Поздний ужин для фантома

Марина Белова

С некоторого времени в ресторане «Кабуки» происходят непонятные вещи. Практически каждую ночь кто-то тайно хозяйничает на кухне: переставляет на полках посуду, меняет местами баночки со специями. Шеф-повар думает, что это проделки посудомойки Клавдии: она позже всех уходит с работы, к тому же частенько под хмельком. Но женщине не до розыгрышей: ночью в заведении она видела призрак Дмитрия Полянского, покойного сына хозяина «Кабуки». Она уверена, что именно он, Дима, ходит после полуночи по ресторану, стучит по стенам и занимается перестановкой кастрюль! Клавдия рассказала о своем ведении Виктории Зайцевой, бухгалтеру ресторана. На следующее утро Клавдию нашли мертвой. Женщина умерла от обширного инфаркта, устроив перед смертью на кухне жуткий погром: снесла с полок все кастрюли, разбросала овощи и перебила все яйца. Отбивалась от призрака? Или это фантом столько бед натворил? Вика не верит в потусторонние силы и правильно делает: скоро ей придется столкнуться ночью на ресторанной кухне с незнакомцем и получить от него вполне реальный удар в лоб. Ну какой фантом, если синяк на пол-лба?

Глава 3

Денис Александрович оказался в отпуске. Вместо него приехал старший следователь Черпак Иван Антонович, мужчина весьма приметный. Зайдя в кладовую, он как-то сразу занял все пространство. Может, он и не был таким уж высоким, но явно имел излишек веса. Китель едва сходился на животе, массивная голова, побритая наголо, прочно сидела на мощной шее, словно на постаменте. Он то и дело вытирал платком лоб и брезгливо морщил нос, как будто в помещении пахло чем-то неприятным.

В кладовой ничем плохим не пахло. С кухни доносился аромат бульона и обжаренных во фритюре овощей — вполне аппетитные запахи. Когда приехала скорая помощь и коллективу стало известно, что Клавдия Петровна мертва, коридор заполнился людьми. Прибежали все: повара, подсобные рабочие, официанты. В зале остались лишь бармен и охранник. Не сдержавшись, Андрей Михайлович в грубой форме отослал всех на рабочие места. Тому, кто будет без надобности выходить в коридор, он пригрозил увольнением. Зная, что Андрей Михайлович никогда не бросает слов на ветер, люди вернулись к исполнению своих обязанностей. А заняться им было чем, поскольку шел второй час, а в это время у нас всегда много людей.

Перед дверью в кладовую остались только я, Олег и Андрей Михайлович. Прошло десять минут. Мы продолжали стоять в коридоре: в кладовой хозяйничала полицейская бригада.

— Кто нашел труп? — наконец-то спросил следователь, поочередно оглядев нас троих.

— Вот он, — ответил Андрей Михайлович, подталкивая Олега вперед.

— Нам продукты привезли. Я подошел к кладовой — дверь почему-то была открыта — и увидел… — Олег вздохнул, взглядом показывая на Клавдию Петровну, рядом с которой возился пожилой судмедэксперт. — Смотрю, что-то не то. Пару раз окликнул Клавдию Петровну, потом вот Вику позвал, — он скосил глаза в мою сторону.

— Да, так все и было, — подтвердила я.

— Иван Антонович, мы закончили. Можно забирать? — поинтересовался эксперт. — Колотых, режущих ран не обнаружено. Стойкий запах алкоголя имеет место быть. Скорей всего, что сердце отказало. Других версий пока нет, но, как говорится, вскрытие покажет.

Андрей Михайлович перехватил ртом воздух.

— А если сердце, то уголовное дело возбуждать не будете? — спросил он, надеясь, что скандала можно избежать.

Иван Антонович ушел от ответа, в свою очередь спросив у Олега:

— Вот вы сказали, что дверь в хранилище была открыта. А разве ваша Клавдия Петровна была материально ответственным лицом? У нее был ключ от кладовой?

От волнения Олег закашлял. Справившись с приступом, он ответил:

— Нет, материально ответственным лицом являюсь я. Но замок здесь такой хлипкий, что сорвать его мог и ребенок. Дело даже не в замке, а в накладных деталях, через которые продет замок. Дерево старое, трухлявое. Постоянно шурупы вылетают.

— Да? — удивился следователь. — Почему тогда не поставите нормальную дверь?

Олег мельком взглянул на Андрея Михайловича, тот, гордо вздернув подбородок, пояснил:

— Видите ли, в нашем ресторане работают люди честные. Ручаюсь, никто из моих подчиненных не вынесет из ресторана даже горбушки хлеба.

— Так уж не вынесет? — хмыкнул Черпак.

По роду своей деятельности ему мало приходилось общаться с кристально честными людьми. Как и большинство своих коллег, он считал, что любой человек хоть раз в жизни совершил правонарушение.

— По крайней мере, до сегодняшнего дня недостач в ресторане не выявлено, — обиженно пробурчал Андрей Михайлович.

— Тогда как вы объясните, что понадобилось покойной в кладовой, да еще ночью?

— А знаете, — Олег решил признаться, понимая, что Черпак все равно будет опрашивать работников ресторана, и кто-то да скажет, что он, Олег, в последние дни сильно конфликтовал с Клавдией Петровной, — покойная злоупотребляла спиртными напитками. У нее даже видения были. Мало ли что ей в голову пришло, — пожал он плечами. — Хлебнула лишку, привиделось что-то, решила спрятаться в кладовой, дернула за ручку, сорвала замок, заскочила… Тут ее сердце и прихватило.

— Возможно, — кивнул Иван Антонович, внимательно вглядываясь в лицо Олега.

Взгляд следователя настолько был тяжелым, что наш шеф-повар почувствовал себя в роли нашалившего школьника. Хочешь не хочешь, а что-то говорить в свое оправдание надо.

Олег нервно сглотнул слюну и вновь заговорил:

— Да, Клавдия Петровна в последнее время часто выпивала — это вам все подтвердят. Я неоднократно с ней разговаривал на эту тему, но она мало кого слушалась. Стала неаккуратной в работе, забывала о своих служебных обязанностях, хотя раньше этого за ней не водилось. Вика, скажи, — осмелев, потребовал от меня Олег.

Иван Антонович перевел взгляд на меня.

— Да, в последнее время Клавдия Петровна выпивала, а еще жаловалась на самочувствие, — сказала я и замолчала, про себя соображая, можно ли причислить галлюцинации к плохому самочувствию. Лично ко мне с того света покуда никто не являлся! Болит при этом голова или сердце, я понятие не имею. — Вчера она ко мне подходила, — я решила все же рассказать о вчерашнем разговоре. — Вела себя очень странно. Я даже подумала, что она уже набралась, хотя не могу сказать, что от нее так уж сильно разило спиртным. И разговаривала она вполне нормально.

— В чем же заключалась странность?

— Она говорила, будто видела ночью в ресторане постороннего. Даже не постороннего, а человека, который здесь не так давно работал, а теперь нет, — нескладно выразилась я. — Дмитрия Полянского она видела.

— Кого? — переспросил Андрей Михайлович. — Диму она видела?

— Кто такой Полянский? — потребовал объяснений следователь.

— Дмитрий Полянский — мой заместитель. Он умер несколько месяцев назад, — с прискорбием сообщил шеф, — прямо на рабочем месте. Отравили его. Потом буквально на следующий день зарезали шеф-повара. Коллектив только недавно в себя пришел после тех событий.

— Ах, вот оно как, — с ухмылкой протянул Иван Антонович. — Похоже, ваша Клавдия Петровна особенно трепетно относилась к покойнику, если он для нее специально из гроба встал.

— Не понял, — мотнул головой Андрей Михайлович. — Дмитрия у нас все любили и уважали.

— Вот только не все поминать закончили, — хмыкнул судмедэксперт, накрывая Клавдию Петровну простыней. — Если дама увлекалась алкоголем, то острая сердечная недостаточность на фоне продолжительного запоя вполне естественна.

— Да, Боря, если нас по таким пустякам дергать будут, то до настоящих преступников руки никогда не дойдут, — с досадой проговорил Иван Антонович.

В глубине души и я была уверена в том, что Клавдии Петровне Димка привиделся по пьяни. Значит, умерла она от страха или разрыва сердца. Однако мне очень не понравилось, как эти двое слишком быстро повесили ярлык на покойную Клавдию Петровну, даже не пытаясь что-либо перепроверить.

— По-вашему, нам и полицию не надо было вызывать? — с вызовом спросила я. — Откуда нам знать, сама она умерла или нет. Да и вы вряд ли уверены на все сто процентов в том, что ее не отравили или не сделали смертельную инъекцию.

Мой недовольный тон следователь принял на свой счет. Еще бы, я ведь упрекнула его в непрофессионализме.

— А вы, девушка, не дерзите. Считайте, что вам всем крупно повезет, если окажется, что покойница умерла сама, а не с чьей-то руки. В противном случае мы вас по допросам затаскаем, а заведение прикроем, — пригрозил он.

— Да уж, повод для радости налицо, — чуть слышно буркнула я.

— Зайцева! — одернул меня Андрей Михайлович.

Он свел брови на переносице и плотно сжал губы, как бы желая этим сказать: «Держи язык за зубами».

Следователь одобрительно кивнул Андрею Михайловичу, потом обратился к коллеге:

— У вас все?

— Да, тело можно уносить.

Я и Андрей Михайлович посторонились, пропуская парней с носилками. Олег хотел под шумок уйти, но Черпак его затормозил:

— Постойте, хочу задать вам еще один вопрос: пропало что-нибудь?

— Из продуктов вроде бы нет, — без уверенности ответил Олег. — Трудно сказать. Тут все разбросано. Содержимое ящиков на полу валяется. Лапша рассыпана — ее придется выбросить.

— А не из продуктов? — Иван Антонович заметил, что шеф-повар разделил ответ на две части.

— Не знаю, стоит ли вам говорить. Наверное, это не по существу, — замялся Олег. — Мелочь, безделица…

— Да говорите уже, — не выдержал длинного предисловия следователь. — Что пропало?

— У меня сегодня тетрадь пропала.

— Какая тетрадь? Вы ее в кладовой держали?

Конец ознакомительного фрагмента.