Твой шёпот в тумане

Мария Лунёва, 2019

«…Его зрение угасало, и теперь он искал свой дом скорее по запаху. Вишня. Мелкие розовые цветки на высоком раскидистом дереве делали его родное жилище узнаваемым даже ночью. Он вдыхал воздух, пропуская его через нос, и всё пытался уловить сладкие нотки, которые бы подсказали ему, что его цель достигнута. А желал он немногого. Замутнённый разум шептал только одно: «Вернуться к своим девочкам!» Даже умерев, он не мог простить себе того, что оставил дочерей совсем одних и, повинуясь своей последней мысли, своей боли и страху, мёртвый отец пытался вернуться домой. Туда, где за бедным накрытым цветной скатертью столом сидят его красавицы и ждут, поглядывая в окошко…»

Глава 6

Эта страшная ночь и утро, наконец-то, закончились.

Меня везли домой. Живую и здоровую. К груди я прижимала мешочек с травами, который так и не выпустила. Кьерн всю дорогу молчал. Он вообще казался недовольным. А я украдкой рассматривала его внешность. Красивый по-своему мужчина, правда, необычный. Он оказался моложе, чем я думала. Но всё же явно старше вардов.

Широкоплеч, высок и строг.

Длинные пепельные, словно седые волосы собраны в низкий хвост, в глазах странный кошачий огонёк. Заметя, что я рассматриваю его, северянин ухмыльнулся, но промолчал. Он вёл себя со мной мягко, и это немного смущало. С другой стороны, интереса мужского он явно не проявлял. И это успокаивало.

Чем ближе мы подъезжали к дому, тем острее я ощущала горькое чувство вины. Эмбер ведь просила не рисковать, а я опять полезла, куда не надо. Остановившись у наших покосившихся ворот, я подождала, пока Кьерн спустит меня с лошади на землю.

В дом идти было боязно. Вдруг что с Эмбер случилось, пока я от мертвецов на крыше пряталась? Меня грызло нехорошее предчувствие.

— С калиткой что? — спросил мужчина, привязывая коня к торчавшему из земли столбу, который некогда служил коновязью. Не дожидаясь моего ответа, северянин поднял калитку и осмотрел со всех сторон.

— Упала, — пробурчала я.

Мужчина хмыкнул и заглянул в наш неухоженный двор. На сарай, заваливающийся на бок, на не перекопанный огород и дом, густо обмазанный глиной со всех сторон.

— Вижу, что упала, — медленно протянул он. — И чего же не починили? Ты же сказала, брат и отец есть, — мужчина пристально глянул мне в глаза, явно поняв, что его обманули. — Или они за сараем опять?

Я кивнула, ведь это было правдой. Вардам-то я призналась, что одинокие мы, а Кьерну — нет. Совестно мне стало, не заслужил он лжи.

Дверь, ведущая в дом, скрипнула и на пороге появилась взволнованная Талия. Увидев меня, женщина всплеснула руками и побежала к нам.

— Где тебя носило? — воскликнула она. — Эгор с рассвета в лес тебя искать побежал, вот только воротился. На нём лица нет. Эмбер я насилу усыпила. Девочка с дуру руки на себя наложить собралась. Что же ты, Томма?

Я не знала, что ответить. Вроде и вины за мной нет, но взгляд сам собой опускался к земле. Доставила я всем хлопот, заставила поволноваться.

— Уймись, женщина, — на выручку ко мне пришёл Кьерн, — девочка всю ночь от мертвяков пряталась, а ты вместо того, чтобы её покормить да согреть, накинулась с руганью.

Талия отпрянула от нас и с изумлением глянула на северянина.

— Так я… — попыталась оправдаться она.

— В дом пошли, там ей всё и выскажешь. Где всё-таки мужики ваши?

Талия, ухватившись нервно за свою толстую русую косу, странно глянула на воина. Выглядела она растеряно, а вот щеки её подозрительно вспыхнули. Смутилась она, что-то тут было не ладно. Чтобы соседка моя да перед мужиком робела? Да никогда не было такого.

— Так нету их. Один мой сынок на два дома, — негромко пробормотала она.

— А за сараем? Что, нет никого? — хмыкнул Кьерн.

— За сараем, — Талия не поняла, о чем он, — так могилы там, господин.

— Я северянин, женщина, — приставив калитку к шаткому забору, Кьерн решительно вошел во двор, — а к северянам обращаются не господин, а вий. Понятно?

Мы кивнули. Чего уж тут непонятного.

Зайдя за сарай, Кьерн нахмурился. Мы неторопливо последовали за ним, при этом Талия странно придержала меня за руку. Обогнув строение, я замерла. Рядом с могилами родителей и брата непонятно откуда взялись еще три неглубоких пустых ямы, а у изголовья каждой пристроена плоская доска от забора с табличкой. Подойдя ближе, я прочитала: «Томмали», «Эмбер», «Лестра».

— Это что? — выдохнула я, опешив.

— Я Эмбер с утра нашла, хотела узнать, готова ли ты идти, ну, знаешь… с Эгором. А она тут сидит вся в слезах, последнее имя ножом дорезает.

Прикрыв глаза от ужаса, я не сдержала слёз. Ко мне потянулась мужская рука и, обняв за плечи, прижала к сильному и тёплому мужскому телу.

— Это что вообще такое? — уточнил северянин, легонько поглаживая меня по спине.

— Могилы для меня и сестёр, — глухо призналась я.

— Ну, это вы поспешили, красавицы, — мужчина отстранил меня и заглянул в мои глаза, — вам ещё жить и жить. А это безобразие мы потом закопаем. Сейчас в дом. Будем болезных лечить. Веди, женщина, — скомандовал он, глядя на Талию.

Она замешкалась.

— Так не хозяйка я, мой дом следующий, — негромко призналась она.

— Я тебе потом скажу, где твой дом, а пока веди туда, где есть возможность траву запарить и в тепле обогреться. Не видишь, девочка вся промокла до нитки.

Выслушав указания мужчины, Талия, не возражая, понеслась отворять для нас дверь.

— Кто бы мог подумать, что тут так много сияющих, — услышала я тихое от Кьерна.

— У нас многие магией владеют, — так же шёпотом ответила я. — Значит, мы все сияющие, по-вашему?

— Да, и это очень хорошо, — довольно произнес он.

— Почему? — не удержала я любопытства.

— Потому что жениться мы на вас будем. Уж я так точно буду, — мужчина расплылся в счастливой улыбке. — Мы своих женщин за версту видим, достаточно одного взгляда, чтобы опознать её, избранную свою.

— Прямо-таки и одного? — улыбнулась я в ответ, заходя с гостем в дом.

— Мне, чистокровному иному, и одного достаточно, ну, полукровкам, как варды наши, наверное, двух, или по запаху поймут.

— По какому запаху? — я остановилась в проходе и приподняла брови в недоумении.

— Древние, маги, предки ваши, в общем, так женщин выбирали. А на севере так до сих пор выбирают. Запах, он подсказывает: кто-то слышит его чётче, кто-то слабее.

— Ужас, — я сморщилась от отвращения, вспоминая, как пахнут наши мужики после работы.

— Почему? — теперь удивился северянин.

— Ничего не может быть хуже запаха пота, — честно призналась я и в ответ услышала лишь смех.

— Глупая ты девочка, не этот запах, а магический шлейф. У нашего вардигана — это аромат зелёных яблок. Смеху было среди воинов, когда выяснилось, чем для своей единственной он благоухает.

— Магический, — повторила я в недоумении.

Я никогда не ощущала такого аромата от мужчин.

— Да, магический, — услышав, о чём мы говорим, к нам подошла Талия, — я слышала этот аромат от своего Мово, слабый был запах, но всё же.

— И чем же он пах? — спросил Кьерн, пристально, как-то даже ревниво глянув на мою соседку.

— Ландышами, — призналась она, пожав плечами.

Я призадумалась. Да, у нас была присказка «а я милого учую с полверсты», но вот что это в буквальном смысле — никогда не знала. Мама ни о чем таком никогда не говорила, да и так не слышала ни от кого в деревне. Но Талия со своим Мово с детских лет под ручку ходили, и люди говорили, что они магией повенчаны.

— А что, у вас только вот так по запаху да по взгляду любимого выбирают? — спросила я, проходя в единственную жилую комнату нашего дома. Все остальные помещения мы давно заперли, чтобы не протапливать в них. Отец после смерти мамы всё намертво заколотил и велел не трогать.

С тех пор здесь, в большой зале и спали, и кушать готовили.

— Ну почему, — мужчина пожал мощными плечами и бросил короткий взгляд на Талию, — запах или взгляд — это только подсказки. Все мы дети этого мира. Все связаны ниточками незримыми. А нам, Иным, сложнее всего: холод в душах наших. Вот боги и помогают нам быстрее найти половину своего сердца, чтобы не плутали дети Стужи по снегам в поисках душевного тепла.

— Это как так? — не удержала любопытства Талия, рядом с ней замерли две её дочери — двойняшки Ли и Тиа. Смышленые малышки тоже заинтересовались словами дяди. У них был именно тот возраст, когда девочки начинают с открытым ртом слушать рассказы о влюблённых воинах и прекрасных княжеских дочерях. А тут такой большой интересный мужчина да такие речи ведет.

— Признаться, перейдя через Туман, мы были очень удивлены тем, насколько вы отличаетесь от нас, — продолжил свой рассказ северный воин. — Вы ведь потомки древних, что не ушли на север, но кровь настолько разбавлена, что зов её потерян. При этом ваши женщины магически в стократ сильнее наших. А мужчины — слабаки. Мы готовились к войне, а по факту воевать-то и не с кем.

При слове «война» я поморщилась.

— Отвоевались уже, — пробурчала Талия, которой такие откровения тоже не шибко-то понравились, — нет их уже, мужиков-то. Старики да подростки.

— Ну и замечательно, — Кьерн даже в ладоши хлопнул, да так громко, что я моргнула. — Пройдёмся боевым парадом по вашим землям.

— Народ поработите, последних мужиков добьёте, — не удержавшись, добавила Талия.

Кьерн, хмыкнув, прошёлся по комнате, отодвинул стул и уселся за обеденный стол. Да так нагло он всё это проделал, что я только диву давалась. Он вообще вёл себя странно, словно обживался уже. И всё на Талию неприкрытые взгляды бросал, смущая ту до румянца на щеках.

— И много мы ваших тут поработили или добили? Ну не считая ходячих мертвяков. Я надеюсь, это не за них мне претензия прилетела от тебя, женщина?! А то я могу притаскивать каждого, кого собираюсь упокоить, и спрашивать, мил он тебе или нет.

Талия растеряно замерла и глянула на большого мужчину, под которым скрипел хлипкий стул. Вот только сказать-то ей было нечего, пока нам только работу дали, да чуть безопаснее жизнь сделали.

— Простите, — услышала я от неё, — я забылась. Я не желала выказать своё недовольство или оскорбить.

Кьерн не вставая, подался чуть вперёд, и уже не скрывая своего мужского интереса, демонстративно прошёлся взглядом от её ножек до лица, и как-то странно оскалился, не зло, но вот хищно, что ли. Я вообще никогда не видала, чтобы мужчины вели себя так.

— Ты сейчас меня оскорбляешь, женщина. Так что лучше замолчи и перестать мямлить перепугано. — Кьерн, наконец, отвел взгляд от Талии и внимательно осмотрелся, изучая нашу скромную обстановку. — Травяной отвар какой найдётся у вас? Пить хочется, с утра за умертвиями по туману носились.

Талия, спохватившись, кинулась к печи. Я же отмерев, захлопнула дверь и подошла к спящей Эмбер. Она спала, свернувшись клубочком на койке.

— Талия? — тихо позвала я соседку. — А чем ты её опоила?

Сестра чуть пошевелилась, словно голос мой услышала, но глаз не открыла. Я подтянула ей на плечи одеяло, чтобы не замёрзла.

— Успокоительным, она всю ночь не спала, похоже, — негромко ответила Талия. — Главное чтобы хворь окончательно не одолела. Жар спал, но сама знаешь, к вечеру может вернуться.

— Талия, значит, тебя зовут, — улыбнулся мужчина, внимательно слушающий наш разговор. — Мужа нет, трое деток.

Пригладив спящей сестре волосы, я обернулась. И всё же мне не показалось, этот воин, Кьерн, вёл себя ну очень странно. Тут же вспомнилось, что он про женщин наших выведывал. Уж не на Талии ли он жениться собрался? Вот что напрашивалось на ум.

— Я всё ещё жду настоя и чего-нибудь поесть, — напомнил слегка грубовато северянин.

— Дяденька, а кушать уже нету, — тоненьким голоском тихо прошептала Ли. Обе девочки с таким интересом рассматривали незнакомого мужчину, словно диковинку. Они были ещё младенцами, когда их отец ушёл воевать за интересы князя. Вернувшись, он не часто бывал дома, постоянно уходил в Туман, будто искал там что-то, но нашёл лишь смерть. Так что девочки сейчас изучали воина с тихим детским интересом.

— Совсем-совсем ничего? — нагнувшись к ним, спросил Кьерн.

— Совсем, — важно закивали те, — Эгор сказал, все силки и ловушки разворовали и испортили, мстят, что он вчера принёс хлеб и сыр, а у других его нету.

— А где же сыр и хлеб? — улыбаясь, поинтересовался мужчина.

— Скушали, — честно созналась Тия.

— Молодцы, — похвалил северянин девочек, — а вы бублики любите?

— Не знаем, а они вкусные? — у Ли загорелись глазки.

— Очень, — заговорщицки шепнул Кьерн.

— Не надо им рассказывать о том, что вкусно, а что нет, — Талия сурово дзинькнула чугунком, — вы сейчас уйдёте, а они весь вечер будут о бубликах расспрашивать.

Мужчина встал и неспешно вышел. Мы замерли.

— Зря я так, — спохватилась Талия, — ой зря. Мало ли, ещё обидится и не придёт на помощь в следующий раз, а то и накажет за язык мой длинный.

Казалось, она расстроена и раздосадована своим же поведением.

— Ну, кто меня просил высказывать своё мнение? — продолжала она сокрушаться.

Дверь скрипнула, вернулся Кьерн. В его руках обнаружилась холщовая сумка.

— Да, не знал я, что в гостях окажусь, но уж чем богат. Он развязал тесёмочки и распахнул мешок перед носиками любопытных малышек. Внутрь несмело заглянула Ли, за ней Тиа.

— Ух, ты! — выдали малышки.

Дверь приоткрылась, и в дом вошёл заспанный Эгор.

— Живая, — зевнул он, — а я всё утро между теней бегал, тело твоё искал. Где была?

— На крыше дома отшельников сидела. Мёртвые они все оказались — призналась я.

— А тебе вечно больше всех нужно. У них свет уж дня три не горит, и все мимо ходят, а ты сунулась, — Эгор был недоволен мною.

— А у сынка твоего, Талия, здравый смысл как у мужика взрослого.

Кьерн достал из своего мешка связку с шестью бубликами и отдал малышками, остальное — хлеб, пол головки сыра, большой шматок соленого сала — положил на стол.

— Здравствуйте, — почтительно поздоровался Эгор и, пройдя через комнату, уселся рядом со мной, в ногах спящей Эмбер.

— Невеста? — северянин кивнул в сторону моей сестры.

— Нет, что вы, — засмеялась Талия, — моему мальчику только пятнадцать годков исполнилось, а Эмбер уже в пору невесты вошла.

— А выглядит, как дитя, — Кьерн внимательней всмотрелся в спящую девушку.

— Болеет с самого детства. Мама их близнецов родила. Мальчик через неделю умер, во сне. А Эмбер… сколько раз из лап смерти вырывали, лихорадку сбивали.

На лице Талии отразилось столько нежности. В этот момент я поняла, что семья моя несколько больше, чем я думала. Ведь эта женщина и её дети мне вовсе не чужие.

— Варду Саю бы её показать. Он редко кому отказывает, когда дело серьёзно, — Кьерн пригладил волосики крутящейся у его ног Ли. И выглядел этот жест так естественно, будто он своё дитя родительской лаской одарил. Видя, как сестра смело изучает чужого огромного дядьку, к ней присоединилась и более робкая Тиа. Северянин лишь по-доброму ухмыльнулся и усадил малышек к себе на колени.

— Да какое князю-то вашему дело до нас, простых крестьян? — хмыкнул Эгор, громко зевая. — Видал я вашего варда. Он даже с виду злой. Кто же к нему сунется просьбы озвучивать?

Кьерн весело засмеялся, в его голубых холодных глазах, похожих на замерзший лёд, загорелся красный огонёк.

— А ты как, парень, думал? На севере правят сильные. Варды наши сами свой кусок земли отвоевывали. Пацанами ещё были, вот как ты, а уже мечами свою дорогу к власти прорубали. И магия их на крови закаливалась.

Конец ознакомительного фрагмента.