Ормедея. Тайна одной женщины

Малхаз Джаджанидзе, 2020

Студенты Дато и Мари находят под рухнувшей стеной винного завода в Тбилиси квеври – небольшой кувшин с печатью царицы Тамар и загадочными рисунками. Пытаясь постичь его тайну, они обращаются к профессору истории, который оказывается хранителем древнего культа: его предки веками создавали эликсир, позволяющий женщинам не стареть. Испробовав средство, Дато и Мари вступают в опасную игру: их враг не только профессор, готовый на все ради кувшина, но и они сами. Снадобье превратило Мари в независимую красавицу, Дато сказочно обогатился. Выберут ли оба из всех соблазнов мира любовь?..

2

Сторож не обманул: кладка в конце галереи редких вин рухнула с одного края, и стена, лишенная монументальности, казалась бумажной. Словно кто-то ухватил сбоку отставший уголок обоев, рванул книзу, и бумага разошлась на слои. Так сверху пролома выглядывала опора более низкого свода, уходившего за переднюю, устоявшую часть стены.

Мари осталась у пролома, Дато, пригнувшись, протиснулся внутрь.

— Ничего, — сообщал он, водя факелом, — голые стены, в одной — ниша. Кирпич тот же, а стены другие, вроде как из речных валунов… О, а это кстати!

— Что там? — взволнованно спросила Мари.

— Да будет свет! — заявил Дато, и вдруг в клетушке стало светло. — Они сюда на время розетку протянули и лампу оставили, — поднялся он на ноги. — Давай сюда!

— Это ты вылезай, мне и отсюда отлично видно.

— Ну чего сразу вылезай, — разочарованно озирался Дато по сторонам, надеясь увидеть хоть что-то, что свяжет пустое помещение с тайнами времен царя Горгасали.

— Пусто же. Бывшее помещение завода, которое замуровали, вот и все…

— Похоже на то…

— Вылезай, — подгоняла Мари, — еще рухнет кирпич на голову. Подпорки зачем ставили? Видишь, нет наверху нескольких…

— Что мы, зря шли? — примерялся Дато к одной из балок. Он жаждал реабилитироваться в глазах любимой, точно был виноват, что тайна оказалась пустышкой. Изготовившись, он с размаху дал ногой по одному брусу.

— Ты что делаешь, Дато?! С ума сошел?!

— Не волнуйся! Сейчас я ее выбью, сниму дверь с петель, и пойдем домой.

— Прекрати сейчас же! Выходи оттуда, или я больше с тобой не разговариваю!

— Возьми-ка, — сунул он факел в пролом. Махнув рукой на увещевания Мари, ударил еще. И снова. Не с первого раза, но брус поддался и гулко упал на каменные плиты.

— А что я говорил? — повернулся Дато. — Все будет в лучшем виде!

Он прошел в конец комнаты, взялся за балку и подскочил от грохота: в том месте, где он выбил подпорку, с потолка сорвался блок из кирпичей и с силой врезался в плиты. Дато краем глаза заметил падающий массив за секунды до удара и успел повернуться боком, спрятав лицо. Отлетевший скол кирпича больно достал ногу. В тишине и темноте — фонарь пал жертвой срикошетившего камня — прорезался крик Мари:

— Ты живой?! Тебя зашибло?! Не молчи!

Дато, вмиг отрезвев и нервно посмеиваясь, успокоил девушку. О чем тут же пожалел.

— Ты понимаешь, что мы натворили? Остатки храма Горгасали разрушили!

— Ты же говорила, это не храм…

— Как не храм, когда памятник, пятый век! Представляешь, как нам влетит?!

«А вдруг и вправду памятник?.. — испуганно думал Дато. — А если и нет, скандал будет мировой: в спецхран залезли, имущество портим… Еще из университета попрут!»

— Сейчас я тут быстренько уберу, все будет как новенькое! — потянул он проломивший плиту блок кирпичей. И когда вытянул, то подметил: от удара часть плиты не раскрошилась, а повернулась ребром, уйдя в землю. «Интересно», — сказал себе под нос Дато и просунул руку в открывшееся пространство.

— Мари, мне нужна твоя помощь. Иди сюда, посвети.

Девушка почувствовала, что сейчас лучше не спорить.

— Кажется, там что-то есть, — предположила она, поднеся факел.

— Да ты что…

Дато вынул скол плиты, кряхтя, приподнял и двинул в сторону устоявшую часть. Место под ней занимал камень с округлой нишей в центре, присыпанной землей. Он стал снимать ее руками, и вскоре открылся кусок ткани, обнимавшей нечто в форме кольца. Диаметр его был меньше, чем ниша, сантиметров десять-двенадцать. Дато еще выгреб землю и увидел, что ниже предмет, ширясь, упирался в края углубления. «Точно квеври^[16] закопан», — смотрел он на обод толщиной с большой палец руки. Им он и надавил на то, что скрывала ткань. «Крепкий», — отметил он и ухватил круг обеими руками, потянул. Обмотанная ткань уже не скрывала очертаний поднятого в воздух предмета.

— Похоже на квеври, — в унисон мыслям друга сказала Мари, — только маленький.

— Литра на три, коцо их называют. Форма — вылитый квеври: к середине ширится, как лимон, а снизу — узкий, что и не поставишь…

— Как рог для вина или пожарное ведро.

— И горлышко сверху, как у кувшина.

— А мне больше размером новорожденного напоминает.

— Мумифицированного. Распеленаем младенца?

Девушка ответила лишь после того, как страх наказания победил в ней любопытство:

— Спрячь! Представь, накроет нас сейчас сторож, что мы скажем? И вообще, надо дыру замаскировать, чтобы на нас не подумали…

— Мари, — с шутливым укором сказал Дато, — ты хочешь скрыть следы преступления?

— Какого преступления? Не было нас здесь, кирпичи сами обвалились!

— Не ожидал! — посмеялся Дато и осторожно положил «мумию» в сторону от ямы. — А замаскировать нужно…

Он ссыпал землю в нишу, закрыл ее плитой и попытался приладить отбитый обломок. Обнаружив, что нескольких кусков все равно не хватает, поднялся, подтащил оставшийся цельным монолит кирпичей и впихнул стоймя в зазор над ямой.

— Так даже натуральней… Опору вернуть? Нет, пусть лежит: выскочила под тяжестью нагрузки, камни и посыпались. Что скажешь?

— Ничего не забыл? — указала Мари на загадочный предмет. — Или сторожу отнесем?

— Ты как это видишь? «А мы клад в спецхране нашли!» — «Где? В спецхране? А что вы там делали, а? Комнату времен Горгасали ломали?»

— Тогда обратно спрячем, пусть сами разбираются!

— Они разберутся: толкнут задорого, если ценная. Сколько сейчас черных археологов! А мы историкам отнесем: есть к ней интерес — нам законные 25 процентов от государства.

— А если нет?

— На память оставим.

Ребята еще поспорили, но в итоге Мари дала себя убедить: ей тоже хотелось знать, что за подарок сделала им судьба. Вернувшись в комнату и закрывшись изнутри, они бережно уложили находку на диван. Едва Дато взялся за похожую на лен материю, как носы обоих уловили сладкий запах пчелиного воска.

— Погоди! Можешь потом открыть? — спросила вдруг Мари.

— Почему?!

— Тут такое дело…

Дато увидел, как она переминается с ноги на ногу. Казалось, все внутри нее танцует.

— Не подождет? — смекнул он.

— Из последних сил держусь.

— Эх! На самом интересном месте!

Дато ждал Мари на одном их двух балконов, которые архитектор поместил на третьем этаже здания с боков фасада. «И как я раньше не сообразил выше подняться? Давно бы на свободе были!» — снисходительно журил он себя.

Все произошло само собой. Ища столь необходимую Мари комнату, он почему-то сразу повел ее к двери, через которую звал сторожа, почему-то в этот раз заметил, что лестница уходит еще выше, и они резво вспорхнули наверх. Там-то и нашелся укромный уголок.

Но прежде Дато увидел дверь с витражами, в которых горели точки уличных фонарей. Он рванул щеколду — замка на двери не было — и выскочил наружу. Вне себя от счастья перегнулся через перила: до земли было метров пять. Зато слева к балкону на одном с ним уровне подходил парапет террасы. Винный завод стоял на горе, и территория вокруг была устроена на манер ниспадающих к главному входу уступов. Третий этаж со стороны фасада был первым со двора, а второй и начальный скрывались под землей, поверх которой были устроены широкие дорожки, обнимавшие здание с боков, как обод кольца — драгоценный камень. Верхняя и кончалась террасой с парапетом, примыкавшим к балкону.

«Всего-то — залезть на перила и перейти. Один шаг. Если назад не смотреть, не страшно! Мари согласится, ей домой нужно!» — мыслил Дато. И был прав. Стоило ему несколько раз перемахнуть с балкона на парапет и обратно, как от строптивости девушки не осталось и следа. С птичьей легкостью перескочила она на террасу.

— А сумочка? — спохватилась она.

— Думала, вместе с нашим кладом брошу? Жди здесь, я мигом!

Он вернулся еще быстрей, чем обещал. Сторож нашелся на проходной: сопел, уронив голову на руки на столе. Рядом стояли две бутылки вина, обсыпанные благородной пылью, как ели снегом в зимнем лесу. Ребята не стали нарушать покой того, кто предпочел пьяные грезы чудесам наяву, и ускользнули в темноту ночи.

Примечания

16

Квеври — традиционный в Грузии глиняный кувшин для вина без ручек. Экспонат Музея Грузии им. Симона Джанашия считается самым старым из сохранившихся (VI–V тыс. до н. э.) в мире сосудов для вина.