Душа цветка и кровь дракона

Марина Кравцова (2024)

В мире стихийных драконов медленно умирает все живое. Пророчество гласит, что спасти его может один из драконьих наследников. Но чтобы обрести необходимую духовную силу, он должен взять в жены девушку-цветок из мира Орхид. Лиловая луна Хтин-Ре готова помочь юному Силуну осуществить пророчество, но сама влюбляется в него, обрекая на страдания себя и своего избранника. Четыре принца-дракона еще не знают, как живой цветок из другого мира изменит их судьбы. Книга относится к циклу «Драконы двух миров», но является самостоятельным целостным произведением.

Глава 7

— Так прошла наша первая встреча, — спокойно произнес Силун, не глядя на Лиандера.

Он рассказал другу все… почти. Скрыл свои непростые размышления и движения души, смелые порывы и надежды. Но Лиандер и так о многом догадался.

— Не понимаю я тебя, — в звучном голосе зеленого дракона прозвучало сочувствие, смешанное с недоумением. — Пророчество… Любое из них — лишь одна из вероятностей.

— Не стану спорить. Скажу только, что я спрашивал владыку Релиана. И он подтвердил все, что предсказала Хтин-Ре. До последнего слова.

— Все слова можно всегда перетолковать иначе.

— Но что мне это даст? Ну, откажусь я от Апеллы — и мне все равно не быть с Хтин-Ре.

— Ты как будто бы даже не пытаешься найти выход.

— Я обязан исполнить свой долг.

— О, Белокрылый… Откуда это в вас? Казалось бы, воздушные драконы должны быть самыми свободными созданиями Апельшарда!

— Просто мы с тобой по-разному трактуем свободу. Я не приравниваю ее к привычке делать первое, что взбредет в голову.

— Это ты обо мне сейчас? Ладно, не отвечай. Так когда же здесь появится твоя Апелла?

— Возможно, даже завтра. Хорошо, что ты рассказал мне про Веспина. Я-то думал, что на первых порах эта девушка может пожить у белых драконов, привыкнуть к нашему миру. Я бы навещал ее каждый день. Но теперь, конечно, нет… Придется ей с самого начала поселиться в нашем замке. За завесой. Так далеко от почвы и воды…

— Мне ее жаль. Предназначили в жены мужчине из другого мира, записали в спасительницы, даже не спросили ее желания. Да-да, я понимаю, пророчество. А она — всего лишь цветок.

Силун ничего не ответил. Он осторожно запустил пальцы под рубашку, нащупывая на груди скрытый тканью медальон. В нем хранилась легкая прядка волос Хтин-Ре. Еще одна ночь — и это все, что останется у него от Лиловой луны. Кроме воспоминаний…

— Я понимаю тебя, — наконец произнес он негромко. — Но пойми и ты — судьба нередко решает за нас, ни о чем не спрашивая. А истинная свобода в том, чтобы превознестись над несбыточными желаниями, не стать рабом вечных сожалений. Мы — драконы. Мы должны быть выше того, что ломает более слабых существ.

— А как же сожаления из-за упущенных возможностей?

— В моем случае они неизбежны, что бы я ни выбрал. Но я справлюсь с ними.

— Конечно. Это же ты. Если уж влюбляться — так в богиню, если заняться чем-то важным — так спасением мира, не меньше. А я бы плыл по течению, как уважающий себя водный дракон. На твоем месте изыскивал бы возможность переселиться в Орхид. Встречаться с двоюродным братом, любоваться своем луной по ночам и ходить на свидания в ее сонный мирок… А найдется ли для Апельшарда другой спаситель — так это его трудности, нашего бедного мира.

— Я думал об этом, — признался Силун.

— Неужели? — непритворно удивился Лиандер.

— Да… Ведь были же и другие встречи. Каждую ночь я засыпал в своей постели и просыпался в иллюзорном мире Хтин-Ре…

И черный дракон, вопреки своей скрытности, уже не противился потребности выговориться перед другом. Рассказал Лиандеру о том, какими невероятными стали последние две недели его жизни. Как он проводил день за днем в нетерпеливом ожидании ночей. Мир словно перевернулся: днем он чувствовал себя неправильным, неживым, и его подавленность замечали многие. Совсем перестал есть и не мог объяснить никому, в чем причина… да и сам не понимал толком, почему кусок не идет в горло. Иногда с наступлением тьмы Силун не мог уснуть от волнения и злился на себя — ведь каждая минута бодрствования отдаляла миг новой встречи с Хтин-Ре. Но сон непременно приходил, а вместе с ним появлялась она…

С ней было легко и интересно. Она завораживала чистотой и мерцающим светом. Дракон и богиня много разговаривали, но иногда вместе молчали, любуясь сокровенной реальностью Лиловой луны. Каждый раз Хтин-Ре привносила в свой мирок очаровательные мелочи — специально для желанного гостя. Так однажды цветы звездных деревьев превратились не в насекомых, а в крошечных дракончиков. Силун и Хтин-Ре делились воспоминаниями, мыслями, чувствами. С каждым разом — все откровеннее.

До сих пор черный принц прокручивал в памяти знаменательный разговор.

— Я раньше надеялась, что вечная любовь существует, — в чистом голосе богини прозвучала тогда нескрываемая горечь. — Так сильно влюбилась, давным-давно, еще во плоти, на земле Орхида… Он был мальчишкой из другого мира, потомком джиннов. А я — дочь ветра и воды с даром творения. Мы встречались только в моих снах, но нам было достаточно… А потом меня не стало на земле — и родилась Лиловая луна. Я изменилась, но мой муж, Альджар, оставался привязанным к снам своей Хтин-Ре. Он, смертный, не мог умереть. А я — созерцательница! — не желала видеть его усталости и смятения. Полторы тысячи лет… лишь тогда мы поняли — любовь угасает в неволе. Я разорвала нашу связь. Отпустила душу Альджара, наконец позволив ему уйти в предназначенное посмертие, к своему народу… и оставить меня в вечном одиночестве.

Силун поднял на Хтин-Ре поднял горящий взгляд. Она отвернулась — слишком ярко золотились искры в черноте больших драконьих глаз. Его ответ прозвучал легким порывом ветра — стихии, родной им обоим. Неуловимый ветерок, готовый в один миг обернуться ураганом…

— Я хочу остаться с тобой вместо Альджара. Хочу жить в твоих снах.

И эти негромкие слова прочертили кровавую полосу в душе Хтин-Ре.

— Нет… Нельзя… — прошептала она. — Это не жизнь.

Потом повысила голос:

— Я никогда не сделаю с тобой такого!

Дракон спокойно возразил:

— Но ведь это же мой выбор. Да, ты светило… ясная луна моей души. Ответь мне так, как подсказывает сердце.

— Не надо быть всевидящим, чтобы меня понять, — Хтин-Ре отвела взгляд, и легкий румянец выступил на ее тонкой бледной коже. — Я уже не помню, как билось мое сердце раньше. Но сейчас оно отвечает тебе и едва ли не кричит! Вот только я не прежняя девушка, Силун, я — темное светило Орхида. Кто скажет, что случится с моим миром, если я стану нестабильной? А ты…

Вновь подняв темно-синие глаза на дракона, она призналась:

— Ты сводишь меня с ума. Согласившись встречаться с тобой оставшиеся нам две недели, я не представляла, как далеко все зайдет. Недооценила глубину твоих чувств. А что до моих… думала, что все уже в прошлом, что я больше никогда… Я ошиблась.

Силун слегка сжал ее пальцы — призрачно-прохладные, невесомые. И Хтин-Ре продолжила уже намного уверенней:

— Готов ли ты отторгнуть реальную надежду ради зыбкого счастья со мной? Твой мир погибает… Но я вижу в тебе дар творения, способность к созиданию, и ее не мне дано пробудить. Ты избранный, в этом нет сомнений. Нам обоим есть что терять — и это много, слишком много! А если все же потеряем… подумай… возможно ли вообще после этого счастье?

Силун молчал. Вспоминал неестественно пожелтевшую сливу, посаженную дедом… болезненное личико одного из новорождённых драконов… тревогу в глазах Лиандера, когда друг заговаривал о водной стихии… Он останется с любимой, бросит свой мир… Но его долг — постараться спасти Апельшард от медленной гибели. И если он упустит эту возможность… даже не попытается… Хтин-Ре права. Не будет после этого счастья. Ничего уже не будет.

— Хорошо… — слова давались ему как под пыткой. — Мы расстанемся. Я женюсь на Апелле.

Не выдержав, Хтин-Ре провела ладонью по щеке дракона. Ее взволнованное лицо было прямо перед ним. Затуманившийся взгляд, приоткрытые губы… Она хотела что-то сказать… может быть, признаться в любви. Но промолчала.

Об этом разговоре Силун Лиандеру не рассказал. Он погрузился в свои невеселые мысли, а посерьезневший зеленый дракон терпеливо ждал продолжения.

Ветер, несший в себе отголоски запахов затхлости и смерти, резким порывом взъерошил густые волосы Силуна, и юноша, вздрогнув, очнулся. Поправил растрепавшиеся пряди и обернулся к Лиандеру. Тот стоял, по привычке скрестив руки на груди, опираясь спиной на увитую плющем каменную арку. Взгляд его был невеселым.

— Я не знаю, что еще рассказать тебе, брат, — тихо сказал Силун. — Разве только то, что Хтин-Ре обещала, что этой ночью переместит меня во плоти в мир Орхид, на остров Грез. Там я встречу свою невесту и заберу ее в Апельшард.

— Ты влип, и влип серьезно, — ответил Лиандер, уже не чувствуя желания поучать друга. — Не знаю, как ты с этим справишься.

— Я справлюсь. В конце концов, драконы тоже заключают браки по расчету.

— Но они хотя бы знакомятся перед этим. Прости… тебе и так сейчас непросто.

— Я справлюсь, — повторил Силун. — И постараюсь сделать девушку-цветок счастливой.

Лиандер подошел к нему и ободряюще похлопал по плечу.

— Я в тебя верю, черный принц. А пока, может быть, поешь что-нибудь? Наори говорит, ты совсем перестал есть.

Силун улыбнулся.

— Он слишком уж обо мне беспокоится. Все хорошо. Но пойдем, я тебя угощу чем-нибудь.

— Если ты не будешь, так я тоже, у меня нет аппетита.

— Тогда, может быть, полетим к белым драконам? Выясним, как там Тэнси. И я скажу, что передумал оставлять Апеллу у них.

Лиандер слегка встревожился. Перед другом с четкими моральными установками он всегда старался казаться более совершенной версией себя. Плохо, если Тэнси проболтается Силуну о том, что попробовал на вкус жестокой магии зеленого дракона…

— Может быть, не стоит давать Тэнси понять, что ты знаешь о произошедшем? — осторожно начал Лиандер. — Он попал в руки Веспину, оказался в положении жертвы, и, я думаю, гордость мальчика сильно пострадала. Ему не понравится, что я тебе рассказал…

Силун кивнул.

— Да, ты прав. Я об этом не подумал. Тогда не буду его ни о чем спрашивать. А то, что яблоневый сад теперь не безопасен, он, наверное, и сам объяснит отцу.

— Конечно.

— Тогда полетели?

Черный принц бесстрашно сделал шаг с площадки вниз и обернулся драконом уже в падении. Лиандер покачал головой — другу явно хотелось острых ощущений. Еще немного — и Силун забудет о своем вечном спокойствии и выдержке. Сам он свободно раскинул руки, магический водный поток окутал его, превращая в чудесное крылатое создание. И Лиандер полетел вслед за черным драконом — грациозным и сильным, слегка золотящимся в лучах умирающего солнца Апельшарда.