Раментайль. Отбор по приказу

Марина Андреева, 2019

Я, Катриона, и всё было прекрасно, но вмешалась судьба, в лице неугомонной подруги, которую слишком печалила моя личная жизнь, вернее, полное отсутствие таковой…» – гласила аннотация к книге, подаренной моей названной сестрой, и с обложки на меня взирала… Я! Но в платье конца девятнадцатого века. Это был конец моей прежней размеренной жизни. Я превратилась в героиню романа. Как? Не знаю. Теперь я оборотень! Милый песец с крылышками. Ещё и император приказал в срочном порядке найти свою истинную пару… А рядом лишь тиран кронпринц.

Глава 3

Гадания на Свято Долю

Как ни странно, но после общения с автором книги я неожиданно продуктивно провела остаток вечера. Перелопатила весь текст, на что в прошлый раз у меня ушло два дня. Что-то в соответствии с правками удалила, что-то перефразировала, местами же наоборот добавила на удивление удачные штришки, прибавившие в мою будущую речь тех самых изюминок.

— Чудесно! — в очередной раз перечитав получившийся текст, резюмировала я, и отправила его боссу, искренне надеясь, что на этот раз он оценит мои труды по достоинству.

Оставалось ещё сорок пять минут до прихода подруги. Кровожадное настроение давно осталось позади, сменившись приятной эйфорией от хорошо проделанной работы, а то будоражащее кровь состояние, когда не знаешь, как же устоять, и не схватить книгу, тоже слегка поутихло. Ведь теперь я знала — она создана специально для меня и никуда не денется. Нет, мне безусловно по-прежнему любопытно, что же ещё нафантазировала эта авторша, но можно и потерпеть немного. Так даже интереснее — растяну удовольствие. Думаю, внезапно снизошедшее на меня рабочее вдохновение было вызвано именно прочитанным фрагментом книги. Это меня встряхнуло, как психически, так и эмоционально. Разнообразие досуга, как ни крути. И в процессе переделки своей речи, я даже немного позаимствовала авторский стиль. Надеюсь, никто не будет в обиде. И вот всё хорошо, лишь немного портит общую картину лёгкая грустинка, вызванная воспоминаниями о событиях прошлого, о том, что я так старательно пыталась позабыть.

На волне позитивного настроения включила музыкальный канал, достала муку, сливочное масло, сметану, сахар и, замесив тесто, накрутила рулетиков, поставив их в духовку. Как раз к приходу Лизки будут готовы. А там, за чайком и гаданиями, может и удастся что-нибудь выведать, если подруга не включит режим «таинственность». Тогда из неё информацию можно будет вытащить разве что клещами.

Ровно в одиннадцать раздался звонок в дверь. Лизка, как и я, всегда была пунктуальна. Открываю дверь и в шоке взираю на подругу, загруженную по самый нос какими-то бумажными пакетами.

— Ты ближайший магазин ограбила? Или тебя с таким скарбом Женька домой не пустил? — усмехнулась я, впуская её в квартиру.

— Я ж сказала, гадать будем, — отозвалась та, прямо в сапогах топая на кухню.

— Хррр… — прорычала я вслед, закрывая входную дверь на замок.

— Они чистые! — донеслось со стороны кухни.

— Верю, верю! — отвечаю. И уже тише добавляю:

— Но лучше бы ты разулась.

— Вот разложу всё и прям-таки сразу разуюсь, — явно расслышав, крикнула та в ответ.

Вхожу я на кухню и тихо так ошалеваю: белоснежное полотенечко с вышивкой а-ля русская глубинка. В одну из моих мисок уже насыпано какое-то зерно, в другой оно же замочено. Какие-то шарфики, платочки, ленточки, колокольчики… Они-то нам на кой? Да уж, что-то Лизка не на шутку разошлась.

Досмотреть что же там ещё заготовлено я не успела. Пришлось отвлечься — духовой шкаф подал сигнал о том, что процесс выпечки завершён. Походя, щёлкнула кнопочку на чайнике, а покамест вытаскивала ароматные румяные рулетики и выкладывала их на блюдо, Лизка завершила приготовления и деловито включила электроплиту, поставив на неё миску с крупой.

— Кашу есть будем?

— Будут, — странно отозвалась она и тут же сменила тему: — Так, колись давай. На лоджии мы снега, ясно дело, не найдём, а с балкона надеюсь не выгребала?

— Да я туда зимой вообще как-то не выхожу, — пожала плечами я.

— Вот и хорошо, — довольно отозвалась подружка, сноровисто привязывая длинную ленту к тому белому полотенечку, что первым выудила из пакетов.

Что в этом хорошего? Непонятно. Если она надеется выбраться на балкон, то дело это почти безнадёжное. Зимой дверь заметает снегом так, что её не открыть, потому-то я обычно туда и не выхожу. Да и Лиза об этом наверняка знает, у неё точь-в-точь такая же квартира — огромная, метров на тридцать, кухня-столовая и четыре комнаты чуть поменьше, метров по двадцать пять. Ванная, два санузла, прачечная, просторный коридор, утеплённая лоджия — зимний сад и балкон. Мне одной конечно, столько не нужно, но не продавать же родительскую квартиру? А что квартплата велика, так и я не бедствую, наследство мне вполне приличное осталось, да и зарабатываю нормально. Но речь не о том. Сомневаюсь я, что та же Лизка снег на балконе зимой выгребает. Хотя кто её знает, я как-то никогда подобными вещами не интересовалась.

Пока варилась каша, попили чаю с ещё горячими рулетиками. Вот только мои надежды на откровенность подруги, не оправдались.

— Если ты свою личную жизнь налаживать не желаешь, и другим это сделать не даёшь, значит, придётся вынудить тебя сделать это самостоятельно и по собственной инициативе, — многозначительно изрекла подруга и на дальнейшие вопросы просто-напросто не отвечала, искусно меняя темы.

— Ты уж определись — вынудить или по собственной инициативе? — буркнула я.

— Одно другому не помеха, — отозвалась Лиза, давая понять, что раскрывать карты не собирается.

— У-у-у… — только и смогла простонать я в ответ.

Вот и как она собралась меня вынуждать? Не нравится мне это. Но зная Лизу без малого девятнадцать лет, понимаю — если этот ледокол взял какой-то курс, то… Сопротивление оказывать бесполезно. Чудно́, как мне до сих пор удавалось от неё отбиваться, когда та норовила устроить мне смотрины женихов. Стоп. Смотрины? Выбор… Или как там в названии книги было? Отбор? Только не это…

А дальше понеслось! Мне было вручено то самое, повязанное ленточкой, полотенце.

— Повторяй — «Суженый-ряженый, приди, утрись», и вешай его за окно, — руководила процессом Лиза. — Утром проверишь, полотенце влажное или сухое, и расскажешь мне, каким оно было.

Да уж, судьба она такая. Если снег пойдёт, будет мокрое, а он считай каждую ночь хоть немного, но идёт.

— А какое к чему? — изображаю живейший интерес. Ведь она готовилась, сразу видно, вот только я спать хочу. Вчера-то до глубокой ночи засиделась, и пусть поспала чуть подольше обычного, а всё равно сейчас организм настоятельно требовал на бочок и в люльку.

— А вот когда скажешь, каким было, тогда и узнаешь, — отмахнулась подруга. — Теперь возьми кусок хлеба и раскроши на подоконник.

Сказано крошить, и хоть мусорить не особо хочется, но крошу. Тут же подлетает Лизка:

— Ты чего творишь?!

— Ну, ты ж сказала…

— Не сюда, дурья твоя голова! — восклицает та. — Со стороны улицы.

— А-а-а… — протянула я, и быстро смахнув крошки на ладонь, открыла оконную раму, за которой, как флаг, развевалось полотенце.

И опять заговоры, наговоры. Наконец окно закрыли, успев основательно выстудить помещение. Лизка подошла и собственноручно плотно задёрнула гардину.

— Не открывай, но прислушивайся, когда спать будешь — прилетят ли птицы хлеб клевать… — инструктирует она.

— Лиз, а ничего что зима и мы на четырнадцатом этаже?

— Да хоть на тридцатом, — пожала плечами та. — Если удача постучится в окно…

— Детка, ты не бредишь? — решила я сбавить пыл подруги.

— По поверьям, если птицы прилетят хлеб клевать и заденут окно — не важно клюнут ли стекло или просто крыльями зацепят, значит, жди удачи в следующем году, — протараторила подруга, напрочь игнорируя мой настрой. — Если же просто тихонечко подъедят всё, значит, всё ровно будет, без особых перемен. А вот если и вовсе не пожелают заглянуть в гости, жди беды…

— Оу, да? Ну тогда ладно. Тогда лучше уж пусть прилетают, — с самым серьёзным видом отозвалась я, наблюдая, как Лизка помешивает кашу.

— Небось обгадят всё, — буркнула, прекрасно понимая, что никаких птиц не будет, если только моя неугомонная подруженька не загонит их пинками к моему окну. Она может. И не важно, что тут четырнадцатый этаж.

— А коль и обгадят, то к деньгам, — спокойно отозвалась подруга. — Иди, со́ли и сахара сыпани сама, да помешай. Вот та-а-ак. Хорошо. Скоро готово будет. А пока идём на балкон, — произнесла она, прихватив оставшуюся до сих пор на столе плошку с зерном.

Дверь как ни странно открылась с первой же попытки. Снега начались недавно, и особо обильных пока не было. Зябко ёжась под ледяными порывами ветра, Лизка, жестом заправского сеятеля взмахнула рукой, рассыпая зерно на девственно нетронутый снежок.

— Горсть снега зачерпни, и внутрь пойдём, — говорит.

Сказано-сделано. Одно хорошо — на морозце взбодрилась, хотя пальцам зябко от снежного комка.

— Та-ак, дуй к раковине, а то капаешь на пол, — Лизка подтолкнула меня в спину. — На, — протянула сито. — Раскроши сюда свой снежок, да смотри, чтобы ни крошечки, ни зёрнышка никуда не улетело. Промой под проточной горячей водой…

— Сомневаюсь, что на Руси в старину девы так же делали, — проворчала я, но поймав укоризненный взгляд, сдалась: — Ну да ладно.

Сказано промыть — промыла, пока в сите не остались одни только зёрнышки.

— А теперь пересчитай крупицы.

— С ума сошла? — выпалила я, глядя на горку мелких, не крупнее пшена зёрнышек, искренне сожалея, что зачерпнула столь большую горсть.

— Ты их просто попарно в сторонку сдвигай. Важно знать, чётное их количество или нет, — спокойно отозвалась подруга.

За этим-то делом я и начала задрёмывать. Зерно меленькое, его много, гоняю по ситу, и носом клюю. И всё же домучила. В процессе я прихлёбывала подсунутое мне вино, так что к концу действа в голове приятно зашумело, по телу разлилась лёгкость, а происходящее стало напоминать сон.

Дальше мы делали что-то ещё, потом выложили в тарелку кашу, оделись и куда-то пошли, но едва вышли на лестничную площадку, как двери лифта тут же отворились. Я к тому моменту была уже основательно пьяна, и потом действовала как марионетка — что Лизка велела, то и делала. Кого-то, помнится, кормила той кашей. У того кого-то были начищенные до блеска дорогие мужские ботинки и чёрные брюки. Что было выше, я не видела, почему-то смущаясь поднять взгляд. Потом… Потом ещё что-то было, но не помню, что. Кажется, даже песни пели… Ночью… Как ещё соседи жалобу не накатали?

А потом меня вновь разбудил звонок в дверь.

Сдёрнув одеяло, села, и сонно потирая глаза, нащупала ногами тапочки. Взгляд зацепился за висящие на стене часы. Девять двадцать.

Дежавю. Или День Сурка?

Плетусь открывать. На пороге Лизка.

— Кажется, когда-то это уже было, — бурчу, пропуская её в квартиру.

— Вчера, — кивает.

Я невольно вздохнула с облегчением. А то в голове сумбур, и воспоминания путаются. Попробуй разбери, что там сон, а что — реальность. Но коль Лизка говорит, что вчера нечто похожее уже происходило, то это обнадёживает. Значит не всё так плохо у меня с головой.

— Что там с полотенцем? — интересуется Лизка.

Полотенцем? Ах, полотенцем!

Тут же начали всплывать обрывки воспоминаний. До какого-то момента вполне чёткие, потом размытые. Путанные сны отделились от пьяной реальности минувшей ночи. И странные звуки, доносящиеся с кухни. Может и вправду ко мне в дом удача постучалась, да я не заметила?

Бррр… Вот что за чушь в голову лезет?

— Не проверяла, — догадалась Лизка.

— Не-а, — помотала я лохматой головой и решительно сдула с лица упавшие спутанные пряди. — Лиз, мне работать надо. Выноси вердикт, что там меня ждёт в следующем году.

— Так я ж тебе вчера ещё говорила… — явно растерялась подруга.

— Помнила бы я ещё…

— Что и суженного не помнишь?

— А должна?

— Ты его кашей кормила, как бы…

— Я? Кашей?

Хм… Кашу помню. Лизка варила, я заправляла. Потом мы оделись и куда-то пошли с той плошкой. А вот куда, зачем, и что там было? Хоть ты убей — чистый лист в памяти.

— Ясно всё с тобой, — прервала затянувшееся молчание подруженция и отдёрнула портьеру. — Ну что тебе сказать? Счастье тебе привалит, и деньги. Стучались явно, вон, посмотри — она кивнула на обгаженное оконное стекло. — Твой любимый птичий помёт. И склевали всё. А полотенце, сейчас пощупаем, — произнесла она, отворяя окно и забирая замёрзшую, стоящую колом тряпицу в дом. — Выйдешь замуж, точно говорю.

И неожиданно добавила:

— Скоро.

— Так-таки и скоро? — передразнила я.

— А с судьбой, Катюх не спорят, — пожала плечами подруга. — Уж поверь мне, на себе проверила. Да, я же чего собственно пришла-то! Ну, проверить всё это, ясно дело. В общем, у меня новость…

Договорить она не успела. Раздался звонок в дверь.

— Привет Кать, — поприветствовал меня сосед и по совместительству муж Лизки. — Лиз, ну знаешь же, что опаздываем, а ты пропала!

— Ну иду я, иду, — вмиг сдалась та, жестом показывая — мол, прости, потом поболтаем.

Ну, потом, так потом. Мне так даже лучше. Сейчас хоть работой немного займусь.