Чудо под Новый год

Марика Крамор (2024)

— Аборт сделаешь. Нам не нужен второй ребенок, — решительно заявляет муж, сражая жестокостью.Пол уходит из-под ног. Я успеваю вцепиться дрожащими пальцами в краешек стола.– Аборт?.. Это же наш малыш. Как ты можешь такое требовать, Артур? — шепчу я, цепенея.– У нас есть дочь. Я больше детей не хочу. Обсуждать не стану.Секунду назад я «обрадовала» супруга новостью о второй беременности. Долгожданной. Недостижимой. Такой желанной! Я уже люблю эту крохотную маленькую точечку на УЗИ. И вот… невидимые осколки моей жизни валяются на полу, а в спину летит яростное:– Ни копейки тебе на него не дам!

Глава 5

Иду вперед, не разбирая дороги, немного прищуриваясь от крохотных белых хлопьев, кружащих в воздухе, и вдыхая зимнюю прохладу. Тонкое одеяльце из свежего снежка укрывает землю. Скоро он растает: в этом году со снегом большая беда, температура держится плюсовая. Поэтому небольшое похолодание и долгожданные расписные снежинки в преддверии Нового года — уже настоящий праздник.

Я не смотрю по сторонам, интерес ко всему угас. Мне не хочется быть частью предновогодней суеты, заморачиваться с побрякушками, подарочными упаковками и тому подобной лабудой. Мне ничего не хочется. Лишь упасть на диван и с головой укрыться одеялом, настолько паршиво на душе. Так горько… пожалуй, впервые я чувствую такое острое разочарование. В себе. В своем выборе. В своей жизни.

Вчера мы весь вечер украшали елочку. Артур притащил огромное роскошное живое дерево: теперь дома пахнет хвоей, смолой и немного мандаринами. А мне хотелось рыдать в голос, наблюдая, как нежно и ласково супруг разговаривает с дочерью, как улыбается ей и поднимает вверх, чтобы Светочка надела на макушку золотистую сосульку. Ей-богу, я не понимаю, что происходит. Уже ночью, со слезами на глазах после всех приготовлений, я предложила супругу развестись. Серьезно, обдуманно. Но категоричное мужское «нет» сломало меня окончательно. А еще у меня болит шея. Как же неудобно спать на диване в гостиной…

Цветика утром я отвела в сад. За завтраком мы с Артуром в очередной раз поцапались. Потому что он не смог промолчать насчет моего выражения лица. А у меня не вышло не реагировать на грубость мужа.

Полчаса назад закончилось собеседование. И закончилось оно отвратительно. В принципе выгляжу я так же жалко, как и ощущаю себя внутри. Чувствую себя размазней. Завтра у меня еще одна попытка в другой фирме. Постараюсь выглядеть получше и отвечать на вопросы увереннее.

Хотя… к чему мне завтра? Начинать надо уже сейчас, а откладывать можно сколько угодно.

Добредаю до ближайшей лавочки, ладонью смахиваю с нее снег. Достаю из сумочки зеркальце. Печально всматриваюсь в свое отражение. Мдааа… это кошмар. Для начала распускаю волосы и сдвигаю шапку так, чтобы пряди мягко обрамляли лицо.

Тру щеки бумажным платочком, чтобы смыть темные мокрые дорожки, но становится еще хуже. Я запахиваю поплотнее зимнее пальто: ветер набирает силу.

— Девушка, извините! — весело прилетает в спину бодрый мужской голос. — Можно вас попросить о по…

Когда я оборачиваюсь, мужчина замолкает. А я слегка напрягаюсь. Он очень высокий, мощный, с нереально широкими плечами, чуть выдвинутым вперёд подбородком и взъерошенными темными волосами. С моего места незнакомец кажется незыблемой скалой. Он излучает силу и энергию, с которыми не хочется сталкиваться. Мне вдруг становится не по себе. На руках его кожаные перчатки, кулаки — как кувалды. Такой алюминиевую банку сомнет и не почувствует.

Я непроизвольно сглатываю. На тяжелый мужской взгляд отвечаю смело, хотя внутри ощущаю небольшой испуг: вокруг никого, лишь снег и ветер усиливаются.

— Что вы хотели? — уточняю я тихо у этой махины.

— Думал попросить вас выручить меня из беды. Но как я посмотрю, — он, вдруг улыбаясь, начинает крутить пальцем в воздухе, обрисовывая свое лицо, — у меня все, оказывается, не так уж и плохо.

Ну всё ясно. Он намекает на темные пятна туши под глазами.

— Смахиваю на панду, да? — печально уточняю я.

А незнакомец лишь шире растягивает губы:

— Есть немного.

Я вздыхаю и зачерпываю пушистую белоснежную горсточку в ладонь. Осторожно пытаюсь отмыть испорченный макияж подтаявшим снегом. Позорище.

— Эй-эй, холодно же, — недоуменно заявляет незнакомец. — А салфеток нет?

— Влажные закончились.

— Не проблема. Я сейчас из машины принесу.

— Ой, нет, не надо! — испуганно возражаю я, но мужчина лишь хмурится.

— Все лучше, чем снегом лицо полировать.

И уходит. Его серый седан припаркован в конце здания. Я пристально наблюдаю за происходящим: меньше чем через минуту статный бугай оказывается возле меня.

— Вот возьми. А то и правда лицо обморозишь.

— Благодарю вас.

Принимаю салфетки заледеневшими пальчиками, крепко сжимаю упаковку: еще нераспакованная.

Я поднимаю глаза на своего плечистого спасителя.

Мы с ним играем в гляделки.

— Я только парочку вытащу…

— Ай, бери все. Что ж мне, салфеток каких-то жалко?

Я киваю. И еще раз уточняю:

— И всё же. Я чем-то могу вам помочь?

— Да у меня батарея села, — вытаскивает он из внутреннего кармана последнюю модель айфона, — хотел попросить позвонить. А то меня ждут, а я тут немного подзастрял.

— Ах, позвонить. Да, конечно! Пожалуйста… — с готовностью отзываюсь я.

Как могу проворно тяну из сумки точно такой же телефон. И тоже черный. Разблокирую.

Нужно поскорее привести себя в порядок: скоро пальцы совсем задубеют.

— Спасибо, — радуется мужчина и, стягивая перчатки, уже набирает нужный номер.

Пока он разговаривает, я поскорее стираю противные разводы с лица. Получше, конечно, но губы и нос все еще распухшие. Ну ладно. Успеется…

— Огромное спасибо! — радуется бугай, протягивая обратно мой телефон. Переводит взгляд на мое лицо. И немного подвисает.

— Пожалуйста. Рада, что смогла помочь.

— А ты чего заплаканная такая? Случилось что-то? — вдруг интересуется он, раскованно плюхаясь рядом.

Я только и могу, что горько усмехнуться:

— Да. Серьёзная поломка.

— Так ты из-за машины? Фигня вопрос. Я тебе потом номерок подкину, подрихтуют. Спецы от бога.

— Машина ни при чем.

Я искоса смотрю на мужчину. Он выглядит устрашающе, на самом деле, слишком большой, слишком сильный, дерзкий и наглый блеск в глазах, плотно сжатые, словно от недовольства, губы. Но глубокий голос придает незнакомцу особое очарование. Навскидку ему лет тридцать. Возможно, с хвостиком. Как мне, в общем-то.

— Муж накосячил, да? — уточняет он и кивает на золотой ободок на моем безымянном пальце.

— Сложно адекватно собрать всю ситуацию воедино.

— Ясно. Сочувствую, — участливо отзывается незнакомец. На лице его аккуратная темная щетина, сейчас это в моде. А Артур всегда чисто выбрит… — Может, тебя домой отвезти? Я все равно уже опоздал.

Я невольно кривлю губы и, разглядывая бирюзовые небеса вдали, отвечаю еще горше:

— Некуда везти, — философски грустно выдыхаю я. — Нет больше у меня дома.

— Сгорел? — допытывается он, хмурясь, и внимательно меня рассматривает.

— Дотла.

— Аа, это метафора. — Мужчина отворачивается и откидывается на спинку. — Я понял… ну… мне очень жаль.

— Мне тоже.

— Тебя как зовут, горе мое?

— Ярина.

Меня немного веселит это странное «горе мое».

— Вау. — Он вновь немного подвисает, пожирая меня глазами. — Из моих знакомых такого имени ни у кого нет.

— Может, у тебя мало знакомых? — подшучиваю я, и уголки губ незнакомца дергаются.

— Может быть. Слушай. Давай-ка и правда я тебя подкину? А то меня совесть замучает, если брошу заплаканную и замерзшую.

— Ничего. Это не самое страшное. Не смею вас больше задерживать.

Незнакомец поднимается. Несколько мгновений он смотрит на меня не отрываясь.

— Ладно. Я надеюсь, все образумится. Хорошего дня. И… с наступающим.

— Взаимно.

Я почему-то смотрю ему вслед. Что-то не позволяет отвернуться. Он садится в машину. Заводит мотор. И… вновь выбирается из салона. Спешит ко мне, оставляя темные следы на свежем снегу.

— Ярина. Не могу я просто так уехать. Меня совесть сожрет. Ты в чудеса веришь?

— Уже нет.

— Тогда я тебе одно подарю. И ты снова поверишь. Идет?