтересоваться, как его убили? — осторожно осведомился я.

— Его убили…

Дворецкий не договорил. Нет, тут произошло что-то другое, он сказал — но я не услышал его слов. И даже не так — его слова как будто… пропали.

Вот это я хорошо запомнил.

Что его слова пропали.

Я приехал к «Дроздам» после захода солнца — когда мне позвонили и сказали, что в «Дроздах» убили хозяина. Труп лежал в центре гостиной с…

…сколько я не смотрел на убитого, я так и не мог понять, что же именно с ним случилось. Его убили — несомненно, но я не видел на теле никаких следов убийства. Нет, не то, чтобы их не было — я их не видел, в том-то была вся разница.

— Как его убили? — спросил я второй раз.

— Его…

…и снова я не услышал ответа — и не потому, что он не ответил, а потому, что…

Что-то произошло.

— Вы можете сказать мне, как его убили? — не выдержал я.

— Нет.

— Но…

–…цензура, друг мой.

— Простите?

— Цензура.

— Что вы имеете в виду?

— В книге не должно быть написано, как убили человека… власти боятся, вдруг кто-то прочитает книгу и сделает то же самое.

— Но…

–…очень сожалею, ничем не могу помочь.

Я еще раз посмотрел на место преступления, потом многозначительно перевел взгляд на дворецкого.

— Я одного не понимаю… зачем вы вызвали меня?

— Но как же… кто-то убил хозяина… и я…

— Кто-то? Да вы же сами его убили.

Ни один мускул не дрогнул на лице дворецкого.

— Отчего вы так решили? У вас есть доказательства?

— Представьте себе — есть.

— И какие же?

— Орудие убийства в вашей руке.

— Но это же…

…дворецкий не договорил, что это, — его слова снова потерялись куда-то.

— Да это же…

…и снова я ничего не услышал.

–…этим вполне можно убить человека, — ответил я.

— С чего вы взяли, что… можно убить человека?

— Если бы этим нельзя было никого убить, цензура не стала бы закрывать это слово, — парировал я, — дайте-ка мне эту штуку, как вещественное…

–…но это не орудие убийства!

— Откуда вы знаете?

— На нем даже крови нет… вот настоящее орудие убийства, вот, на нем даже кровь осталась, про кровь я писать могу?

С этими словами дворецкий проследовал в свою комнату и извлек из неприметного ящика стола что-то, завернутое в наволочку. Когда он развернул наволочку, я увидел…

…я ничего не увидел, в книге не было этого слова, поэтому мне не дали увидеть предмет. Но кровь на предмете недвусмысленно показала мне, что это и есть орудие убийства.

— Я вынужден арестовать вас.

— Не имеете права. Вы даже не из полиции…

Я попытался перехватить его руку, чтобы обезвредить врага — но, к несчастью, не успел, он опередил меня, и…

…я не знал, что он сделал со мной. Я увидел себя лежащим на полу, вокруг в большом холле суетилась полиция, два сержанта ожесточенно спорили друг с другом, как нужно составлять протокол происшествия, если нельзя написать, чем именно был убит хозяин дома…

— Его убил дворецкий, — сказал я.

Меня никто не услышал.

— Его убил дворецкий, — повторил я.

На меня снова никто не обратил внимания.

— Да что с вами? — я вскочил с ковра, и, пошатываясь, направился в сторону полицейских, — вы не слышите меня?

— Вы мертвы, — отозвался один из сержантов.

— Но…

–…вы мертвы. Убийца хозяина убил и вас тоже.

— И как вы объясните тот факт, что я стою перед вами?

— Он не смог вас убить… потому что ему было нечем вас убить.

— Что вы имеете в виду?

— Все орудия убийства исчезли… чем же он мог вас убить?

— В таком случае, я живой.

— Но по сюжету вы мертвы.

Я уже готов был горячо отстаивать свое право не быть убитым, но сержант примирительно закивал головой:

— Ну, хорошо, хорошо, так и быть, будете помогать мне вести расследование.

— По… помогать? Но, позвольте, я только что назвал вам имя убийцы, и вообще…

–…друг мой, вы не имеете права расследовать это дело.

— Но…

–…цензура, друг мой, цензура. Вы понимаете, что нынешние власти крайне недовольны тем, что все преступления раскрывают какие-то далекие от полиции частные детективы, а сами полицейские предстают этакими дураками, которые не способны увидеть очевидное…

— И что теперь?

— Теперь по новым законам вы можете только слегка помогать полиции…

Я еле удержался, чтобы не рассмеяться.

— Ну и как долго вы будете расследовать сами? Год? Два? Десять лет? Пока убийца не уничтожит всех жителей города?

–…смерть наступила четыре часа назад, — сказал я. хоть на это я имел право.

Сержант одобрительно кивнул. Я пометил в блокноте, что это уже четвертый случай за месяц, когда кто-то убивал владельцев богатых домов.

Пожилая хозяйка роскошного особняка лежала на коврике у камина с… а вот что случилось с хозяйкой, мы не видели.

— А что было общего у убитых? — спросил я.

— Постойте, постойте… не подсказывайте, — отчаянно запротестовал сержант.

— Но это же так просто… посмотреть, что объединяло всех убитых, и…

— Ну, зачем вы это сказали, ну зачем? — сержант схватился за голову, — такой план… и вы мне его провалили…

Мне показалось, что я ослышался.

— Почему… провалил? — не понял я.

— Ну как же… — сержант запустил пятерню в седые волосы, — цензура… цензура не пропустит это… не позволит… чтобы вы расследовали дело.

— Что же вы сами можете предложить? — спросил я.

Вместо ответа сержант посмотрел на меня так, что я чуть не провалился сквозь землю.

— Вот что… — спохватился он мгновение спустя, — а что, если… ловить на живца?

— Что вы имеете в виду?

— Ну… некий человек будет играть роль богача… а мы будем за ним следить… Рано или поздно убийца придет туда… тут-то мы его и схватим.

— Отличная идея, — кивнул я.

— Вам тоже так кажется, мой юный друг? Вот и прекрасно.

И тут меня осенило:

— А… а можно я подыщу живца… и присмотрю за ним?

— Превосходно, друг мой, думаю, что мы сможем доверить вам это дело.

Я многозначительно улыбнулся.

— А это не опасно? — спросил тот, кого мы считали наживкой.

— Можете даже не сомневаться, что ни один волос не упадет с вашей головы, — заверил его я.

Живцом оказался немолодой мужчина с залысинами, он работал то ли редактором в каком-то издательстве, то ли чиновником в каком-то министерстве. Ему очень понравился дом, ненадолго ставший его жилищем, и он даже посетовал, что не может купить себе такой особняк. Я хотел ответить ему что-нибудь утешительное, но в этот момент кто-то позвонил в дверной колокольчик. Мне не оставалось ничего кроме как спрятаться за ширмой и наблюдать, как новоиспеченный хозяин впустил в дом уже знакомого мне дворецкого.

— День добрый, я по объявлению, — сказал он, — вам ведь нужен дворецкий, не так ли?

— М-м-м… боюсь, вы ошиблись. Я…

–…у вас уже есть дворецкий?

— Н-нет…

— Как, в таком роскошном особняке и нет дворецкого? Честное слово, я вам поражаюсь… кто же у вас ведет хозяйство?

— Гхм… как раз думал обзавестись кухаркой…

–…кроме того, вам понадобится горничная. И садовник. Я помогу вам подобрать подходящие кандидатуры, все-таки не зря я много лет управляю домами… Сейчас какую попало прислугу в дом брать нельзя, сами знаете, какие времена пошли…

— Очень вам благодарен. Право же, не знаю, за что мне выпала такая честь…

–…не стоит, не стоит, помогать своим хозяевам — мое призвание…

–…я одинокий человек, понимаете… — продолжил хозяин.

Дворецкий, казалось, был смущен.

— Ну что вы… для меня это такая честь…

–…ничего особенного, достойная награда за многолетний труд…

Многолетний труд… подслушивая за ширмой, я задумался, как удивительно в книге идет время. Прошло всего несколько строк, за которые миновало три года службы дворецкого в роскошном доме. Я задумался, как ощущают время хозяин дома и дворецкий — и не нашел ответа.

–…вчера я составил завещание. После моей смерти вам переходит солидная сумма…

–…я бесконечно вам благодарен, — ответил дворецкий, и…

…я не видел, что он сделал с хозяином дома. Я только видел, что хозяин дома лежит на коврике с…

…а что с ним случилось, я не видел. Мне ничего не оставалось кроме как позвонить в колокольчик — в ответ на это в комнату ворвались полицейские и в считанные секунды скрутили убийцу. Но сержант не принимал участие в задержании — он оторопело смотрел на труп на полу.

— Вы… что вы сделали? — спросил меня сержант.

— Но это не я…

–…вы позволили ему убить хозяина!

— А, вот вы про что…

— Куда… куда вы только смотрели?

— Вы все еще ничего не поняли?

— А… что я должен был понять?

— Вы не поняли, кто это был?

— Подсадная утка…

— А где он до этого работал, не помните?

— Да я и не знаю.

— То есть, вы не узнали главного цензора?

— Вы… вы это подстроили, чтобы…

–…теперь вернутся времена старых добрых детективов. Когда…

Я не успел договорить, я не понимал, что со мной случилось, я только догадывался, что умираю — потому что умер давным-давно, когда дворецкий пронзил меня кинжалом.