Лёгкое пёрышко. Как туман на ветру

Мара Вульф, 2018

«Мне жаль, что все закончилось так, а не иначе». Элизе удалось вырваться из плена Дома желаний, но какой ценой! Грейс мертва, а с Кассианом ей придется распрощаться навсегда. Чтобы вернуть себе зрение, ее любимый эльф должен жениться на другой. Более того, теперь у Элизы хранится опасная печать, которая питается энергией людей. Если этот артефакт попадет в руки колдуна Дэмиана, миру придет конец. Как обычной девушке справиться со всем этим? Полагаясь на старых друзей, Элиза должна спасти Аваллах и, возможно, выяснить наконец тайну своего предназначения…

Глава 4

Измученная, я откинулась на спинку стула. Вернуть книги на место оказалось непростой задачей. Но я не могла оставить это феям. Надеюсь, после этого я от усталости свалюсь в кровать и наконец-то высплюсь. Я разносила книги по местам стопка за стопкой, руководствуясь регистрационными номерами. И только когда начала хоть немного ориентироваться в пространстве, принялась забираться на лестницы и расставлять книги по полкам. Поднималась и опускалась. Поднималась и снова опускалась. Квирин делал это вдвое быстрее. Это было сущим наказанием. Я была больше не в силах ковыряться в волшебных книжках.

Когда я наконец разложила последние книги, снаружи уже потемнело, а свет в библиотеке потускнел. Вероятно, здесь осталось не так много людей, за исключением порхавших по коридорам и занимавшихся уборкой фей. Я стряхнула пыль с брюк и футболки, подаренных мне Рэйвен.

Футболка идеально мне подходила, и я находила ее крайне удобной. Правда, светло-розовый цвет не очень-то соответствовал моему вкусу, но выбирать сейчас не приходилось. При случае надо бы попросить Квирина сходить к бабушке и взять пару моих вещей. Если он не дуется, обязательно это сделает. Все-таки мы с ним по-прежнему друзья.

Когда я в последний раз спускалась по лестнице, моя нога зацепилась за самую нижнюю ступеньку. Я махала руками, пытаясь сохранить равновесие, чего мне не удалось, и вместо того чтобы ухватиться за полку позади меня, я врезалась в чью-то твердую грудь. Мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять, кто поймал меня, прижав к себе так, что у меня подкосились колени.

— Извини, — пробормотала я. — Я этого не планировала. — Я попыталась высвободиться из хватки Кассиана, чьи руки лежали на моих бедрах. Он медленно меня отпустил.

— Что ты делаешь здесь в такое время? Тем более одна, — поинтересовался он. — Джоэль должен был отвести тебя в групповую комнату.

— Он наверняка скоро придет. У меня тут были дела.

Я откинула волосы с лица. Не хотела подставлять Джоэля. Кассиану не нужно было знать, что он гулял где-то с Джейд. Хотя Джоэль, вероятно, на самом деле собирался вернуться сюда за мной. А вот насчет Джейд я не была уверена.

Я подошла к столу и задвинула под него стулья. Мне нужно было немного дистанцироваться от Кассиана, потому что, когда я стояла к нему так близко, в мою голову всегда лезли глупые мысли.

— Если ты сейчас туда направляешься, можешь прихватить меня с собой. — Это было абсолютно безобидное предложение. Мы с ним были в одной группе, о чем я иногда сожалела. Особенно когда они с Опал сидели в общей комнате плечом к плечу. С другой стороны, так я хотя бы могла на него смотреть.

В том, чтобы пойти вместе, не было ничего плохого. Поздним вечером в замке все выглядело несколько зловеще. Коридоры опустели, когда все ученики разбрелись по своим комнатам. А свет факелов рисовал на каменных стенах странные тени.

— Кстати, классные комнаты я и сама могу найти, — продолжила свой монолог, поскольку он молчал. — Тебе не стоило просить Брюса сопровождать меня сегодня. Но все равно спасибо. Это было мило с твоей стороны. — Я повернулась к нему, и он кивнул.

Что он вообще забыл в библиотеке? В Лейлине Софи нашла для него книги, написанные шрифтом Брайля. Человеческие книги. Были ли здесь подобные?

— Я хотел убедиться, что ты не опоздаешь на ужин. Коридоры в замке довольно запутанные, — наконец ответил он.

— Я уже заметила. Идем? — снова сказала я, шагая в его сторону.

Боже, я же не в постель его тащила. Почему же мой голос так дрожал?

Кассиан не сдвинулся с места, хотя ни одно из моих движений не ускользнуло от его внимания. Он медленными шагами приближался ко мне. Я нервно потерла книжные корешки на полке рядом со мной, размышляя над тем, чтобы протиснуться мимо него. Но я не хотела прикасаться к нему ни при каких обстоятельствах. Его близость пробуждала в моем теле какое-то опасное покалывание. Во рту все пересохло. Мне надо идти — и чем быстрее, тем лучше. Прежде чем я успела пошевелиться, он схватил мою руку и положил ее себе на грудь. Я чувствовала биение его сердца. Другой рукой он провел по моей шее. Я молчала. Мне так хотелось, чтобы он поцеловал меня. Еще один раз. Цвет его глаз изменился, после того как мы вернулись из Дома желаний. Опять. Они уже были не темно-синими и не кобальтовыми, а скорее серо-голубыми, словно дым. Две строгие складки появились по обе стороны от его рта. Мне хотелось разгладить их, а его губы, которые последние несколько недель всегда были сжаты в тонкую линию, вдруг размягчились. Мышцы его челюсти напряглись. Он поцелует меня. Я видела это, хотела этого. Кассиан нежно провел пальцами по моему лицу. Когда молчание между нами стало невыносимым, он наконец прижал меня к полке, и наши губы слились воедино. Мое сердце ушло в пятки, а оттуда выстрелило прямо в затылок. Внезапно все перевернулось с ног на голову. Его руки скользнули по моим плечам и талии, а затем проникли под розовую футболку. Что он там делает? В Доме желаний он был осторожным, почти робким. А сейчас я не видела в нем ни того ни другого. Его теплый язык скользнул между моих губ. Я старалась подавить в себе желание, чтобы сохранить свою голову ясной, но у меня не получалось. Мне было слишком хорошо. Казалось, что он хочет съесть меня, причем целиком и полностью. Простил ли он меня? Я зарылась руками в его волосы, пробежалась пальцами по шее, когда он крепче прижался ко мне, тихо застонав. От него пахло лесом, мылом и незнакомыми мне травами. Я на всю оставшуюся жизнь запомню этот аромат, равно как и мою любовь до гроба, потому что не могла выбросить этого проклятого эльфа из своего сердца.

Затем что-то изменилось. Поцелуй стал нежнее, и, как только я собралась запротестовать, он вдруг превратился в более пылкий, если это вообще было возможно. Горячие руки Кассиана опустились на мою кожу, и, если бы он не прижимал меня к стене, я рухнула бы на пол. Его губы скользнули вниз по моей шее, а затем переместились на мое плечо. Я чувствовала покалывание в каждой клеточке тела. Это было прекрасно. Абсолютно правильно. Как бы мне хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Кожа горела, а пульс стучал в ушах. Почему мы находились в общественном месте? Больше всего на свете я хотела сорвать одежду с себя и с него.

Кассиан слышал это. Он остановился, уткнувшись своим лбом в мой. Его мышцы напряглись, будто он хотел продолжить. Но совершенно неподвижно замер передо мной. Не очень хороший знак.

— Пожалуйста, — умоляла я, задыхаясь. — Не останавливайся.

С моей стороны было жалко умолять его об этом, но меня это не волновало. Он в любом случае знал, что я хочу его. Почему бы не сказать об этом вслух? Противиться нашей любви было невозможно. Я не стыдилась этого.

Время игр закончилось.

— Извини. — Его голос прозвучал грубо и хрипло. — Моя сестра считает, что ты заслуживаешь извинений. И она права. После всего, что ты для меня сделала. — Он на мгновение замолчал. Я чувствовала его дыхание на своей щеке. Его большие пальцы рисовали круги на моем животе. Я снова притянула его к себе и обняла крепче. — То, что я сказал в Доме, было непростительно, — неумолимо продолжал он, и пестрая завеса, затуманившая сознание, приподнялась. — Мне очень жаль, но мысль о том, что снова станет темно… — Он сглотнул. — Она напугала меня. Напугала больше, чем я могу объяснить словами, больше, чем ты можешь себе когда-либо представить. Тьма сводит меня с ума. Мне кажется, что день ото дня я все больше теряю себя. Растворяюсь. Вот почему я хотел, чтобы ты оставила меня там. Хотя я с самого начала знал, что ты этого не сделаешь. Ты бы никогда там меня не бросила.

Как же трудно этому гордому эльфу признаться в этом. Признать свою вину. Еще несколько недель назад я бы и представить себе не могла, что он скажет такое. То, что он сделал прямо сейчас, должно было что-то значить.

Я прижалась к его груди.

— Я не могла уйти без тебя. И не могла тебя потерять.

Если бы потеряла его, я бы погрузилась в ту же темноту, на которую обрекла бы его. И тем не менее он меня простил. Вот почему он был здесь. Он понимал, почему я должна была действовать так, а не иначе. Меня охватило облегчение.

— Я люблю тебя, — прошептала в его губы. Ему нужно было знать, что он был центром моего мира. Я должна была произнести это, чтобы он был в этом уверен.

— Я знаю, — отозвался он, проигнорировав и мой поцелуй, и мои слова. Вместо этого он высвободился из моих объятий и отступил назад. — Возможно, на твоем месте я поступил бы так же. — Он сделал глубокий вдох. — Я больше на тебя не сержусь. Джейд считает, что ты должна об этом знать. Хотя не думаю, что это имеет значение.

Я буду всю свою жизнь благодарна этой маленькой занозе в заднице. За то, что она привела своего брата в сознание. Мне захотелось снова притянуть его к себе.

— Я никогда не забуду время, проведенное в Доме желаний с тобой, — продолжил он. — Но теперь я должен сделать то, что должно. Ты это понимаешь?

Я кивнула.

— Я помогу тебе в этом, — пообещала я, положив руку ему на щеку. Мне просто нужно было к нему прикоснуться. Вероятно, я страдала от симптомов абстиненции.

Кассиан покачал головой.

— Я не хочу этого, Элиза. Что бы между нами ни происходило, все кончено. Здесь и сейчас. Навсегда. Вот почему я пришел. Чтобы сказать тебе это. — Его голос прозвучал резко.

Я моргнула, будто мне нужно было сфокусировать зрение.

— Ты же сказал, что прощаешь меня, — прошептала. Я сказала, что люблю его. Неужели он не понимал, что это значит?

— Я прощаю тебя за то, что ты пренебрегла моими желаниями. Но это не отменяет того факта, что я снова ослеп. — Он попытался взять мою руку в свою. — Я хотел бы остаться твоим другом, — вымученно сказал он. — Но не более.

Теперь уже я отстранилась от него.

— После всего, что мы пережили вместе, ты имеешь право проститься со мной, — безжалостно продолжил он. — Право знать, что произошло. Мы должны покончить с этим. Не думай, что я злюсь на тебя. Потому что я не злюсь. Больше не злюсь. — Последнее предложение прозвучало так тихо, что я едва ли его слышала. — Ты была очень храбра, и мне бесконечно жаль Грейс.

Я кивнула, хотя он не мог этого увидеть. Одна слезинка упала на темную половицу. Я изо всех сил подавляла рыдания. Мое сердце сжалось. Странно, что оно может стать еще меньше и при этом продолжать биться и перекачивать кровь по моим венам.

— Значит, это было что-то вроде прощального поцелуя? — выдавила я.

— Если ты хочешь это так называть. — Его голос звучал вполне нормально. Почти бесчувственно. Ничто больше не указывало на ту страсть, с которой несколько минут назад он целовал меня.

Мне хотелось кричать, топать ногами по полу и встряхнуть Кассиана. Но ничего из этого я делать не собиралась. Чтобы прийти ко мне и завести этот разговор, ему пришлось преодолеть себя. Если он мог вести себя разумно, то чем я хуже? Зрение для него было важнее меня. Я почему-то не хотела понимать этого, хотя он говорил об этом снова и снова. Я, глупая человеческая девочка, не понимала этого, поэтому ему пришлось объяснить это мне максимально доходчиво.

— Хорошо, — коротко ответила. Это должно было быть гораздо больнее, но я чувствовала себя онемевшей.

— Хорошо? — повторил он одно слово, даже смутившись при этом.

— Я тебя понимаю, — добавила я, радуясь тому, что смогла контролировать свой голос. — Делай что нужно, чтобы ты снова мог видеть. Я желаю тебе самого большого счастья на свете.

На его лице отобразилось облегчение. Он взял мое лицо в свои руки, и я ощутила его губы на своем лбу.

— Мне очень жаль, Элиза. Я хотел бы другого исхода, поверь мне. Давай останемся друзьями.

— Ладно. Друзья. — Я не понимала, откуда у меня взялись силы на это крошечное слово. Мне не хотелось быть его другом.

— Спасибо, — сказал он. Вероятно, у него камень с души упал, когда ему удалось завершить этот разговор так успешно. Затем он повернулся и направился на выход, и его шаги отражались эхом от книжных полок.

Я сжала руки в кулаки, впившись ногтями в кожу ладоней. Затем соскользнула на пол и уткнулась головой в колени. Мое дыхание участилось, и я должна была следить за тем, чтобы у меня не началась гипервентиляция. Разве я не должна была уже привыкнуть ко всей этой боли? После стольких месяцев общения. Он был слишком жесток в этот раз, и мне будто вырезали сердце на операции без наркоза. Я хватала ртом воздух. Все было кончено. Точка. До сих пор мои глупые девичьи надежды и мечты верили в счастье. Я думала, что он одумается, начнет по мне скучать. Сердце и мозг перестали друг с другом общаться. Внутри меня зияла огромная черная дыра. Слезы жгли горло, когда реальность догнала меня. В конце концов теперь я знала, в чем дело. Просто никто не мог изменить свою природу. А Кассиан — тем более. Мне придется смириться с этим и отпустить его. Взглянуть правде в глаза. Я свернулась клубком на полу. К счастью, в библиотеке больше никого не было.

Я влюбилась в Кассиана, всегда надеялась, что он тоже влюблен в меня, несмотря на наши разногласия, ссоры и споры. Когда он целовал меня, мне казалось, что я что-то для него значу. Что я даже нравилась ему. К сожалению, этого было недостаточно. Но я приму его решение и продолжу жить дальше. Не могу вечно ждать, когда он ответит взаимностью на мои чувства. Мне нужно сосредоточиться на возвращении Грейс. Поплакать я и позже смогу. Когда-нибудь. Отличная идея! Звучало хорошо, но сейчас я и шага самостоятельно сделать не смогу. Даже с пола подняться не в силах. Крошечная часть моего сердца все еще надеялась, что он вернется и поклянется любить меня до конца жизни. Какой же глупой я была!

Джоэль вышел из-за угла и, опустившись на колени рядом со мной, протянул мне тканевый платок.

— Кассиан — тот еще осел, но ты знаешь об этом лучше меня, — сказал он необычайно мягко. — Он тебя не заслуживает. — Он помог мне подняться, и я прислонилась к нему. — Все будет хорошо. На свете много других мужчин.

Я сглотнула слезы. Я была такой заплаканной и растрепанной, что вряд ли другие мужчины сейчас выстроятся за мной в очередь. Да и у меня в этом, честно сказать, потребности не было. Мне не хотелось переживать подобное снова.

— Сначала я отведу тебя в комнату, причем так, чтобы Опал тебя не заметила. Мы не хотим, чтобы она возликовала.

Если честно, он скорее нес меня на себе, чем вел.

— Твой коварный план не сработал, — сообщил он Джейд, которая лежала на своей кровати и читала. — Теперь Элизе хуже, чем прежде.

Вот и встретилась с Лорис. Джейд каким-то образом удалось убедить своего брата вырвать мое сердце из груди. Хотя она, вероятно, рассчитывала на другой исход, учитывая, с каким виноватым видом она сейчас смотрит на меня. Наверное, она хотела для нас лучшего. Без ее вмешательства Кассиан меня больше никогда не поцеловал бы. Хотя поцелуев не хватило, чтобы переубедить его.

На ее лице появилась усмешка.

— Так он поцеловал тебя! — восторженно выкрикнула она. — Не отрицай это. По глазам вижу.

— Хватит! — остановил ее Джоэль. — Ты разве не видишь, как Элиза огорчена? Он разбил ей сердце.

Жуткая эльфийка отмахнулась и снова легла на свою кровать.

— Прекрати, старый ворчун! Мой план еще не окончен.

— Тогда я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Покачав головой, он покинул нашу комнату, а я забралась под одеяло.

— Это был наш прощальный поцелуй, — прошептала я. Покрывало приглушило слова, и я на самом-то деле не очень хотела, чтобы Джейд их слышала.

— Что ты имеешь в виду? Я послала его к тебе не за этим.

— Значит, он просто воспользовался предоставившейся возможностью.

— Я думала, этот упрямец поймет наконец, что любит тебя. Он должен был растаять в твоих объятиях. Я в тайне ото всех читаю человеческие любовные романы, — нетерпеливо пояснила она. — Софи присылает их мне, и там всегда написано, что поцелуи сводят мужчин с ума. А я ведь даже не пробовала…

— Наверное, мои поцелуи не так уж и хороши, — прервала ее лепет.

— Ох, — выдохнула Джейд. — Это нехорошо. Тогда тебе следует больше практиковаться.

Я встрепенулась.

— Это была шутка, — защищала я свои целовальные навыки, хотя совершенно не знала, насколько они были искусны. Ведь я не так много парней целовала в своей жизни. — Я не та, кто ему нужен, — высказала я. — Так что, пожалуйста, забудь об этом, Джейд. Он должен делать то, что делает его счастливым. И я в эту картину не вписываюсь.

Джейд вздохнула.

— М-да, задача оказалась куда сложнее, чем я думала.

Она была просто неисправима. Я перевернулась на бок и закрыла глаза. Я по-прежнему чувствовала губы Кассиана на своих. Мне придется отпустить его. Я сделаю это, осталось только убедить себя в том, что так для него будет лучше. И зачем я призналась в любви? Это было неправильно с моей стороны. Пока я буду учиться в Аваллахе, приложу все усилия для того, чтобы увидеть в нем друга. Если сосредоточусь на этом, возможно, даже не замечу своего разбитого сердца. Можно ли найти где-то обезболивающую таблетку? Иначе я не вынесу этого. Я ощущала себя так, будто Кассиан все-таки умер в Доме желаний, и в какой-то степени это было правдой.

Следующим утром Лорис принес несколько выпусков «Харуспекса» — эльфийской новостной газеты — в общую комнату. Сегодня была суббота, что означало отсутствие занятий. С тех пор как взошло солнце, я лежала без сна, задаваясь вопросом, чем себя занять.

— Поверить в это не могу, — прорычал он, бросая газету на середину стола. — Что за грязная игра! — Он виновато посмотрел на Виктора.

— Ты о чем? — Я протянула руку к другому экземпляру.

Сегодня утром я потратила полчаса на то, чтобы сделать свое опухшее от плача лицо более-менее презентабельным, и меня прельщала возможность спрятаться за газетой. В верхней части первой страницы неровными буквами значилось: «Колдуны требуют принять их в Совет. Они хотят иметь равные права с остальными народами». Под заголовком красовалась фотография Дэмиана де Винтера, одетого в черный плащ и мрачно взирающего в камеру. По моей спине пробежала дрожь. Этот мужчина был жутким. Казалось, будто он смотрит сквозь меня.

Под изображением располагались две статьи, посвященные этой теме. В одной из них автор поддерживал требование колдунов вернуть их в магическое сообщество спустя долгое время. Другой — перечислял все проступки колдунов. Их деяния унесли не одну жизнь. Впрочем, колдуны получили за свои преступления суровые наказания, и нельзя было не учитывать тот факт, что все это происходило целую вечность назад, о чем не раз подчеркивал первый автор. Хотя я понимала аргументы обеих сторон, мне было бы неприятно видеть Дэмиана де Винтера членом Совета. Он бы никогда никому не подчинился. Рэйвен объясняла мне, что Совет обычно проводится в Аваллахе один раз в год: в день летнего солнцестояния. Каждый народ направляет на собрание по десять представителей. Поэтому, если Дэмиану удастся собрать необходимое количество голосов для того, чтобы вернуться в Совет, колдунов примут обратно, а все ограничения, распространявшиеся на них, будут сняты. Почему Дэмиан де Винтер придавал этому такое большое значение? А главное, почему именно сейчас, когда третья печать оказалась в пределах досягаемости?

В принципе, я знала ответ. Пока три печати были спрятаны, он мог тайно их искать. Но теперь он знал, где они находятся. И перевернет весь мир с ног на голову, чтобы их заполучить. Я этого не допущу. Яйцо в кармане моих брюк потеплело, будто соглашаясь со мной. Это показалось мне странным: разве не должно оно осыпать меня страхами и ужасами, чтобы мне захотелось от него избавиться? Вместо этого я чувствовала, что должна защитить его. Как Элизьен и сказала, печать выбрала меня своей хранительницей. Успокоившись, я положила руку на карман своих брюк. Мне нужно было что-то придумать. Я не могла постоянно носить яйцо с собой. Одному из приспешников Дэмиана достаточно будет подкараулить меня и обворовать: тогда печать сразу окажется у колдуна. Я бы предпочла не думать о том, что он с ней сделает.

Скай прервала мои мысли:

— Первый шаг сделан, поскольку Рубину и Виктору позволили посещать Аваллах. Я считаю, что дети колдунов тоже могут здесь учиться.

— Позже будет принято решение, смогут ли колдуны оставлять себе детей после их рождения, — прочитал вслух Лорис. — Это вампиры предложили.

— Наверное, это не проблема, — сказала я. — Нельзя же просто брать и забирать у них детей. Это бесчеловечно.

Я вспомнила Кассандру и ее мать, хотя обычно старалась не думать о дочери профессора Галлахера. Я ничем не могла ей помочь. Она все еще находилась в плену отца Виктора.

Виктор жевал свои мюсли во время дискуссии с безэмоциональным лицом. Он был одним из этих детей. Хотя с ним дела обстояли иначе. Дэмиан де Винтер вопреки всем правилам забрал его у человеческой биологической матери, когда ему было всего шесть, и поначалу оставил в детском доме. А Рубина забрал сразу после рождения и спрятал у людей. Если бы Элизьен не нашла его и не вернула Ларимар, кто знает, что бы с ним стало. Я видела Рубина у его приемных родителей. Они ужасно относились к маленькому и странному мальчику.

— Разумеется, это проблема. — Лео, фавн, сидевший на другом конце стола, злобно сверкнул глазами. — Если им разрешат растить своих детей, они, возможно, вырастят целую армию колдунов. Это надо предотвратить.

Ложка звякнула, задев края тарелки. Рубин встал и вышел из комнаты.

— Ты невозможен, — произнесла Джейд, глядя на фавна. — Ты хоть думай перед тем, как что-то сказать.

Лео почесал один из своих рогов.

— Все же так и есть, — пробормотал он. — Этот закон придумали не просто так.

К нашему всеобщему удивлению, его поддержал Виктор.

— Твои опасения, в принципе, обоснованы, — начал он. — Но есть и разумные колдуны, которые любят своих детей и которым трудно с ними расставаться. Я не раз становился свидетелем того, как колдунья сходила с ума из-за потери ребенка или лишала себя жизни. Быть колдуном не значит не испытывать никаких чувств.

Скай утешительно положила свою ладонь на его, и он продолжил:

— Не каждый из нас хочет жить той жизнью, на которую мы обречены. Однако у нас едва ли есть выбор.

Наступившее после этой фразы молчание прерывалось тиканьем настенных часов. Скай прижалась к Виктору, и он ей улыбнулся. Я была рада, что они есть друг у друга. Ему здесь приходилось нелегко. От меня не ускользало, что никто не садился с ним на уроках и почти никто не разговаривал. При этом он был одним из самых приятных людей, кого я знала. Но никому не хотелось прилагать усилий, чтобы узнать его, потому что он носил ярлык колдуна как клеймо на лбу.

— Как и во всем в жизни, здесь нет черного и только белого, — сказал Лорис, пытаясь примирить два фронта. — Виктор, несомненно, прав. Колдуны тоже любят своих детей. Было бы неплохо, если бы Совет время от времени проверял, какой тип магии выбирают дети колдунов. Вам должно быть позволено учиться в Аваллахе и узнавать о важных аспектах нашего сообщества. Исключать целый народ — неправильно. Изоляция приводит лишь к ненависти обеих сторон.

Большинство из нас кивнули. Опал уставилась на Виктора с пренебрежением.

— Я бы предпочла обходить опасность стороной. Почему мы должны идти им навстречу? Они плохие. Печати — лучшее тому доказательство. — Она собственнически приобняла Кассиана одной рукой. — Было правильным решением изгнать их и установить правила, по которым они живут. Мы должны защитить себя.

— Надо было сразу их уничтожить, — согласилась ведьма, сидевшая рядом с Опал. — Они — отбросы.

Я не могла вспомнить ее имени, но она мне не нравилась. На ее пальцах были странные татуировки, а она всегда была облачена в черное. Выглядела именно так, как я представляла себе колдунью. Меня тошнило от ее самодовольного и вместе с тем возмущенного выражения лица. Как будто Виктор был виноват в том, что родился сыном Дэмиана. Насколько я знала, он и мухи не обидел. Пока я раздумывала над тем, стоит ли как-то на это ответить, Скай меня опередила. Она вскочила с места, взяла свою наполовину опустошенную миску с хлопьями и опрокинула ее на головы Опал и этой глупой коровы.

Все это произошло столь быстро, что никто из нас не успел помешать ей. Только когда маленькая ведьма вскрикнула и подняла свою волшебную палочку, Кассиан сдвинулся с места. Схватил свою трость, лежавшую рядом, выполнил ряд слишком быстрых для моих утомленных человеческих глаз движений, и волшебная палочка ведьмы поплыла по воздуху. Из нее вылетело несколько искр, которые, опадая, прожгли пару дыр в столе.

Виктору хватило духа опрокинуть графин с водой на пламя, которое вспыхнуло в то же мгновение: если бы не он, стол, вероятно, сгорел бы в считаные секунды.

Началась суматоха. Все вскочили, бросаясь к двери и опрокидывая за собой скамейки. Мы взбудораженно кричали друг на друга.

— Перл! — выкрикнул Лорис, которого я впервые увидела по-настоящему сердитым. Ведьма скрестила руки на груди. — Ты сейчас же здесь уберешься, и я больше слышать не желаю, как ты называешь кого-нибудь или чего-то отбросами. — Последние слова он почти прорычал.

Добродушный мужчина был близок к тому, чтобы потерять самообладание. Джейд и несколько других шелликотов окружили его, чтобы успокоить. Опал бросилась в свою комнату. Я не знала, что делать. Виктор взял Скай за руку, и та зарылась лицом в его грудь. Но каждый в этой комнате все равно успел заметить ее слезы.

Неужели моя лучшая подруга только что сорвалась с цепи? Джейд подошла к ней и похлопала ее по спине.

— Это было круто, Скай. Если бы ты не сделала этого, на их лицах оказался бы мой чай, — она улыбнулась. — Слава богу, иначе проблем потом не оберешься.

Конец ознакомительного фрагмента.