Эвендины. Магия воздушных струн

Марина Клейн, 2023

Эндара – служанка в королевском замке. Девушка довольна своей судьбой, ведь подле короля она в безопасности и может не бояться звендинов, магических существ, нападающих на людей. Неожиданно ко двору прибывает таинственный лорд. Он просит руки Эндары. Служанка не может отказать высокородному человеку и отправляется с ним в приграничные земли. Там Эни случайно узнает о готовящемся мятеже. К границам королевства подступают ильфиты – демонические сущности, о которых повествуют легенды. Теперь Эндарс предстоит разобраться, зачем она понадобилась лорду, узнать шокирующую правду об эвендинах, ильфитах и самой себе, отличить истину от лжи и найти ответ на главный вопрос: что такое магия воздушных струн и как она может защитить королевство.

Глава 3

Надежды не оправдались. Эни подняли ни свет ни заря и отправили к Марте, которая с порога объявила:

— Нужно срочно подобрать тебе платье! До свадьбы-то всего два дня. Какой цвет ты хочешь?

Сердце у Эни больно бухнуло, и она снова почувствовала тяжесть воздуха, сплетенного вокруг нее прочными нитями в огромную паутину. В ушах заиграла вчерашняя музыка.

— Какой цвет? — настаивала Марта.

— Белый.

— Белый? Ну, это неплохо, конечно, только ты такая бледная… Будешь похожа на призрака, — посетовала она.

— Я и так буду похожа, — ответила Эни и про себя добавила: «Если не стану им раньше».

Марта сокрушенно покачала головой, но принялась искать подходящее платье в своем обширном гардеробе.

— Как тебе лорд Йоран? — спросила она, примеряя очередной наряд.

— Не знаю.

— Да ладно, он славный. В Себлире, конечно, похолоднее, чем у нас, но должно быть здорово. — Марта подогнула белую юбку и ловко приметала ее, чтобы она не слишком волочилась по полу.

«Славный?» — Эни вспомнила суровое лицо лорда Йорана, который не стеснялся открыто намекать королю на то, что его советник совершил ужасную ошибку. Этим словом она описала бы его в последнюю очередь. Впрочем, Эни и правда не знала, какие чувства он у нее вызывает. Просто незнакомый человек, и все.

— Ты уже была с мужчиной? — спросила Марта.

— Нет.

— Тогда все понятно. — На ее лице появилось удовлетворенное выражение, словно это объясняло все неувязки.

Эни предпочла промолчать. Брачная ночь пугала ее не в пример меньше, чем то, что она станет полностью зависимой от человека, который непонятно зачем вытребовал ее себе. Этот страх активно и с удовольствием усугубляли другие служанки. Они по-прежнему с ней не разговаривали и выбрали самый изощренный способ пытки — на ночь глядя обсуждали, зачем лорду могла понадобиться Эни и что он намерен с ней делать. Их версии были одна ужаснее другой. Они сладостно перечисляли жуткие слухи о лорде Йоране: он мятежник, не пожелавший приехать на коронацию короля Дориана, он похитил свою родственницу и живет с ней в качестве любовницы, он самолично зарубил несколько десятков человек, он пытался соблазнить королеву…

Все это Марта как будто прочитала в глазах Эни.

— Знаешь, — сказала она, выпрямляясь, — лучше бы тебе пожить до отъезда одной, в спокойном месте. Я что-нибудь придумаю, идет?

— Ладно.

Эни взяла себе за правило соглашаться со всем, но это предложение действительно было кстати. Напряжение последних дней давало знать о себе слабостью, головокружениями и периодическим звоном в ушах.

— Никто не хочет, чтобы ты упала в обморок прямо на свадьбе, — продолжала Марта. — Да и до Себлира путь неблизкий, надо как следует набраться сил.

— Вы бывали там?

— Да, но на самой окраине. Там красиво.

Эни немного приободрилась — самую малость, но и это было приятно. Ей вспомнились рассказы о сильфах. Может, она увидит одного из них.

Марта подобрала к платью накидку, обшитую золотой лентой, и накинула ее Эни на плечи.

— Прелестно! Только не забывай улыбаться. Ты хоть понимаешь, что совсем скоро станешь настоящей леди?

«Нет, — подумала Эни, — леди я не стану. Собственностью лорда — да, леди — едва ли».

Марта исполнила свое обещание: Эни позволили провести пару дней в покоях лекаря Гаена — там, где обычно лежали тяжелые больные. Сейчас комната с тремя кроватями пустовала, и Эни коротала время одна в четырех стенах. Пару раз к ней заглядывал Аэн, ученик Гаена. Добрый и милый со всеми, он особенно интересовался ее самочувствием. Но Эни не на что было жаловаться, разве что на нежелание вставать с кровати и уж тем более выходить замуж. Еще ей стали сниться странные сны: в них она как будто играла на виеле, уверенно проводя смычком по струнам, хотя самого инструмента в ее руках не было — смычок скользил по воздуху, но звуки раздавались, сливаясь в музыку, — ту самую, что играла на королевском приеме. Эни слышала ее и просыпалась, но, конечно, в комнате было тихо.

Платье приготовили накануне, Марта лично все проверила и придирчиво осмотрела Эни. От нее же стали известны и детали свадьбы: церемония пройдет в королевской часовне, свидетелей будет немного, зато в их числе — сам король. Пира лорд Йоран устраивать не захотел, и Эни была бы рада, если бы обошлись без него, но королева Регина сочла, что какое-никакое застолье обязательно должно быть. Поэтому им придется провести некоторое время на королевском приеме вроде того, на котором она недавно побывала. Потом они с лордом уединятся в специально выделенных покоях, а рано поутру отправятся в Себлир.

Убедившись, что все это неизбежно, Эни почувствовала новый прилив слабости и безразлично кивнула.

— Лорд Йоран сказал, что ты можешь пригласить своего свидетеля, если хочешь.

Эни покачала головой. Ей некого было позвать.

— Если хотите, приходите вы, — сказала она.

— Какая ты милая! Но я и так буду. — Марта лучезарно улыбнулась. — Я сразу сказала Ее Величеству, что обязательно пойду, и она позволила. Не могу же я такое пропустить.

«Такое, — поняла Эни, — это предмет для сплетен на несколько лет вперед».

— А зачем придут король и королева?

— Йоран ведь родственник королевы Регины, в детстве они часто бывали вместе. С королем Дорианом у них отношения были не очень, и теперь, когда Йоран пошел на мировую, король решил закрепить это дело и оказать ему честь. Ладно, у нас все готово, ты теперь отдохни. Выспись хорошенько.

Однако прежде чем Эни уснула, ее навестили трое гостей.

Сначала пришел Юст. Он оповестил о своем приходе стуком в дверь, и Эни, не привыкшая к такой вежливости, вздрогнула от неожиданности. Когда она открыла, мальчик с улыбкой поклонился.

— Привет! Я Юст, оруженосец лорда Йорана.

— Привет, — пробормотала Эни.

— Небольшой подарок от милорда. — Он протянул ей мягкий сверток. — Обязательно надень перед выездом, чтобы не замерзнуть.

— Хорошо… Спасибо.

Юст поколебался и добавил:

— Вообще-то, он не просил ничего говорить кроме этого, но я скажу. Не бойся, он тебя не обидит. Тебе очень повезло, что ты уедешь с ним.

— Хорошо. Спасибо.

Юст, наверное, подумал, что она не знает других слов. Но что еще можно было сказать? Все только и говорили, что о ее везении, и никто не думал спросить, что она сама об этом думает. Впрочем, Юст оказался первым, кто намекнул, что ей ничего не грозит, и даже если это была ложь, она была благодарна за поддержку.

Оставшись одна, Эни развернула сверток. В нем оказалась чудесная накидка из серебристо-черного меха. У нее никогда не было такой одежды, и она долго трогала ее, наслаждаясь мягкостью и теплотой.

Немногим позже заглянул Аэн. Он принес ей горячий пряный напиток, заверив, что благодаря ему она будет хорошо спать и проснется полной сил. Эни послушно выпила его и легла в постель.

Она почти уснула, когда дверь комнаты снова тихонько скрипнула. Эни вздрогнула. Тень скользнула прямо к ее кровати, но через секунду она с облегчением услышала голос Лирди.

— Привет. Подожди, я зажгу свечу… Вот так.

В слабом неровном свете лицо Лирди показалось Эни почти родным, и она чуть не расплакалась.

— Нет, не вздумай реветь! — проворчала Лирди. — Извини, что я говорила с этими кукушками о всяких ужасах… Не тронет тебя твой лорд. Все будет хорошо, вот увидишь.

Лирди тоже врала, ведь откуда ей было знать? Но эта ложь приятно легла на душу.

— Ты выглядишь ужасно. — Подруга покачала головой. — Все только и шепчутся о том, как ты умудрилась соблазнить лорда Йорана, и я, дура, на это купилась. Но, если честно, поверить в это, глядя на тебя, может лишь последний безумец.

— Это точно. — Эни слабо улыбнулась.

— Так ты?..

— Я не знаю, что происходит. Клянусь. Мне сказали, он сам этого захотел. Я с ним даже ни разу не говорила. Да что там говорила… Мы и не виделись до вчерашнего дня.

Лирди выглядела озадаченной. Когда приступ зависти схлынул, она поняла, что тут что-то не так, и надеялась на логичное объяснение. Состояние, в котором она застала Эни, окончательно убедило ее: она этого не хочет.

— Что и следовало от тебя ожидать, — вздохнула Лирди. — Ладно, не переживай так. Не то лорд передумает у алтаря, когда увидит этакую куклу.

— Думаешь? — понадеялась Эни.

— С ума сошла? Оставь эти мысли! Такой шанс раз в жизни бывает, и то не у всех. Подумай о другом… Хочешь, я расскажу тебе что-нибудь?

Ее бабушка знала множество легенд и сказок, Лирди впитала их до последнего слова и с удовольствием пересказывала. Эни была ее самым внимательным и восторженным слушателем. У нее в семье никогда не рассказывали ничего подобного, а читать она не умела, потому эти старые как мир истории казались ей чем-то необыкновенным.

— Про Двуликого, — попросила она. — Я вчера о нем вспоминала…

— Хорошо. Про что? Как он явился королю Дориану?

— Нет, раньше. Самое начало.

— Ладно, так и быть, — улыбнулась Лирди. — Только в этот раз очень коротко, мне с утра наводить чистоту у лорда Магнуса…

Она устроилась поудобнее и начала:

— Давным-давно наш мир был темен, пустынен и наполнен лишь голыми скалами и безбрежными водами. История началась, когда Предвечные решили рассеять тьму и сделать мир прекрасным местом. Первым делом они сотворили луну, но она показалась им слишком тусклой, и тогда они сделали так, чтобы засияло солнце. Светила стали сменять друг друга, появились день и ночь. Потом Предвечные отделили воду от суши. Так появились моря и океаны и земля, которая быстро потеплела под солнцем. Предвечные украсили ее травой и деревьями, населили животными и птицами, а моря — рыбами и морскими драконами. Замечательный получился мир, и Предвечные задумались, кто бы мог присматривать за ним и пользоваться его плодами. Сперва они отправили на землю духов, которых называли сильфами, но из-за своей бесплотности те не могли в полной мере наслаждаться этим миром и оберегать его. Тогда Предвечные сотворили людей. Те быстро заселили землю, стали выращивать зерно, приручать животных. Все созданное Предвечными шло им на пользу.

Сильфам это не понравилось, ведь им первым поручили землю. И хотя им самим плоды мира были ни к чему, многие воспротивились, обратились ко злу и превратились в ильфитов — жутких созданий, которые нападали на людей и уничтожали их. Они остались бестелесными, и человечеству нечего было им противопоставить. Мир погрузился в кровавый хаос, и люди вот-вот должны были погибнуть.

Но Предвечные не забыли о них. Они создали эвендинов. Их предназначением было помогать людям и защищать их. С помощью своей магии они одолели ильфитов и заточили их в горах Себлира. Некоторое время на земле царил мир, но потом пришла эпоха новых кровопролитий… Эвендины решили, что раз они избавили землю от ильфитов, то она должна принадлежать им. Они стали нападать на людей. Люди к тому времени изобрели оружие, но против эвендинской магии оно помогало мало.

И снова Предвечные пришли на помощь человечеству: среди людей начали рождаться Гении. Они могли использовать магию и храбро сражались с эвендинами. Долго шла кровопролитная война, но, хотя человечество запомнило многих выдающихся Гениев, эвендины были сильнее. В момент, когда уже не осталось надежды на спасение, Предвечные отправили на землю своего посланника — прекрасного Двуликого. Он обладал невероятными силами. Ему подчинялись и человеческое оружие, и эвендинская магия, а один его вид внушал благоговение и людям, и эвендинам. Ни те, ни другие не решались пойти против него или ослушаться его слов. Исполняя волю Предвечных, Двуликий дал отпор эвендинам, присмирил их и спас человечество. Его приход остановил вражду. Благодаря ему снова воцарился мир…

— Пока опять не началась война, — тихо закончила Эни.

— Что поделать, — откликнулась Лирди и подоткнула ей одеяло. — Эти монстры никогда не оставят нас в покое. Такими темпами Двуликому придется являться хотя бы раз в десять лет.

Эни вспомнила разговор на королевском приеме. Эвендины по-прежнему внушали ей страх, но слово «монстр» больше не казалось ей подходящим. У них были вполне человеческие лица, свой правитель — магистр, они, как считал лорд Йоран, отправили посла, потому что сами не хотели войны. Но тогда почему постоянно нападали?

— Вряд ли Двуликий снова придет, — грустно проговорила Эни. — Он ведь являлся всего дважды, и последний раз совсем недавно. Повезло королю Дориану, что он его увидел.

— Ну, мира-то не получилось. Обидно, конечно. Если бы эвендины не выкинули это зверство с сыном короля Дориана, все было бы по-другому, и нам не пришлось бы прятаться в замке. Хорошо бы, чтобы в следующий раз Двуликий просто смел эвендинов с лица земли, и все тут.

— А что с Двуликим стало потом, как думаешь? После того, как он прогнал эвендинов?

— Одни говорят, он вернулся к Предвечным, а другие — что спит где-то в горах, ждет, пока все снова станет из рук вон плохо.

Эни поудобнее улеглась на подушке. Уже подступала дремота, а она все думала о рассказе Лирди, хотя слышала его не один десяток раз, и думала, почему мир от самого своего сотворения никак не может угомониться: кто-то обязательно чем-то недоволен, и за этим неизбежно следует кровопролитие.

— Эни, как думаешь, я могу прийти на твою свадьбу? — голос Лирди донесся до нее уже сквозь пелену сна.

— Да… Конечно, — пробормотала она. — Будешь моим свидетелем.

— Вот чудно! Может, потом познакомишь меня со своим лордом, а он представит меня господину Готтрану?

Эни что-то пробормотала и окончательно провалилась в сон. Лирди задула свечу и тихонько вышла из комнаты.

Следующий день прошел как в тумане. Эни проснулась в странном состоянии. Одна ее часть изнывала от отчаяния, но Холодная Эни сразу решила: нельзя показывать своих истинных чувств; что случилось, то случилось, и остается лишь достойно принять свою участь. Последний раз посмотревшись в зеркало в комнате Марты, Эни вдруг поймала себя на желании, чтобы все поскорее закончилось. Теперь ей хотелось покинуть замок, стряхнуть с себя его тяжелую атмосферу, уехать подальше от тех, кто так хладнокровно распорядился ее судьбой. А там — будь что будет.

В королевскую часовню Эни вошла с высоко поднятой головой и застывшей на лице призрачной улыбкой, которую потом одни описывали как «робкую и счастливую», а другие — как «победоносную». Она не смотрела по сторонам и видела только лорда Йорана в красивом бордовом плаще и предстоятеля у алтаря. Когда он спросил, согласна ли она стать женой лорда, Эни сказала «да» с такой железной уверенностью, словно все это было ее личной затеей. Йоран тоже ответил без малейших колебаний.

Предстоятель надел на их запястья браслеты. Обычно использовали золотой для мужа и серебряный для жены, но в этот раз у обоих супругов украшения были золотыми. Предстоятель соединил их руки, сцепив специальные завитки на украшениях и образовав символические оковы, и лорда Йорана и Эндару из Соны объявили супругами.

На этом церемония завершилась, и оставалось лишь пережить пир и все остальное.

— Как ты? — спросил Йоран.

Эни не сразу поняла, что он обращается к ней, и ответила с некоторым запозданием:

— Хорошо, милорд.

— Крепись, — произнес Йоран с некоторой иронией, имея в виду предстоящий королевский прием.

Он привел Эни в уже знакомый ей зал. Гости собрались примерно те же, но теперь почетные места возле короля и королевы занимали они с Йораном, рядом сидел Юст, чуть подальше — Лирди. Она нарядилась в незнакомое Эни синее платье и не находила себе места от восторженного волнения: впервые в жизни ей довелось посетить подобный прием, да еще в качестве гостьи. Лирди то и дело обращалась то к одному человеку, то к другому, пытаясь завязать разговор, а в промежутках мечтательно косилась на короля Дориана. В конце концов Эни стало стыдно за подругу. По ее мнению, им обеим здесь было не место. Слава Предвечным, с Эни никто не заговаривал, но ей казалось, что все на нее смотрят, и от этого она не знала, куда себя деть.

Спасение пришло в виде вишневого вина — оно было вкусным, легким и замечательно рассеивало тяжелые эмоции и мысли. Эни приложила кубок к губам и, сделав пару глотков, не заметила, как он опустел. Проворный Юст, опередив виночерпия, тут же наполнил его снова. После второй порции Эни значительно полегчало. Она постеснялась взяться за третью, но Йоран заметил это и велел Юсту налить еще. После третьего кубка Эни свободно заулыбалась и, кажется, даже стала кому-то что-то говорить.

Окончание застолья ей не запомнилось. Она снова осознала себя более или менее четко, только когда Марта под руку привела ее в большую незнакомую комнату. Там служанки уложили Эни на постель и раздели догола. Будь у нее силы, она бы непременно запротестовала, но тело от выпитого вина стало ленивым и непослушным. Поэтому Эни дождалась, пока все уйдут, и как ни в чем не бывало забралась под одеяло. Ужасно хотелось спать, а постель была необыкновенно мягкой и теплой.

Из тяжелой дремы ее вывел голос Йорана:

— Ты что, уснула?

Эни думала промолчать, но вместо этого выдавила из себя такое сонное «нет», что оно стало замечательным подтверждением обратного. Йоран рассмеялся. Его смех показался ей странным, она частично проснулась и открыла глаза.

Почему-то царила кромешная тьма — не было ни одного, даже самого слабого отблеска света. В этой пучине непроглядного мрака Йоран долго гладил ее и говорил ласковые слова, пока она совсем не разомлела. Почувствовав его в себе, Эни на мгновение испытала желание вырваться, превратиться в птицу и сделать круг над замком. Ей представилось, что все так и случилось; закружилась голова, вино совсем смутило разум, и Эни слилась с темнотой.

Утром ее растормошила Марта. Эни с минуту недоуменно смотрела на ее встревоженное лицо и пыталась разобрать ее слова: в голове шумело, звуки долетали до разума обрывочно и с запозданием.

— Не время плакать, — наконец расслышала она. — Собирайся скорее, лорд Йоран уже тебя ждет!

Плакать? Эни провела рукой по лицу и с удивлением обнаружила, что оно мокрое.

— Вот вода, вот твои вещи, одевайся скорее. Я сейчас приду.

Марта упорхнула. Эни склонилась над чашей и первым делом умыла лицо. Едва вода коснулась щек, как ей вспомнилось сновидение, из-за которого она, видимо, и заплакала во сне.

Эни видела замок снаружи, словно и впрямь стала птицей. На стене стоял черноволосый человек, с которым она столкнулась несколько дней назад. Они встретились взглядами, и в следующий момент все изменилось. Эни сидела посреди сплошного белого полотна. Она снова играла на пустоте, было необыкновенно грустно, и мелодия, передавая ее чувства, звучала пронзительно и печально. На коленях у нее лежал все тот же человек, его красивое лицо было запачкано кровью. Эни отчаянно хотела, чтобы он открыл глаза: то, что они закрыты, казалось ей вопиюще неправильным. Она все быстрее водила по воздуху невидимым смычком, словно музыка могла разбудить мертвеца. Но он не проснулся. Вместо этого человек попросту исчез. Отчаяние и страх достигли своего пика, и Эни расплакалась.

«Так странно плакать непонятно из-за чего», — подумала она и попыталась отбросить воспоминание о сне подальше. По пробуждении то, что ей привиделось, вызывало уже не отчаяние, а глубочайшее недоумение и некоторую неловкость: неприятно, когда без причины снится случайный встречный, да еще в первую брачную ночь.

Она оценила свое состояние: ничего не болело, внизу кровоточило, но несильно. В голове был словно ком ваты из-за выпитого, но, главное, мысль о лорде Йоране не вызвала ни ужаса, ни отвращения. У нее было достаточно сил, чтобы отправиться с ним в неизвестность.

Эни как могла быстро привела себя в порядок. Вернувшись, Марта застала ее в простеньком походном платье, подаренном ей, и меховой накидке. Она удовлетворенно кивнула и лично проводила Эни во двор, где уже ждала карета, запряженная двумя лошадьми. Эни невольно огляделась, боясь и ожидая увидеть черноволосого человека со стены — ведь, судя по его разговору с Юстом, он был из подчиненных Йорана, — но его здесь не было. Только кучер на своем месте и Юст рядом. Сидя на козлах, он закинул ногу на ногу и своим вызывающим видом напоминал скорее господина, чем подчиненного.

Йоран стоял у открытой кареты. Он подал Эни руку, помог ей забраться внутрь и сел рядом. Экипаж сразу двинулся с места — похоже, они спешили.

Эни отодвинула занавесь и долго смотрела в окно, не веря, что действительно уезжает. Но это было так; они миновали двор, им открыли одни ворота, другие — и вот уже мимо проносятся полузабытые улицы Эрбелы. В последний раз Эни видела их очень давно, когда ее вместе с другими привезли в замок.

Ей стало свободно и одновременно тревожно. Она исподволь посмотрела на Йорана: он был напряжен. Кучер нещадно гнал лошадей.

Словно они от чего-то бежали.