Маковка

Максим Олегович Ключник, 2022

Два молодых искателя решают отправиться в заброшенную деревеньку, именуемую Маковкой, оказавшуюся не просто очередным заброшенным поселением, а довольно необычным странным местом. Такое путешествие не ограничивается сбором интересных и страшных историй, а влечет за собой иные, очень опасные последствия. Вторая книга из цикла "Черный Яр".

Глава 2.

Вернувшись домой, Дима чувствовал себя не очень хорошо. Голова кружилась, периодически тошнило и сушило рот, и даже купленная бутылка холодного кваса не могла утолить мучившую его жажду. Он, по обыкновению проводивший свободные вечера либо за редактированием различной информации в их с Левой искательской группе «прочный ЛэД» в соцсетях, либо за игрой в онлайн-шутеры, сегодня отказался от подобной затеи. Слепящее, выжигающее июньское солнце за окном сменилось стесняющимся кротким летним дождем, который не смог бы остудить пылающий душный воздух, но способный придать ему легкие нотки свежести и влаги. Окно в комнату было раскрыто нараспашку, но Диме не становилось легче. Он выпил горсть таблеток и заварил крепкий черный чай. Что с ним происходит, неужели он заболел? Дима мог похвастаться хорошим иммунитетом, и подобные мысли успешно отметались и уходили в небытие. В голове сумасшедшим диафильмом проносились фотографии жителей Маковки, их лица крупным планом. Казалось, Дима мог рассматривать каждую морщинку, каждую складочку их одежды. Больше всего парня тянули пронзительные хмурые глаза, рассматривающие Диму словно с какой-то холодной болью, осуждением, неприязнью, вызывали в нем противоречивые чувства. При каждом воспоминании лиц подступала необъяснимая тошнота, слабость в ногах и руках, нападающие оглушительные головные боли. Дима не помнил, как прошел вечер. Он чувствовал жар изнутри, желавший дотла изничтожить каждую живую клеточку его тела. Ложась в кровать, парень и не заметил, как провалился в больной и мрачный сон. Там он видел странные картинки деревни и людей, мрачной черной речки, тяжелые бегущие по небу тучи. Он будто стоял в самом центре поселения, а из-за каждой калитки, каждого покосившегося заборчика на него молча смотрели сотни пронзительных серых глаз. Жители, как казалось Диме, были истощены, замучены, чем-то больны. Не было ни единого звука или шума, только гулко отдающиеся пульсирующие удары в ушах. Вокруг, над всем этим, виднелась непроглядная высокая лесная стена, отделившая внутренний мир маленькой деревни от всего остального мира.

* * *

Дима проснулся рано утром. За окном уже занимался рассвет, часы показывали начало седьмого. По всему телу струйками бежал холодный пот, впитывающийся в простыню. Парень потряс тяжелой головой и поднялся с кровати.

Заварив себе кофе, он случайно обратил внимание на свое отражение. В зеркале на него смотрел изможденный, бледный, с темными мешками под глазами замученный парень.

— Наверное, солнечный удар, — произнес вслух Дима и отправился заниматься утренними делами.

Факультативные пары проходили крайне скучно, друзья неохотно слушали монотонные лекции, стараясь не уснуть, а если и засыпали, то откровенно не храпеть. Лева все время делал какие-то пометки в своих тетрадях, не относящиеся к теме занятия, усердно истирая старый ластик раз за разом. Толкнув Диму в бок, он начал обсуждать денежную сторону вопроса. К счастью, парни получали неплохую стипендию для ударников, и им удавалось понемногу откладывать в течение года.

После пар, воодушевившись приятной солнечной погодой и ласкающим летним ветерком, друзья решили прокатиться на велосипедах до ближайшего озерца, дабы поплескаться в чистой парной воде и позагорать под тенью окружающих берез. Дорога прошла легко, всюду бегали дети, играя в войнушку и прятки. Иногда парни становились объектом их увлеченных игр, словно два вражеских бронетранспортера, они пролетали между ребятишками, получая отовсюду словесную атаку. Велосипеды весело потрескивали подшипниками, пружинили на всевозможных кочках, но прокладывали путь уверенно и без мелких неудобств.

Небольшое бывшее техническое озеро, по заверению властей, пригодное для купания, открылось перед друзьями водной блистающей гладью, стыдливо прикрытой скоплениями камыша и раскидистыми молодыми березами. Комаров явно поприбавилось, они так и норовили залезть в нос и глаза, противно пища где-то возле уха. Изредка раздавались звонкие шлепки, оповещая об еще одном павшем собрате-насекомом.

Дима и Лева нашли свой потаенный глинистый пляжик, укромно расположенный среди зарослей. Раздевшись, парни с превеликим удовольствием навели серой мути у мелководья, брызгались друг на друга до захода в воду и, наконец, нырнули на глубину. Леве казалось, что после окунания от раскаленной кожи будто шел пар. Вдоволь искупавшись, ребята шлепнулись на рваные одеяла-лежаки, заранее прихваченные из дома.

— Лева, — Дима очень кротко, стесняясь, мол, не по-мужски жаловаться другу на такое, проговорил низким голосом. — Вчера со мной какая-то ерунда происходила. Будто солнечный удар хватил. Тошнило, башка болела, трясло всего. Я же вроде в кепке был, как смог заработать, непонятно. С тобой вчера все было хорошо?

Лева лежал, раскинувшись на импровизированном лежаке, закинул нога на ногу.

— Это, дружище, и вправду мог быть солнечный удар. Я вчера весь вечер просидел за записями и планировкой, все было хорошо. Может, квас перебродил немножко?

Лева звонко рассмеялся. Дима, будучи человеком необидчивым, с удивлением почувствовал подступившую к горлу злость.

— Какой еще, к черту, перебродивший квас, Лева? Я с тобой серьезно разговариваю, а ты мне чушь порешь.

Лева перестал смеяться, оторопело повернул голову к другу. Он увидел, как напряглись и заиграли его скулы.

— Да ладно, Дима, хорош, я же всего лишь пошутил. Чего вдруг злиться начинаешь?

Парень явно боролся с внутренним желанием задеть, обидеть друга, словно тот по-крупному напакостил ему. Выдохнув, Дима отвернулся в сторону.

— Забыли.

Хороший летний день был испорчен. Лева, человек неконфликтный, быстро забыл разногласия, но Диму они продолжали преследовать и по дороге домой. Буркнув что-то неразборчивое на прощание и заработав растерянный взгляд друга, он скоро направился домой. Ужин давался с трудом, аппетита не было от слова совсем. Отведав оставшихся с утра бутербродов с нарезкой, Дима вновь почувствовал себя плохо — голова плыла бешеной каруселью, закручиваясь петлей на шее и не давая воздуха, тело вновь начало ломить, выворачивая даже самые глубокие жилы, желудок протестовал, пытаясь отвергнуть содержимое. Вскоре у парня открылась частая рвота, из носа появилась кровь. Еле выдерживая странную хворь, Дима вновь выпил каких-то таблеток из аптечки, дополз до кровати и рухнул лицом вниз, сразу же провалившись в болезненный сон.

* * *

Две недели жаркого июня пролетели незаметно. Факультатив был завершен, экзамены позади, а значит, наступало время летних каникул, которых друзья так долго ждали. Вперемешку с учебными занятиями они оттачивали свой план до мельчайших деталей и подробностей, перепроверяли маршруты, спорили и даже переругивались, что для Левы казалось несколько странным. Более понимающих друг друга людей, чем они с Димой, тяжело было отыскать, их сплоченности могли позавидовать многие. Однако, во время пар Лева стал замечать и другие странности — его друг прилично похудел, кости черепа стали более явно выдаваться на обтянутом кожей бледном лице с приличными мешками под впалыми глазами. Дима стал немного раздражительней, постоянно норовил поругаться по любому мелкому поводу, например, с пожеланием Левы обратиться к врачу. Друг перестал ходить на обеденные перерывы, замыкался в себе, реже общался и все чаще говорил короткими сухими ответами.

День икс понемногу приближался, Лева, несмотря на более краткое общение с другом, сумел все-таки расставить все точки над i, заготовить необходимый инвентарь и провизию, подготовить совместно накопленные деньги на поездку и спрятать их в специальный непромокаемый чехол в потайной нише рюкзака.

Утро выдалось пасмурным, но дождя не последовало. Погода была как нельзя подходящей для путешествий — легкий ветер с нотками прохлады и никакого палящего зноя над головой. Встреча двух друзей с плотными рюкзаками за спиной состоялась около городского автовокзала, где они приобрели билет на нужный номер автобуса и, наконец, отправились в долгожданный путь.

— Так, сейчас нам ехать около двух часов, — вновь делая пометки на полях своей тетради и сверяясь со смартфоном, проговорил Лева. — Вот здесь будет наша остановка. От нее нам надо пройти еще около трех километров до русла, а там двинемся вверх.

Дима разглядывал маршрут, попутно проверяя в своем смартфоне новости из своей группы. Подписчики уже были в предвкушении новых известий от «прочного ЛэДа», обсуждая локацию и рассказывая друг другу возможные тайны того места. Диму это умиляло, он и сам был не прочь окунуться в омут дискуссии, разжечь еще больший интерес к новой теме, но плохое самочувствие и невозможность концентрироваться на чем-то одном заставили его отложить телефон в сторону и рассматривать однообразные пейзажи за окном старенького гудящего автобуса. По их маршруту народа было немного — обычные пожилые садовники с набором инструментов для садовых работ, торчащих грустными ржавыми когтями и рукоятями из старых поношенных клеенчатых сумок.

Вскоре автобус сделал нужную друзьям остановку, и они, кряхтя, выбрались из него. Оставив после себя облако неприятного удушливого выхлопного дыма, он умчался дальше. На остановке, кроме их двоих, больше никого не было. Лева вновь достал карту, сориентировался и задал направление движения.

— Туда, — указал он пальцем в сторону уходящей грунтовой сельской дороги, и парни, накинув рюкзаки, двинулись в путь.