Мой первый, мой истинный

Марина Эльденберт, 2023

Все знают, что вервольфы выбирают только волчиц, а простые женщины для них развлечение. Нельзя смотреть в глаза волку, хищнику и чужаку, нельзя приближаться к нему и оставаться с ним наедине. Вот только я все чаще чувствую на себе звериный взгляд, все чаще сталкиваюсь с ним, будто он выслеживает меня как охотник добычу. Как будто видит во мне свою пару. Люди не становятся парами вервольфов. Это тоже все знают, но…Интуиция, данная мне с рождения, говорит об обратном. А еще она говорит, что наша встреча – совсем не случайность, а магия, обещанная пророчеством.ОДНОТОМНИК. Цикл «Вервольфы».

Глава 6

Шан никогда не был обделен женским вниманием. Сын могущественного альфы, истинного верховной жрицы, что нашел ее на Чужой земле. Брат сильнейшего воина джайо. Сильный, ловкий, уверенный в себе, даже еще не будучи альфой, он сам притягивал к себе взгляды и улыбки волчиц. И не только. На архипелаге были волчицы, которые по какой-то причине потеряли пару или предпочли остаться в одиночестве. Только одинокими они не были, выбирая себе молодых, полных сил любовников. Одна из них и научила Шана всему в искусстве любви, новичком в чувственных играх он не был. А после путешествие на материк в принципе показало Шану, что человеческие девушки мало отличаются от волчиц. Да, они более скованы правилами, но все равно ни одна не могла устоять перед его животным магнетизмом. Стоило дать почувствовать женщине, что она красива, привлекательна, желанна, все барьеры рушились. Что на островах джайо, что во всем остальном мире это работало.

Аккурат до встречи с Изабель.

Может, дело было в том, что Шан знал — она избранная предками. Предназначенная ему. Поэтому он изначально относился к ней по-особенному, по-другому, чем к остальным. А может, потому что дурел от ее запаха всякий раз, когда приближался к Изабель ближе, чем на сто метров. Дэй уверял, что он привыкнет, что станет легче, но легче не становилось. Когда он видел будущую жрицу, ощущал ее аромат, его зверь словно срывался с цепи. Не говоря уже о прикосновениях. Схватить, присвоить, сделать своей — это все, о чем рядом с ней мог думать Шан. Зверя не волновали последствия или здравый смысл, которому люди поклонялись больше, чем своему единственному богу. Он был на то и зверь, чтобы следовать собственным инстинктам. Чтобы силой будущего альфы заставлять врагов склоняться к земле, а женщин — сгорать от желания быть с ним.

Но с истинной, его Шана истинной, это не сработало. Точнее, сработало, но совсем не так: Изабель почувствовала его силу и отшатнулась. Шарахнулась в сторону, будто ей было больно или до безумия страшно. Шан использовал силу, чтобы убрать из того магазина надоедливую бабу и всех остальных. Чтобы они остались с истинной наедине. Он ждал этого момента, думал, что скажет. Считал, что основная проблема будет в том, что это ему будет сложно сдерживаться рядом с такой желанной будущей жрицей. Что с ней будет все как с другими. Разве что ярче, лучше, правильнее.

А она сбежала, не оглядываясь. Даже свой смешной капюшон не накинула. И в брата врезалась. Зверь Шана чуть окончательно не сорвался, когда Дэй прикоснулся к его истинной. Пусть случайно, но все-таки прикоснулся! И увидел ее без очков. Пришлось напомнить себе, что Дэй на нее вовсе не претендует. У него уже есть пара — красавица Юмали, и здесь он для того, чтобы помочь Шану. А Шан еще увидит свою Изабель без этих уродливых штук. Обязательно.

Именно благодаря Дэю братья узнали про особенность рода Изабель. Одна из многочисленных городских тетушек поделилась этим по секрету. Люди, что с них взять! Они так интересуются жизнями других, больше, чем собственными. Дэй сразу придумал, как войти в доверие к семье его истинной. Как приблизиться к ней. Но с бабкой Изабель вообще все оказалось более чем интересно.

— Думаешь, они могли быть отмеченными предками? — поинтересовался Шан у брата. — Потенциальными жрицами?

— Вполне.

— У их отца три дочери. Они могут все обладать даром.

— Проверим.

— Если это так, надо забрать всех.

— Ты одну сначала забери! — прорычал тогда Дэй. — Зачем пугаешь девчонку?

Шан никого не пугал. Точнее, не собирался делать этого. Да и не чувствовал он страха в Изабель. Смущение, раздражение, злость, досаду, но не страх.

— Она не боится, — возразил он. — Но я ничего не понимаю. Изабель должна чувствовать то же, что и я. Это сводящее с ума притяжение. Чувствовать нас, как чувствуют волчицы. Так почему она не чувствует?

Дэй задумчиво потер подбородок.

— Она не вервольф. Не понимает, что к чему. Не понимает своих чувств.

— Изабель меня не хочет, — мрачно подвел итог Шан.

— А ты узнай, чего она хочет. Или кого.

— Если это кто-то конкретный, то ходить ему без причиндалов, — прорычал молодой волк.

Но в нежном дурманящем аромате истинной не было мужских запахов. И Шан решил, что дело в этом. Она от него шарахается, потому что еще не была с мужчиной. Не знает каково это, как это приятно — поддаться общей страсти. Принадлежать своему истинному.

Принадлежать ему.

Поэтому Шан собирался ее приручить. Медленно. Красиво. Он ни разу не ухаживал за женщиной, но Изабель не просто женщина. Она его истинная. Значит, достойна подарков и особых знаков внимания. Они должны узнать друг друга поближе. И лучший вариант — прийти в гости к ее семейству. Сидеть возле нее, впитывать ее аромат и будто невзначай прикасаться к Изабель.

— Перестань ее лапать у всех на виду, — процедил Дэй, когда все после ужина переместились в гостиную.

— Хорошо, — пообещал Шан. — Буду лапать, когда мы с ней останемся наедине.

И этот случай предоставился ему, когда Изабель вызвалась остаться и убрать со стола.

— Я помогу, — сказал он, и ее сестра тоже вскочила:

— И я!

Пришлось слегка отпустить силу, чтобы девчонку впечатало в стул.

— Хотя я лучше присоединюсь ко всем остальным, — охнула она, убегая прочь, а Шан, довольный собой последовал за Изабель. За своей самой вожделенной добычей.

Он уже предвкушал, как прикоснется к ней, когда у нее будут заняты руки. Обнимает сзади, касаясь губами нежной кожи за ухом или обнаженного плеча. Сегодня вечером она особенно прекрасна в этой одежде. Шан знает, что человеческие женщины одеваются так, чтобы понравиться мужчинам. Стать красивее. И платье действительно еще больше подчеркивает хрупкую красоту Изабель. Неужели она не настолько равнодушна к нему, как может показаться? И ему удастся украсть у нее пару поцелуев?

Но истинная встретила его на кухне с самым воинственным видом: она уже поставила посуду в мойку, а руки сложила на груди, вперив в него строгий взгляд. Рассмотреть ее глаза было почти невозможно, но строгость во взгляде он почувствовал всей кожей.

— Что ты сделал с моей сестрой?

— Что? — поднял он брови. Она это почувствовала?

— Это какое-то психологическое воздействие? Волчьи трюки? Признайся, или я все расскажу отцу прямо сейчас!

И она действительно направилась к выходу.

Шан преградил Изабель путь: просто сделал шаг в сторону, заслонив проход целиком. Но вовсе не для того, чтобы воевать с ней. Какой дурак станет воевать с хорошенькими девушками? Тем более со своей будущей истинной. Она создана для совершенно других вещей, гораздо более приятных. Изабель, видимо, так не думала и посчитала его жест угрозой, потому что схватила какую-то толстую деревянную палку, предназначение которой Шан даже не знал. Он, конечно, на материке пробыл полгода, но узнать обо всем невозможно, вот и палка для него сейчас была загадкой.

— Это не трюк, — он вытянул руки перед собой, продемонстрировав ей ладони — смотри, я тебе не угрожаю. — Это врожденная способность альф.

Изабель, явно собирающаяся его поколотить этой штуковиной, перехватила ее двумя руками.

— Ты альфа?

— Нет. Пока нет, но собираюсь им стать.

— Для этого нужно победить другого альфу, — кивнула она. — В честном бою.

— А ты много знаешь о вервольфах, — удивился Шан. Он успел заметить, что люди и вервольфы на Чужой земле живут обособленно друг от друга. Как здесь говорят — параллельно, не особо интересуясь жизнью другой расы. Изабель же, выходит, интересны волки и их жизненный уклад. Его удивило именно это, но девушка по-настоящему оскорбилась.

— Конечно. Я образованная женщина. Слушаю радио, читаю книги. Почему я не должна знать про альф?

— Потому что женщины, с которыми я сталкивался, не знали. До тебя, конечно же.

Зря он сказал про женщин! Какой женщине понравится упоминание других? Но Изабель немного расслабилась: он услышал-почувствовал, что ее пульс больше не напоминает ритм ритуальных барабанов, а дыхание постепенно выравнивается.

— У них нет дедушки, который однажды спас вервольфа.

— Прости. Я не силен в вилемейском. Ты сказала, что твоего деда спас вервольф?

— Нет же, — раздраженно поправила она. — Вервольфа спас он. На войне. Мой дед выходил его раненого.

Шану было сложно в это поверить: в то, что слабенький человек смог вытащить откуда-то вервольфа, сильного волка, и что он вообще взялся откуда-то его вытаскивать.

— Круто! — подхваченное на материке словечко очень точно описало то, что он сейчас чувствовал.

Изабель кивнула уже без злости, а после и вовсе опустила палку.

— Так что ты с ними сделал?

— Слегка надавил силой альфы.

— Слегка?!

— Совсем чуть-чуть, — объяснил Шан. — Вызвал необъяснимое чувство страха. Паники.

— Какой кошмар! — ахнула Изабель.

— Людям это не вредит.

— Все равно ты ими манипулируешь. — Разочарование истинной отозвалось горечью на языке, настолько оно было искренним и сильным. — Так нельзя!

— Почему? — разозлился Шан. Волк внутри зарычал, клацнул зубами, требуя перехватить инициативу. — Если они слабы, то должны подчиняться воле альфы. Моей.

— Они не твоя стая. Не твои враги. Они люди. Это нечестно и жестоко. И ради чего это?

— Чтобы остаться с тобой наедине, — сухо объяснил Шан. Не так он представлял их разговор и вообще общение с истинной. Но своим ответом он привел Изабель в замешательство. Взволновал. Он услышал это по ее сбившемуся сердечному ритму и понял, что не так уж она к нему равнодушна.

— Зачем? — выдохнула она, а Шан шагнул к ней ближе, забирая из рук истинной странную палку.

— А для чего мужчина хочет остаться один на один с понравившейся ему женщиной?

— Есть много вариантов, — ответила явно сбитая толку Изабель и дернулась назад. Вот только отступать ей было некуда — сзади оказался кухонный стол, в который она врезалась. Зарычала, как натуральная волчица, и шагнула снова вплотную к нему. — Только есть нюанс. Я не могу тебе нравиться.

Слишком близко. Слишком. От этой близости Шан практически поплыл, еще немного, и можно вручить контроль своему волку, беснующемуся внутри. Он так сосредоточился на этой битве, что до него не сразу дошел смысл сказанных Изабель слов. А когда дошел…

— Почему? — приподнял он брови.

— Потому что у меня очки, — уверенно заявила она.

— Очки? — не поверил он собственным ушам. — Причем здесь они?

— Я прекрасно знаю, что с ними у меня нет шансов называться красавицей, в которую влюбляются в первого взгляда. А учитывая, что сегодня мы впервые с тобой обменялись парой фраз, покорить тебя своим чувством юмора или потрясающим интеллектом я не успела.

Предки! Вот в чем дело! Вот почему она от него шарахается. Его истинная такая же женщина, как и все. Она сомневается в своей привлекательности для него.

— Волки не по красоте судят, — сказал Шан, пытаясь через толстые стекла заглянуть ей в глаза.

— А по чему?

— Они узнают родственные души по запаху. — Он не сдержался и втянул воздух возле ее лица, мгновенно дурея от этого божественного аромата.

— Не смешно, — пробормотала Изабель.

— Кто сказал, что я смеюсь? — рыкнул он, положив ладони на тонкую девичью талию и утыкаясь носом ей в шею.

Носом. Губами. Вроде невинное, ничего не значащее прикосновение, а Шан почувствовал его так, будто оно было самым острым моментом в его жизни, самым желанным. Будто ради этого момента он вообще жил всю свою жизнь. Жизнь до встречи с Изабель. Его повело, он опьянел, как от сильного алкоголя, если бы вервольфы пьянели от алкоголя. Шан же опьянел от близости истинной, сжал ее в крепких объятиях, понимая, что больше никуда не отпустит.

Она его.

Так бы и съел.

Вот только острая боль в коленке остановила Шана в полушаге от того, чтобы попробовать ее губы на вкус. Он рыкнул, попытавшись схватить выскользнувшую из объятий Изабель. Но, прежде чем он бы ее настиг, совершенно не осознавая, что вообще творит, в него ударила сила другого альфы, ломая, подчиняя себе. Именно это заставило Шана притормозить.

Дэй заставил.

Изабель бочком проскочила мимо появившегося в дверях его брата и скрылась, а Дэй посмотрел на Шана так, будто он все испортил. Да тут и гадать не надо — он точно все испортил. Напугал истинную. Нарушил план. Поторопился остаться с ней наедине. А потом сделал то, что сделал.

— Сейчас вернусь, — прорычал Дэй на языке джайо. — Жди здесь.

Сказать, что это были самые долгие пять минут в жизни Шана — значит, ничего не сказать. Дэй отправился исправлять то, что он натворил, но как это теперь вообще можно исправить?

Дэй вернулся достаточно быстро. Быстрее, чем Шан успел смешать себя с пеплом и развеять по ветру. Он злился на себя и злился на Изабель. За то, что она оказалась такой неприступной. Она — будущая жрица, она должна чувствовать их истинность. Так почему ничего не чувствует?

— Почему она ничего не чувствует? — выплеснул он собственное раздражение на брата.

Дэй, в отличие от него самого, был спокоен. Рассматривал его, сложив руки на груди. Будто ему вообще было все равно и на Шана, и на Изабель. Хотя почему «будто»? Ему и есть все равно.

— Ты слышал почему. Бабкин дар к ней не перешел. Может, Сараси вообще облажалась. В очередной раз.

— Нет, она моя истинная. Я чувствую. Ее аромат сводит с ума.

— Она отмеченная предками, поэтому тебя и ведут твои инстинкты. Ни больше ни меньше. Не факт, что это вообще нужная нам жрица.

Для Шана это звучало как бред.

— Изабель первая и единственная, кого мы встретили.

— Это не значит, что она та самая.

— Для меня она та самая!

Дэй шагнул к ней почти впритык и серьезно поинтересовался.

— Так почему ты ведешь себя так, будто она проходная девка?

Шан уставился на брата, словно у того вместо человеческого лица появилась волчья морда. Волчья морда с телом человека.

— Никогда бы не подумал, что придется учить тебя и этому, — усмехнулся Дэй. — Если она проходная, то ты знаешь, что делать. Просто развлекайся, а Сараси скажем, что никого не нашли.

Шан сжал зубы и с утробным рычанием бросился на Дэя. Тот почти сразу перехватил его, удерживая за горло. Она уставились друг на друга: глаза в глаза на расстоянии в несколько сантиметров. Каждый знал, что легкая трансформация, и когда на пальцах Дэя появятся когти, они вполне способны распахать Шану горло. Умереть он не умрет, регенерация у него отменная, но не самые приятные минуты ему гарантированы.

— Она не проходная, — прорычал он. — Она моя.

— Так соберись и найди к ней подход. Мы можем ее украсть, но тебе потом с ней делить жизнь. Хочешь начать эту жизнь с войны?

— Нет, — мотнул головой Шан. — Я не хочу войны с истинной.

Дэй убрал руку и отступил на шаг:

— Тогда действуй тоньше. Через подарки и слова. И перестань ее лапать!

— Тебе это не нравится, — ревниво заметил Шан.

— Главное, чтобы ей нравилось, идиот.

Он проглотил оскорбление, потому что понимал — брат прав. Шан действовал с Изабель так, как хотелось ему, не подумав о том, что хочется ей.

— Сегодня я прощаю тебе оскорбление, — сказал он, прищурившись, — но в следующий раз будем драться.

— Идет, — кивнул Дэй, а Шан вспомнил, что брат выходил следом за девушкой.

— Что ты ей сказал? — спросил-потребовал он.

— Что ты идиот.

Шан поперхнулся.

— Зачем?

— Первое правило общения со жрицами, — Дэй хлопнул его по плечу, — всегда соглашайся с тем, что они говорят.

— Сказал тот, кто постоянно спорит с верховной жрицей.

— Ты не дослушал! Всегда соглашайся, но делай по-своему. Мы всегда можем перенести твои любовные ухаживания на острова джайо.

Это было бы проще. Или нет? Там будет земля Шана, а рядом с Изабель не будет ее многочисленных родственников. Но…

— Давай, сначала я попробую здесь, а потом посмотрим.

Правда, вспомнив о том, как быстро Изабель сбежала, он добавил:

— Если, конечно, я все не испортил.

В конце-концов, она могла пожаловаться на него своей семье.

Дэй посмотрел на него как-то странно, но затем кивнул.

— Все поправимо. Пойдем. Мы все-таки в гостях.