Полутона

Марго Арнелл (2025)

Николас Куинн — агент Департамента полиции и один из лучших следопытов Ирландии. Во всяком случае, был таковым до тех пор, пока его дар не начал давать сбой. А потом кто-то и вовсе стер его из памяти родных и близких ему людей… Из памяти всего мира. Пытаясь разобраться в истоках поразившего его проклятия, Нику предстоит приобрести неожиданных союзников. И ответить на главный вопрос: кому выгодно, чтобы его не существовало вовсе?

Глава седьмая. Ник

Лицо Мелинды побелело до серости.

— Кейт мертва.

— Верно. Как верно и то, что со смертью жизнь не заканчивается. Кому, как не вам, это знать?

Она отшатнулась, в подсознательном защитном жесте прижимая руку к груди.

— О чем вы?..

— Пожалуйста, Мелинда, — устало попросил Ник. — Я не собираюсь доносить на вас Трибуналу. Я верю, что в случившемся нет вашей вины. Мне просто нужно понять… и удостовериться, что в Колледже Килкенни больше не будет смертей.

Мелинда медленно опустила руку. Мотнула головой, растрепав и без того неряшливую прическу.

— Нет. Все закончилось. Я вам это обещаю.

— Потому что все обидчики Кейт мертвы?

Она коротко всхлипнула и тут же замолчала. Сгорбила плечи под невидимым грузом, который мешал ей дышать последние несколько недель.

— Идемте в дом, — обессилено сказала она.

Там, внутри, среди натертых до блеска полов царила тишина. И одиночество. Мелинда провела Ника в гостиную. Он сел на белоснежный кожаный диван. Она же замерла у окна, невидяще глядя на Лавандовую Долину.

— Как вы узнали? — тихо спросила Мелинда.

— Смерть Кейт выбивалась из общей картины. При ней не было плеера с мемокубом, «заряженного» полуночными чарами, а значит, и причина ее смерти была иной. Об остальном догадаться несложно. Кейт писала пронзительные стихи, и именно их, наложенных на мелодию, я и услышал через призму мира теней.

Мелинда в изумлении развернулась к нему.

— Вы слышали ее песню?

— Не совсем. Но мне известны ее слова. В них очень много тоски.

— Тоски, — повторила она, словно зачарованная. — И правды.

— Я не знаю всех деталей, не знаю, как именно работают эти чары… Однако очевидно, что без помощи извне Кейт было не обойтись. Я только не могу понять, как все случилось. Вы точно не могли планировать все это с самого начала, иначе вы бы не пришли в Департамент. Не стали бы привлекать наше внимание к Колледжу Килкенни.

— Я ничего не планировала, — устало сказала Мелинда. — И да, я ошиблась. В том, что касалось Кейт. Ее травили, но никто ее не убивал. Она сама… Она просто сдалась. Сломалась.

Мелинда резко, прерывисто вздохнула. Шагнув к столу, дрожащей рукой налила в стакан воды из прозрачного кувшина, в котором плавали лимонные дольки. Первые секунды, когда она пила, зубы ее стучали о край стакана, но затем ей все же удалось овладеть собой. На стеклянную столешницу Мелинда поставила уже пустой стакан.

— Все эти возвышенные, мотивирующие речи о том, что ничто нас не сломит… Это такая чушь. У каждого есть предел. Какая-то грань, за которой не остается ничего, кроме желания, чтобы весь окружающий мир оставил тебя в покое. — Она говорила глухо, отрешенно. — Я не знаю, какая именно мысль была в голове Кейт, когда она поднималась на эту проклятую крышу. Возможно, она думала, что так будет лучше. Что ее матери будет проще вырастить одну дочь, чем две. А может, поняла, что так будет всегда. Что всегда будут люди, готовые — и способные — ее использовать. Поняла, что это мир был, есть и всегда будет полон несправедливости. Полон людей, которые добиваются своего нечестными путями, остальных оставляя на обочине. А может, все куда проще, и Кейт просто устала. Я не знаю!

От слова к слову ее голос все нарастал, становясь резче и звонче. И к концу почти превратился в крик.

— Вы злитесь на нее, — мягко заметил Ник.

Мелинда вскинула на него заблестевшие глаза.

— Злюсь. За то, что оставила меня и Касси. Но одновременно с этим… Я ее понимаю.

Ник помолчал, глядя на нее.

— Кейт задирали в школе, верно?

— О, задирали — неверное слово. Эрин и ее компашка возненавидели Кейт, как только она перешла в нашу школу. Они не могли понять своими куриными мозгами, как Кейт в свои юные годы может быть так умна. Как их может обходить девушка в дешевой одежде, которая не может позволить себе даже купить сумку взамен порванной, вырванной из ее рук, и неделями ходит с простым пакетом из местного супермаркета.

Мелинда шумно выдохнула, словно выпуская наружу свою ярость.

— Именно появление Кейт в Килкенни позволило мне… прозреть, что ли. — Она стрельнула в Ника виноватым, как ему показалось, взглядом. — Мы с Эрин когда-то дружили. До всей ее озабоченности дорогими шмотками и правильными людьми рядом. До увлечения этой дурацкой фэйской пыльцой, на которую она в свое время пыталась подсадить и меня.

Ник вскинул бровь. Наркотики в столь престижной школе? Впрочем, стоило ли удивляться? Стоила так называемая фэйская пыльца (особенно качественная) умопомрачительно дорого и даровала потрясающей яркие видения, цветные, детальные фантазии… буквально ожившие мечты.

Интересно, о чем же мечтали такие, как Эрин?

— Когда Кейт начали травить, я поняла, что устала от них всех. Сначала пыталась убедить Эрин отстать от Кейт. Когда этого не случилось… В какой-то из дней я не выдержала, подошла к Кейт и попросила у нее прощения. Я же все-таки была в их компании. Она улыбнулась, сказала, что все понимает. Хотя понимать там, мистер Куинн, было нечего. И на ее месте я бы прощать не стала.

Наверное, Мелинда и сама не осознавала, что ее руки сжались в кулаки.

— В общем, мы подружились. — Она помолчала. — Я бы не стала в этом сознаваться, но рано или поздно мне все равно придется вам об этом рассказать. Я… Мы с Кейт обе увлекались темой смерти.

— Как готы? — предположил Ник.

Только для того, чтобы расслабить ее, напрягшуюся словно пружину. Благодаря Клио, ответ он знал. Вот только даже предположить не мог, что с полуночной магией окажется связана не только Мелинда, но и тихая, незлобивая умница Кейт.

Расчет удался. Мелинда хмыкнула и медленно, очень медленно разжала кулаки.

— Мы увлекались миром теней. Простые чары, конечно, никаких вызовов демонов или какой-нибудь чуши в этом роде. И никаких жертвенных ритуалов — и мне, и Кейт была ненавистна мысль причинить кому-то боль. Даже… животному.

Она снова резко замолчала и отвела взгляд.

«Судя по последним событиям, мировоззрение Кейт несколько… изменилось».

— Она верила в перерождение, в множественность жизней, — тихо сказала Мелинда. — Это несвойственно ирландцам, знаю, но… Кейт не привыкать идти против большинства. И все-таки мне кажется, эта мысль так захватила ее… от отчаяния. Что было хорошего в этой ее жизни? Ее отец умер, и она так от этого и не оправилась. Помню, она смеялась, называла себя «папиной дочкой», а в глазах такая тоска… Она очень его любила. После его смерти они погрязли в нищете. Ее мать — администратор какой-то гостиницы. Устроиться на вторую работу она не могла, да и с первой не все было гладко — Касси часто болела, нужно было или сидеть с ней или возить ее по врачам. Звучит цинично, но… вся надежда семьи была на мозги Кейт. На ее карьеру.

Ник медленно кивнул. Он был последним человеком, который обвинит юную девушку, доведенную до самоубийства. И все же выходило так, что после смерти мужа и старшей дочери мать Кейт попросту лишилась шанса на нормальную жизнь, в которой ей не придется сводить концы с концами. Покоя и шанса на счастье она лишилась тоже.

Столь глубокие раны никогда не заживут.

— Думаю, Кейт надеялась, что в другой жизни все будет иначе. Я со смехом говорила ей: «Я же в этой». Она улыбалась, но я чувствовала — эта мысль ее не оставляла. — Мелинда повернула голову и сказала с жаром: — Не думайте, что она так легко сдалась. Кейт пыталась изменить эту жизнь. Хотела вытащить семью из бедности. Но потом… Потом она просто устала бороться. Даже стальные вещи ломаются, что уж говорить про хрупких людей.

Ник кивнул. Усталость металла…

Эта тишина длилась целую вечность, но он не торопил Мелинду. Наконец она отошла от окна и села на диван напротив него.

— Странно, наверное, но в каком-то смысле именно смерть отца Кейт так сильно сблизила нас. То есть… здорово, конечно, вместе смотреть старые фильмы, читать журналы, болтать о планах на будущее и просто… болтать. Но когда вы делите на двоих один секрет, когда вы вместе практикуете полуночные, запрещенные чары… это сближает. Я на тот момент уже увлекалась спиритуализмом. Общалась с бабушкой… Я очень ее любила. Часто общаться не выходило — каждый такой ритуал выпивал из меня кучу сил.

Ник не переставал удивляться тому, как открыто Мелинда об этом говорила. Она ведь не могла не знать, что Трибунал наказывает за простейшие полуночные чары. А перед ней, ни много ни мало, сидел инспектор Департамента. Или деньги и статус семьи и в ней порождали ощущение безнаказанности?

— Разумеется, я предложила Кейт отыскать в мире теней ее отца. Вот только у нас долго ничего не получалось.

Ник кивнул.

— Узы крови помогали вам дотянуться до бабушки. С другим человеком, с чужими узами, так уже не получалось.

В глазах Мелинды промелькнуло удивление.

— Вы знаете о полуночной магии?

— Нередко сталкиваюсь с ней во время расследований, — уклончиво сказал Ник.

Разумеется, он не собирался рассказывать ей, как часто присутствовал при ритуалах Морриган.

Мелинда с явным подозрением сощурилась, но ничего не сказала. Потянулась за водой, но поставила наполненный стакан, не сделав и глотка. И только потом продолжила.

— В общем, в какой-то момент я сдалась. Подумала, что ничего не выйдет, ведь Кейт, в отличие от меня, не обладала склонностью к полуночной магии. Все, что у нее было — жгучий интерес, желание заглянуть за Вуаль. Но это же Кейт. Она никогда не опускает руки. Она перерыла кучу информации от цеури, прочитала несколько книг, которые я купила. Для Кейт — чтобы она смогла связаться с отцом, по которому безумно скучала. И для себя — чтобы найти способ чаще видеть бабушку, лучше слышать ее голос, дольше разговаривать с ней… И весь следующий день не чувствовать себя так, словно меня перемалывало в огромной мясорубке. Книги по магии — единственный подарок от меня, который Кейт приняла за всю нашу дружбу. Только потому, что это было нужно нам обеим.

На губах Мелинды застыла печальная улыбка. Она чуть тряхнула головой, усилием воли возвращая себя в настоящее.

— Ей удалось найти ритуал, который связал наши души. Что-то наподобие фальшивых кровных уз. Мы еще смеялись, что теперь стали сестричками…

Мелинда порывисто подалась вперед и впилась в стакан обеими руками. И снова ее зубы на мгновение клацнули о стекло. Ник терпеливо ждал. Осматривал картины на стенах, не желая еще больше нервировать ее прямым, выжидающим взглядом. Абстрактные картины — яркая, геометрическая мазня. Он никогда не понимал такое «искусство». Клио посмеивалась над ним и называла… нет, не невеждой. Романтиком.

Зря он, конечно, как-то признался ей, что ему нравится романтизм — картины наподобие «Души розы» или «Странника над морем тумана».

— Я смогла открыть для Кейт мир теней. Смогла даже найти ее отца… Вернее, его отголосок, образ.

— Тень.

Тенями, и давшими название потустороннему, пропитанному полуночной магией миру, становились души, которые слишком долго пробыли по ту сторону Вуали. И вместе с воспоминаниями об оставленной жизни почти — или полностью — потеряли самих себя.

— Да. Создать с ним устойчивую связь не удалось, но Кейт была рада хотя бы услышать его голос. Она расплакалась и сказала, что отпускает его. Сказала, чтобы он уходил — в свою следующую и несомненно прекрасную жизнь.

Ник знал то, о чем Мелинда, судя по горечи в ее голосе, догадывалась — никакой другой жизни у отца Кейт уже не будет. Раз Дану, богиня-мать, не забрала его сразу после смерти в свои чертоги, то уже не заберет. Мир теней — все, что ему осталось.

— Мелинда, мне важно понять, как отношения между Эрин и Кейт пришли к столь плачевному финалу. Расскажите, что произошло между ними.

Она медленно кивнула.

— Конечно, Эрин не простила мне дружбу с Кейт. Она и ее свита какое-то время проходу нам не давали. Особенно, конечно, Кейт. Потом в какой-то момент Эрин… нет, не смирилась — просто переключилась на другие дела. И до начала нового учебного года мы с ней — что Кейт, что я — толком не пересекались. А потом… Потом все изменилось.

Мелинда снова отвернулась к окну, хотя с места и не вставала. Казалось, ей проще говорить, не глядя на Ника. Вовсе не видя его.

— Ни Эрин, ни ее дружки, ни подруги нас не трогали. Вообще. Им словно, знаете, дали команду. А потом в школе ко мне подошла Эрин. Одна, без своей «свиты». Долго мялась, говорила какую-то ерунду… Ей это вообще не свойственно. Обычно она очень уверена в себе. Я спросила ее, что случилось — ее словно что-то тревожило. Эрин призналась, что ее родители на грани развода, и она боится, что их семья в любой момент может разрушиться. И она не хочет больше терять по-настоящему близких ей людей, а те, кто рядом с ней — просто… просто…

Рука, с силой царапнув ногу, на которой прежде покоилась, снова сжалась в кулак. Мелинде словно не хватало воздуха.

Ник порывисто поднялся, но она подняла палец, останавливая его. Прикрыла глаза и сидела так какое-то время, выравнивая дыхание.

— Все в порядке, — наконец выдавила она. — Я… в порядке.

У Ника на этот счет имелись некоторые сомнения, но он все же послушно сел обратно. Когда Мелинда заговорила снова, голос ее звучал ровно и даже бесстрастно. Казалось, вспышка эмоций опустошила ее, выжгла их, оставив душу пустой и полой.

— Эрин сокрушалась, что те, кто ее окружают, рядом с ней только из-за денег ее отца, из-за ее дорогих подарков и популярности. И если она этого лишится, и они уйдут. Сказала, что вдруг поняла: если в их семье случится трагедия, рядом не будет никого, чтобы их поддержать. Потому что ее «свита» с ней в радости — вечеринках, тусовках, сборищах, на которых они вместе употребляют пыльцу… Но не в радости. И… — Мелинда шумно выдохнула. — Она хочет вернуть единственную подругу, которая всегда была искренней. Хочет вернуть нашу дружбу. Я подумала: что в этом плохого? Подумала, может, Эрин и правда изменил разлад в семье? Ведь все же взрослеют, правда?

«Боюсь, что не все».

— Теперь-то я понимаю, что она просто хотела втереться ко мне в доверие. И я… Я никогда себе не прощу, что повелась на всю эту чушь. Потому что и я отчасти виновата в смерти Кейт… — выпалила Мелинда. — Та вечеринка… именно она запустила всю цепочку событий.

Ник вынул из кармана пустой лист мемокарда, готовясь запечатлеть сказанное.

— Эрин сказала мне брать с собой и Кейт… если захочу. Конечно, я захотела. Я видела в этом шанс для нас троих зарыть топор войны, оставить в покое прошлое и начать все с чистого листа. — Мелинда покачала головой. — До сих пор не понимаю, как я могла быть такой наивной… Саму вечеринку я помню обрывками. Хотя я выпила всего один стакан какого-то пойла, который Джастин разрекламировал как нереально модный коктейль.

— От одного, даже самого «забористого», коктейля провалов в памяти быть не должно, — заметил Ник. — Могло ли быть так, что вам что-то подмешали?

Мелинда остановила на нем взгляд.

— Не просто «могло». Так и было. Потому что Кейт было еще хуже. Я… обошлась малой кровью. Последнее, что я помню, как Эрин издевательски хохотала, обнимаясь с Сиршей и Мэри. Говорила, что подруг лучше них просто не найти. Так она давала мне понять, что наврала. Что никакую дружбу со мной возвращать она не собиралась. А уже в следующее мгновение кто-то столкнул меня в бассейн. Эрин и ее свита превратили мой позор в целое шоу — понаделали спектрографий и раздавали потом, как открытки, в школе.

Вот тебе и бывшая подруга… Впрочем, и Эрин, и Сирша, и Мэри за свои действия поплатились сполна. К этому моменту все трое были мертвы… в отличие от Мелинды.

— Кейт на той вечеринке не повезло куда больше. Именно она — не я — была целью Эрин. Я не знаю, как именно это произошло. Мы… разделились. Когда я вылезла из бассейна, Кейт рядом не было. Меня потянули на танцпол, а я цеплялась к людям, глупо хихикала и просила полотенце. Так… говорят. Этого я уже не вспомнила. Потом я заснула на диване и проснулась только под утро, когда Эрин выгоняла всех из своего дома. Я не сказала, наверное. Вечеринка была у нее.

Ник кивнул, на всякий случай помечая в мемокарде и это.

— Я нашла Кейт в одной из спален. Когда я увидела, что на ней нет одежды… — Мелинда выдохнула, комкая край и без того мятой юбки. — Я поняла, что случилось что-то плохое… очень плохое. Налетела на Эрин чуть ли не с кулаками. Разумеется, объяснять мне она ничего не стала. Улыбнулась — знаете, как довольная, сытая кошка. И просто выставила нас обеих за дверь. Я заканчивала одевать Кейт уже на улице. Она еле стояла на ногах. Но я знала, чувствовала, что на этом все не закончится. Так и оказалось.

— Кто-то сделал и спектрографии Кейт? — предположил Ник.

Мелинда с усилием кивнула.

— Этот снимок… чудовищный. Отвратительный. Кейт запечатлели обнаженной, рядом с двумя воздыхателями Эрин — Джоном и Джастином. На ее лице такая глупая улыбка и такой… отсутствующий взгляд, что сразу понятно — она под дозой. Уверена, снимок сделала Эрин. Не удивлюсь, если до него именно она была на месте Кейт. Все в школе знали, что она развлекается с двумя парнями. Мне нет… не было дела до ее личной жизни. Но вы должны знать: ее отец — не последний человек в Кенгьюбери… и даже Ирландии. Он вот уже несколько лет метит в Эряхтас³. Ей прочили такое же светлое будущее…

— Но у нее на будущее были свои планы.

Мелинда кивнула.

— Отец, конечно, пытался бороться с ее образом жизни, но Эрин на его попытки вразумить ее было все равно.

— Что ж, она не первая представительница «золотой молодежи», которая идет против воли родителей. Но как это связано с вечеринкой и спектрографиями Кейт?

— Да потому что Эрин шантажировала ее, — выпалила Мелинда.

Примечания

3

Эряхтас — Парламент Ирландии