По дороге к себе

Мария Арбатова, 1999

Герои пьесы, Таня и Евгений, прежде не знакомые, случайно встретились в вагоне поезда Берлин-Роттердам. Оба – нищие эмигранты, ищущие счастья в чужих странах после распада своей. Маски, принятые ими на себя в мимолётном столкновении, постепенно прирастают. Приехав на заработки ради мамы и дочки, Таня всё чаще спит с мужчинами за деньги, а прикинувшийся перед ней американским профессором Евгений начинает продавать образ высокодуховного и необеспеченного молодого мужчины. Эпизоды пьесы напоминают остановки в пути – каждый рассказывает о новом этапе длинной дороги.

Действующие лица

Таня.

Бадбаяр.

Евгений.

Елена.

Стефани.

Мартин.

Герберт.

Жаклин.

Анита.

Ричард.

Кристоф.

Купе электрички. У окна сидит Евгений, уткнувшись в толстую рекламную газету. Входит Таня, втаскивая огромный чемодан.

Таня. Гутен таг! Хелло!

Евгений отрывается от газеты, смотрит на нее с нескрываемым раздражением и снова утыкается в газету. Она садится напротив.

Таня (натужно изображая веселость и раскованность). Хелло!

Евгений (не отрываясь от газеты). Хелло!

Она достает из сумочки зеркало, поправляет макияж и принимает предельно зазывную позу.

Таня (активно жестикулируя). Ай эм рашен! Ай эм тоурист. Понял? Нет? О господи, английский в школе учила… Школа! Скул! Понял?

Евгений откладывает газету, долго рассматривает Таню и усмехается.

Евгений. Я говорью русски.

Таня. Во клево! Ты немец, да? Берлин — шикарное местечко! Я так прошлась, пока с поезда на поезд пересаживалась. Да… Охренеть можно. А может, ты голландец? У вас там гульдены?

Евгений. Америкен… Аризона.

Таня. Американец? Ой, да не может быть! Мечта всей моей жизни. (Поет.) Америкен бой, америкен бой, уеду с тобой!

Евгений (улыбается). Менья зовут Джонни. Джон Стар. Я имею работать Аризона университат. Я есть профессор русский литератур.

Таня. Профессор! (Чуть не падает в обморок от счастья, закуривает, собирает все свои представления о способах общения с профессурой, даже натягивает юбку ближе к коленкам.) Меня зовут Таня. Татьяна, русская душою… Больше всего в школе я любила литературу. Ей-богу! «Катерина — луч света в темном царстве». «Отцы и дети в романе Тургенева „Отцы и дети“». Как это:

Не мысля гордый свет забавить,

Вниманье дружбы возлюбя,

Хотел бы я тебе представить

Залог достойнее тебя…

Ну и дальше там.

Евгений. О!

Таня. У меня сочинения весь класс списывал. Да. Я даже хотела пойти на журналистку, но жизнь распорядилась по-другому, и я пошла на инженера. Знаете, Джонни, в этом есть своя романтика, «железобетонные конструкции и мосты»…

Евгений. О, я не поньял… Железнобетон?..

Таня. Да ладно, это и русский не выговорит. Я так устала, Джонни, от нашего института… Я работаю в научном институте, науку двигаю. Так захотелось мир посмотреть. Вот отпуск взяла, к подруге еду. Она за фирмача замуж вышла.

Евгений. Фирмача? Я не поньял…

Таня. За голландца. Ему, правда, лет уже… Но она довольна.

Пауза.

Евгений. Танья…

Таня. Да?

Евгений. У тебья красивые ноги.

Таня (застывает от неожиданности). Ноги в порядке.

Пауза.

Знаешь, я посмотрела на этих немок в Берлине. Страхолюдины жуткие.

Евгений. О, я не поньял. Страшолю?..

Таня. Ну, страшные, страшные. Не бьютифул на личико. Вот наши бьютифул, а эти не бьютифул. Понимаешь?

Евгений. Да, я поньимаю.

Таня. Нет, ты не понимаешь. Ты приезжай к нам, сам увидишь.

Евгений. Я очень хочью Россия. Я всегда мечтал иметь туризм Россия. Россия есть славянский сказка.

Таня. Сказка! Страшная сказка! Ты приезжай, Джонни, я тебя заселю. Я тебе все покажу. Знаешь, Москва… Бульвары… У вас в Америке небось и бульваров-то нет.

Евгений. Булвар? Что есть булвар?

Таня. Ну, деревья так растут. Деревья, деревья. Большие старые деревья.

Евгений. Форэст? В булвар живет дикий животный?

Таня. Какие животные? Ты что? Животные в зоопарке.

Пауза.

Джонни, а ты женат?

Евгений. Мой жена Салли умер. Катастроф. Он сидел машина, немножко хероин. Ты поньял? Хероин. Накотики.

Таня. Наркотики? Ничего себе!

Евгений. Ес. Накотики. Она был молодой девушка.

Таня. Так ты совсем один?

Евгений. Одьин, Танья. Я есть одьин.

Таня. А куда же ты едешь?

Евгений. Я приездил Берлин университат. Я имел читать лекшен. Я еду Итон университат. Я люблю Англия. Мне тяжело Америкен без мой Салли.

Таня. А как же? Англия, она ведь на острове.

Евгений. «Хук ван Холланд» идет бот Англия. Большой бот. Бот с бар, бассейн, казино.

Таня. Пароход? Да?

Евгений. Пароход, Танья.

Таня. Ой, хоть бы разик на таком пароходе проехать! И много там народу помещается?

Евгений. Много, Танья.

Таня. Ну, пятьсот? Тысяча?

Евгений. Ес, тысячья.

Таня. Тысяча?! И все иностранцы!

Пауза.

Джон, какой ты милый…

Евгений. Танья, я хочу виски. Я имею идти в бар.

Таня (испуганно). В какой бар? Ты хочешь выйти?

Евгений. Бар есть в другой вагон.

Таня. Бар в электричке? Ну ничего себе! Как живут, сволочи!

Евгений. Я не поньял, Танья, кто есть сволочьи?

Таня. Это так, Джонни, игра слов. Понимаешь?

Евгений (пожимает плечами). Поньимаю. (Идет к двери.)

Таня. Джон, а ты не боишься, что убегу с твоей сумкой?

Евгений. Что есть «убьегу сумкой»?

Таня. Шутка. Игра слов. Я буду ждать тебя, Джонни! (Посылает воздушный поцелуй.)

Он выходит. Она быстро вынимает косметику, начинает истерически красить ресницы.

Таня. Дура! Вот дура немытая! Анька же говорила — «все время в форме»! Американец! Профессор, блин! Не женат! Сам в руки идет! Почти склеила! Блин! Профессора с пол-оборота склеила! Конечно, американки, они же холодные! Страшные небось, как немки! Интересно, если ему прям щас дать, спугну или не спугну? Хоть бы с кем посоветоваться! Я же про американцев ничего не знаю, мне же девки только про голландцев рассказывали! Главное, быть посексапильней! Вот так сяду, ноги на стол. Двадцать минут смотрит на мои ноги и женится. Черт! Да ведь белье на мне советское, как увидит, сразу импотентом станет! Анька же говорила: лучшее, кооперативное надень! И чтоб все время в форме! А я в чемодан положила, чтоб по дороге не трепать! Дура! Лучше никакого бюстгальтера, чем советский! (Выдергивает из-под кофты бюстгальтер, испуганно озираясь на дверь.) О, клево! Пару пуговичек расстегнуть! Трусы! Трусы переодеть! (Комкает бюстгальтер, прячет его в чемодан, сбрасывает туфлю, снимает колготки с одной ноги, стягивает с этой ноги трусики, озираясь на дверь, натягивает на ногу колготки, надевает туфлю, пытается проделать эту операцию с другой ногой, но тут входит он с бутылкой и пластиковыми стаканами; она замирает, натягивает юбку на коленки и забивается в угол.) Джонни, так быстро? Там не было очереди?

Евгений. Что есть очередьи?

Таня. Виски? Здорово! А оно как водка или как спирт?

Евгений (пожимает плечами, протягивает ей стакан с виски). Ты красивый женщина, Танья.

Таня (улыбается, пьет). Ой, какая горькая! Джон, ты хочешь, чтоб я напилась, да?

Евгений. Это есть только немножко виски, Танья.

Таня. Ничего себе немножко, такая бутыль!

Пауза.

Евгений. Танья, я хочью с тобой спать.

Она каменеет.

Я хочью тебя иметь… женщину. Поньимаешь?

Она растерянно кивает.

Сто долларов, Танья.

Она снова растерянно кивает и обиженно смотрит на него; он садится рядом и начинает обнимать ее.

Таня. Джон! (Выпрыгивает из его объятий и садится напротив.) Ты, наверное, решил, что я проститутка, да? Что со мной можно так? Что меня можно за сто долларов? Да? Потому что я русская? Да? Ты так решил?

Евгений. О, сори, Танья! Я не имел обижать Танья.

Таня. Значит, с русскими все можно? Да? Потому что они света белого не видели? Потому что они нищие? На американках надо жениться, а русских надо в купе за сто долларов? Да?

Конец ознакомительного фрагмента.