Сборник коротких рассказов

Марат Юрьевич Тагалин

1. «В погоне за молнией» – фантастический рассказ о встрече молодого человека с девушкой из другой реальности, которой потребовалась помощь. 2. «Мой дом – моя крепость» – страшилка о технологическом прогрессе. 3. «Принуждение к миру» – рассказ о страшном вторжении чужого мира. 4. «Кромешная тьма» – очередное неожиданное вторжение необычных созданий. 5. «В петле обстоятельств» – в этом детективном рассказе всё выглядит, как самоубийство молодой женщины. Но это только на первый взгляд.

© Марат Юрьевич Тагалин, 2017

© Дмитрий Сурков, дизайн обложки, 2017

Корректор Анна Прокопьева

ISBN 978-5-4483-6626-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«В погоне за молнией»

Пролог

Вечер. Небо рассыпало над городом снежинки, медленно падающие на крыши домов, на дороги и на постоянно спешащих горожан. Кто-то ехал, а кто-то шёл пешком — домой или в гости, для встречи Нового года вместе с семьёй, друзьями или с любимым человеком. Кому-то в эту ночь повезло меньше, и они были вынуждены выйти на работу, а для кого-то этот праздник был просто очередным днём, только с фейерверками над городом и поздравлениями от соседей и лиц из телевизора. Практически в каждом доме, в каждом окне горел свет. Иной раз попадались окна без света, за которыми были видны огни разноцветных гирлянд, развешанных на пушистых ветвях натуральных или искусственных ёлок. Кому-то и вовсе было безразлично это торжество, поэтому они спокойно спали в своих постелях в ожидании первого дня в Новом году, пропитанного запахом пороха и напоминающего о празднике следами использованных хлопушек и фейерверков.

Но эта история началась не в этом городе и за несколько месяцев перед Новым годом. Тогда Николая заботило только одно: работа и калымы — всё то, что позволило бы ему собрать нужную сумму денег для лечения своего младшего брата, пережившего автокатастрофу в детском возрасте. Сварщик по специальности, он не чурался браться за тяжёлую работу грузчика или плотника-бетонщика в дни отпусков или выходных, если не было вариантов, связанных со сварочным делом. На себя Николай отводил мало времени, встречи с приятелями по работе или разговоры по телефону с друзьями из родного города были краткими. На личную жизнь также не находилось времени. Зарплата, в основном, уходила на квартиру, питание и на банковские счета матери. Один счёт использовался в качестве копилки, а другой был в качестве запасного кошелька на случай необходимости в новых дорогих лекарствах. Он мечтал, что скоро будет сделана последняя хирургическая операция, которая поднимет брата на ноги и снизит риск развития осложнений в повреждённом сердце из-за многочисленных операций и лекарств.

В августе Николаю выпал двухнедельный отпуск с перечислением зарплаты и отпускных, в общем размере — семьдесят тысяч рублей, из которых за съёмную квартиру пришлось заплатить двенадцать тысяч, отложить на питание пять тысяч, а остальное отправить на лечение брата. Перемещаться по городу приходилось на общественном транспорте. Личный транспорт сейчас был дорогим удовольствием, хорошо, иной раз выручали друзья-приятели, одалживающие свой автомобиль по доверенности для работы и суеты с документами.

Вот тогда, в последний месяц лета, Николай нашёл подработку на стройке частного коттеджа на дачном участке за городом. Хозяевам почти достроенного двухэтажного коттеджа требовались от него заваренный металлический каркас под крышей и помощь в работе с воротами в гараже.

1

За четыре дня Николай закончил сварочные работы под крышей частного дома.

— Константин Алексеевич, всё заварено, зачищено. Поднимитесь, посмотрите, — сообщил он предпринимателю, поднимающемуся на чердак по винтовой деревянной лестнице.

— Верю, верю, — сказал работодатель, забравшись наверх лишь наполовину. Ему было лень подниматься выше, и он остановился. — Видел, что балкон заварен без лишнего шлака, так что тебе осталось лишь обварить мои ворота на гараже.

— Так вы уже их выставили? — поинтересовался Николай в надежде поскорее закончить свою работу и перейти на другую подработку. У знакомого, занимающегося евроремонтом, в этом месяце по неизвестным причинам не хватало рабочих рук.

— Да, Лёша с Вадимом всё выставили, закрепили, где надо прихватки поставили, — ответил Константин Алексеевич. — Кстати, ты не обратил внимания на тот узор на балконе с лицевой стороны дома?

— А что с ним не так? — не понял суть вопроса Николай, вспоминая стальную ограду, выполненную в виде разветвлённых ветвей деревьев с листьями и округлённым узором в центре в виде солнца.

— Пойдём, покажу, — сказал Константин Алексеевич в ответ, начиная спускаться.

— Ладно, — согласился Николай, отряхивая свою спецовку от застывших после сварки окалин и снимая с головы сварочную маску.

Спустившись вниз на второй этаж, он пошёл следом за Константином Алексеевичем к одному из балконов, который был расположен за окном будущей спальни. Оказавшись на балконе с сомнительным узором на стальном ограждении, заказчик указал на ещё не покрашенное солнце, со словами:

— Вот!

— По-моему, всё нормально сварено, — сказал Николай, подойдя к ограждению и присев на корточки.

— Да ты посмотри на гриву, — прокряхтел заказчик, устроившись рядом. — Она же погнётся в нескольких местах, если не так ногой ударить.

— Ну, тут вы преувеличиваете, — возразил Николай, поднимаясь. — Если так подумать, то при желании с тем же успехом можно поломать телевизор и раковину на кухне.

— Не понял.

— Погнуть эту ограду вы можете только, если специально возьмёте кувалду и начнёте её ломать, — пояснил Николай. — Но вы ведь в здравом уме, так что вряд ли будете этим заниматься.

— Значит, если детвора здесь будет носиться, то ничего страшного?

— Для ограды — нет, — ответил он. — Только за детьми всё равно нужен глаз да глаз. Если себя вспомнить, то мы могли сломать всё что угодно, даже то, что, в принципе, поломаться не может.

— Да, было дело… — согласился заказчик, на мгновение вспомнив детские годы. — Хотя ладно, давай тогда пообедаем. Потом ворота, а мужики, если что помогут.

Николай собрался было согласиться на ранний обед, но его остановило мяуканье кота, прозвучавшее где-то у них над головой. Подняв головы, они увидели светло-серого котёнка, забравшегося под карниз крыши прямо над балконом и не прекращающего свой писклявый монолог.

— И как он туда забрался? — удивился Алексеевич.

— Он и сам наверно не понял, как там оказался, — сказал Николай, расстёгивая свою рабочую куртку.

— Ты чего это?

— Думаю, надо снять его оттуда, а то он может несколько дней так «петь», — ответил он, повесив на ограждение свою плотную рабочую робу.

— Может, лестницу принести? — предложил Алексеевич, прищурив глаза из-за бьющего по его нервам писка котёнка.

— Да, думаю, без неё обойдёмся, — сказал Николай, упершись руками на стальное ограждение. — Держите меня за пояс, для страховки.

— Хорошо, — согласился заказчик, приготовившись к спасению котёнка.

Николай ловко забрался на ограждение и, чтобы не потерять равновесие, сразу же упёрся руками в потолок, а заказчик схватился за ремень сбоку. После этих действий сварщик-высотник потянулся правой рукой за напуганным котенком, уползающим как можно дальше от непрошеного спасателя. Попытки подозвать Паштета, Масяню, Заразу мелкую не увенчались успехом. Николай подумал, что если он сейчас его упустит, то им придётся повозиться с животным гораздо дольше, чем он предполагал. Он резко рванул вперёд, держась левой рукой за кажущийся крепким карниз, и схватил котёнка, неблагодарно вцепившегося ему в руку своими коготками. В этот момент у предпринимателя зазвонил телефон. Тут же позабыв о страховке, он отпустил ремень сварщика и стал искать свой мобильник в карманах джинсовых бриджей. Карниз оказался ненадёжен и прогнулся под весом семидесяти килограммов молодого сварщика и пары сотен граммов котёнка. Николай из-за отсутствия страховки со стороны Алексеевича потерял равновесие. Выдав трёхэтажный фольклор и взмахнув руками в попытке хоть за что-нибудь ухватиться, Николай сорвался с ограждения.

Только сейчас он заметил, что котёнок затих, что на доли секунд успокоило нервы перед предстоящим падением на асфальтированную дорожку с высоты трёх с лишним метров. Последним, что промелькнуло в его мыслях, было: «Зря я, наверно, куртку снял…».

2

В глазах потемнело. Но сознание, как ему показалось, он не терял. Чувство свободного падения не проходило. Тёплый шерстяной клубок с сердцем, часто бьющимся от страха, ощущался в ладони, как и вонзённые в кисть руки когти Паштета. Ещё мгновение, и он оказался на балконе с котёнком в руках. На дворе была ночь, которая была наполовину освещена скрытой луной, обволакивающей своим мягким светом всё вокруг. Вид перед домом кардинально изменился. Отсутствовали заборы, ограды и соседние коттеджи, не было дорог, гаражей и отдельных построек, которые он видел здесь в течение четырёх рабочих дней. Складывалось впечатление, что ничего не осталось, кроме этого дома и изменившегося пейзажа перед ним. Вдалеке была видна густая лесополоса. Она вела на большую поляну, упирающуюся в извилистую речку с песчано-каменистым берегом. Неизменным оставался только коттедж с тем же балконом и с неокрашенным узором на ограждении.

Стрекотали сверчки, тихо журчала речка, которая была в каких-то ста с лишним метрах. Паштет замурлыкал и собрался в клубок у него на руках. Лунный свет стал меркнуть, и Николай, подняв глаза, увидел небольшое облако, которое неспешно пролетало по ночному небосводу, роняя свою тень на поляну, речку и дом, у которого он стоял. Через минуту облако открыло луну, вновь осветившую изменившийся пейзаж. На поляне над речкой и возле дома появилось несколько десятков полупрозрачных шаров. Размером каждый был примерно под четыре метра. Они были чем-то похожи на очищенные сырые яйца в воде. Прозрачный белок с тёмным желтком в сердцевине парил в нескольких сантиметрах над землёй рядом с домом. Остальные шары были расположены вокруг в хаотичном порядке. Часть из них висела над землёй — то чуть выше, то на половину погрузившись под землю или воду, и им не мешало ни течение реки, ни порывы слабого ветра. Высоко над поляной парили ещё пять подобных образований, никак не реагирующих на обстановку вокруг.

Вдруг со стороны лесополосы вырвалась молния, которая ударила прямо в один из прозрачных шаров, расположенных рядом с лесом, наполнив его ослепительным светом, больно ударившим в глаза так, что пришлось их зажмурить. Через несколько секунд, когда уже не было яркого света, он открыл глаза и увидел в сфере, попавшей под удар молнии, человеческий силуэт, одетый в белые одеяния. Из-за большого расстояния, разделяющего Николая и сферу с кем-то внутри, он не мог точно определить, кто это был — мужчина или женщина. В глубине души что-то проснулось и требовало бежать отсюда, как можно дальше. Это было нечто необъяснимое и в тоже время завораживающее, вызывающее желание осознать, что же здесь происходит.

Ещё мгновение, и шар с человеческим силуэтом наполнился пурпурным светом, скрывая в мягком свечении свои очертания. Раздался еле заметный хлопок, и из того места, где был шар, вырвалась ещё одна жёлтая молния, направляясь к ближайшей сфере с тёмным желтком. Она оставляла за собой медленно опадающие и мерцающие белым цветом хлопья, чем-то напоминающие снежинки размером с хорошее спелое яблоко. Очередная вспышка снова ударила по глазам зазевавшегося сварщика, ослепив его на несколько секунд.

Не успев отойти от временной слепоты, Николай вновь увидел метаморфозу очередной сферы с человеком внутри. Следующая молния ударила в другую сферу, оставляя за собой лопнувший шар с опадающими на землю хлопьями. В этот раз он успел на всякий случай свободной рукой прикрыть глаза.

В следующие пять минут молния кочевала от сферы к сфере, приближаясь к дому, где находился Николай со спящим в его руке котёнком, никак не реагирующим на феерическое шоу. На предпоследних шарах он более-менее определил то, что внутри находилась одна и та же девушка или девушки в одинаковых белых платьях. А когда в сфере, расположенной в реке, он увидел ту же девушку, стал слышать приглушённый женский голос. Следующие перемещения молний, приближавших девушку, стали происходить немного медленнее, позволяя ему лучше рассмотреть обитателя сфер. Это была молодая девушка, на вид примерно двадцати пяти или двадцати семи лет с длинными русыми волосами за спиной — так, по крайней мере, показалось Николаю в лунном свете. Всякое появление девушки сопровождалось приглушённым голосом и непонятным мерцанием красного цвета в левой кисти её руки.

Оставалось пять сфер, расположенных на берегу рядом с домом. Через мгновение из-за образовавшейся молнии их число сократилось, приближая к нему незнакомку в белом платье, которая теперь была на расстоянии меньше ста метров. Теперь Николай смог разобрать приглушённые оболочкой сферы слова девушки.

— Помоги мне, — обращалась она своим бархатным голосом к Николаю, который начинал думать, что это всего лишь сон, — пожалуйста, помоги.

— Это сон, — сказал самому себе Николай, закрывая глаза перед предстоящей вспышкой молнии, вырвавшейся из шара, который уже опадал на землю хлопьями под слабый хлопок. — Всего лишь сон.

— Помоги мне, — голос незнакомки прозвучал уже более отчётливо и в тоже время отрезвляюще, сбивая с сознания чувство полудрёмы.

— Это не может быть правдой, — стал убеждать себя он, не желая открывать глаза, чувствуя, что это не вернёт его в реальный мир, где, вероятнее всего, он лежит на асфальте с ушибленной головой в бессознательном состоянии. В худшие объяснения того, почему он здесь, ему как-то не хотелось верить, но они всё же лезли в голову.

Вдруг Николай почувствовал, как земля уходит у него из-под ног, а воздух наполнился статическим электричеством, колющим слабыми разрядами открытые участки тела — лицо, руки и шею. Котёнок перестал мурлыкать и, в очередной раз выпустив коготки, вцепился ему в руку. Все мысли исчезли, остался лишь он и это непонятное, по его мнению, сновидение. Раздался очередной хлопок, и яркая вспышка вновь попыталась пробиться сквозь веки.

— Помоги мне, — обратилась она с той же просьбой. — Прошу тебя, помоги.

— Как мне тебе помочь? — открывая глаза, спросил Николай незнакомку, которая уже была в предпоследнем шаре в полутора десятках метрах от коттеджа.

— Пожалуйста, не закрывай глаза, — ответила девушка в тот момент, когда он стал озираться вокруг.

Всё оставалось прежним — лесополоса, поляна, речка, только коттеджа больше не было. Николай парил над землёй, напуганно смотря вниз на последние сферы под ним.

— Я могу ослепнуть от этого света… — попытался возразить он, но она его перебила:

— Пожалуйста, стерпи этот свет. — Ты — единственный, кто смог перейти грань.

— И как я это сделал? — удивился он.

— Я всё объясню, но сейчас, пожалуйста, не закрывай глаза, — пообещала она в тот момент, когда её сфера начала наполняться пурпурным свечением.

— Хорошо, — согласился Николай и, приложив свободную руку к бровям, он стал давить пальцами на веки, мешая им закрыться от яркого света.

Очередной хлопок, и перед ним образовалось белое полотно, отразившись режущей болью где-то в голове и выступившими слезами на глазах. Ему хотелось ослабить давление на веки и наконец-таки закрыть глаза, но Николаю казалось, что этой девушке можно верить, ведь ей нужна помощь. Правда, пока что он не понимал, каким образом может помочь.

Неожиданно зрение вернулось. Убрав руку от век, он вытер проступившие слёзы, после чего, осмотревшись, понял, что продолжает парить над землёй над последней сферой с девушкой. Она, подняв голову, смотрела в его расширенные от плохо скрываемого страха, глаза.

— Что теперь? — поинтересовался он в надежде, что от него многого не потребуется.

— А теперь ты падаешь, — спокойно ответила она, смотря на него с улыбкой.

Оценив высоту над землёй — где-то около шести-семи метров — он стал волноваться ещё сильнее.

— Может, можно без… — задать свой вопрос Николай не успел, продолжив свою речь в краткосрочном полёте, точнее в падении. — Э — э — т — а — а — а — а — а — а — а….

3

Падение оказалось не таким болезненным, как он ожидал. Прозрачная оболочка сферы замедлила скорость падения, впуская его внутрь с котёнком в руках. Оказавшись во внешней оболочке сферы, в нескольких сантиметрах от полутёмного шара с девушкой в белом платье внутри, он опустился на упругую поверхность внутреннего слоя. Воздух внутри был непривычно свежим. Вдыхая кислород сферы, Николай чувствовал, как его тело наполняется прохладной свежестью и бодростью, словно он только что прожевал пластинку мятной жевательной резинки.

— Что делать дальше? — спросил он её, чувствуя, как ослабевает хватка острых когтей котёнка на его руке.

— Взгляни на себя, — неоднозначно ответила девушка.

Николай, немного удивлённый ответом, поразился ещё больше, когда обнаружил себя одетым в тёмные латные доспехи, скреплённые кожаными ремешками на поясе, на плечах и бёдрах, на которых висела одна металлическая перчатка. Она явно была изготовлена не под человеческую руку — надевать её должен был обладатель семи пальцев. Вместо рабочих сапог на его ногах была металлическая обувь. Попытка поднять ногу с новой обувью оказалась трудоёмкой и всё же отчасти успешной, но лишь на пару секунд. Топнув потяжелевшей ногой, которая теперь прибавила в весе килограммов шестьдесят, Николай вопросительно поднял взгляд на незнакомку.

— Мне ещё хватает сил изгонять тюремщиков обратно в свой мир, но, боюсь, мне самой не удастся вырваться из этой клетки. — Девушка, пропустив часть с объяснениями о клетке, тюремщиках и о том, как он здесь оказался, предложила ему:

— Надень перчатку.

— И всё? — спросил он, переложив в левую руку уже свернувшегося в клубок, спящего котёнка и надев перчатку на правую кисть.

В отличие от тяжёлых сапог, металлическая перчатка оказалась фактически невесомой. Возникло ощущение, что он надел на руку целлофановый пакет, от которого веяло холодом.

— Нет, — ответила она. — Теперь тебе нужно найти в моей клетке замок.

— Хорошо, и как мне его искать? — поинтересовался он, тут же предположив самый простой вариант, осматривая её сферу-клетку: — Просто обойти по кругу и найти замочную скважину?

— Увы, не всё так просто, — разрушила его план девушка. — Надо приложить перчатку к поверхности моей клетки и наощупь искать подходящий разъём для ключа, который может оказаться как сверху, так и снизу.

— Значит, перчатка — ключ? — решил уточнить Николай, сжав одетую перчатку в кулак и оставив раскрытыми два лишних мизинца. Раскрыв ладонь, он повернул её в сторону внутренней сферы.

— Да. Только, чтобы открыть замок, нужно подобрать правильную комбинацию.

— Послушай, может, тебе следует найти кого-то другого? — обратился он к ней. — Я ведь не медвежатник, да ещё с этими сапогами я здесь не разгуляюсь.

— Никто другой меня не увидит и не услышит, — объяснилась она, пытаясь скрыть свой страх, и, вероятно, боясь того, что он может отказаться. — Кроме тебя, некому мне помочь.

— Но я ведь не успею, скоро твоя сфера лопнет, а молния вероятнее всего закоптит меня в этом раритетном наряде, — попытался заранее оправдаться Николай, чувствуя, что у него вряд ли получится её освободить.

— Внутри внешней клетки время течёт гораздо медленнее, чем во внешнем мире, — заверила его девушка, — поэтому, ты успеешь её покинуть прежде, чем произойдёт моё перемещение в другую камеру.

— Значит… — Николай, не договорив, понял, что эта сфера не последняя, и решил уточнить: — А сколько ещё осталось таких камер, как эта?

— Даже не знаю, но я чувствую, что с каждым перемещением часть моих сил впитывается молнией, тем самым укрепляя мою новую клетку и, вероятно, усложняя комбинацию замка, — расстроенно ответила она. Было что-то ещё в этом голосе и в её грустном лице, которое ещё только недавно сияло от того, что он оказался здесь.

— И знаешь ты это потому, что… — стал провоцировать её он на подробности о происходящем, приложив, наконец-таки, металлическую ладонь перчатки к поверхности сферической клетки.

— Об этом со мной поделился тот, кто запер меня здесь, — решила продолжить его фразу девушка, поставив свою миниатюрную ладошку напротив его руки. — Я расскажу тебе обо всём, но сначала прими от меня частицу моего второго сердца.

— Не понял… — опешил Николай, ожидая неприятной сцены.

Когда девушка изнутри стала прикладывать свою левую руку к сфере, он заметил в центре её ладони вертикальный шрам, который мерцал слабым красным свечением. В следующую секунду его рука словно приросла к сфере в том месте, где была ладонь девушки.

— Может, обойдёмся без этого? — испуганно предложил он, предчувствуя, что его ожидает нечто нехорошее.

— Пожалуйста, потерпи, — попросила девушка Николая, который только сейчас понял по её лицу, что если он сейчас откажется, она прекратит свои манипуляции и позволит ему уйти.

— Я надеюсь, только мне будет больно? — предположил он, давая ей понять, что согласен.

— Нам обоим, — ответила она и посоветовала, — ни в коем случае не прикасайся без перчатки к моей клетке, иначе молния сработает, как предохранитель от возможных попыток взлома.

— Хорошо хоть сейчас сказала.

— Извини, я волновалась, — извинилась девушка и продолжила свой короткий инструктаж: — На счёт «раз» сделай глубокий вдох, а на счёт «два» — медленный выдох. Так ты приглушишь боль, которая для тебя продлится несколько мгновений.

— А для тебя это будет… — захотел задать вопрос Николай, но девушка его перебила.

— Раз, — сказала она, после чего, следуя её совету, он набрал полную грудь непривычно свежего воздуха, чувствуя, как по спине лавинообразно промчались мурашки.

— Два, — закончив отсчёт, девушка закрыла глаза и опустила голову.

На счёт «два» Николай стал медленно выдыхать воздух из лёгких. Между их ладонями загорелся мягкий тёмно-красный свет, который осветил своим малым радиусом свечения очертания ранее невидимых тонких тёмных нитей, растянувшихся по горизонтали и по вертикали. Пересекаясь, они образовывали нечто вроде сетки. Спустя мгновение, он почувствовал острую и в тоже время притуплённую боль в центре ладони. Ещё мгновение, и его обдало жаром и холодом одновременно. Закружилась голова, ноги стали, словно из ваты, а тело наполнилось невероятной слабостью, как будто из-за долгого голода. Николай упал на колени перед сферой и чуть не упёрся лицом в невидимую сеть, но перед собой он увидел её раскрытую ладонь правой руки, повёрнутую пальцами вниз. Что-то невидимое и в тоже время тёплое удержало его от падения на поверхность клетки.

Боль прошла также быстро, как головокружение со слабостью в теле, сменившись приливом сил. Воздух стал казаться привычным, а сила продолжала его наполнять из её ладони со шрамом. Произвольная попытка Николая приподнять ногу с тяжёлыми сапогами, к его удивлению, увенчалась успехом. После этого, встав в полный рост, он для проверки приподнял на пару сантиметров правую ногу, которая теперь стала легче, чем раньше.

Неожиданно девушка в белом упала на колени в своей сфере. Она держалась за ладонь с мерцающим шрамом, который вероятно сильно кровоточил, судя по струйкам крови, стекающим с её побелевших пальцев правой руки на сферический пол.

— Что с тобой? — забеспокоился он, начиная наугад, обследовать сферу семипалой перчаткой перед собой.

— Это скоро пройдёт, — слабо улыбнулась она на секунду, начиная медленно моргать глазами, словно её тянуло в сон.

— Не засыпай, красавица… — тут Николай запнулся от понимания того, что ему до сих пор неизвестно её имя, но отбросив эту мысль, он продолжил отвлекать её от сна, не прекращая искать замок от клетки. — Я почти нашёл этот замок. От тебя лишь требуется говорить со мной, чтобы я не вернулся к мыслям о том, что у меня помутнение рассудка или я оказался на том или не на том свете.

— Котёнок, — тихо сказала она, открывая глаза.

— Паштет? — не понял он и тут же перефразировал вопрос, приподнимая к груди спящий клубок шерсти: — То есть, вот этот блохастый котяра?

— Это с его помощью ты оказался здесь, — ответила она. На её лицо постепенно возвращался румянец.

— Что верно, то верно, — согласился Николай, начиная обходить сферу слева и решив искать замок по часовой стрелке. — Если бы не он, то я не свалился бы с балкона.

— Ты неправильно понял, — отвлекла его от сердитых мыслей в сторону Паштета девушка. — Котёнок стал проводником для тебя в мою клетку.

— Так это ты всё подстроила? — он замедлил он осмотр сферы, начиная сомневаться.

— Прости, но я была в отчаянии, — виновато призналась девушка, медленно вставая с колен.

— Ладно, — отмахнулся он. — Не надо извиняться.

— Мне нужно вернуться в мой мир, — сказала она, поднявшись на ноги и всё ещё держась за израненную ладонь, которая, судя по быстро засохшим пятнам крови, прекратила кровоточить.

— Думаю, мне не нужно знать, что происходит в твоём… — предложил Николай, противореча своему желанию узнать как можно больше о таинственной незнакомке. — М-м-м, в параллельном мире.

— Соседний мир, — поправила она его. — Мой дом отличается от вашего мира. Даже слов, необходимых для полного его описания, в ваших языковых культурах не хватит.

— Откуда ты знаешь? — спросил он её, обследовав, чуть больше половины сферы снизу и сверху, а точнее туда, куда дотягивалась рука.

— Вода в твоём теле хранит в себе столько информации, что ты себе и представить не можешь, — ответила девушка, следя за тем, как он тщательно ищет замок от её клетки.

— Значит, моё имя, проблемы и пятнадцать суток за хулиганство для тебя уже не тайна, — предположил он, пытаясь скрыть то ли смущение, то ли страх перед её, вероятно, необъяснимыми способностями.

— Я не заглядывала в тёмные уголки твоего прошлого, — попыталась успокоить его девушка, — поэтому мне известны только твоё имя и твоя тяжёлая ноша.

— Может, давай без моей тяжёлой ноши? — начал нервничать Николай, чувствуя, что она и правда увидела его проблемы, муки совести из-за пострадавшего по его вине брата. — Раз ты знаешь моё имя, может…

— Ярославна, — ответила она на ещё не заданный им вопрос. — Так оно будет звучать приблизительно на твоём родном языке, Николай.

Он промолчал, убедившись теперь, что она действительно знает о нём многое и, возможно, даже то, о чём хотелось бы забыть. Девушка, вероятно, понимая его состояние, решила дать ему несколько минут тишины.

— Нашёл! — громко сказал Николай, обнаружив на ощупь семь разъёмов, подходящих под пальцы изгнанного тюремщика. — Что дальше?

— Прежде чем попытаешься его вскрыть, — обратилась к нему Ярославна, — ты должен меня выслушать…

4

Ярославна жила в мире, который больше всего подходил для сказок с их невероятными героями и злодеями. Этот мир был пронизан энергией, чем-то схожей со сказочной магией, которой могли пользоваться не все представители их цивилизаций. Наука была основана на магии и на непохожих на земные законах физики, что позволяло им развиваться и делать невероятные открытия. Были в мире Ярославны государства и нации, отличающиеся друг от друга бытом, наукой и культурой. Также у них не обходилось без войн и государственных переворотов, что было вполне похоже на его привычно безрассудный мир.

После тяжёлой мировой войны, охватившей планету в её мире, были созданы организации, которые должны были следить за порядком для недопущения кровопролитных войн. В эти объединения входили самые мудрые и сильные представители различных государств, способные использовать энергию магии фактически в неограниченном количестве. Ярославна была одной из тех, кто занимался контролем соблюдения договора о мире без войны. И, судя по её словам, выходило так, что её аномальное второе сердце делало её сильнее всех, что не понравилось одному из старейшин «Мира без войны». Он, как выяснилось, собирался заняться этническими чистками тех, кто на его взгляд не имел права на жизнь, но из-за неё не решался даже приступать к реализации своего плана. Злодей-старейшина начал строить для Ярославны специальную тюрьму в другом мире, где присутствие магии было минимально. Спустя годы строительство необычной тюрьмы закончилось, и в нашем мире были созданы тысячи камер-сфер. Сферы были созданы как временные камеры, каждая со сложным уникальным замком и личным тюремщиком с ключами. Если бы узница начала взламывать замок изнутри в одной из них, в сфере произошла бы преждевременная активация системы перемещения.

Вместо того чтобы продержать Ярославну в этих камерах вечность, старейшина решил сэкономить силы и время, создав систему для лишения девушки энергии и накопления её сил в последней сфере. Последняя камера должна была стать местом казни для Ярославны.

После рассказа о прошлом Ярославна поведала ему, каким образом он может использовать приобретённую силу из частицы её второго сердца, и предостерегла его об экономии сил. Ведь после того, как он освободит её, она заберёт свой дар обратно, чтобы во всеоружии вернуться домой. И, прежде чем он, приступил к работе с замком, она просветила его о том, что сфер осталось несколько тысяч. Также девушка упомянула о том, что в каждой сфере его будет ожидать по одному тюремщику, с которым ему теперь придётся разбираться лично. Чтобы убедить Николая, Ярославна пообещала, что если он освободит её как можно скорее, то она исцелит его младшего брата. Если же ему не удастся, то при каждой встрече она будет обучать его азам целителя.

Первая попытка Николая справиться с ролью медвежатника оказалась неуспешной из-за неверно подобранной комбинации. Захват замка с помощью семипалой металлической перчатки привёл к активации перемещения, что выбросило его из сферы в рабочей одежде со спящим котёнком в руке в реальный мир. Лёжа на заасфальтированной дорожке перед коттеджем, хозяин которого причитал на балконе, Николай не сразу понял, что с ним произошло. А в голове в это время шелестел бархатный голос: «Не забудь меня, когда проснёшься — это не сон»… В напоминание о том, что с ним произошло за гранью реальности, ему достался необычный шрам на ладони, похожий на небольшую четырёхконечную звезду.

Когда Николай очнулся, то бросил работу, забрав свои заработанные деньги, и отправился спасать Ярославну вместе со своим проводником Паштетом, который, в принципе, уже не был ему нужен после полученного дара. Шрам на ладони служил для него в качестве компаса при поисках следующей сферической клетки с её заключённой. Первые встречи с тюремщиками её камер дались Николаю нелегко. Всё было непривычно — и магия, и погоня за молнией, забирающей свою заложницу из временной камеры и перемещающей в другую клетку, расположенную иной раз за сотни километров от предыдущего места заточения.

Были неудачные схватки с тюремщиками, иной раз чуть не стоившие Николаю жизни, но что-то подсказывало ему, что в последние мгновения его поражения Ярославна саботировала механизм своей клетки и запускала перемещение, которое отправляло его противников обратно в их мир. Шло время, он обучался, привыкал к своему дару и его правильному использованию в дуэлях с бесплотными духами в материальных доспехах.

Через полтора месяца уроков в погоне по континентам Николаю всё же удалось одолеть очередного противника и позаимствовать у него семипалую перчатку. Ярославна в знак благодарности за его усердие и непреклонность перед трудностями в её освобождении приступила к его обучению на целителя. Вторая попытка вскрыть новый замок также не увенчалась успехом, из-за неверно подобранной комбинации переместив заключённую в молнии на просторы Тихого океана.

К удивлению Николая, из-за неспокойной водной глади его способность к перемещению по фантомам от молний была невозможна. Ярославна объяснила это тем, что энергия солёной воды быстро стирает фантомы, и Николай рискует утонуть посреди океана на полпути к её клетке. Из-за того, что он никак не мог освоить уроки левитации, ему оставалось лишь ждать, когда Ярославна окажется на суше и подаст знак по его компасу на ладони.

Воспользовавшись кратковременным отпуском от погони и схваток, Николай вернулся домой, чтобы навестить, в первую очередь, младшего брата в больнице, который как выяснилось, впал в коматозное состояние из-за аллергии на новые препараты. Первый сеанс с Николаем в роли целителя дал результат, но не тот, которого он ожидал. Ему удалось лишь восстановить повреждённые кости и внутренние органы и исцелить ряд приобретённых заболеваний от побочных эффектов медикаментов и ошибок врачей. Но мозг, пострадавший из-за недостатка кислорода в состоянии клинической смерти, ему было сложно вылечить, поэтому он оставил брата в больнице, убедив гипнозом медперсонал не отправлять больного домой и следить за его состоянием. К этому времени его компас-шрам заработал, горя невидимым для остальных людей призрачно-красным светом и указывая ему путь на северо-запад.

5

Прошло почти полгода с момента встречи Николая с узницей сфер. Погоня за молнией подходила к концу. Оставалось три сферы-клетки, оказавшиеся в густонаселённом городе — Санкт-Петербурге. Поздний вечер 31-го декабря. Мелкий снежок падал на город, время от времени разгоняемый слабыми порывами ветра, кружа в белом танце зимы, поблескивая в свете фонарных столбов и фар автомобилей. На недавно вычищенном тротуаре уже собрался сантиметровый слой снега, хрустя под ногами пешехода, внимательно смотрящего на свою ладонь со шрамом и быстро тающими снежинками на ней.

«Улица Фаворского. Фаворский Алексей Евграфович (1860—1945) — химик-органик, создатель научной школы, академик, Герой социалистического труда» — было написано на мемориальной доске, установленной на девятиэтажном доме под номером 14. Мимо этого дома с мемориалом быстрой походкой проходил молодой человек, одетый в тёплую осеннюю куртку и тёмные джинсы, не обращая внимания на снег, ветер и холод.

Рядом с пешеходом на дороге остановился чёрный автомобиль марки «KIA» с шашечками такси на крыше. Из машины вышла девушка с двумя детьми, поблагодарив водителя за что-то, она поздравила его с наступающим Новым годом. Вероятно, водитель такси перед этим убавлял звук радио и, когда девушка захлопнула дверь, изнутри автомобиля зазвучала музыка, какая-то песня о зиме.

…Снежная Принцесса

Снова скинула с себя

Белоснежных одеяний

Из узоров кружева.

К твоим ногам их расстелила,

Разложила по ветвям,

Но быстро тает на ладони

Её снежная слеза…

Во дворах Николай определился с тем, какой именно дом ему нужен. Осмотревшись, он увидел в одном из окон на втором этаже 14-го дома стоящего на подоконнике пятилетнего ребёнка. В глазах девочки читалась тоска. Николай незаметно для неё открыл её информационное поле. Внутри чистой судьбы он увидел то, чего лишился ребёнок, и какое желание она загадала в этот Новый год: «Дедушка Мороз, верни мне маму». Мать девочки пропала почти год назад, не вернувшись домой с работы и оставив ребёнка на попечении отца, безуспешно требовавшего, чтобы полиция не сидела на месте и хоть что-нибудь сделала.

Каждому ребёнку хочется верить в чудеса. Николай остановился, смотря то на ребёнка, то на компас на своей ладони. Неожиданно для девочки вокруг молодого человека закружился снежный смерч, скрывший от её глаз его перевоплощение. Стена снега опала на землю, образовав снежный кратер вокруг… Деда Мороза в красной шубе с посохом в руках. Ударив посохом о землю, Николай вернул ребёнку его маму, которая оказалась рядом с окном со своей дочерью, удивлённая от непонимания того, как она вырвалась из плена работорговцев на Ближнем Востоке. Вместе с этой женщиной он вернул по домам всех рабов, кто был в плену у преступной организации, наказав преступников перемещением на Антарктиду.

Закончив «вершить правосудие» в образе Деда Мороза, Николай направился к одному из подъездов 14-го дома и стал подниматься на седьмой этаж. Поднявшись, он сориентировался по своему компасу, какая квартира ему нужна и, подойдя к квартире с номером 47 на двери, нажал кнопку звонка. Через минуту дверь приоткрылась, из неё выглянул мальчик восьми лет, удивлённо смотря на Деда Мороза.

— Мам, — крикнул мальчик, юркнув обратно и оставляя дверь приоткрытой.

— Кто там, сынок? — спросила его мать, звеня посудой.

— Дед Мороз пришёл, — ответил он.

— Скажи, пусть подождёт, — сказала она.

— Хорошо, я подожду, — согласился Николай, смотря сквозь стену на сферу с Ярославной, расположенную в одной из комнат этой квартиры.

Тюремщик пока что не видел Николая, поэтому у него было время на то, чтобы обдумать свою тактику по спасению узницы.

— Здравствуйте, — поздоровалась хозяйка, выходя в подъезд в фартуке поверх светлого праздничного платья. — Вы, наверно, ошиблись, я не заказывала Деда Мороза.

— Администрация города приняла решение организовать благотворительную акцию «Новый год в каждый дом», — огорошил её Николай и, не давая ей опомниться, перешёл к делу: — Уверен, у вас заготовлен сюрприз для детей, так что отведите меня к ним, чтобы отвлечь стихами и фокусами, пока вы не перепрячете ваши подарки в мой мешок.

В то время пока он говорил с ней, у него за спиной незаметно для неё образовался красный мешок с узором в виде серебристых снежинок.

— А документ какой-нибудь у вас есть? — спросила она, сомневаясь в его словах.

— Да, конечно, — ответил он, доставая из внутреннего кармана материализовавшиеся поддельные документы. — Вот, ознакомьтесь, паспорт и распоряжение от администрации города.

Девушка проверила его паспорт и бумагу с несуществующим распоряжением.

— Хорошо, проходите, — согласилась она, удивлённая решением администрации.

Николай прошёл внутрь квартиры и подождал пару минут в прихожей, пока мать подготовит детей в комнате для встречи с Дедом Морозом.

— Проходите в комнату, — предложила она ему.

Кивнув в знак согласия, Николай оставил набитый мягкими игрушками мешок в прихожей, чтобы мать могла положить туда свои подарки, и направился в комнату с детьми и сферой.

Оказавшись на пороге комнаты, Николай незаметно для детей атаковал магией невидимого для них тюремщика, выбив с его пояса ключ-перчатку, и отправил его обратно в его мир. Ярославна сидела на коленях в своей клетке, измождённая заточением, и с надеждой смотрела Николаю в глаза, после чего перевела взгляд на детей. Только сейчас он заметил, что в комнате, кроме мальчика, была девочка шести лет, прикованная к инвалидному креслу. Мальчик был одет в синие трико и красочную футболку с героем какого-то детского мультфильма на груди, а девочка — в кружевное платье светло-зелёного цвета.

Дети представились. Мальчика звали Фёдор, а девочку — Саша. После знакомства они начали читать ему детские стихотворения и делиться желаниями. Фёдору хотелось собрать коллекцию макетов парусных кораблей, а Александра просила у Деда Мороза какой-то набор кукол с игрушечными домиками. Николай для начала представил на секунду, что будет с квартирой, если он исполнит желание Фёдора, и отказался от чуда в виде нескольких тысяч макетов разных размеров. Поэтому он решил обойтись самыми уникальными разновидностями кораблей со всех континентов и материализовал в своей руке за спиной пакет с семью макетами парусников XVIII века. Счастью ребёнка не было предела от такого подарка, и он побежал со своей новой коллекцией к маме. Оставшись наедине с девочкой, Николай присел рядом с ней на одно колено.

— Саша, ты веришь в чудеса? — спросил он ребёнка, на что девочка, улыбаясь, кивнула. — Закрой глаза и я исполню твоё самое сокровенное желание.

Саша закрыла глаза, ожидая, что и для неё Дед Мороз приготовил игрушки, но Николай приступил к изучению её болезней. Определив, какие спинные позвонки повреждены, и насколько её лечение в больнице отразилось на организме, он приступил к её лечению. Сначала он восстановил атрофированные мышцы, отключив её нервы от реакции на его манипуляции, затем Николай стал восстанавливать работу её внутренних органов, очищая организм от последствий медикаментозного лечения в больницах. В последнюю очередь он перешёл к позвонкам, возвращая повреждённым тканям и суставам прежнее состояние. Через минуту ребёнок был абсолютно здоров.

— Можешь открыть глаза, — прозвучал голос Николая.

Девочка открыла глаза и не увидела перед собой Деда Мороза, зато она увидела в паре метрах от себя кукольный домик и несколько новых мягких игрушек. Оглядевшись, Саша поняла, что находится в комнате одна. Инвалидное кресло заело и не хотело ехать.

— Саша, тебе нужно лишь встать, — прозвучал голос в её голове.

— Но я не… — ребёнок осёкся, ощутив, что у него зачесалась лодыжка.

Саша удивлённо упёрлась руками в подлокотники кресла и неожиданно для себя встала на ноги, словно кто-то невидимый с заботой помог ей подняться.

— Мам! — закричала она от радости и выбежала из комнаты.

6

— А что было дальше, пап? — спросила восьмилетняя девочка у своего отчима, лёжа под одеялом.

— Дальше я попытался освободить Ярославну, но опять допустил ошибку, из-за чего молния переместила её в последнюю сферу, — продолжил свой рассказ отчим, сидя на кровати рядом с Сашей.

— Ты ведь говорил, что было три клетки, — напомнил ему Фёдор, присев в своей кровати.

— Забыл, — честно признался он и продолжил рассказ: — Как только молния забросила Ярославну в сферу над городом для её казни, я помчался следом за ней по фантому от молнии, после чего оказался лицом к лицу с главным тюремщиком её последней клетки. Он был силён и невероятно изворотлив, но мне удалось забрать у него ключ и вернуть его дух в соседний мир.

— Он был страшный? — поинтересовался Фёдор, рисуя в воображении картину его сражения.

— Как пустая консервная банка, — пошутил отчим и под смешок Саши перешёл к рассказу. — Сразу, как в моих руках оказался ключ от клетки, я пулей ворвался в сферу и, быстро найдя замок, стал подбирать нужную комбинацию. К этому времени клетка с Ярославной наполнилась ослепительным светом. Оставались секунды, но я всё-таки успел подобрать правильный код и открыл её двери. На мгновение отчим задумался, после чего продолжил:

— Меня окутало облако света. Сфера, высвобождая энергию и свою узницу, выбросила меня со стометровой высоты вниз. Падая, я чувствовал, как её дар утекает из моей ладони, оставляя лишь округлённый шрам.

— Она возвращала свою силу? — спросила Саша.

— Да, как мы и договаривались, — ответил он. — И вот, когда я был в метре над землёй, Ярославна спасла меня, остановив падение и поставив меня на ноги. Она явилась мне в новом образе.

— Снегурочки, — напомнила девочка.

— Не перебивай, слушай дальше, — попросил её он. — Она поблагодарила меня за своё спасение и пообещала исцелить болезнь брата сразу после новогодней ночи. После этого мы вернулись с ней к вам домой и продолжили отмечать Новый Год вместе с вами. В эту ночь я полюбил вашу маму и решил стать вам отцом. Ярославна исцелила моего брата…

— Помню, дядя Дима приезжал к нам на мой день рождения! — ликовала девочка.

— Попрощавшись со мной напоследок, Ярославна подарила мне немного сил для того, чтобы вы у нас с мамой больше не болели.

— А игрушки? — с подозрением спросил Фёдор.

— А вот чтобы у вас были игрушки, папе приходится работать врачом и лечить таких деток, как и вы, — вступилась за него мама, войдя в комнату. — А теперь спать!

— Мам… — затянул Фёдор. — Папа не рассказал, чем всё кончилось.

— Они попрощались, принцесса Ярославна вернулась в свой сказочный мир и восстановила порядок, — кратко закончила сказку мать. — Всё, спать, я сказала! Папе завтра рано на работу.

Взрослые вышли из детской комнаты и отправились на кухню.

— Хочешь поговорить? — спросил он, смотря за тем, как она закрывает дверь на кухне.

— А мне ты говорил, что вы вместе с ней отправлялись спасать её параллельный мир, — напомнила она ему другую версию его рассказа.

— Ну да, — согласился он. — Просто представь, если бы дети узнали, где я побывал, то они не отпустили бы меня сейчас и просили бы рассказать им всё о моих приключениях.

— Скажи мне правду, — попросила она с ноткой строгости.

— Марина… — попытался возразить он.

— Я ведь не ребёнок, — перебила она его. — Ответь мне, чем действительно закончилась эта история?

— Значит, во сне я плохо это контролирую. Да?

— Ответь.

— Для детей у сказки всегда должен быть хороший финал, несмотря на то, что в реальности не всегда получается спасти всех и каждого.

— Значит, в её мире ты не был?

— Был, — ответил он, отводя взгляд в сторону, — и поквитался с тем, кто построил эти клетки для неё.

После этих слов он собрался выйти из кухни.

— Коля, прости! Я не хотела.

— Ничего страшного.

— Я лишь хотела сказать…. Мне жаль, что всё закончилось так, а не иначе.

— Ладно. Пойду спать, завтра много работы.

Марина присела за стол и налила себе стакан воды из графина. Подумав немного об этом разговоре, о прошлом, когда врачи пророчили её дочери пожизненный паралич ног, она взглянула на часы. Без пятнадцати десять. Допив воду, она вышла из кухни.

Приняв душ, Марина немного успокоилась и, вернувшись в спальню, увидела, что Николай уже спит на своей половине двухместной кровати, укрывшись под одеялом. Она тихо подошла к кровати и легла рядом с ним, выключив ночник на стене над кроватью. Немного погодя, Марина убрала одеяло с торса Николая и приложила голову к груди. Закрыв глаза, она прислушалась к биению его сердца. Ритмичный стук время от времени чередовался стуками второго сердца. Марина открыла глаза и аккуратно достала из-под одеяла его правую руку, на ладони которой красовался небольшой шрам, мерцая тёмно-красным свечением в такт второго сердца.