Полуночный охотник

Мария Семёнова (2025)

Далёкие времена, когда чудесное и незримое было неотъемлемой частью людской жизни… Викинг Арнгрим пытается разобраться в чересчур прихотливых извивах своей судьбы. Собрав разношёрстную корабельную рать, он отправляется за ответами на далёкое Змеево море… Юная Кайя, избранница духов, осталась в мире совсем одна. Всё, что у неё есть — великий шаманский венец, за которым ведут охоту люди и нелюди. Но даже в чужой земле, полной врагов, найдутся те, кто поможет и полюбит. Своим путём, направляемый волей богов, идёт могущественный Безымянный нойда. Ему вручена душа, важная для судеб мира. Осталось найти для неё тело… Трое охотников идут во тьме — каждый по своему следу. А из-за грани бытия за ними наблюдают чьи-то синие очи…

Глава 7. Незнакомая болезнь

Безымянный нойда сидел на высоком берегу реки. Что это была за река, как она звалась, он не знал — просто еще одна преграда в пути на север. Неширокий поток блестящей полосой рассекал луг. Дальше виднелось ячменное поле и за ним — дымки словенской деревни.

Над водой уже стелился туман. В сумерках звенели комары, опасаясь подлетать близко к костру, возле которого хлопотал лишний близнец. Парень, явно приученный быть незаметным, молча варил похлебку, стараясь ничем не обеспокоить великого шамана.

А тот, не думая ни об ужине, ни о прошедшем дне, ни о завтрашнем, глядел в небо.

День был утомительно жаркий, но к ночи посвежело. Воздух наполнился ароматами ночных цветов. Сейчас, в начале травня, цвела каждая былинка, и луга стояли в полной красе.

«Как неспешно все цветет здесь, на юге. Будто впереди вечное лето…» — думал нойда, вдыхая запахи ночи и наслаждаясь ветерком. Этот легкий, прохладный ветер казался ему приветом с севера. Впрочем, нойда так давно не бывал в родных краях, что уже начал забывать их. Несколько раз он ловил себя на том, что залив Лахтака, где прошло его детство, вспоминается ему какой-то страной добрых духов, где и солнце мягче, и море добрее, и зимы приятнее, и все лучше, чем в любой из земель, которые он исходил за годы изгнания.

«Я придумываю себе север», — подумал он, грустно усмехнувшись.

Он поглядел на алую полосу, горевшую в небе на западе. Она будет так гореть до самого утра…

Нойде вспомнился ослепительный свет ночного неба над Змеевым морем. Там солнце не заходило вовсе, и даже в самую глухую полночь на небе не было видно ни единой звезды.

«Хочу домой…» — подумал он. И сразу прогнал эту пустую, горькую мысль.

Вместо нее саами вызвал в памяти свой приют на Коневице. Холодное море Нево, злые комары…

Вот его дом, и именно туда он вернется, когда выполнит то, что велел ему Каврай. А дальше будет видно. Сам он ни о чем просить богов не станет.

Нойда нагнулся вперед и взял в руки гладкую колотушку из лосиного рога, столько раз пробуждавшую его бубен.

— Жаль, Вархо, ты не можешь видеть закат, — произнес он, обращаясь к колотушке. — В словенских землях хорошо. Тут боги добры к людям…

По коже ладоней тут же пополз холодок. Пальцы отозвались дрожью.

«Видно, именно поэтому эти люди и зовут на помощь не своих волхвов, а северного колдуна?»

Ладонь нойды на миг окуталась тенью. Затем тень соскользнула наземь, обтекла костерок, на котором Лишний готовил ужин, устроилась по другую сторону, обрела человеческие очертания и сверкнула клыкастой улыбкой.

«Да, закат хорош. Но пламя огня — лучше…»

Напрасный близнец бросил на призрака быстрый взгляд, но ни слова не сказал. Даже ложка, которой он помешивал похлебку, в его руке не дрогнула.

— Подведем итоги, — вслух произнес нойда. — Я лишился бубна, всех сайво-помощников и здоровья… Что у нас осталось? Железная птица, назначение которой мне неизвестно, но ради которой арбуй чуть не уничтожил деревню…

Нойда почтительно коснулся совы с человеческим лицом, которая висела у него на груди.

— Колотушка с духом равка внутри…

«Этот равк едва посмертие не утратил ради тебя», — напомнила тень.

— Я помню. Итак! Колотушка с духом равка внутри… Непонятная железная птица… Шаманский пояс, обостряющий внутреннее зрение, — вещь дельная, но не оружие… И парень без души.

«Парень вроде неплох. Готовит, вещи носит, помалкивает… А еще ты забыл про кошель».

— Я не забыл, — возразил нойда. — Он мне не принадлежит, я его лишь храню. И огненный дух, заключённый внутри, еще должен родиться… Но когда, как, и главное, зачем — мне пока не открыто…

«Тебе же было сказано: открыть кошель, когда настанет то самое время!»

— А как я узнаю, когда оно настанет? То-то же…

Нойда закашлялся, дыхание сбилось. Кашель тут же отозвался глухой болью в груди. Как раз слева, там, куда саами во время боя ударил себя заговоренным ножом…

— Самое-то главное забыл, — прохрипел он, кое-как восстановив дыхание. — Жизни у нас остались!

«Полжизни у тебя, — уточнил Вархо, — и мой дух в твоей колотушке».

Нойда хлопнул себя по лбу.

— Вспомнил! Есть еще кое-что.

Он встал, отошел от костра и принялся копаться в сумках.

— Нашел!

На ладони у саами лежала небольшая плоская деревянная вагуда, треснувшая по всей длине.

— Этот варган мне еще дед Кумжа отдал, — сказал нойда. — «Почини, — говорит, — коль сумеешь. Для камланий послужит не хуже бубна». А я и забыл про него…

«У меня есть мысль получше, — сказал Вархо. — У словен варганы намного звонче, а почему? Потому что из железа!»

— Где же я возьму железный варган?

«А вон там, на отшибе, где огонек мигает, видишь? Там кузнец живет с семейством. Пусть в уплату за помощь он выкует тебе новый варган. А уж ты в него таких могучих сайво подселишь…»

— Какую еще помощь?

«А это мы скоро узнаем. Здешние уже знают о тебе, днем заметили. Сейчас стемнеет… Жди, скоро придут просители».

— А если не придут? Может, в этой деревне все хорошо?

«Да не бывает такого. Чтобы так много людей жили вместе и у них было все хорошо?»

Нойда скривился.

— Так ведь опять начнется: отворот, приворот… Наведи порчу, сними порчу… Ты же знаешь, я таким не занимаюсь.

«Ну ведь снять-то можно? Снять же порчу — благое дело?»

Нойда вздохнул и промолчал.

«Поверь, придут. Я чую…»

— Что ты там чуешь?

Призрак равка сверкнул железными клыками:

«Тьму…»

Нойда с сомнением поглядел на противоположный берег. Огни гасли один за другим. Лениво перелаивались собаки. Где-то вдалеке промычала корова…

— Да какая там тьма…

«Дыхание Нижнего мира. Поверь, я сам оттуда. Скоро придут — а ты соглашайся. Нам нужна еда…»

Нойда промолчал.

«В тебе дыра, дружище. От удара заговоренным ножом. Ты чуть не убил себя, чтобы заманить едуна в оржавень… Помнишь?»

— Помню… — буркнул саами.

«Только трижды ты можешь прибегнуть к этим чарам, — прозвучали в его памяти слова учителя Кумжи. — На третий раз не вернешься…»

«Так вот, братец, из тебя утекло много крови, а с ней и много жизни. Надо возвращать ее! Добрая еда, отдых, новые сайво, новый бубен… Или хотя бы варган. Иначе дыра не закроется… И мне тоже будет нечего есть».

— И при этом ты говоришь, что на том берегу тьма, и предлагаешь мне снова рискнуть жизнью…

«Тебе нужен варган или нет?»

— Хозяин…

Нойда обернулся и увидел за спиной Лишнего. Тот, в белой рубахе, с бледным лицом, и сам напоминал бесплотную тень.

— Я слышал вашу беседу, — тихо сказал близнец. — Я готов.

— К чему готов?

— Отдать часть жизненной силы…

— Ты что несешь? — привстал нойда.

Лишний испуганно моргнул:

— Разве ты увел меня не для этого?

— Пошел вон отсюда!

Лишний шарахнулся прочь и чуть не упал в траву. Зубастая тень разразилась ядовитым хохотом.

«А парень еще полезнее, чем я думал!»

— Эй, напрасная душа! — рявкнул нойда, пытаясь успокоить в себе гнев. — Кто тебя надоумил?

— Батюшка Елмаш всегда так делал, — смущенно ответил Лишний. — Для того мне и жизнь сохранили, чтобы я был щедрым источником жизни для него и всей семьи. После каждого чародейства меня звал… А теперь ты — мой хозяин…

— Ах, вот как!

Нойде вспомнилась чуть живая женщина на лавке. И ее муж, волхв Елмаш, подзывающий к себе безответного лишнего близнеца.

«Я знаю, кто пойдет за Кромку. На такой случай его и приберегали…»

— Значит, ты привык отдавать жизненные силы родичам…

— Да, хозяин. Заболевшим, ослабшим — всем, кому батюшка Елмаш скажет. А на что я еще-то годен?

— Выносливый ты парень, я гляжу. Крепкий…

— Так я готов… Ты ранен, тебе плохо, я же вижу! Можно даже и кровь не пускать — просто возьми меня за руку и пей…

— Сгинь с глаз, межеумок!

Лишний поглядел на хозяина с удивлением и обидой. Отряхнулся и пошел к костру, где уже грозилась выкипеть похлебка.

Нойда отвернулся, сопя от гнева. Вархо молчал, посмеиваясь.

«А вот и гости! — встрепенулся равк. — Слышишь плеск?»

Нойда поглядел в сторону реки и увидел, как в их сторону по воде движется черное пятно.

— Лодка, — пробормотал он. — Мужик гребет. Баба боится.

«Все они тебя поначалу боятся…»

— Она не меня боится. Послушаем, что скажут.

Плеск становился отчетливее. Вскоре лодка уткнулась в берег. Двое поднялись по склону, остановились в отдалении от костра, низко поклонились.

«Будем биться об заклад? — вкрадчиво спросил Вархо. — Приворот или порча? Я за приворот! Ставка — три капли твоей крови!»

— Отвяжись. — Нойда сделал просителям знак подойти поближе.

Женщина — средних лет, небедно одетая — выглядела очень взволнованной, мужик помладше годами держался настороженно.

— Мир тебе, лопарский колдун! — произнес он, отдав малый поклон. — Поздорову ли добрался? А мы тут к тебе…

— Плохи дела у нас, колдун! — перебила его баба. — Помоги нам! Все от нас отказались, на тебя одна надежда…

— Что стряслось-то? — спросил нойда.

— Да у нас…

— Я скажу, ты только крыльями хлопаешь, — сурово одернул женщину ее спутник. — Болеет тут у нас девка одна. Да такая у нее болезнь, какой никто еще на людской памяти не болел. Мы сперва диву давались, а теперь уже думаем, не сняться ли всей деревней из этих мест да не переселиться ли куда подальше…

Нойда пристально посмотрел на мужика.

— А кто тебе эта девка?

Прежде чем тот успел рот открыть, вперед выступила женщина.

— Дочка это моя, колдун! А вот он, который меня привез, — мой младший брат.

— Что же ты сама пришла о дочери просить, величавушка? — прищурился нойда. — Муж-то где? Или это не его дочка?

— Да ты что такое мелешь, колдун?! — возмутилась баба. — Как не его? Я уж двадцать лет за кузнецом честно живу!

— Тогда где муж? Тоже болеет? У вас там что, моровое поветрие?

— Типун тебе на язык! Нет никакого поветрия!

— Креслав не знает, что водимая здесь, — вмешался мужик. — Мы тайком прибежали.

Нойда явственно услышал тихое хихиканье Вархо.

«Так вот кого она боится!»

— Супруг у нее хороший, — сказал мужик. — Елица сперва предложила ему пойти к тебе на поклон вместе. Мы ведь о тебе наслышаны, лопарь. Все уже знают, как ты в Шурмани извел злого арбуя, что людей заколдованной рысью травил… Но Креслав и сам к тебе не пошел, и жене запретил.

— Почему? — с любопытством спросил нойда.

— Сказал, сам справится. Они ведь, кузнецы-огневеды, из непростого рода. Дед его огненных духов заклинал, мать ведуньей была… Креслав и сам кое-чего может. Говорит, зачем нам лопарь? Только хуже сделает…

— Так и сказал? А ты все равно сестру привез? Что ж ты, против зятя пошел?

Просители переглянулись.

— Да, привез! — с вызовом сказал мужик. — Потому что надо уже что-то делать! Говорю, деревня по утрам просыпаться боится… А Креслав знай твердит: да ничего у нас особенного не деется, просто девка от маеты сердечной сохнет, а яблони садовое гадовье пожрало…

— От маеты сердечной? — с подозрением повторил нойда. — Сердце у нее слабое, то ли?

— Нет, жених ее бросил. Вот она и начала чахнуть без него, бедняжка…

«На что мы там спорили? — раздался ехидный голос Вархо. — Готовь кровушку!»

Видно, на лице нойды отразилось все, что он об этом подумал, поскольку мужик поспешно добавил:

— Ты не сомневайся, колдун. Знать, решил, мы тебя попусту тревожим… Но нет, там не просто девичья блажь. Слыхал ли, чтобы от живого человека могилой пахло? Или чтобы по весне весь яблоневый цвет в саду почернел и увял?

«Блин горелый, — разочарованно протянул Вархо, — все-таки порча. Эх, братец, ты выиграл. Но я забыл сделать ставку, так что без заклада…»

— У вас всегда что ни болезнь, так порча. Ладно, — проворчал нойда. — Лечить — благое дело. Добро хоть, приворот сотворить не понуждаете. Ждите, завтра утром приду к вам…