Звезда астронавта. Голубая планета. Книга 1

Марина Бойкова-Гальяни

Захватывающий фантастический роман талантливой писательницы, Марины Бойковой-Гальяни, автора романов «Взорванный город» (триллер) и «Прощание с Аэлитой» (любовный роман). «Звезда астронавта» – первая книга цикла «Голубая планета».Лёгкость повествования, захватывающийсюжет, яркие личности и нешуточные страсти – не оставят читателей равнодушными к судьбе полюбившихся героев. Обложка сгенерирована в сервисе Шедеврум нейросеть.

11

Дан ничего не знала о городе, увиденном Александром, но просила друга быть предельно осторожным и готовым ко всяким неожиданностям. Для поездки он выбрал совсем маленький одноместный вертолет, и на следующее утро отправился в дорогу.

Город просыпался: солнце поднималось из-за гор, освещая снежные остроконечные пики, с которых веселые лучи, словно озорные лыжники, скатывались к подножью, разливаясь по плато чистым ясным утром. Вертолет поравнялся с большой стаей крупных белых птиц, которые, повернув головы, спокойно посмотрели на него и, видимо, не найдя ничего, достойного внимания, продолжили путь. Цивилизация Голубой Планеты еще не знала огнестрельного оружия, летательных аппаратов, не была знакома с электричеством, а верила в магию и колдовство. Впрочем, существовали вещи, что казались Алексу нереальными мифами.

Вертолет завис над тихим, еще полусонным, городом и ласково стрекоча, начал плавно снижаться, пока не сел в юго-западной, малонаселенной окраине, где на большом пустыре стояли всего два бревенчатых домика, с коричневыми крышами. Алекс вышел из вертолета и осмотрелся: тут и там валялись обрезки кожи и воздух был пропитан запахом мастерской. Здесь выделывали кожу и шили одежду, обувь и, может еще что-то, имеющее отношение к данному материалу. Он чувствовал, что сквозь овальные окна, затянутые прозрачной пленкой за ним, следят, но двери домов были плотно заперты.

Оседлав минивездеход, астронавт устремился к центральной, наиболее густонаселенной части. Солнце приближалось к полудню, легкий ветерок гнал от гор белые пушистые облачка. Было тепло, почти жарко.

Бесшумная машина двигалась мимо идущих по улице граждан, которые недоуменно шарахались в стороны, а потом некоторое время стояли с разинутыми ртами, приходя в себя. На главной рыночной площади шла бойкая торговля; Алекс сбавил скорость до пешего минимума и продвигался вдоль торговых рядов. Занятые торгом, ни продавцы, ни покупатели не замечали инопланетянина. Внешне они были точь-в-точь похожи на охотника, первого человека, встреченного им на планете. Те же кошачьи лица и уродливые загривки, короткие ноги и длинные волосатые туловища, прикрытые короткими безрукавками или рубашками до колен. Причем, женщины и мужчины выглядели одинаково, различаясь лишь поведением (мужчины тащили тяжелые покупки, которые выбирали женщины, а женщины торговались с продавцами до хрипоты, очевидно получая от этого процесса большое удовольствие) и по количеству блестящих побрякушек на шее — хотя последнее может и не быть признаком половой принадлежности.

Посреди площади возвышались подмостки, предназначенные, вероятно, для зрелищ. Возле ступенек несколько здоровых парней, с раскрашенными ярко-зелеными полосами, зверскими рожами, ловко орудовали палками, разгоняя толпу зевак, мешавших прохождению процессии.

Раздались редкие ритмичные удары в большие барабаны, а затем вой нескольких басистых глоток заглушил базарный шум, который внезапно стих, не в силах тягаться со звуком поставленных голосов. Народ раздался в стороны, освобождая проход: шестеро двухметровых великанов несли на мощных плечах огромную клетку, в которой, дыша зловонием, смотрели на толпу два губора. Неуязвимые монстры были похожи на ягнят. Толстые прутья клетки, сделанные из золотистого металла, надежно держали животных в плену. Толпа завизжала в предвкушении зрелища: в губоров полетели огрызки и кожурки плодов; кое-кто даже запустил обглоданной костью. Монстры вертели головами и рычали, разевая зубастые, смрадные пасти. Мускулы великанов напряжены и вздуты от непомерной тяжести, но это входит в план зрелища. Люди восхищенно перешептывались, глядя на силачей. За носилками с клеткой, пара тягловых животных по виду похожих на чешуйчатых буйволов везли крытую повозку, охраняемую четырьмя охранниками, одетыми в короткие кожаные штаны, с огромными тесаками на поясах, в украшенных блестящими камнями, ножнах. В руках охранники держали бичи, то и дело прохаживаясь по спинам чрезмерно любопытных зевак. За повозкой следовали несколько раскрашенных кибиток, из окон и дверей которых то и дело выглядывали циркачи; корча рожи, обливали толпу водой и разбрасывали разноцветные шарики по сторонам, что очень веселило народ.

На помост, кувыркаясь и подбрасывая вверх острые ножи, выбежали акробаты. Четверо из них одновременно бросили в пятого восемь ножей, которые тот ловко поймал и сложил у своих ног. Публика одобрительно зашумела. На смену акробатам вышел урод — человек, имеющий рот на руке, и продемонстрировал поглощение пищи. Лицо его от самых глаз заросло синим мехом, где розово смотрели дырочки ноздрей. Под ними прорезь рта показывала красную слизистую беззубую начинку, не имеющую пути внутрь. Сборщики платы за представление, ходили в толпе, собирая белые монетки. Александр тихо ретировался, благополучно проскочив сквозь зрителей, целиком поглощенных зрелищем.

По опустевшим улицам города (все жители были на площади) добрался без приключений к вертолету, от которого пугнул двух любопытных жителей одиноко стоящих домов, и вернулся на базу, где ждала Дан.

Посетовав на то, что Алек-Сус не знает покоя, буквально с порога женщина стала расспрашивать астронавта об открытиях дня.

— Может, дашь чуток отдохнуть и перекусить? — пожурил Александр подругу, — и тебе, верно, есть чем порадовать.

— Н-ну… сын растет и через пару дней можно уже не опасаться губоров. Сама учусь писать и читать по экранному самоучителю.

— Дан, я иду в душ, свари кофе, достань коньяк и открой баночку мяса.

— Алек-Сус, почему не идёшь на охоту, не добудешь квари, ведь у него такое нежное мясо.

— Успокойся, завтра объявляю выходной и иду, как ты говоришь, добывать квари.

Ушел в душ. Капли воды стекали по мускулистому натренированному телу, смывая усталость и заботы прошедшего дня. Он даже начал напевать беззаботную песенку про дождь:

Целый день стучит по крышам дождь, дождь

От тебя все чаще слышу ложь, ложь

Я сижу в кафе напротив, пью вино,

Но тебе, наверно это все равно.

Накинув халат, заметно посвежевший, с мокрой, взъерошенной шевелюрой, вышел в холл, где витал теплый аромат свежесваренного кофе, будоража кровь. С наслаждением вдохнул этот запах и потянулся за бутылкой коньяка. Наполнив рюмку, Алекс сделал хороший глоток прекрасного напитка. Он не признавал ни виски, ни джина, ни водки. Хорошее вино, пиво и коньяк.

— Чертовски хорош! — констатировал, чувствуя, как расширяются сосуды и жар, растекаясь по жилам, снимает стрессы и успокаивает натруженный мозг. Взяв лимон, выдавил сок на консервированное мясо и, подцепив вилкой большой кусок, отправил в рот.

— Дан, мне и, правда, надоели консервы. Пора перейти на свежее мясо.

Это утверждение не помешало с аппетитом уплетать консервы, хотя мысль о свежей дичи и предстоящей охоте очень заманчива.

— Дорогая, садись в кресло удобнее и выслушай рассказ о сегодняшних приключениях. Не перебивай, пока говорю, когда закончу, обсудим.

Прерываясь лишь для того, чтобы сделать крохотный глоточек коньяку, Алекс, подробно останавливаясь на деталях, повествовал о путешествии в город у подножия горы Да-Гу (так называла Дан гору, что означало «Дом для облака»).

Подруга внимательно слушала, изредка вздыхая и качая головой. Наконец он замолчал. Женщина хлопнула ладонью по своей коленке.

— А точно ли ты видел губоров в клетке? — она закачала головой, — Я не могу поверить. Нет, нет, нет.

— Они были тише самых смирных детей, не знаю, с кем еще можно сравнить. Дан, может, губоров чем-то одурманили, ввели в состояние транса или загипнотизировали.

— Есть только одна вещь, ради которой губор пойдет хоть на край света, и ты можешь сам догадаться, о чем я, но… это невозможно, чудовищно. Нет, не может быть, — она стиснула виски кулаками.

— А, что ты скажешь об уроде? — встал и, убрав начатую бутылку коньяка в бар, снова уселся в кресло.

— Уродов везде хватает, а на нашей планете ты еще не таких встретишь. Есть целые народы уродов, а в племенах можно встретить ужасающих монстров, пожирателей падали и людей с желейной начинкой в головах. Да мало ли всякой гадости и на твоей планете тоже, — махнула рукой и, как-бы, сплюнула в сторону, — тьфу! Вернемся к губорам. Мы должны узнать все об этом зрелище. Я помогу тебе с Городом Двуносых, а ты мне с этим. Идет?

— Согласен! — Александр деловито сдвинул брови, — но только на свежую голову.

Он направился в спальню, где мгновенно уснул, едва успев скинуть одежду и коснуться головой подушки.

Алекс увидел себя в углу комнаты. Вдруг, из-за старого комода появилась гнедая лошадь и стала его нюхать. Он отошел в другой угол, лошадь за ним, он в третий угол и обернулся. Лошадь стояла во втором углу и смотрела на верх комода. Алекс механически проследил за ее взглядом. На комоде стояла коробка, из-за которой торчали круглые серые уши. Мышь. Лошадь стояла и внимательно глядела на мышь. Время остановилось. Он держал в руках фотографию, сидя на комоде, а потом выпустил ее из рук, и она плавно полетела вниз с высоты двенадцатиэтажного дома, который был до этого комодом, на автомобили, снующие внизу. Только фотография не уменьшалась, удаляясь от него, а наоборот, становилась все больше и, наконец, накрыла весь город, раскинувшийся под ним, сидящим на комоде. Он повернул голову: лошадь стояла на другом краю комода и заглядывала за коробку: мышь исчезла.