К тебе через туманы

Мария Лунёва, 2019

«…Туманная стена. Теперь она отчётливо виднелась впереди, манила и добавляла сил, подбадривая и обещая отдых и покой. Она словно звала. Её мерцание не позволяло остановиться ни днём, ни ночью. И вот уже трое суток я упорно ползла вперёд. К той далёкой и в то же время близкой и манящей клубящейся занавесе, за которой я наконец-то обрету счастье. Там, за смертельной магической преградой, мир и покой. Там лучшая жизнь: сытная и тёплая. Я столько читала о заветных северных землях, и вот осталось только преодолеть туман. Ещё чуть-чуть боли и голода и всё плохое в жизни останется позади. Всего лишь доползти до цели и не испустить дух…»

Глава 7

Несколько дней мы просто спали. Нам приносили свежей еды и питье. Скупо делились новостями о грабителях с дороги. Их преследовали и гнали как зверей в ловушку, но пока еще не поймали. Вот так мы и переживали свое несчастье в ожидании справедливости и суда над нашими обидчиками. Селестина с каждым днем становилась все веселее и здоровее. Я поражалась внутренней силе этой женщины.

На улице громыхнуло и по дороге, скрипя, проехала повозка, доверху загруженная мешками. Тракт хорошо был виден из окна домика, в котором мы сидели и тихо разговаривали. Селестина оказалась не только очень доброй и простой женщиной, но и весьма общительной. Сейчас она лежала и разглядывала мое лицо, а у самой так проказливо и заговорщически горели глаза, что я не выдержала и поинтересовалась:

— Что ты придумала?

— А поехали со мной в Шорхат. Там столько возможностей хорошо устроиться. И мужчин там много и войны нет, и не будет. На землях клана Бессонов всегда спокойно. Они же сами полукровки, все братья от женщин Иных рожденные. Там хорошо, Ниори, царит порядок и спокойствие. Не страшно и дом строить, и деток рожать. И работы много для одиноких женщин. Вот прямо в дом вардов и пойдем. Местные бабы глупые, бояться, что их там Иные заприметят и уведут в свои хараи. А по мне там и хорошо, не видела я поселений Иных, но думаю хараи их стоящие. И к женщинам у них доброе, даже нежное отношение. Несмотря на все сказки, что про них рассказывают.

Селестина резко замолчала, будто что-то вспоминая. И улыбалась сама себе.

«Поеду» — решила про себя, — «Да хоть на край света с ней поеду».

У меня никогда не было подруги, и сейчас я чувствовала, что Селестина именно тот человек, который сможет меня поддержать и с которым я смогу поделиться самым сокровенным.

До этого момента, по сути, идти мне было некуда, а она предлагала свою компанию. Да с ней я пошла бы даже в эти непонятные хараи. В памяти снова всплыл образ змеелюда. И проснулось мое любопытство.

— Селестина, — я чуть сжала ее руку, — а Иные они какие?

Мой шелест был услышан.

— Иные, они разные. К нам приходили «снежные». Описать тебе их?

Я закивала головой. Селестина улыбнулась:

— Они не похожи на наших мужиков. Высокие, даже длинные, словно кто их вытянул немного. Кожа серая и гладкая, ни одной морщинки, возраст только по глазам и видно. Стройные, мускулистые. Вроде идет, а со стороны смотришь, так и вовсе над снегом плывет. Волосы у всех длинные пепельные, у кого темнее, у кого светлее. Был там один, так словно сажей голова измазана. Он в нашем доме два дня прожил. Глаза красные! Ох, как мы с сестренкой пугались его взгляда, а он только посмеивался над нами. Знаешь, сейчас вспоминаю его и понимаю, что красивым он был. Ну и пусть кожа серая, да глаза, словно кровь горят, но ведь красив. Стройный, гибкий, волосы до пояса почти и густые такие, а в ушах на чуть вытянутых к верху кончиках серьги колечки. Говорят у них, у кого магия сильная, у тех глаза огнем полыхают. У этого в темноте светились, словно не Иной лежит на лавке, а кот там притаился и одни глаза и сверкают.

Моя обретенная подруга снова замолчала, что-то обдумывая.

— А еще я слышала о Иных с хвостами как у змей, в тумане говорят их хараи. Но не видела я их. Хашшаси их у нас называют. Еще батька мой встречал как-то в лесах наших «туманников». Эти как призраки, но батька мой говаривал, что туманник ему жизнь спас, голыми руками медведя удушил, и беду от него отвел. Я вот думаю, что тот, кто из тумана соткан, наверное, кого-то удушить не может. Значит, они такие же, как мы. Магия, наверное, у них особенная. Вон «безликие», лица один к одному, а соседка моя говорила, что это маска их, а под ней все они разные. Она женщина серьезная, муж ее в молодости лесничим был, а те, кого только не видели. На самом севере еще остались «ледяные», но они всегда жили обособлено. Людское тепло их убивает, так что носа своего в наши варданы они не кажут. Им и там хорошо, сильные они, да и немало их. Но главное, что наши земли им ни к чему, тепло слишком у нас. Войны с ними мы бы не пережили. Больше ни о ком не слышала, может и еще какие расы существуют, кто ж его знает.

На улице что-то грохнуло, и послышалась отборная ругань. Мы же любопытно уставились в окно. Там бегали мужики, таскали какие-то коробки и что-то друг другу гневно выговаривали. По всей видимости, при разгрузке обоза что-то перевернули.

— Вот косорукие, — засмеялась Селестина. — Я и представить раньше не могла, какое это счастье, когда вот такая жизнь мирная кругом. Когда такой проблемой кажется упавший ящик или отвалившееся колесо. По первой думала, не переживу горя своего, а потом поняла, что жить надо во что бы то ни стало.

Она крепко сжимала мою руку, словно боялась, что я исчезну. Я пригладила ее непослушные курчавые волосы.

— Мы переживем. Все переживем Селестина.

— Говори со мной хоть изредка, мне приятно слышать твой голос.

Я не знаю, сколько мы так с ней просидели, держась за руки и разговаривая. Конечно, рассказывала в основном она. И не спрашивала меня о лишнем. Изредка я отвечала. Нам было тепло друг с другом. Словно подруги.

Когда пришел целитель, на улице уже стемнело. В комнату наконец-то затащили еще одну кровать для меня, а то все на полу на одеялах ютилась. Застелив постель свежими простынями, мы легли отдыхать. Селестина уснула сразу, в комнате слышалось ее легкое сопение. Я же лежала и смотрела в окно. За грязным в разводах стеклом ходили люди, эхом доносились разговоры, фыркали лошади. Там кипела жизнь.

Тут же в комнате было тепло и уютно.

Утро для нас с Селестиной началось с громкого стука в дверь. Спросонья создалось ощущение, что к нам не иначе как горный медведь ломится. Похоже, надеяться на то, что дверь оставят в покое, было высшей глупостью.

— Кого там с рассветом Тьма притащила, Стужа им в одно место, — Селестина со стоном села на кровати. — Ниори, ты спишь? Открой, пока эту хибару подчистую не снесли.

Деваться было некуда, пришлось вставать и открывать. Осмотрев себя, убедилась, что мое ночное одеяние в виде длинной мужской рубашки скрывает достаточно ноги, я поплелась к двери. В нее так тарабанили, что она буквально ходила ходуном, даже страшно к ней приближаться.

— Да идем уже, хватит дверь выламывать! — Селестина ну явно была с раннего утра не в духе.

Пришлось открывать. На пороге стоял всего один мужчина, я даже за спину ему заглянула, чтобы проверить, что там не при прятался еще с десяток молодцов, выносивших дверь.

— Простите, вия, надеюсь, я вас не разбудил?

Вот не знаю, что за эмоции отразились у меня на лице, но великан смутился и виновато пошмыгал носом. А потом так и вовсе не произвольно отступил на шаг. Я же выразительно так уставилась на небо, надеюсь, он заметит, что все еще на темное небо.

— Что там, вия? — глухо поинтересовался он и тоже задрал голову вверх.

— Солнце там еще не взошло, уважаемый вий, вот что там! — Селестина, похоже, первой поняла мой намек на обстоятельства так сказать. — Все порядочные люди спят!

Как ни удивительно, но мужик смутился еще больше. Похоже, тот факт, что еще слишком рано для визитов, только сейчас пришел ему на ум. Но между тем он уверенно вошел в дом.

Прошмыгнув мимо него, я залезла на койку и спрятала ноги под одеяло. Пол был очень холодным, да и комната уже остыла. Мужик оказался колоритным. Высокий, мускулистый, но не слишком широк в плечах. На нем была все та же черная форма, что и на остальных воинах, но мех его плаща оказался рыжим. Такой насыщенный огненный цвет у ворсинок, что невольно приходил на ум вопрос, что же это за животное такое.

Конец ознакомительного фрагмента.