А ларчик просто открывался

Марина Серова

Этой иконе несколько веков. Какие только люди и события не прошли перед грустным ликом Тверской Богоматери. И вот новое испытание – во время выставки в музее убит охранник, и уникальное творение древнего мастера исчезает. Где же она, утраченная реликвия? Явится ли снова людям или сгинет навсегда в собрании какого-нибудь коллекционера? Это зависит только от лучшего частного детектива города Татьяны Ивановой, от ее тонкого расчета, готовности рискнуть, если надо, жизнью и от ее упрямства, наконец…

Глава 1

Тарасов — обычный провинциальный городок с миллионом жителей. Не лучше и не хуже других. В нем есть все, что и в других российских городах: кинотеатры и торговые центры, стадионы и университеты, рестораны, казино, ночные клубы. А еще имеются аэропорт, музеи, театры, большие площади и красивые соборы. В общем, есть все.

Да и жизнь в Тарасове протекает так же, как и везде, — есть и хорошее, и плохое. Бывают метели и наводнения, оползни и ураганы, инфляция и приватизация. Случаются выборы и перевыборы, разоблачения нечистоплотных политиков и заказные убийства.

Кстати, по части заказных убийств Тарасов не отстает от столицы. Сначала убивают какого-нибудь криминального авторитета в собственном офисе, а вместе с ним — еще бог знает сколько людей. Потом взрывают вместе с машиной предпринимателя, травят местного политика, убивают из пистолета президента какого-нибудь общества у подъезда дома. Затем умирает загадочной смертью бывший мэр, или при странных обстоятельствах совершает самоубийство крупный промышленник… Сей список можно продолжать и продолжать.

Но кроме негатива, на который богата современная жизнь, тарасовцы имеют под боком целый ворох достопримечательностей — несколько театров, собиновскую консерваторию, основанный внуком Радищева музей… Здесь жили Чернышевский, Собинов, Константин Федин, Лев Кассиль и много других именитых людей прошлого. Повезло городу Тарасову и со знаменитостями нынешними, такими как Табаков, Янковский, или звезды эстрады Алена Апина, Бари Алибасов и прочие на-найцы.

Тарасов всегда славился своей любовью к искусству. На карте нет другого города, который бы так ценили гастролирующие музыканты и актеры. Поэтому нет ничего удивительного в том, что описанное ниже происшествие произошло именно здесь, в Тарасове…

* * *

Во всеми любимом музее имени Радищева свершилось долгожданное событие — выставка уникальной коллекции старинных икон. Тарасовцы, страстные поклонники и ценители «преданий старины глубокой», с нетерпением ждали ее открытия. Директор музея несколько месяцев вел переговоры с владельцем коллекции Сергеем Викторовичем Годящевым.

Собиратель раритетов не возражал против выставки и согласился показать землякам свою коллекцию, но… Произошло непредвиденное: в последний момент, когда осталось только подписать договор, срочные дела потребовали присутствия Годящева в Москве, и договор остался неподписанным. Директора музея Алексея Петровича Белова, весьма огорченного, конечно, этим обстоятельством, буквально осаждали журналисты с телевидения и из местных газет, и поскольку он нисколько не сомневался, что договор будет подписан, сообщил репортерам о выставке как о деле решенном. И вдруг раз… такая обидная неувязка.

А пока Алексей Петрович решил заняться починкой и профилактикой охранной системы музея, чтобы, когда наконец иконы займут свои места, все было в ажуре и придраться было не к чему.

Сигнализационная система в музее, конечно, была довольно старой и оставляла желать лучшего. Директор с волнением думал о том, что она не сможет обеспечить полноценную, надежную охрану ценной коллекции икон во время выставки, о которой велись переговоры. Но совсем недавно произошло настоящее чудо: одна фирма предложила музею установить ультрасовременную охранную систему с видеокамерами и прочими мудреными прибамбасами в обмен на обещанные музею госсубсидии. Белов сначала было отказался, но потом рассудил так: денег от государства он дождется не раньше чем через полгода, и тогда все равно придется всерьез заниматься сигнализацией. Поэтому с чистой совестью согласился принять предложение, показавшееся ему вполне приемлемым. Были подписаны соответствующие документы, и фирма обязалась по первому требованию установить все необходимые устройства.

И вот теперь, раз выставка откладывалась, директор решил воспользоваться услугами фирмы. В тот же день, когда выяснилось, что Годящев срочно должен уехать в Москву, Белов вызвал бригаду монтажников. Те скоро приехали и стали выгружать оборудование. Алексей Петрович следил за ними с нескрываемым восхищением, так легко и слаженно они работали. У порога музея постепенно выросла гора ящиков, коробок и бухт провода. Лежали лестницы, веревочные подъемники и еще куча всякого непонятного оборудования. Белов открыл перед бригадой двери музея, и гора с крыльца так же стремительно перекочевала внутрь. Монтажники, все как один в оранжевых комбинезонах, столь же быстро и слаженно привели свое оборудование в рабочее состояние. Алексей Петрович не поспевал везде, работы проводились сразу в нескольких местах здания, каждые десять минут к нему подходил бригадир и уточнял какие-то детали. Одним словом, музей превратился в муравейник.

Закончилось все ровно через сутки так же внезапно, как и началось. Алексей Петрович прошел по музею с инспекцией. Он ожидал увидеть какой-нибудь мусор, обрывки проводов, например, но в залах было идеально чисто. Сигнализацию, как по старинке называл охранную систему Белов, установили, а следов какой-либо деятельности не осталось и в помине. Директор дважды обошел здание, осмотрел двери, окна, с которых начисто исчезли уродливые провода от старой сигнализации. В общем, все было в порядке.

Тогда он отправился в бывшую техкомнату, где раньше был свален весь музейный хлам. Теперь там расположился пульт управления охранной системой. Помещение оказалось заставленным мониторами, приборами и прочими ящиками непонятного назначения. Алексей Петрович осторожно сел на стул перед главным пультом, разглядывая это чудо техники. Вдруг в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел молодой высокий парень в сером костюме. Окинув все быстрым взглядом, он обратился к Алексею Петровичу:

— Здравствуйте, вы директор?

— Да я, Алексей Петрович Белов, директор музея.

— Отлично! Я Максим Романченко, меня прислали из фирмы, устанавливавшей здесь систему. Я в течение месяца буду работать у вас ее оператором. За это время вы сможете подыскать мне замену из своего персонала или наймете человека, а я его всему обучу.

— Замечательно! — улыбнувшись, сказал Алексей Петрович. — Я как раз сейчас думал о том, что мы теперь со всем этим будем делать, и, честно говоря, уже хотел вам звонить.

— Ну а так как я сам здесь, давайте я вам объясню, как работает система, чтобы вы имели представление о том, чем обзавелись. — Парень положил на стол небольшой кожаный кейс и, щелкнув замками, извлек из него огромную толстую книгу, запаянную в полиэтилен. — Вот руководство по эксплуатации, но пользоваться им вообще-то может только тот, кто уже умеет обращаться с системой.

— Ой, боюсь, мне этому никогда не научиться.

— Почему же, это несложно. Но вам все же не стоит идти дальше общего ознакомления, а для серьезной работы вы подыщете какого-нибудь толкового парня. Кстати, будет лучше, если вы это сделаете побыстрей — мне ведь нужно успеть его обучить.

— Хорошо, найти работника в наше время не проблема, — Алексей Петрович посмотрел на аппаратуру и добавил: — Ну что ж, показывайте ваш агрегат.

— Садитесь ближе.

Максим повернул какой-то тумблер, и вся адская машина ожила, загорелись мониторы, замигали лампочки, зажужжал зуммер. Алексей Петрович посмотрел на мониторы, экраны которых были разделены на четыре части. В каждом поле виднелся какой-нибудь участок музея — залы, коридоры, подсобные помещения, гардероб, входная дверь. В общем — все. На отдельный монитор транслировалась панорама четырех внешних стен музея.

Максим покрутил какие-то ручки и принялся объяснять Алексею Петровичу:

— На мониторах вы можете просматривать весь музей изнутри и снаружи. Система работает круглосуточно, и при ней должен быть оператор. Назначение системы — не только охрана, но и контроль. Все то, что снимают видеокамеры, записывается на специальные цифровые кассеты. Они вот здесь, — он постучал по какому-то огромному ящику, который тихо жужжал. — Вы можете высматривать и ловить не только воров, но и хулиганов. К примеру, кто-то кинул в вазу огрызок яблока. Охранник заметит это и остановит хулигана. Мальчишки, которые по вечерам повадились бить стекла или резать ножом двери, теперь могут быть опознаны и наказаны. Работает система очень надежно. Видеокамеры перекрывают девяносто восемь процентов площади музея. Практически все под контролем.

— Скажите, а разве можно обойтись только видеокамерами? — Алексей Петрович уже заинтересовался и хотел узнать о системе побольше. — А если грабитель попытается проникнуть снаружи, на этот счет есть что-нибудь?

— Конечно. Хотя на окнах и нет, как раньше, контактов на тряску, они в этом смысле вообще не защищены, но нужды в них нет — в помещениях стоят датчики объема. Если объем свободного помещения изменится хотя бы на величину, равную одному кубическому сантиметру, сработает сигнализация. Также есть датчики движения. Они работают по тому же принципу, только реагируют на начало какого-нибудь движения. И последнее — фотоэлементы. Невидимые лучи проходят в местах, наиболее вероятных с точки зрения попытки проникновения. Если грабитель пересечет один из таких лучей, тут же сработает сигнализация и камеры, находящиеся поблизости, сориентируются на точку пересечения луча. Управление камерами, кстати сказать, находится вот здесь, — Максим указал на маленькую панель около правой руки. — Нужно только нажать кнопку с номером необходимой камеры и вот этим джойстиком управлять ею как угодно. Вам все понятно, Алексей Петрович?

— Не все, но кое-что понимаю. Да-а, по сравнению с тем, что тут у меня было раньше, сейчас — просто небо и земля! — Алексей Петрович на самом деле так думал, его очень впечатлила устроенная Максимом демонстрация. — Скажите, Максим, а сирена громкая?

— Здесь, то есть в самом музее, вообще нет сирены, но если хотите, ее легко можно поставить.

— Как нет? А как же без нее? — Алексей Петрович был сильно удивлен, он никогда не слышал об охранных системах без сирены.

— Понимаете, система подключена к милицейскому пульту, который расположен через улицу, около здания горсовета. Поэтому, если что-то случится, произойдет включение системы, и через десять секунд здесь будет милиция. Никакая сирена и не нужна. Наоборот, она только спугнет грабителя, и все. При таком близком соседстве с милицией вам нечего бояться, опергруппа появится здесь быстрее, чем сработает любая сирена.

— Ясно, но все же я удивлен. Вроде бы как традиция нарушена.

— Алексей Петрович, традиция уже была нарушена, когда в музее сняли старую сигнализацию, — улыбнулся Максим.

— Ну что ж, будем привыкать к новшествам.

Алексей Петрович остался более чем доволен работой системы. О таком он даже и не мечтал. А раз Максим обещал поработать в музее месяц, Алексей Петрович совершенно не боялся, что останется без оператора.

«В наше время, — думал он, с великим удовольствием наблюдая, как работает Максим, — нет ничего проще, чем найти работника. Вон безработица какая, только выбирай!»

Но все же после некоторых размышлений директор решил, что оператора лучше всего искать по рекомендации кого-нибудь из знакомых.

Через пару дней такой знакомый нашелся. Это был старый, еще со школы, друг Алексея Петровича. Он занимал пост главного инженера на одном из крупных промышленных предприятий города. Случилось так, что этот приятель зашел к Алексею Петровичу в гости через несколько дней после того, как в музее установили систему охраны. Зашел без всякой видимой причины, как заходил всегда, — просто поговорить и выпить рюмочку-другую со старым другом.

Они давно не виделись и долго обменивались новостями. Алексей Петрович между прочим похвастался своим приобретением и рассказал о том, что ищет оператора для новой системы охраны. Приятель заинтересовался и предложил помощь.

— Понимаешь, Леша, есть у меня один парень, которому позарез нужна работа. Ты ведь сам знаешь, как сейчас трудно найти хорошую работу. Я бы его к себе пристроил, но у нас только что сокращение прошло, поэтому в ближайшие два месяца, сам понимаешь, просто не смогу. Возьми его к себе, пусть поработает. Если не понравится, я его через пару месяцев к себе заберу.

— А что за парень, в технике разбирается? — поинтересовался Алексей Петрович.

— Даже лучше, чем хотелось бы. Есть, понимаешь, один неприятный момент…

Друзья выпили еще.

Спор длился еще долго. Алексей Петрович сомневался, выйдет ли что-нибудь из этой затеи, но все-таки в конце концов согласился принять парня с темным прошлым на испытательный срок. И сказал, что ждет его для знакомства на следующий день.

* * *

Алексей Петрович сидел у себя в кабинете, ожидая визитера, которого собирался взять на должность охранника. До назначенного времени оставалось десять минут. Директор пообещал себе, что если парень опоздает хоть на минуту, то он с ним и разговаривать не станет.

«Беря неизвестного человека на такую ответственную работу, надо быть принципиальным», — убеждал себя Алексей Петрович, но на самом деле просто искал повода отказать, поскольку обижать приятеля и отказывать только на том основании, что он сомневается в кандидате, ему не хотелось.

Ровно в назначенный час, минута в минуту, в дверь постучали. Алексей Петрович откликнулся, и в дверь вошел молодой человек среднего роста в синем джинсовом костюме. Ему вряд ли было меньше двадцати семи — двадцати восьми лет, но выглядел он гораздо моложе и был похож на студента. Внешне он производил вполне приятное впечатление.

Посетитель остановился посреди кабинета. Алексей Петрович хотел было спросить, что ему нужно, но вовремя сообразил, что перед ним тот самый человек, который пришел устраиваться на работу. Ему стало почему-то стыдно, и он, чтобы немного оправдать свою глупую старческую мнительность, спросил как можно вежливее:

— Вы по поводу работы?

— Да. Мне передали, что у вас свободно место оператора охранной системы.

— Верно, свободно. И вы можете его занять, если разбираетесь в технике и если… — Алексей Петрович слегка замялся, подбирая слова, — если правдиво и честно ответите на пару вопросов.

— Вы хотите спросить о моем прошлом? — парень держался с достоинством, но не вызывающе.

— Хорошо, что вы первым об этом заговорили, — Алексей Петрович облегченно вздохнул.

— Поверьте, это случилось по глупости, первый и последний раз. Я не бандит и вовсе не собираюсь грабить ваш музей. Мне действительно нужна работа, и я очень дорожу вашим доверием. Один раз оступившись, я не хочу повторять старые ошибки.

— Это как раз то, что я хотел услышать. Но запомните… Ох, извините, я даже не спросил, как вас зовут…

— Михаил. Михаил Павлович Хаврошин.

— Так вот, Михаил, запомните, что на вас лежит большая ответственность, и я не прощу ни единого промаха. Не думайте, что мои слова относятся исключительно к вам, то же самое я сказал бы любому, кто оказался бы на вашем месте.

— Я понимаю. И со своей стороны обещаю, что буду работать так, что вам не придется пожалеть о том, что вы взяли меня к себе.

— Очень на это надеюсь, — Алексею Петровичу, несмотря на внутреннюю настороженность, можно сказать — против воли, парень начинал нравиться. — Давайте документы на оформление, завтра утром можете выходить на работу. Рабочий день начинается с восьми утра.

На этом разговор был окончен. Михаил Хаврошин пришел на следующий день, как полагается — вовремя, и тут же приступил к своим обязанностям. Алексей Петрович зашел в пультовую комнату посмотреть на нового работника. Михаил уже сидел рядом с Максимом, и они о чем-то оживленно разговаривали.

— Миша, хочу напомнить, что у вас меньше месяца, чтобы освоить управление системой, — сказал Алексей Петрович, подойдя поближе. — Постарайтесь, пожалуйста.

— Не беспокойтесь, Алексей Петрович, все будет отлично, — ответил Хаврошин, слегка улыбаясь.

Уже через неделю Алексей Петрович удивлялся, как это он мог сомневаться. Максим оставил свой пост через два дня после того, как Михаил пришел на работу. Оказалось, что в системах безопасности он разбирается ничуть не хуже Максима. Чтобы до конца быть уверенным в способностях парня, Алексей Петрович подошел к Максиму, когда тот собирался уходить.

— Скажите, Максим, что вы думаете о Михаиле?

— Знаете, Алексей Петрович, он настолько хороший специалист, что я бы посоветовал ему либо разрабатывать системы охраны, либо грабить банки.

— Грабить банки… — задумчиво повторил Алексей Петрович. — Спасибо, Максим.

Но повода для волнений Михаил не подавал. Работал он хорошо, постепенно познакомился с персоналом музея, и все работники просто не чаяли в нем души. Никто и никогда не замечал его пьяным, даже слегка выпившим. Охрана музея велась образцово, и в скором времени все хулиганы, которые до этого времени частенько уродовали музейное оборудование и били стекла, были отловлены и переданы милиции.

Вначале Алексей Петрович часто заглядывал в операторскую, но потом, убедившись в том, что там всегда идеальный порядок, стал приходить все реже и реже, а вскоре и вовсе перестал. Жизнь в музее постепенно вошла в обычную колею и потекла тихо и размеренно, как это всегда бывает в музеях: день сменялся другим, и каждый мало чем отличался от предыдущего. Алексей Петрович встречал Михаила, только когда закрывал музей. А потом и еще реже, поскольку тот, оформившись еще и на ставку ночного сторожа, стал оставаться в музее на ночь.

Все так и шло — мирно и без происшествий. Однажды, правда, спокойное течение жизни музея было нарушено.

Михаил вошел в кабинет директора, как обычно бесшумно, и, сев на предложенный стул, сказал:

— Алексей Петрович, что-то неладно.

— Что вы имеете в виду, Миша?

— Понимаете, обе камеры на северной стороне здания музея в одно и то же время зафиксировали яркую вспышку.

— Ну и что, вы думаете, это может значить?

— Может быть, ничего. А может быть, что кто-то фотографирует расположение камер наблюдения.

— Ну, полноте вам, Миша! Конечно, фотографирует, но только не наши камеры, а музей или новую часовню на площади, или вообще что угодно. Здесь же центр, а сейчас лето, туристов полно.

Они еще немного поговорили и разошлись по своим делам. Вскоре Алексей Петрович вовсе забыл об этом разговоре и занялся повседневными делами. К тому же на следующий день вернулся из Москвы Годящев, владелец коллекции икон, и директор пустил все свои силы на то, чтобы на этот раз не упустить возможность и устроить-таки выставку.

Но опасения Алексея Петровича оказались напрасными. Годящев сам позвонил ему и назначил встречу для подписания уже давно готового договора. Они встретились в кабинете директора музея на следующий же день после возвращения коллекционера. Годящев приехал один и сразу поднялся к Алексею Петровичу.

Сергей Викторович был большой человек, как в прямом, так и в переносном смысле. Он был высок и широк в плечах. На лице его всегда, независимо от ситуации, было недовольное выражение. Одевался он скромно. Кроме серебряной цепочки, хотя и довольно толстой, на шее и небольшой аккуратной золотой печатки на мизинце, никаких украшений не носил, несмотря на то, что при желании мог бы увешать себя золотом с головы до ног. Сейчас у него были короткие волосы, но когда он был помоложе, то носил длинную челку и был похож на Элвиса Пресли.

Это был очень богатый человек. Он мог бы, например, запросто купить парочку самых известных в нашем отечестве монополистов, чьи лица чуть ли не ежедневно появляются на телеэкранах. Но натура его была такова, что он не хотел высовываться и не любил хвастаться своим богатством. Единственное, что он позволил себе в угоду своему самолюбию, это выставка бесценной коллекции, которую он собирал всю жизнь. Коллекционированием икон он увлекся еще в застойные времена и немало за это пострадал. Его даже однажды чуть не посадили, но, слава богу, помог один знакомый из городской прокуратуры. И вот теперь Годящев решил выставить свою коллекцию напоказ.

Войдя в кабинет директора музея, он вежливо поздоровался и сел на стул около стола.

— Здравствуйте, Алексей Петрович, — сказал он тихим, но сильным голосом. — Давайте сразу перейдем к делу, у меня очень мало времени. Вот договор, тот самый. Но мои адвокаты сделали в нем несколько изменений относительно безопасности коллекции.

— Что же они изменили? — поинтересовался Алексей Петрович.

— Внесли некоторые дополнения. Теперь по договору вы несете полную ответственность за коллекцию во время пребывания ее в вашем музее. Если вы согласны, то давайте подпишем договор, потом мои люди осмотрят музей и оценят его оборудование с точки зрения организации охраны. Как только все закончится, мои помощники привезут иконы.

— Хорошо, — ответил Алексей Петрович, — только я перечитаю договор, с вашего позволения.

— Конечно, читайте, — Сергей Викторович слегка откинулся на спинку стула.

Прочитав договор и убедившись, что все составлено верно, Алексей Петрович легким уверенным росчерком поставил подпись и передал один экземпляр договора своему собеседнику.

— Все в порядке.

— Отлично! — отозвался Годящев и, вынув из кармана трубку сотового телефона, стал отдавать распоряжения твердым голосом человека, привыкшего управлять.

На следующий день Алексей Петрович пришел в музей на полтора часа раньше. Он тут же пошел в самый красивый зал, выделенный под выставку, — осмотреть иконы. Они были развешаны ровными рядами по всему периметру зала. Их было почти двести штук. Если точнее — сто восемьдесят девять редких, очень редких и совершенно уникальных икон. Уверившись, что с ними все в порядке, Белов поднялся в свой кабинет и вызвал Михаила.

Тот явился почти сразу и сел на стул напротив Алексея Петровича.

— Послушайте, Михаил, у нас в музее ровно пять дней будет проходить выставка икон. Коллекция эта частная и, можно сказать, бесценная. Необходимо обеспечить полнейшую безопасность этому собранию, поскольку вся ответственность лежит на музее. Понятно? — директор говорил как можно громче и медленнее, делая паузы между словами, стараясь, чтобы Михаил понял всю важность этого заявления.

— Понятно, Алексей Петрович.

— Отлично! Значит, переключись полностью на зал с иконами. Я хочу, чтобы ты следил за ним круглосуточно, ни на минуту не выпускал из виду. Потом, когда все кончится, возьмешь несколько отгулов и отдохнешь.

— Я все сделаю, Алексей Петрович, не волнуйтесь.

Миша отправился к себе за пульт, а Алексей Петрович пошел встречать первых посетителей. К тому же должно было приехать телевидение, чтобы запечатлеть открытие выставки.

В этот и последующие дни посетителей было предостаточно, и директор весь день напролет был занят. Но все же, улучив свободную минутку, он буквально летел посмотреть, что делает Михаил, и неизменно заставал его смотрящим в монитор, на который камера передавала изображение из зала выставки.

На четвертый день посетителей было уже меньше, к тому же шел дождь, и Алексей Петрович закрыл музей пораньше, чтобы немного отдохнуть от бешеного ритма, в котором жил с начала выставки. Он вышел из музея и сел в свой старенький «Форд». Машину давно пора было сменить, но у Алексея Петровича все никак руки до этого не доходили.

Михаил вышел вслед за ним, чтобы закрыть дверь. Все последние дни он ночевал в музее. Помахав рукой отъезжающей машине, охранник закрыл двери.

* * *

Алексея Петровича рано утром разбудил телефонный звонок. Он долго не хотел брать трубку, но вскоре понял, что звонивший все равно не даст ему заснуть, и подошел к телефону. Звонили из милиции и попросили срочно приехать в музей.

Алексей Петрович приехал через десять минут — по дороге гнал так, что чуть было не разбил машину. Белов влетел в музей растрепанный, с всклокоченными волосами, пола незаправленной рубашки торчала из брюк. В музее при свете одной-единственной лампы стояли двое мужчин. Алексей Петрович кинулся к ним.

— Что случилось? Где Михаил? — выпалил он.

— Здравствуйте, — сдержанно произнес один из мужчин. — Вы директор музея?

— Да, я директор. Где охранник? — Алексей Петрович ничего не понимал и никак не мог прийти в себя.

Мужчина, тот, что был помоложе, проигнорировав вопрос, сказал, обернувшись к лестнице:

— Пройдемте сюда, пожалуйста.

Алексей Петрович вдруг почувствовал дикую слабость во всем теле и послушно пошел за молодым человеком. Они миновали лестницу и свернули в сторону зала, где располагалась выставка икон. Дверь в зал была открыта, там горел свет. Алексей Петрович поравнялся с дверью и вдруг с ужасом увидел, что из проема торчат чьи-то ноги в тяжелых кожаных ботинках на рифленой подошве.

Молодой человек помог Алексею Петровичу пройти в зал, так как у него стали подкашиваться ноги. Оказавшись внутри, Белов увидел человек десять в милицейской форме — они суетились вокруг, что-то фотографируя и осматривая.

— Посмотрите на этого человека, — голос сопровождающего вернул директора к действительности. — Вы его узнаете?

Алексей Петрович бросил взгляд на лежащее в дверном проеме тело. Оно лежало лицом вверх в большой темно-красной луже. Вся грудь была буквально разворочена. Алексея Петровича замутило.

— Что здесь произошло? — еле выдавил из себя директор.

— Вы узнаете этого человека? — с некоторым нажимом повторил молодой человек.

Алексей Петрович посмотрел на труп еще раз и ответил:

— Да, узнаю. Это охранник Михаил Хаврошин, — он был удивлен, что не узнал его сразу. — Но что все-таки здесь произошло?

— Именно это мы сейчас и пытаемся выяснить. Помогите нам, посмотрите пока хотя бы приблизительно — ничего не пропало?

Тут начавшего уже было успокаиваться Алексея Петровича снова охватила паника. Он резко повернулся и быстрым шагом обошел зал. Вернувшись к молодому человеку, директор выглядел так, словно все его родственники дружно приказали долго жить. Алексей Петрович устало опустился на стул, не обратив внимания на то, что он весь испачкан кровью.

— Пропала… Она пропала… Что же мне теперь делать?.. — Алексей Петрович обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону.

— Что пропало, Алексей Петрович? Что пропало? — продолжал допытываться молодой человек, но поняв, что сейчас ничего толкового не добьется, крикнул в сторону: — Кто-нибудь, принесите стакан воды! А лучше водки…

Почти тут же появился парень и протянул ему стакан, в котором плескалось грамм сто пятьдесят коньяка.

— Больше ничего нет. Да и это Паша с собой возит так, на всякий случай.

Молодой человек взял в руки стакан и протянул директору.

— Выпейте и успокойтесь.

Алексей Петрович выпил коньяк одним глотком и посмотрел на молодого человека.

— Спасибо. Мне лучше.

— Тогда скажите — что именно пропало?

— Икона Тверской Богоматери! Понимаете, что это значит?

— Слабо. Расскажите все о ней. Она большая?

— Нет, размером с книгу.

— Такая маленькая? — удивленно сказал собеседник Алексея Петровича.

— Маленькая… Что вы такое говорите! Это же икона бог знает какого века… Ей цены нет!!! — закричал Алексей Петрович. — Поймите, это же не собственность музея. Нам предоставило эту коллекцию частное лицо!

Молодой человек поморщился.

— И сколько, по-вашему, может стоить эта икона?

* * *

На следующий день у совершенно разбитого Алексея Петровича состоялась встреча с Годящевым. Сергей Викторович заговорил по обыкновению спокойным голосом.

— Я уже в курсе дела, и поэтому не надо рассказов. Вы понимаете, что произошло?

— Да, Сергей Викторович, понимаю. Но что я могу сделать? — Алексей Петрович постарел лет на десять за одну эту ночь.

— Можете, Алексей Петрович, можете. Мне, как вы понимаете, не нужны деньги. Мне нужна икона. Поэтому… — он жестом остановил директора, попытавшегося было вставить слово, — вы должны найти икону. Ищите ее сколько потребуется, но найдите. И я вам в этом даже немного помогу. Дам координаты детектива, который пользуется заслуженной репутацией среди определенного круга людей. Стоить вам это будет, сразу скажу, не очень дешево, но ведь вы человек не бедный. Наймите этого детектива и ищите. Если найдете, я не стану предъявлять никаких претензий и забуду о том, что это вообще случилось. Думаю, мы договорились.

— Конечно, договорились, Сергей Викторович, — Алексей Петрович перевел дыхание.

— Тогда будем считать, что разговор окончен, — Годящев протянул директору визитную карточку, которую тот машинально взял двумя пальцами, и направился к выходу.

Проводив его измученным взглядом, Алексей Петрович посмотрел на карточку и прочел: «Татьяна Иванова. Частный детектив».