Мистер Игрек Рок

Марина Алиева

Странный город, странные жители. Все доброжелательны и богаты, все готовы признать за своего человека, пришедшего ниоткуда и совершенно ничего о себе не помнящего. Только визитка со странным же именем и указанием на то, что пришелец является доктором… Однако, день за днём таинственный мистер Рок встречается с людьми и обстоятельствами, которые заставляют его думать, что в городе он появился не случайно.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. О ВРЕДЕ И ПОЛЬЗЕ ТОГО, ЧТО НАЗЫВАЮТ «НАПЕРЕКОР»

1.

Конечно же мистер Рок сразу пошёл к церкви, рассудив, что для визитов время сейчас неподходящее. Мебис наверняка спит после вчерашнего. (За завтраком его столик был пуст, значит, либо ещё не вставал, либо уже выпровожен ради спокойствия нового постояльца). А в бар лучше всего заглянуть после прогулки, выпить аперитив.

Из денежного портфеля, (который, скрепя сердце и самого себя стыдясь, он засунул поглубже в шкаф), мистер Рок вытащил несколько бумажек разного достоинства и, рассовывая их по карманам, решил присмотреть по дороге магазин, где обязательно нужно купить кошелёк. Снова идти к Струкропу не хотелось. Раз дал себе слово экономить, то так и надо поступить, даже рискуя потерять реноме «человека со вкусом», тем более, что вкус этот целиком принадлежит тому же Струкропу! «Сам решу, какой кошелёк мне нужен!», — сердито подумал мистер Рок, решительно сворачивая на улочку, что вела к церкви.

Вчерашняя собака смирно сидела на противоположной стороне. Накануне она показалась совсем чёрной, но сегодня удалось рассмотреть, что морда у собаки рыжая, бока тёмно-шоколадные, а чёрные только лапы, полоса вдоль спины и хвост. Мистер Рок свистнул ей, но собака не шелохнулась. «Ну и сиди себе», — обиделся мистер Рок.

Он шёл, удивляясь тому, что вчера улочка показалась маленькой и короткой, а сейчас она будто бы вдвое удлинилась и раздалась вширь. Да и приближающаяся церковь превратилась вдруг в настоящий собор с широким готическим порталом. Мистер Рок с интересом осмотрел каменные фигуры над ним, медленно, но верно вытягивая из затонувшей памяти всё, мало-мальски связанное с религией и архитектурой подобных зданий. Вытащилось немного, и оно мало что объясняло. К примеру, было совершенно непонятно, почему фигур было четыре, но располагались они не симметрично, по обе стороны от входа, или, хотя бы, в ряд над ним, а следующим, странным образом: одна, более крупная, справа, а три, помельче, слева. Крупная фигура изображала монаха. Из мелких же одна напоминала горожанина, другая, вроде бы римлянина, а третья явно была рыцарем в доспехах. Все фигуры стояли в героических позах, но охваченные пламенем, и эта символика мистеру Року тоже ничего не сказала, кроме притянутого за уши предположения, что языки огня могут означать пламенную веру. Надписей никаких, если не считать привинченной к старому камню таблички, которая типографским шрифтом сообщала, что каяться следует приходить по четвергам к часу дня.

Мистер Рок потёр переносицу. Даже если сегодня был четверг, то уж никак не час дня, да и каяться ему пока не в чем, кроме ненужной подозрительности и опасений. Правда, никак не удавалось вспомнить, считалось ли это грехом в той прежней жизни, которой он когда-то жил, но, в любом случае, визит в церковь был всего лишь ознакомительным, вне зависимости от душевных тягот, поэтому, с грехами, или без них, он войдёт хотя бы за тем, чтобы засвидетельствовать почтение падре.., как там его? А! Сала!

Мистер Рок потянул за большое медное кольцо на двери.

Из открывшегося сумрака блеснул позолотой орнамент на стенке исповедальни, потом показались пёстрые стёкла витражей. Мистер Рок шагнул внутрь и снова удивился. Здесь не было ожидаемого простора. Довольно скромное помещение подходило, скорее, той церквушке, которая померещилась тут вчера! Неглубокие нефы, довольно приземистый алтарь, витражи красивые, но в короткой памяти мистера Рока, как давний, смутный сон, переливались солнечными бликами виденные когда-то высоченные окна в три и пять арок! Не было и органа — этой вязанки флейт с клапанами, разинутыми, словно рты певчих… И хора для певчих тоже не было, хотя внешний облик собора предполагал совсем иной внутренний масштаб и убранство более богатое.

Тем не менее от входа до алтаря было вовсе не рукой подать. Лампадка, горевшая в пресвитории возле святых даров, света давала немного, из-за чего нефы таинственно тонули в темноте. И почти сразу после того, как мистер Рок вошёл, именно оттуда, из этой темноты, послышались шаркающие шаги и неторопливо поползла чья-то коренастая тень.

— Полагаю, вы тот самый господин со странным именем? — произнёс густой баритон, настолько звучный и тяжёлый, что не вызвал даже эхо, обычное в подобных помещениях.

Шаги затихли возле самой границы света. Видимо, падре Сала, (а больше быть здесь было некому), хотел сначала рассмотреть гостя, а уж потом показываться самому. И мистер Рок, почти физически ощущал взгляд, которым его изучали, чувствуя себя при этом не очень уютно.

— Меня зовут Игрек Рок, — сказал он.

— Вы весь чёрный, — вместо приветствия заметил падре

Он постоял ещё немного в невидимости, потом пробормотал что-то на незнакомом мистеру Року языке и, наконец, вышел на свет.

Коренастый до квадратности, почти лысый, падре Сала был именно таким, каким мистер Рок его себе мысленно нарисовал. Серое лицо с обвислыми щеками и подглазьями, точки зрачков в белёсой от постоянного сумрака радужке, рот, подобранный в узкую прямую щель и обещанное неприветливое выражение лица. Руки падре тонули в широких рукавах грубой сутаны, подпоясанной верёвкой, а с круглой головы свисали завязки шапочки, название которой вертелось где-то около сознания мистера Рока, но в слово никак не оформлялось, потому что вместо него упрямо вылезала какая-то «камилавка», а это было что-то не то…

Больше всего поражали синие от холода босые ступни падре. Они, верно, примёрзли бы к полу, не будь на них надеты кожаные сандалии с толстенной подошвой, но, судя по виду, полного обморожения оставалось ждать недолго.

— Я зашёл засвидетельствовать своё почтение, — сказал мистер Рок в некотором замешательстве, потому что не знал, как реагировать на последнее замечание падре.

— Ну, зашли, так зашли, — ответил тот и протянул руку. — Я отец Ронавол Сала.

Пожимая эту ледяную и твёрдую, как камень руку, мистер Рок спрашивал себя, не должен ли он её поцеловать? Но лицо падре оставалось бесстрастным, поэтому, на всякий случай, гость растянул широченную улыбку и самым любезным тоном произнёс:

— Очень, очень рад!

— Не думаю, что вы рады, — тут же ответствовал священник, снова пряча руку под грубую шерсть сутаны. — Вам бы следовало быть здесь уже вчера, чтобы благодарить о счастливом спасении и беспамятстве, которое унесло в небытие вашу прошлую, наверняка греховную, жизнь! Молить о разуме, коим будете осмысливать то, что внове напишется в чистой книге вашей судьбы! Но нет! Куда вы, мистер, пошли вчера первым делом? За презренным златом! За роскошью и суетой! За новым, ещё большим тщеславием! А там недолго и до нового распутства, пьянства и блуда!

Падре сверкнул глазами, вскинул вверх руку с предостерегающе воздетым указательным пальцем, багровым и немного корявым от холода. Рукав сутаны при этом откинулся, обнажив руку до локтя. Рука оказалась густо волосатой.

— Каждый устраивает свою жизнь, как может, — заметил мистер Рок, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.

Ему вдруг пришло на ум, что падре ходит зимой в одной лишь сутане потому, что при такой шерсти на теле, ему не холодно так же, как не холодно какому-нибудь животному.

Но отец Сала будто услышал его мысли. Откровенно рассвирепев, он перевёл указующий перст на дверь и почти закричал:

— Тогда идите отсюда вон, мистер! Я свою жизнь уже устроил, и в ней нет места для таких, как вы! Идите, транжирьте дарованную вам благость! Подражайте свиньям, что развозят навоз в хлевах своих и топчут в нём бисер и перлы! Идите, идите! Но помните, когда настанет великий четверг для всех грешников, не вопрошайте меня: «Где свет, отец Сала?», ибо глаза свои вы могли раскрыть, но предпочли зажмурить ещё больше!

С этими словами падре развернулся и исчез во мраке церкви так стремительно, что мистер Рок не успел даже удивиться. Несколько мгновений он ещё простоял с улыбкой на лице, потом догадался удивлённо приподнять брови, но этого уже никто не увидел.

Чувствуя себя до ужаса глупо, мистер Рок нерешительно повернулся к дверям. Визит оказался неудачным и крайне обидным. Надо было бы, наверное, с самого начала послушать старину Луисса, который не советовал сюда ходить, а теперь, что ж… Теперь срочно требовалось как-то загладить неприятное впечатление. Пойти куда-нибудь, где ему будут рады, или хотя бы не станут гнать… И, вероятно, лучше места, чем бар господина Деказорье ему не найти… Да, так и надо поступить, и не стоять тут больше, пока суровый падре не придумал, чем ещё может его пристыдить!

Мистер Рок двинулся было к двери и тут чуть не вскрикнул!

Из-за приоткрытой створки на него смотрело лицо взволнованного незнакомца, который изо всех сил прижимал палец к губам!

2.

— Сюда, сюда, скорее! — зашептал незнакомец, почти выхватывая мистера Рока из дверей церкви и таща за собой.

Это был человек в мешковатом пальто с огромным меховым воротником. Высокий, с очень прямой спиной и густой шевелюрой, которая, видимо, заменяла ему шапку с тем же успехом, с каким шерстяная поросль на теле падре Сала заменяла тому тёплое бельё. Мистеру Року он почудился каким-то щуплым великаном. Основательные складки на гладко выбритых щеках выглядели, правда, ласковыми и ужасно домашними, что немного успокоило, но действия незнакомца всё равно пугали и настораживали!

Быстро, деловито, не давая опомниться, мужчина затащил Рока за угол, где грубо втолкнул в нишу между двумя щербатыми колоннами.

— Простите! — прошептал скороговоркой, — никак нельзя, чтобы нас увидели вместе, поэтому я позволил себе вот так.., бесцеремонно…

Движением черепахи, высовывающей голову из панциря он выглянул из ниши, посмотрел в сторону улицы, по которой мистер Рок сюда пришёл, и выдохнул:

— Я доктор Лаенг, мистер Рок. Настоятельно хочу с вами поговорить, но так, чтобы нас никто не заметил! Уверен, вы поймёте и простите… Господин Сойедис ведь рассказал вам о нашей проблеме с мэром… Ведь рассказал, да?

— Рассказал. — Мистер Рок немного отодвинулся от стены, уверенный, что пальто на спине испачкано. — Но, скажу вам честно, доктор, проблема показалась мне немного.., м-мм, притянутой за уши, и я не совсем понимаю…

— Она и притянута! — перебил доктор.

Он нервно передёрнул плечами и начал рыться в карманах с озабоченностью человека, потерявшего то, что сейчас было крайне необходимо.

— Наш мэр всегда относился ко мне, как к неудачнику, который не умеет пользоваться тем, что имеет… Хотя сюда я попал по его настоятельному требованию, и под тем соусом, что лучше доктора он не знает! Сами понимаете, коллега, после такого… Да где же она, в конце концов!?.. А! Вот! Нашёл! Это мой адрес, мистер Рок, и подробное описание пути, который выводит к чёрному ходу моей лаборатории. Приходите через пару дней, или, когда там вас оставят без внимания… Надо, чтобы никто не увидел и не хватился, понимаете? Там поговорим спокойно, и я всё объясню…

Лаенг вытащил из глубин своего пальто лист изрядно помятой бумаги, хотел было сунуть её мистеру Року, и тут увидел в его руке карту.

— О! Так даже лучше! — воскликнул он. — Дайте сюда, я ещё и нарисую!..

Ручка в недрах пальто отыскалась быстрее, чем бумажка с адресом. Доктор Лаенг на мгновение замер, рассматривая линию, прочерченную Луиссом, потом нетерпеливо дёрнул плечом, словно спрашивая: «Это тут зачем?» привалился к одной из колонн и, пристроив карту на согнутое колено принялся рисовать линию свою. Делал он это короткими штришками, то и дело приподнимая руку и сверяясь с названиями улиц. Наконец, пробормотав: «Вся эта топография для меня тёмный лес», поставил короткую стрелочку, указующую на маленький домик в лабиринте других таких же, и постучал по ней пальцем.

— Здесь не видно, как лучше заходить, но я всё описал в записке, так что не заблудитесь! И обязательно, обязательно приходите!

С этими словами доктор, совершенно не прощаясь, прихлопнул карту собеседнику на грудь, выскользнул из ниши в сторону, противоположную той, куда собирался идти мистер Рок, и пропал. Ещё какие-то несколько мгновений слышался торопливый скрип его шагов, потом не осталось и этого.

Мистер Рок озадаченно посмотрел на карту, которую успел подхватить одной рукой, на записку, зажатую в другой, покачал ими, словно взвешивая и твёрдо произнёс:

— Вот теперь только в бар!