Сто боев – сто побед

Максим Шахов, 2008

Чрезвычайное происшествие на Черноморском флоте – захвачена российская субмарина с ядерным вооружением на борту. Захват совершил террорист-одиночка, бывший сотрудник ФСБ, а ныне неуловимый киллер Кащеев. Этот человек прошел спецподготовку, он может многое, и обезвредить его – задача сверхсложная. Полковник ФСБ Логинов уже сталкивался с этим оборотнем, но тогда Кащееву удалось улизнуть из, казалось бы, безвыходной ситуации. И вот – новое противостояние, новый виток погони, и уже кажется, что мир замер в ожидании апокалипсиса…

39

Психолог Антитеррористического центра, как и все психологи, говорил быстро и многословно:

— Главное, что вы должны внушить террористам, это то, что их смерть будет бессмысленной, поскольку лишена публичности! И обязательно хоть раз процитируйте им пророка Мухаммеда…

— Все, закончили! — положил руку на плечо психолога замдиректора ФСБ. — Насчет пророка Мухаммеда полковник в курсе, офицеры Управления по борьбе с терроризмом Коран почти наизусть знают!

— Да-да, конечно! — кивнул психолог. — Просто я еще хотел бы…

— Нет, все! — отрезал замдиректора. Взяв Логинова под руку, он увлек его к борту БПК. — Ну что, полковник, удачи… Решения принимать вам придется самостоятельно! Лодка накрыта радиопомехами, так что никакой связи, кроме светосигнальной у вас не будет.

— Я понял! — кивнул Виктор.

— Надеюсь, вам удастся уговорить их сдаться, — вздохнул замдиректора, посмотрев на восток. — Потому что в противном случае за полчаса до рассвета будет отдан приказ на потопление! Вне зависимости от того, удастся вам вернуться или нет… Я хочу, чтобы вы это четко осознавали!

— Я осознаю! — кивнул Виктор.

— Ну, тогда все!

Замдиректора тронул Логинова за плечо и кивнул. Логинов быстро прошел к проему в ограждении. С палубы БПК, ставшего объединенным штабом ЧФ и спецоперации по освобождению захваченной «Варшавянки», вслед ему смотрели сотни глаз. Впрочем, Логинов об этом не думал.

Он быстро сбежал по лебедочному трапу к катеру. Там его встретил матрос. Едва Виктор оказался на борту, катер отчалил от БПК. Заложив вираж, он в обход кораблей рассредоточившегося конвоя помчался к одиноким огонькам ракетного катера.

При приближении к нему Логинов наконец рассмотрел захваченную подводную лодку. Ее обводы не поражали изяществом. Лодка напоминала собравшийся утонуть чугунный утюг.

На борту ракетного катера Логинова встретил моложавый капитан-лейтенант. Едва они обменялись рукопожатием, как в стороне лодки что-то приглушенно ухнуло. Виктор быстро повернул голову.

— Все в порядке! — успокоил его каплей. — Это они просто гранаты в море бросают для профилактики! Грамотные, сволочи! Если бы не это, экипаж смог бы эвакуироваться через торпедные аппараты… Ялик готов! Сейчас предупрежу террористов о вашем прибытии!

Командир катера быстро прошел в рубку и снял микрофон. Виктор нырнул за ним и посмотрел через иллюминатор на лодку. Усиленный громкоговорителем голос каплея разнесся над морем:

— Сейчас к вам направится для переговоров прибывший из Москвы полковник Логинов! Если поняли, подтвердите!

Каплей вытянул голову к двери. От лодки донесся приглушенный рык:

— Да!..

— Вот так мы с ними и переговариваемся! — быстро повесил микрофон каплей. — Все! Можно спускаться, товарищ полковник! Прошу!

Командир катера и Логинов вынырнули на палубу через другую дверь рубки. У борта катера, обращенного к подводной лодке, покачивался небольшой ялик, предназначенный для производства корпусных работ. Логинов спрыгнул в него и взялся за весла.

— Удачи! — проговорил сверху каплей.

— К черту! — сказал Виктор и отчалил.

Несмотря на свою неказистость, ялик оказался легок в управлении и развил вполне приличную скорость. Не особо напрягаясь, Логинов за каких-то три-четыре минуты приблизился к темной туше лодки вплотную. Только здесь он оглянулся. В тот же миг из-за рубки в глаза ему ударил тонкий яркий луч. Логинов невольно прищурился.

Фонарь погас. От рубки отделился огромный силуэт террориста с автоматом в руке, напоминавший слегка уменьшенную копию Кинг-Конга. Он задрал вверх голову и громогласно объявил:

— Гы-гы! Это он!

Над рубкой мгновенно выткнулась грудная мишень в квадратной каске и проорала:

— Твою мать, Витек! Ты где столько шарился? Мы ж тут, блин, уже все на измене!

Внутри рубки что-то затопало и загудело, дверь с грохотом распахнулась, и над морем разнесся визгливый женский голос:

— Витюша, мой сладкий! Ну наконец-то! Мы ж тебя все любим и соскучились!