Сигнал

Максим Шаттам, 2018

Семья Спенсеров только что переехала в Мэхинган Фолз – маленький городок, где жизнь течет медленно и размеренно. Настоящий рай, если бы не старые слухи о колдовстве, не телефонные звонки с пронзительными нечеловеческими криками, не жуткое существо, преследующее подростков, и не ужасные убийства, которые приходится расследовать шерифу. Вам когда-нибудь было по-настоящему страшно во время чтения книги?

11

Рыжие кудри сопротивлялись всяким попыткам укрощения. Джемма Дафф потеряла всякое терпение. Она прочитала напоследок этикетку на флаконе со средством для выпрямления волос и швырнула его в мусорное ведро в ванной, затем шагнула назад и посмотрела в зеркало.

Ничего не изменилось. Пышная копна все так же обрамляла ее усыпанное веснушками лицо.

Ну что за подстава!

Джемма снова взглянула на себя в зеркало и разозлилась еще больше. Задница совсем тощая, а грудь слишком большая! Одежда помогала скрасить эту разницу, но в белье это очень бросалось в глаза. Поэтому она не носила декольте. Незачем подчеркивать то, что и так очевидно, говорила она. Из-за нарядов Джеммы Аманда Лафтон часто называла ее ханжой и недотрогой, но Джемма была не согласна. Пылающая копна и сверкающие глаза и без того привлекали достаточно взглядов, и ни к чему было никого провоцировать. В отличие от Аманды она не собиралась обнажаться, чтобы только парни просили ее номер телефона. У Джеммы было не слишком много парней. Первый был слишком напористым и слишком уж придурком, чтобы их отношения протянулись дольше трех месяцев, а со вторым, Джошем, она после восьми месяцев вместе была уже готова на серьезный шаг, когда обнаружила, что он одновременно флиртовал с другой. С тех пор у нее только пару раз был ничего не значащий флирт, и как рассказывала направо и налево Барбара Дитилетто, Джемма оставалась невинной и «неизведанной землей». Это ее беспокоило. Ей так хотелось встретить парня, который был бы заботливым, чтобы она могла по-настоящему влюбиться и довериться ему… Но для этого сначала надо как-то избавиться от Дерека Кокса. Ни один парень не осмелится к ней подойти, пока она на прицеле у Дерека, никто не будет самоубийцей. Значит, мне надо все взять в свои руки. Всегда одно и то же. Ей все приходилось делать самой. Но сейчас она не имела ни малейшего представления, как подступиться к делу, не рискуя заработать при этом синяки, а возможно, даже сломанный нос и несколько швов. Ведь именно это произошло с Патти и Тиарой, бывшими девушками Дерека. В отличие от них я ему не сдалась! Так что в ее случае все могло кончиться еще хуже.

Она надела шорты и майку, еще раз нанесла дезодорант, побрызгалась духами и вышла в коридор. Проходя мимо комнаты брата, она увидела, как тот смотрит через бинокль в окно дома напротив. Джемма прекрасно знала, что его там интересует — соседка, которая раздевалась, не опуская жалюзи!

О нет, не говорите, что он сейчас…

Услышав шаги, он обернулся, и в его руке, к огромному облегчению Джеммы, был только блокнот.

— Кори, ты пялишься на дочку Гамильтонов?

Он резко затряс головой, и Джемма услышала в комнате смех. Она толкнула дверь ногой и обнаружила сидевших на диване Оуэна и Чада Спенсеров.

— Привет, Джемма! — сказал старший из мальчиков.

— Разве я сегодня за вами присматриваю? — неуверенно спросила она.

— Нет, — ответил Оуэн, — мы просто пришли к Кори в гости.

— А, хорошо. Подозреваю, он вам рассказывал о Лане Гамильтон?

Кори густо покраснел. Чад повернулся к нему с очень заинтересованным видом.

— Лана Гамильтон? — насмешливо повторил Чад слащавым голосом. — Кори, похоже, нам надо поговорить!

Джемма неодобрительно покачала головой и закрыла дверь. Ей нужно было идти за покупками. Мать вернется сегодня поздно вечером, а на кухне шаром покати. Походы в магазин были частью ежедневных поручений, в которых Джемма никогда не могла отказать. Днем их мать работала в регистратуре салемской больницы, а вечерами подрабатывала в колл-центре охранной компании, чтобы отложить как можно больше денег на высшее образование детей. В ее отсутствие домашние обязанности лежали на Джемме, особенно во время летних каникул.

Джемма торопливо вышла из дома и чуть было не налетела на полицейского, который собирался позвонить в дверь.

— Ой, простите, — извинилась она.

— Все в порядке. Вы Джемма Дафф, не так ли? Я как раз к вам.

Это был мужчина за тридцать, небритый, довольно привлекательный. Бежевая рубашка подчеркивала его спортивное тело.

— Что-то случилось? — спросила Джемма, не зная толком, пугает ее эта встреча или будоражит.

— Я лейтенант Кобб. Мы раньше не встречались. Не найдется ли у вас минутка?

— Сейчас?

— Я буду краток, всего пара вопросов. Это насчет Лиз Робертс, той исчезнувшей де…

— Я прекрасно знаю, кто такая Лиз Робертс. Но вам надо поговорить с Барбарой Дитилетто, они лучшие подруги.

— Уже говорил. Барбара рассказала не слишком много.

— Ну, я редко вижусь с Лиз. Мы пересекаемся в школе и иногда в городе, но не проводим время вместе.

— Именно поэтому вы могли бы ее описать… со стороны, скажем, более объективно.

Джемма посмотрела на него широко раскрытыми глазами и, задумавшись, машинально потерла руки.

— Так. Ну хорошо. Заходите, я сделаю вам кофе. Офицеру при исполнении ведь можно кофе?

— А ваши родители дома?

— Мама работает, а папа… далеко. И всегда был.

— Мне жаль. Но если нет никого из взрослых, лучше, чтобы мы поговорили снаружи, если вы не возражаете.

Джемма удивленно посмотрела на него, а потом сообразила. В отличие от большинства местных копов Кобб был не отсюда.

— Вы же в Мэхинган Фолз. Знаете, здесь народ не так подозрителен по этому поводу, и в доме сейчас три подростка-придурка, так что никто вас не будет ни в чем обвинять. И если уж на то пошло, я не собираюсь тут стоять на самом пекле.

Джемма сама удивилась своему напору. Но лейтенант Кобб внушал ей доверие, и ей нравилась его манера говорить и умный взгляд. Она пропустила его в дом и приготовила кофе, пока он усаживался у окна. Чтобы его было видно всем, кто посмотрит снаружи! Вот упертый тип, вбил себе в голову…

— Не могли бы вы описать Лиз Робертс? Как бы вы ее охарактеризовали?

— Странная.

— Это самый частый ответ на самом деле. Вы не видели, чтобы она в последнее время гуляла с кем-нибудь подозрительным?

— Знаю, что она тусовалась с парнями из Салема, но Барбара должна была вам это рассказывать, она тоже была с ними.

— Да. Но меня интересует то, что могли заметить вы. Вы не были ее близкой подругой и можете взглянуть со стороны…

— А кто вам, кстати, сказал обо мне?

— Ваше имя не раз упоминали разные свидетели. Судя по всему, вы надежная девушка, вас назвали «наблюдательной и умной».

Джемма налила кофе в кружку и скорее повернулась к копу спиной: она покраснела, и это было просто смешно. Она не привыкла выслушивать комплименты, тем более от таких соблазнительных полицейских, как этот.

— Вы что-то о ней слышали? — спросила она, убедившись, что взяла себя в руки. — Держите, только осторожно, горячо.

— Нет. Совсем ничего.

— Думаю, теперь этим должна заниматься федеральная полиция, всем, должно быть, разослали ориентировки?

— Мы делаем нашу работу, но мадемуазель Робертс все так же неуловима. Ведь если она скрывается, на ее поиски потребуется больше времени.

Он сказал это с отстраненным видом, и Джемма поняла, что это не более чем заготовленные фразы, чтобы ее успокоить.

— Вы же не думаете, что она сбежала?

— Я допускаю все версии.

— И… убийство тоже?

Кобб сглотнул, глядя на Джемму, и изобразил натянутую улыбку.

— Не стоит драматизировать, но моя работа — рассмотреть все версии.

— Но шеф Уорден объяснил, что Лиз сбежала, разве нет?

Кобб сжал в руках кружку со смущенным видом.

— Это самое вероятное. Вам это кажется правдоподобным?

— Говорю вам, с ней больше всех дружила Барбара, вот у нее и надо…

— Барбара ни на секунду в это не поверила. А вы?

Джемма вздохнула, несколько растерявшись.

— Не знаю… Думаю, да, Лиз была немного необычной, она могла вдруг взять и свинтить. Может, она влюбилась…

— Думаете, она готовила свой побег?

— Я не знаю.

— Она способна на внезапные порывы?

— Ну… Говорю же: я недостаточно ее знаю, чтобы судить. Ну, темперамент у нее был для этого подходящий. Я не слишком удивилась, когда узнала, что она смоталась отсюда.

— И даже что она исчезла во время работы? И оставила ребенка одного? Многие говорили, что Лиз была необычной девушкой, но с бесспорными моральными принципами и чувством долга. Особенно в отношении детей. Вы не ее близкая подруга, и вам незачем приукрашивать ее, так что об этом скажете вы?

Джемма нервно почесала локоть. Она не знала, что ответить. Они с Лиз редко встречались, и у них не было никаких точек пересечения, кроме… Джемма цокнула языком.

— Это родители сказали вам обо мне, — догадалась она. — Мы с Лиз иногда сидели с одними и теми же детьми.

— В том числе родители, да. И я обратился к вам именно потому, что вас считают разумной и надежной девушкой. И Лиз Робертс, несмотря на ее внешность бунтарки, очень ценят семьи, у которых она работала. Судя по всему, она обожает детей.

— Это так, — подтвердила Джемма. — Она очень хорошо о них заботилась, могу подтвердить. И… на нее совсем не похоже удрать и оставить малыша одного, теперь, когда вы сказали, я согласна. Она бы подождала, когда вернутся родители. О, боже! Значит, ее похи…

Кобб зацокал языком:

— Незачем воображать худшее. Ничто не указывает на эту версию. Но чтобы лучше узнать ее психологический портрет, мне нужно было ваше мнение.

— Вы думаете, с ней могло произойти что-то плохое?

— Нет, — ответил он, широко улыбаясь. — Возможно, она сильно боялась, хотела скрыться от кого-то. Она появится снова, когда почувствует себя спокойнее.

Он сам не верил ни одному слову, Джемма дала бы руку на отсечение.

Кобб с задумчивым видом допил остатки кофе.

Они обменялись банальными любезностями, и он ушел, оставив свою визитку на случай, если Джемма захочет что-то добавить. Джемма проводила взглядом полицейский внедорожник и вдруг услышала скрип верхней ступеньки на лестнице.

— Кори! Я знаю, что ты здесь! Ты все подслушал, да?

Несколько секунд стояла тишина, а потом тихий смущенный голос брата произнес:

— Коп в доме, это же потрясно.

— Ни слова маме! Я не хочу, чтобы она напридумывала себе чего-то и беспокоилась. Ясно? Если будешь молчать, куплю тебе билет в кино.

— Я не один.

— Ладно уж, три билета, — фыркнула она.

— На фильм ужасов? И ты нас проведешь?

Джемма вздохнула и согласилась.

— Класс! Ни слова маме, клянусь!

* * *

Комната поглощала звуки, придавая словам успокаивающую мягкость. Оливии не приходилось напрягать голос, чтобы перекрикивать случайные фоновые шумы. Тишина, приятная атмосфера и ничего лишнего. В комнате отсутствовало окно, и можно было не отвлекаться и сосредоточиться на собственном голосе, чтобы найти верный тон. Оливия всегда любила студии звукозаписи, а эта, с ее обитой мягкой тканью стенами и мебелью из темного дерева, которая подчеркивала акустическую плитку и светильники, нравилась ей особенно.

По ту сторону стеклянной стены, сидя за огромной приборной панелью, будто привезенной прямиком из космического корабля, Марк Доденберг, звукорежиссер, заканчивал последнюю настройку. Стоя над ним, Пэт Деммель поднял большой палец вверх, показывая, что все в порядке, а затем наклонился к маленькому микрофону. Его голос тут же зазвучал у Оливии в наушниках.

— Мы считаем, это прекрасно. Можно подумать, вы всю жизнь этим занимались, — пошутил директор радиостанции.

На самом деле устроить пробы, прежде чем вести дальнейшие переговоры, предложила Оливия. В своих способностях она не сомневалась — ей хотелось устроить пробу для них. Ей надо было убедиться, что они знают свое дело, ведь благие намерения легко заводят в ад некомпетентности. Снова оказаться на радио было для неё невероятной радостью, но необходимо, чтобы условия соответствовали, и она хотела работать с профессионалами. Пэт Деммель владел своим искусством до кончиков пальцев, он в совершенстве знал аудиторию, а Марк Доденберг управлялся с приборной панелью так, будто родился за ней. Обнаружить все это на маленькой местной станции стало для Оливии приятным сюрпризом, и она уже почти упрекала себе за то, что сначала сочла их дилетантами. Поведение заносчивой и высокомерной старлетки — то, что она терпеть не могла. Она пообещала впредь отслеживать это в себе. Отделенный от Оливии звуконепроницаемым стеклом, Пэт Деммель схватил микрофон, чтобы его было лучше слышно.

— Честно вам скажу, по сравнению с вашей аудиторией на телевидении здешняя покажется просто смешной, надеюсь, мы это сознаете! Мы вещаем по всему Мэхинган Фолз, и жители нас слушают, а Шнурок передаёт также в Салем, Рокпорт и даже Ипсвич, правда, там мы не пользуемся особой популярностью. Но с вашим появлением, возможно, всё изменится!

— Шнурок? — переспросила Оливия.

— Да, так называют огромную антенну на горе Венди, прямо над вашим домом. Это наша «связующая нить» с внешним миром. Без неё бы не было ни радио, ни телефона, ни большинства телеканалов. В общем, сегодня это для нас залог выживания!

Оливия кивнула.

— Ясно, эта безобразная мачта, которая портит весь вид.

— Послушайте, скажу вам прямо: ваша работа здесь стала бы отличной рекдамой нашей маленькой станции. Но у меня нет средств, чтобы платить вам, как вы привы…

— Остановлю вас сразу, Пэт, мне плевать на мою известность, и я делаю это не для денег. Наоборот. Я хочу повеселиться, поработать для удовольствия, никакого давления. Какое время вы могли бы мне предложить?

Директор пожал плечами и произнес:

— Как вам будет удобно, я подстроюсь. У нас есть немного строгих договорённостей — по выходным несколько часов отведены городским спортивным командам. Также у нас по будням есть программы с гостями, которые очень нравятся нашим слушателям, но мы найдём для вас удобное время.

— Я предпочитаю прямой эфир. Я подумала о программе, где бы мы приглашали человека и рассказывали о нем, о его работе или каком-то смелом поступке, выдающемся событии и все в таком роде. Не только из местных, можно и шире, из всего округа. И я могла бы принимать звонки в конце передачи.

— Нужно будет организовать небольшой колл-центр, но нас вряд ли завалят звонками, так что это осуществимо. И вы бы хоте…

Ужасный скрежет прервал их разговор, в наушниках раздались помехи, которые заставили их поморщиться. Оливия тут же проверила, что ненароком не задела небольшую приборную панель, расположенную перед ней, — но нет, дело было не в этом. Звук вскоре прекратился. Марк Доденберг с изумленным видом изучал собственную рабочую панель. Оливия увидела, что Пэт говорил ей что-то через толстое стекло, но она ничего не слышала и стала жестами объяснять ему это, указывая на наушники. Вдруг в барабанные перепонки ударил низкий голос, коорый чеканил слова. Они раздались так громко, что Оливия не могла их разобрать, как будто это был иностранный язык. Тут же десять разных голосов принялись орать так яростно, что она потеряла дар речи, а затем все перешло в вопль страдания, невыносимой боли, заставив Оливию сорвать наушники с головы.

Напротив неё Пэт и Марк застыли, мертвенно-бледные, с широко раскрытыми глазами.

Снова стало тихо. Они ошеломленно смотрели друг на друга, затем мужчины обменялись парой фраз, и Пэт открыл дверь в студию.

— Что это было? — спросила Оливия, не вполне оправившись от шока. В ушах гудело.

— Я в самом деле очень извиняюсь, я не понимаю. Марк сейчас проверяет…

Оливия потерла виски. Все это длилось совсем недолго, но было необыкновенно громко и нестерпимо. Сначала утробный мужской голос, почти пугающий, а затем чудовищный хор голосов.

— Вы разобрали, что говорил этот тип в самом начале? — спросила она.

— Он говорил не на английском.

— Может, поблизости есть самодельные приёмники?

— Нет, и даже если бы кто-то решил собрать радиоточку, он не смог бы ворваться на нашу частоту, это исключено. Признаю, что я несколько сбит с толку. Марк поработает над тем, чтобы это не повторилось, я вам обещаю.

Оливия помотала головой — отчасти чтобы показать, что это не страшно, отчасти — чтобы выкинуть из головы отголоски воплей, которые всё ещё звучали у нее в ушах. От ужаса у неё побежали мурашки. Крики будто бы исторгали люди, испытывавшие невыносимые муки.

* * *

Оливия специально припарковалась на некотором расстоянии от студии, чтобы несколько минут прогуляться. Теперь она поднималась по Мейн-стрит, сжимая в руке горячий кофе и размышляла о пробах, которые, бесспорно, оказались во всех отношениях успешны. Ей даже предоставили возможность самой выбирать программу и расписание. Что ещё можно пожелать? Оставалось только получать удовольствие и при этом не расслабляться. Если тебе позволяют более или менее все, необходимо быть требовательной к себе, чтобы не начать творить что попало. Деммель, кажется, славный малый, с серьёзным подходом — изучает все, что попадает ему в руки, чтобы только развивать свою маленькую станцию. Оливия вдруг снова вспомнила кошмарные крики и поморщилась. Она сначала приняла это за какое-то нападение, трансляцию из непонятного мрачного места, неведомыми путями прорвавшуюся в их эфир. Но чем больше она думала, тем сильнее убеждалась, что это невозможно. Это было похоже на фильм. На сцену ужасов. Или на хэви-метал — однажды она застукала Чада, который ночью слушал такую музыку в Интернете. Что за игру вели те, кто стоял за глупой шуткой? Специально ли они вторглись в эфир? Здесь, в таком маленьком городишке, это было смешно. Обрушиться на региональную или даже федеральную станцию — такое еще можно понять. Для маргинала, жаждущего признания, подобный отчаянный поступок равнялся бы подвигу. Но здесь, в Мэхинган Фолз! Оливия решительно не понимала, зачем такая выходка могла кому-то понадобиться.

К таким выводам Оливия успела прийти, когда заметила Джемму Дафф — она стояла чуть поодаль на крошечной парковке между аптекой и бакалеей. Девушка горячо спорила с каким-то парнем — высокий брюнет, коротко стриженный, футболка команды «Патриоты Новой Англии», руки покрыты татуировками. Джемма скрыла от нас, что у нее есть парень! И довольно крутой… Впрочем, приблизившись, Оливия разглядела черты его лица, скорее отталкивающие и искаженные гневом. Он резко толкнул Джемму к дверце машины. Оливия так и застыла на месте от неожиданности.

— Ты за кого себя принимаешь? — кричал парень, который был на две головы выше Джеммы. — Да ты знаешь, сколько девчонок хотели бы быть на твоем месте?

Он замахнулся, сжал кулак и ударил себя в грудь, чтобы выплеснуть гнев. Затем он помахал указательным пальцем прямо под носом у Джеммы.

— Без вопросов, все будет, как я сказал! — гаркнул он. — На кого я иначе буду похож, а? Нет уж! И потом, ты просто понятия не имеешь, на что я способен, нельзя просто так взять и меня продинамить! Так что слушай сюда: в субботу вечером я за тобой заеду, и пойдем прогуляемся вместе. Узнаешь меня поближе. Да, так и поступим. Вот увидишь, тебе еще понравится. Ты мне это задолжала.

Джемма была не в силах произнести в ответ ни слова. Она заикалась, ошеломленная угрозой физической расправы, и Оливия могла различить только тщетные попытки выразить свое несогласие.

Оливия вскипела, к ней разом вернулось её врождённое самообладание. Она поспешила подойти к паре и заявила своим самым уверенным голосом:

— Не получится, мне жаль, но в субботу Джемма работает у нас.

Парень повернулся к ней, Оливию поразил его ледяной взгляд. Вблизи он был ещё крупнее, чем она думала.

— А вы ещё кто? — спросил он, даже не пытаясь казаться любезным.

— Оливия Спенсер-Бардок, и Джемма сейчас работает у нас. Она нужна мне практически всё время, так что, к сожалению, пока что она будет занята.

Молодой человек с досадой посмотрел на Джемму.

— Это правда? — нервно спросил он.

Джемма быстро закивала.

— Я… В этом дело, Дерек, у нас с тобой ничего не получится… У меня совсем не бывает свободного времени.

Оливия поняла, что Дерек сбит с толку её вторжением, и решила не давать ему собраться с мыслями. Она указала на старенький «Датсун» Джеммы.

— Мы опаздываем, Джемма, уже пора идти.

Все так же уверенно она открыла переднюю дверцу со стороны пассажирского сиденья и велела девушке следовать за ней. Джемма, не мешкая, заняла водительское кресло и завела машину. Напоследок Оливия добавила, обращаясь к совершенно оцепеневшему Дереку:

— Мы очень дорожим Джеммой, даже не пытайтесь меня уговаривать, ничего не выйдет. Я собираюсь оставить её у нас на все лето и, возможно, в свободные часы в учебном году. Придётся вам понять, Дерек, Джемма права: у ваших отношений нет будущего.

Оливия посмотрела на парня в зеркало заднего вида, в то время как Джемма спешила скорее выехать с парковки. Дерек был в ярости. Её вмешательство, подобное буре, видимо, притушило на время его злость, но теперь, когда Оливия и Джемма уезжали за пределы его досягаемости, гнев снова поднялся в нём, как цунами.

— Спасибо, — прошептала Джемма, когда они выехали на Мейн-стрит.

Оливия заметила, что бедняжка дрожала. Да и у нее самой сердце бешено колотилось. Какой жуткий тип!

— Не знаю, что между вами происходит, но, честно говоря, думаю, что вы совершенно правильно хотите держаться на расстоянии.

— Мне очень жаль, мадам Спенсер, правда…

— Я вам уже говорила, зовите меня Оливия. Мы ещё мало знакомы, но в моей профессии у меня не было возможности узнать людей, так что я научилась их чувствовать и полагаться в своих суждениях на инстинкт, а он подсказывает мне, что вы хороший человек, Джемма. Вы заслуживаете лучшего, чем этот бандит.

Джемма с готовностью кивнула:

— Никто не заслуживает Дерека Кокса.

— Он совсем бешеный, сразу видно.

— О да. Это всем известно.

— И никто ничего не делает?

— Добро пожаловать в Мэхинган Фолз.

Оливия повернулась к девушке:

— Он вас ударил?

— Нет, меня — нет. Но не всем девочкам так повезло, к сожалению.

— А полиция не вмешивается?

Джемма вздохнула.

— Дерек Кокс дружит с сыном одного из самых влиятельных людей города, отчасти это его защищает. Думаю, что шеф Уорден уже не раз его отчитывал, но пока его не поймают за руку, он так и останется безнаказанным. Девочки боятся жаловаться, и все врут, чтобы избежать неприятностей. Дерек из тех, кто пробьёт вам шины или отравит вашу собаку, если вы с ним поссоритесь.

— Если позволите, Джемма, я бы советовала вам держаться от него подальше. Я знаю, что плохие парни могут иногда быть соблазнительными, но в результате с ними не выходит ничего хорошего.

— О, я избегаю его изо всех сил, клянусь вам, мадам Спен… Оливия, это он хочет со мной встречаться, а не я! Он так портит мне жизнь! Я у него ничего не просила. Иногда я даже не решаюсь выйти из дома, чтобы его случайно не встретить, вот как сейчас…

Оливия накрыла ладонью руку Джеммы и решила, что пора по-настоящему открыть двери их дома. Она сказала как можно более мягким и ласковым голосом:

— Когда только понадобится, можешь мной прикрываться. Можешь оставаться у нас на ночь, если он будет болтается возле твоего дома. Даже не сомневайся, я как раз приготовлю гостевую комнату, должна же она для чего-то служить… Договорились?

— Это… это очень любезно с вашей стороны. Но мама работает допоздна, а Кори, мой брат, может сам приготовить себе ужин, но я стараюсь не оставлять его на ночь одного.

— Кори спокойно может приходить с тобой, даже лучше. Чад и Оуэн будут в восторге! Я говорю тебе честно, Джемма. Избегай этого Дерека, надо воспользоваться каникулами, чтобы исчезнуть из его поля зрения, и он тем временем переключится на другую жертву.

У Джеммы задрожали губы. Оливия угадала охватившие девушку чувства и ободряюще погладила её по руке.

— Спасибо, — растроганно выдохнула Джемма.

Они добрались до конца Мэйн-стрит, до площади Независимости, где с одной стороны виделась ратуша с фронтонными колоннами, а с другой — вход в городской сад.

— Раз уж мы здесь, покажи мне центр города, — предложила Оливия. — А потом ты отвезёшь меня обратно, чтобы я забрала свою машину. Этот псих тем временем уже уйдёт. Должна тебе сказать, такие неуравновешенные не умеют оставаться на одном месте, не забывай об этом.

Джемма хихикнула. Они свернули на юг в направлении Вест Хилл, и она решилась спросить:

— Вы сейчас говорили, что знаете, чем все кончается с плохими парнями. Мистер Спенсер не очень похож на плохого парня, значит, у вас был в молодости роман с кем-то вроде Дерека?

Оливия усмехнулась уточнению «в молодости».

— Раз уж у нас есть немного времени, расскажу тебе эту историю. Том о ней даже слышать не хочет. Это было уже действительно давно, и парень был по-настоящему горяч, нельзя не признать! Я тебе все рассказываю, но при условии, что потом ты тоже о себе расскажешь, идёт?

Джемма просияла, и Оливия почувствовала растущее внутри тепло, которое всегда охватывало ее, когда ей удавалось помочь людям. Этой девочке так не хватало матери, поверенной ее мыслей и тайн, подруги! Оливия не могла, конечно, стать для нее всем сразу, но, по крайней мере, готова была выслушать Джемму. Что-то ей подсказывало, что в ближайшие месяцы им предстоит много времени провести вместе.

Они проехали до Бельвю Террас, где «Датсун» вскарабкался по петлявшей ленте битума между красивыми особняками и экзотическими деревьями, которые высились на склонах Вест Хилла. На востоке блестел океан под неутомимым лучом маяка, светившего с вершины скалы. На западе гора Венди вздымалась к голубым небесам, а от нее тянулась армия холмов, замыкавших Мэхинган Фолз. Все, казалось, шло к лучшему в этом лучшем из возможных миров. По крайней мере пока что.

И никто в этот вечер не заметил, что в бухте исчезли рыбы, а в ближних лесах стояла мёртвая тишина. Никто не заметил молчания птиц и странного беспокойства собак с приближением сумерек. Каждый был слишком занят собственными заботами. А тем временем неуклонно росли и сгущались тени.