Боюсь тебя любить

Мария Высоцкая (2024)

Он спас ее от хулиганов в новогоднюю ночь. Она должна была стать лишь строчкой в списке, очередной девочкой из его коллекции, но что-то пошло не так…Слишком идеальная. Запретная. Сестра друга. Та, кто покорила своей добротой и наивностью.Теперь он желает ее больше всего на свете.Они оба этого желают, но так боятся любить…Будущий офицер и начинающая певица.Они слишком разные.Иван — реалист и циник.Тата — мечтательница.

Глава 17

— У меня песня, моя песня.

— С аранжировкой или а капелла?

— Могу и так и так, — тянусь к сумке за флешкой с минусом.

Аранжировку на несколько моих песен мне еще год назад помог сделать парень, с которым мы вместе учились в консерватории.

— А капелла тогда.

— Приступайте, — теперь голос принадлежит уже Мартынову.

Тихонечко выдыхаю и сжимаю руки в кулаки. Расслабиться. Нужно представить, что я уже звезда. Я все могу. У меня все и так получается…

Дохожу до припева, и меня резко останавливают.

— Достаточно. Текст ваш? — Мартынов осматривает меня с ног до головы, заставляя чувствовать неловкость.

— Да.

— Хорошо. Еще что-то есть?

— Конечно, — поджимаю губы, стараясь не заулыбаться. Но, кажется, я и так сияю, как до блеска натертая ваза.

— Посмотреть можно?

— Сейчас, — лезу в сумку за тетрадкой. Я всегда ее с собой ношу, вдруг придет какая мысль…

Мартынов пролистывает несколько страниц, пару раз кивает и даже что-то показывает этой расфуфыренной девице рядом.

— Как вас, простите?

— Тата. Наталья. Наталья Азарина.

— Знаете что, Наташа, я сейчас ищу молодого талантливого автора. Кого-то, кто смотрит на все иначе… Мне кажется, вы бы неплохо нам подошли. Новые веяния, вкус свободы, чего-то молодежного.

— Автора?

Не знаю, зачем я это спрашиваю. Стою и просто пялюсь на него как баран. Автора? То есть как певица я ему не подхожу?

— Да.

— Но я… я хотела бы петь.

Мужчина натянуто улыбается, постукивая ручкой по столу.

— Подумайте. Два раза я не предлагаю. Вита, визитку ей дай.

Брюнетка кладет на стол перед собой карточку и, прижав пальцем, скользит ей к краю.

Забираю пластик и медленно иду к двери. Позади слышу:

— Дарина, следующую зови.

— До свидания, — бормочу, переступая порог.

Плетусь по коридору поверженной, как после сильного удара в грудь. Куртку надеваю только на улице, когда осознаю, что становится холодно.

Нужно привыкать к отказам. Это неотъемлемая часть того пути, который я выбрала. Нужно… но слезы душат. Обидно. Прижимаюсь щекой к стеклу автобусного окошка, залипая на картинку проплывающих мимо машин, людей…

Не понимаю, как оказываюсь на Малой Бронной, но я стою на лестничной клетке, непрерывно нажимая на дверной звонок Аги.

— Таточка, — Людмила, Агатина помощница по дому, пропускает меня внутрь, помогая снять куртку. — Девочка моя, что случилось? Кто тебя обидел?

— Все хорошо, Люда, все хорошо. Где Агата?

— В гостиной. Проходи скорее. Я тебе сейчас чай принесу.

— Спасибо.

Заглядываю в комнату. Агата сидит в своем любимом кресле у декоративного камина. Вообще, вся ее квартира напоминает музей. Куча золота, дорогих безделушек и посуды. Мебель соответствующая.

В центре гостиной стоит огромный круглый стол. Вот за него-то я и сажусь.

— Снова пробы?

— Да, — склоняю голову.

— Не взяли?

— Нет. Предложили быть автором….

Агата чиркает спичкой, и комната мгновенно наполняется запахом сигаретного дыма.

— Тебе нельзя, врач…

— Прекрати уже!

Аги цокает языком и переводит на меня свой пристальный взгляд.

— Если будешь рыдать после каждого провала, то твой потолок — это пение в переходе, до гробовой доски.

В голосе ни капли поддержки или сожаления. Нет, там только стальные нотки.

Растираю по лицу слезы, а Людмила ставит передо мной чашку чая.

— Агата! — женщина качает головой. — Ты посмотри, как она расстроена, а ты тут со своими нравоучениями.

— Не вмешивайся. Люся, — Аги закатывает глаза, — Валерьянки ей лучше накапай. А ты, — снова мне, — сворачивай свой концерт, лучше бы на пробах так выла.

— Знаешь что, — трясущимися руками поднимаю стопочку с лекарством, — прекрати на меня кричать.

— Я даже голос не повысила. И вообще, бери пример с брата, вот где тонна самоуверенности. Человек просто уверен, что станет миллиардером. Откуда в нем это? — посмеивается.

— Серёжа тут?

— Конечно. Дрыхнет после вчерашней попойки.

— Я лучше пойду, — упираюсь ладонью в поверхность стола, но Серёга, словно по взмаху волшебной палочки, появляется в дверях.

— Подожди, поговорить надо, — брат смотрит на Агату, и тетушка мгновенно закрывает за собой дверь гостиной с обратной стороны.

— Чего тебе нужно? — огрызаюсь. Нет, просто защищаюсь.

— Я хотел извиниться за вчера. Плохо вышло. Я был не прав.

— Не то слово… — всхлипываю.

— Давай в качестве примирения сходим с тобой сегодня в клуб, развеемся.

— Не самое лучшее время. Я опять провалила пробы.

— Самое лучшее! Выше нос, Наташка, — присаживается на стул рядом и сжимает мою ладонь. — Токмана-то позовем? — ухмыляется.

— Нет, — шмыгаю носом и вырываю руку из его захвата.