Двойной соблазн для демона. История (не)одного искушения

Марго Генер, 2021

Оливия не верила, что станет наложницей. Но судьба распорядилась иначе, и теперь ей предстоит жить во дворце, полном интриг и опасностей. Всем плевать на ее желания и то, что сердце тянется совсем к иному. Демон-инкуб далеко, а рядом – настоящий император. Опасный, обаятельный и очень своевольный. И все же Оливия больше не глупая и испуганная простушка. Ведь наставник искусства любви хорошо ее обучил. Наставник, который открыл ей целый мир. И что делать? Как справиться со чувствами, в которых так непросто разобраться? Увидит ли она его когда-нибудь снова или же ей предстоит до конца жизни быть игрушкой в руках властного императора?

Часть 2 /Оливия Грин/

Дворец был огромным. Даже нет — огромным с большой буквы «О». Под потолками, высокими на столько, что больше похожи на своды пещер, сверкающая белизной и золотом лепнина, широкие залы с мраморными полами и узорами на них, колонны, подобные ногам громадных слонов (о них Оливия читала в гимназии). Трехметровые статуи воинов, портреты по стенам — глаза Оливия разбегались от ослепительного богатства и изысканности. Такое может позволить себе только император и только в его дворце столько роскоши смотрится гармонично и уместно. Тем более, что подобрано все действительно со вкусом.

Придворных Оливия видела лишь мельком, потому что повели ее окольными путями, свернув из большого и светлого зала в неприметный коридорчик, спрятанный за тяжелой занавеской.

— Почему мы прячемся? — спросила Оливия, надеясь, что хотя бы напоследок сможет разговорить демона.

Тот идет сосредоточенный и отстраненный, будто до Оливии ему дела нет уже давно, а все, что делает сейчас — лишь мелкая повинность, завершив которую, он тут же о ней забудет.

Но на вопрос ответил, хотя снова даже не взглянул на нее.

— Лучше, чтобы сейчас на тебя поменьше глазели придворные.

— Почему?

— Потому, что сплетни в Шиаре разлетаются быстрее, чем чих. Это первое, — отозвался лорд лок Ловер. — А во-вторых, вряд ли ты сейчас готова болтать с каждым, кто решит пристать с любопытными расспросами. А таких будет немало.

Оливия косилась на демона, в тайне надеясь, что тот подарит ей хотя бы один прощальный взгляд. Но тот держался, как кремень.

Небеса… Неужели он так ее не выносит?

— Да кому я тут нужна, чтобы сплетничать, — проговорила Оливия.

Демон даже усмехнулся.

— О, поверь, Оливия. Ты еще удивишься, тому, на какие темы может сплетничать двор.

Они снова замолчали.

Сплетни? Богиня… Разве она готова к придворным интригам? Да она всю жизнь жила в доме отца и никогда не могла понять хода мыслей мачехи. Это Стелле Грин стоило бы ехать ко двору, это у нее ум заточен на разные интриги. Она бы тут точно прижилась.

А ей, Оливии, здесь не место.

Но кто ее спрашивал?

Мачеха ловко избавилась от нее подарив императору и получив за это артефакт. Вот у кого ум создан для двора.

Но говорить об этом нет смысла, все равно ничего изменить нельзя. Так что она будет пользоваться новым положением и умениями, которыми щедро наградил ее демон.

Во всяком случае, жить в императорском дворце — совсем не плохая участь.

Они долго шли, поворачивали, поднимались по ступенькам, снова поворачивали. Пока, наконец, демон не открыл перед ней очередную тяжелую занавеску, и они не оказались в небольшом кабинете или, скорее, будуаре.

Свет приглушен, по стенам мерцают свечи в золотых подсвечниках, полы устланы толстыми коврами, в камине подрагивает огонь, а кожаное кресло рядом с ним масляно поблескивает.

— Где мы? — спросила Оливия.

— Частные покои Его Величества, — коротко ответил демон.

Оливию обдало жаром, сердце забилось часто. Вот так сразу? К императору?!

— Но… — торопливо заговорила она, — я же только с дороги.

— Не страшно.

— Разве? — не унималась Оливия, не зная — чего боится больше: встречи с императором или расставания с демоном. — Я ведь даже душ не приняла. От меня, наверное, пахнет. Как в таком виде показываться императору?

Демон впервые за все время путешествия повернулся к ней, и Оливию прошибло знакомыми молниями томления и притяжения, без которых ей теперь предстоит учиться обходиться.

Он смотрел на нее своими звездными глазами, и Оливии даже стало казаться, что его взгляд потеплел, хотя заговорил он со все тоже выдержанной отстраненностью.

— В первую очередь, нужно дать отчет Его Величеству, — сказал он, неотрывно глядя в ее глаза. — А с остальным ты справишься сама.

Последнюю фразу он сказал так, что Оливия поняла — ввиду демон имеет не только принятие ванны. Справляться ей придется с целым двором, придворными, их правилами и, в конце концов, с самим императором.

— Но все же. Разве это не проявление неуважения? — не уступала Оливия, на самом деле просто цепляясь за возможность говорить с демоном, который за всю дорогу произнес слов меньше, чем сейчас.

— Неуважением будет не показать личную наложницу императора самому императору, — проговорил лорд лок Ловер.

Он все еще продолжал смотреть на Оливию. Она чувствовала на себе его почти обретший форму взгляд и с тоскливым томлением осознавала — это последние минуты, когда они могут вот так побыть наедине.

Оливии хотелось закричать, что она не хочет быть наложницей императора, что она готова остаться с ним, с демоном, кинуться ему на шею, позволить его горячим рукам сжать ее талию, спуститься к ягодицам, позволить целовать себя и целовать в ответ…

Но ведь демон ясно дал понять (и продолжает это делать), что ей в его жизни нет место и желания его для этого освобождать у него нет.

И все же сейчас, когда они сейчас стоят здесь в полумраке императорского будуара, а он смотрит на нее своими звездными глазами, Оливия готова рискнуть — поцеловать его в последний раз.

Сердце колотилось, как ненормальное, дыхание участилось. Привстав на носочки, Оливия с дрожащими коленями потянулась губами к его губам.

Светлые небеса… Что она делает… Что творит. Он же сейчас ее оттолкнет… Что тогда будет?

Губы Оливии коснулись его губ, но демон все еще не прервал ее. А когда поцелуй медленно, стал углубляться, в груди Оливии что-то вспыхнуло, сладко и приятно.

Как же она будет тосковать без этих невероятных поцелуев.

А когда ладонь демона легла ей на затылок, все тело Оливии затрепетало. Это восхитительно…

Теперь уже не она, а демон целовал ее, протяжно, нежно, с чувством. Оливия буквально кожей ощущала, как что-то вливается в нее, что-то мощное, наполняющее, что-то очень нужное и живое.

Их языки сплелись, она простонала от удовольствия, какого-то нереального, всепоглощающего.

— Ммм….

Казалось, в этом поцелуе собралось все их молчание за дорогу, все недосказанности. Он все длился и длился. Оливия погружалась в него, как в перину, позволяя демону окутать себя чем-то невероятным, но таким необходимым.

Пульс участился еще больше. К чему привел бы этот поцелуй дальше Оливия могла только гадать, но, когда он стал таким глубоким, что мысли растворились, демон мягко отстранился от нее.

В его звездном взгляде светилось что-то, чего Оливия понять не могла, но сейчас в эту самую секунду чувствовала каждой клеточкой — он искренний в этом поцелуе.

— Мы не можем, — хрипло и, кажется, через силу, произнес демон, а затем сделал пару шагов в сторону.

— Я знаю, но… — попыталась оправдать все это.

— Оливия, — качая головой, прервал ее демон все еще хриплым голосом, — ты наложница императора. И всегда должна об этом помнить.

Она хотела сказать, что несмотря на благодарность за обучение, ее никто не спрашивал, хочет ли она этого. Ее ведь попросту отдали за артефакт. Мачеха избавилась от нее, как от лишнего рта. Ну и, если говорить о нынешнем моменте, кому приятно смотреть на уставшую, заморенную с дороги девушку? Может все-таки попросить у императора немного отсрочки?

Но не успела — в один момент все как-то затихло. Показалось, даже огонь в камине перестал трещать.

А потом слева в стене открылась небольшая дверка. Показался не высокого роста седой мужчина в ливрее, очевидно дворецкий или кто-то в этом роде и, отшагнув в сторону, произнес царственно:

— Его Величество император Эрэнии, гроза разбойников и нарушителей, мудрейший и проницательный, победитель битв в западных землях, красивейший и умнейший, покоритель женских сердец и владыка мужской преданности, светлейший Грегор де Кинг!