Звезда астронавта. Голубая планета. Книга 1

Марина Бойкова-Гальяни

Захватывающий фантастический роман талантливой писательницы, Марины Бойковой-Гальяни, автора романов «Взорванный город» (триллер) и «Прощание с Аэлитой» (любовный роман). «Звезда астронавта» – первая книга цикла «Голубая планета».Лёгкость повествования, захватывающийсюжет, яркие личности и нешуточные страсти – не оставят читателей равнодушными к судьбе полюбившихся героев. Обложка сгенерирована в сервисе Шедеврум нейросеть.

13

До рассвета оставалось два часа.

Женщина встрепенулась, и, схватив Алекса за руку, крепко сжала:

— Слышишь? Сын запел песню идущего в мир!

Яйцо, как солнце, засветилось золотым светом, послышалась прекрасная песня, лучше которой астронавт не слышал ничего; наверно, такой же песней сирены завораживали моряков. Сердце Александра забилось в ожидании прекрасного невиданного чуда. И вот яйцо рассыпалось на сотни золотых квадратиков, и светлый ангел явился, сияя как солнечный луч. Дан бросилась к сыну, обняла, и они запели вместе:

─ Здравствуй мир! Вновь входящий, приветствует тебя!

Оранжевый рассвет внезапно отразил преждевременно проснувшееся светило. Солнце выплыло из-за горизонта. Алекс потрясенно застыл. Мать подвела сына к нему; маленький ангелочек на крепких ножках сверкал золотой влагой, которая, подсыхая, застывала на его теле блестящими чешуйками.

— Здравствуй, Алек-Сус! — голосом, звучащим как серебряные колокольчики, пропел новорожденный.

— Здравствуй, малыш! — распахнул малышу навстречу объятия, Александр Франклин шестой, — Я люблю тебя, сын, ты прекрасен. Смотри, солнце проснулось, чтобы приветствовать тебя.

— Здравствуй, светило, — радостно пропел малыш, протянув обе руки к солнцу, и солнечный луч, изменив направление, как рыжий котенок, прыгнул к нему на руки.

Александр понял, пока планеты крутятся в космическом пространстве, не будет величественнее праздника, чем рождение младенца.

— Мой сын хочет носить твое имя, потому что в тебе он признал небесного отца. Он будет зваться Александром.

— Дорогие, сегодня вечером я устрою зрелище, которого вы не забудете. А пока… — он выбежал из комнаты, схватил ракетницу и, откинув столешницу, выпустил одну за другой, семь ракет в небо.

Дан с малышом радостно захлопали в ладоши, затем мать принесла сыну набедренную повязку и безрукавку, и приодела малыша.

— Может, надо покормить сына, что он ест?

— Алек-Сус, сегодня и завтра малыш есть не станет, а потом будет есть то, что едим мы. Он ведь обычный ребенок.

— Я бы не сказал, — пробормотал себе под нос, астронавт.

— Мама, я устал и хочу спать, — зевнул мальчонка. Дан заботливо уложила его и укутала легким покрывалом, после чего малыш мгновенно уснул, а взрослые тихонько вышли из спальни, прикрыв дверь.

Выйдя в гостиную, сварили себе кофе и, сделав по бутерброду с сардинами, сели возле электрического камина, управляемого пультом. Прочитав немой вопрос в его глазах, женщина сказала:

— Это не важно, главное, что есть сын и есть мать, которая должна заботиться о нем. В моем народе каждый мужчина является отцом, но не каждая женщина, матерью. Мужчина — охотник и защитник, прежде чем он погибнет, станет отцом. Женщина — невероятная ценность, а особенно, беременная, за ней охотятся все — люди и губоры. Она, хранительница очага, потомства и всех тайн племени. Ей — особый почет и особое место в обществе. В моем народе, девочки рождаются реже. Но любой малыш одинаково желанен и любим.

— Знаешь, Дан, я у себя дома сегодня увидел то, что перевернуло мою душу настолько, что больше не рвусь в Город Двуносых. Все отошло на второй план и поблекло.

— Алекс, если повторишь это через три-четыре дня, сама напомню о наших планах. Не гоже мужчине сидеть дома. — Она опустила руку на голову Чарли, усевшемуся возле ее ног, и дала ему остаток бутерброда. Щенок, уже изрядно подросший лакомка, громко чавкая и щурясь от удовольствия, съел угощение и вопросительно уставился на хозяина.

— Ладно, Чарли, сегодня и я тебя побалую со стола.

Енототигр, радуясь, подбежал к астронавту.

— Дан, ты видела, сегодня солнце взошло раньше на два часа, чтобы встретить малыша. Разве такое бывает? Может, мальчик, колдун, играющий планетами, как мячиками?

— Не преувеличивай, солнце всегда встречает, идущих из темноты. — Женщина поставила чашку на стол, — Алекс, хочу услышать «Симфонию Рассвета».

— Не возражаю, тоже с удовольствием послушаю прекрасную музыку, — Астронавт взял пульт, — только малыши идут в мир, когда солнце встает, а не наоборот, ─ продолжил он тему.

Дан промолчала; первый такт музыки захватил ее, а может просто не знала ответа.

Мужчина последовал ее примеру; мелодия вела за собой в небесный мир, гипнотизировала и наполняла чувством безграничного счастья и покоя. Душа витала над миром, пока тело находилось в кресле, и вдруг, он увидел Дан, парящую рядом с ним: она была прекрасна какой-то сюрреалистической красотой, а за спиной у нее выросли черные лебединые крылья. Он повернул голову и увидел такие же у себя за спиной. И вот они уже пара черных лебедей, крыло в крыло летят над тихим озером, а в воде шарахаются от их теней косяки крупной рыбы и мелкой рыбешки. Спустя минуту, они, держа по рыбке в клювах, устремляются к берегу: где-то там их ждет черный лебеденок, широко раскрывающий клюв: он хочет есть.

В кустах притаился охотник — губор с ружьем в неуклюжих лапах. Алекс-лебедь, словно смерч налетел на чудище и выклевал ему глаза. Губор, громко крича и, натыкаясь на кусты и мелкие деревья, убежал в чащу леса. Черный лебедь накрыл крыльями лебеденка и его мать, сердце лебедя отчаянно колотилось. Это была любовь. Алекс открыл глаза. Это была любовь. Он посмотрел на Дан, взглядом любящего мужчины. Она спала, и дыхание было легким, еле слышным. Астронавт открыл далекую планету, потому что там была она, ждущая и зовущая его. Только она этого не знала. Или Знала?

Самая прекрасная женщина в этой галактике. Почему он сразу не увидел это, а увидел кошачье лицо, гребень, идущий от середины лба к затылку, коротковатые ноги и синие волосы на плечах. А глаза, цвета морской волны, купающиеся в золотых белках, обрамленных темно-синими пушистыми ресницами. Как она хороша. Он смотрел и любовался. Александр хотел носить ее на руках и любить, любить, сколько хватит сил. Может ли бог, быть мужчиной настолько, чтобы желать женщину. Ах, зачем он взвалил на себя эту ношу?

— Я откроюсь, Дан, скажу, кто я есть на самом деле, пусть осудит или полюбит. Если же не то и не другое, то просто буду рядом с ней и малышом, буду охранять их покой, и когда-нибудь она не сможет без меня.

Женщина широко открыла глаза, но посмотрев на мужчину, снова прикрыла их. Возможно, ее испугало то, что она увидела в его глазах. Алекс тихо вышел из комнаты: всему свое время. Солнце зависло в зените. Аномалия. Но ведь он сам видел, что утро наступило на два часа раньше. Есть над чем задуматься.

Он вышел из корабля и присел в тени небольшого навеса, сооруженного им для отдыха под открытым небом. Тут и там сурикаты-апельсинчики поглядывали на него из песчаных бугорков, которые исчезали так же быстро, как появлялись.

— Ты просто сумасшедший, если думаешь, что такая девушка может полюбить тебя. И, потом, а знаешь ли ты как любят инопланетяне. Ты-то сам, ведь не из яйца вылупился, — произнёс он вслух, словно убеждая себя в чем-то.

— Ну-ну, озабоченный дурак.