Дароград. Тысяча причин остаться

Максим Новоселов

Оказавшись в Дарограде – городе, где волшебным образом всё имеет своё предназначение, Антон Синицын попадает в водоворот невероятных событий, полных тайн и древней магии. Опасные испытания, через которые неизбежно ему придётся пройти, приведут подростка к знанию – кто он в этом далеком мире, и на что способен, чтобы спасти друзей от зла, возродившегося на землях древнего города.

Глава 11

Незамедлительно сорвавшись со своих мест, мальчики устремились к воротам стадиона, лавируя между разгорячённой публикой, неторопливо просачивающейся, словно вулканическая лава, через узкое горлышко выхода. Медлить и упустить цель их преследования было нельзя, слишком уж много неизвестного и, возможно, судя по названию, опасного таит в себе Путь отчуждения. Выбравшись из толпы, расходившейся во все стороны — кто по домам, а кто по трактирам дальше веселиться и праздновать победу, Дима без каких-либо объяснений рванул в сторону, где скопились экипажи в ожидании пассажиров. Антон чуть было не упустил из вида своего друга в многочисленной людской суете, распознав его в удаляющейся фигуре. «Что же он задумал? А может, Дима уже преследует незнакомца, высмотрев его среди всей этой толпы?» — рассуждал Антон, сменив ускоренный шаг на бег, пытаясь не слишком отставать от товарища.

Догнать Диму получилось только тогда, когда он добежал до одного из экипажей, припаркованных у стадиона, и затаился, пытаясь остаться незамеченным. Антон последовал его примеру и, загодя сбавив ход, спокойно подошёл к пустующему экипажу, который за долгое время простоя успел покрыться приличным слоем снега.

— Почему ты побежал именно сюда?

— Посмотри вон туда, — ответил Дима, указывая Антону в сторону стоящих экипажей, — видишь на них эмблему?

— Да. И чья же она? — поинтересовался юноша и только сейчас заметил хмурое выражение на лице друга.

— Городской стражи, будь она неладна. Следит за порядком в Дарограде.

— И ты решил здесь найти незнакомца? — с изумлением спросил Антон, растерявшись от того, что его друг мог подумать, что преступник будет спокойно расхаживать среди блюстителей правопорядка.

— Плохи наши дела, — отозвался Дима, — никакой он не незнакомец.

— Что?!

— Это Константин Орлов — глава городских стражей, человек строгий, где-то даже суровый. Фанатик своего дела, каких ещё поискать нужно. Репутация кристально чистая, и если в гостинице ночью действительно был он… — Дима на мгновение умолк, посмотрел на Антона и добавил: — Тогда я ничего не понимаю. Глава стражей не может иметь ничего общего с проходимцем вроде того мастера!

— Может, он ведёт двойную игру и под прикрытием расследует особо важное дело?

— Вполне возможно, я об этом не подумал. В этом случае не станем ли мы помехой в его расследовании?

— Резонный вопрос. С другой стороны, в этом деле негласно присутствует кто-то из Совета Верховного Договора. Вспомни, что мастеру отвели целое крыло этажа по их настоянию и материал дали из хранилища дворца. Нет, Дима, нам нужно всё выяснить до конца. И если здесь замешан Орлов — предупредим об этом консула.

— Ты прав. Мы узнали о создании Пути отчуждения, узнаем и о его заказчике! Спасибо тебе, Антон!

— За что?

— Ты мог отказаться от этого опасного предприятия и имел на это полное право: происходящее — дело жителей Дарограда и никого другого. Но ты не стал этого делать, и я этому очень рад, дружище.

— У меня и в мыслях не было оставлять Дароград, зная, что существует угроза для людей, кто был со мной здесь так добр. Мой личный долг и обязанность ответить вам тем же.

Дима с пониманием отнёсся к произнесённым Антоном словам и был счастлив оттого, что по чистой случайности обрёл настоящего друга. Из-за заброшенного экипажа, ставшего для них укрытием, мальчики продолжили наблюдение в надежде, что глава городских стражей появится среди своих подчинённых. Площадь транспортной станции перед стадионом постепенно пустела: жители Дарограда разъезжались в полностью набитых экипажах по разным городским маршрутам, новые экипажи прибывали на смену уходящим, и их извозчики с осипшими от холода голосами подгоняли пассажиров поскорее занять места.

Проведя добрую половину дня на улице и вынужденно оставаясь на открытом воздухе в зимний вечер, Антон и Дима всерьёз продрогли от крепчающего мороза и не раз вспомнили об обогрев-камнях и горячем какао из «Тысячи вкусов», которых им сейчас так не хватало и о которых оставалось только мечтать. Поваливший сверху крупными хлопьями снег только осложнил им выполнение задачи, оставив ребятам видимость всего в несколько метров. Но и этого хватило Антону и Диме, чтобы заметить некое оживление у экипажей городской стражи. Появившиеся офицеры действовали чётко: небольшими группами усаживались в свои экипажи и покидали площадь, следуя по дороге организованной колонной. С их исчезновением пропала и всякая надежда у ребят на осуществление своего плана, ещё утром казавшегося лёгким в исполнении. Но всё оказалось не так! Хромой, не подозревая, что стал объектом слежки мальчишек, возомнивших себя великими детективами, смог ускользнуть, оставив их с носом.

— Обидно, — произнёс Антон, понимая, что их операции пришёл конец. — Ничего сейчас не получилось, да, но мы ещё можем успеть кое-что сделать.

— И что же?

— Путь отчуждения должен покинуть «Синюю птицу» сегодня ночью. Вернувшись туда, мы и проследим, куда его доставят и кому. Нужно поторопиться.

— Отличная идея, Антон. До «Синей птицы» мы доберёмся быстрее, если сядем на шестой маршрут. Вмиг доставит.

Новый план приободрил друзей, и они направились на остановку в ожидании своего экипажа, оставляя за собой свежие следы на заснеженной площади. Антон и Дима остановились у фонаря, чтобы извозчик загодя их смог разглядеть и остановить экипаж, — он весьма удачно уже показался из-за поворота. Сбавляя силу надува экрана-паруса с цифрой шесть, экипаж проскользил необходимый ему путь, чтобы встать в аккурат перед ожидающими пассажирами. В окне экипажа ребята увидели своё отражение, в котором, как им показалось, они заметили ещё одну фигуру, стоящую позади них.

— Давно ждёте, молодые люди? Тринадцатый маршрут когда был?

Вопросы, произнесённые грубым мужским голосом, были заданы в достаточно требовательной, даже приказной манере и заставили Антона с Димой моментально почувствовать волнение и необъяснимую тревогу. Оглянувшись, они увидели лицо человека, принадлежавшего к тому типу людей, которых достаточно увидеть один раз, чтобы запомнить навсегда. Отличался же он от людей с неприметными лицами прежде всего своими характерными чертами: крупные острые скулы, волевой подбородок, большие пышные чёрные усы, кончики которых были аккуратно подстрижены и слегка подкручены, серые глаза с пронзительным взглядом. Эти запоминающиеся черты лица были знакомы Диме, как и человек, которому они принадлежали. Встреча с ним ввергла его в растерянность: с одной стороны, он всячески избегал с ним контакта, с другой — именно его друзья целый день и разыскивали.

— Да всего лишь несколько минут, — выдавил из себя Дима, — мы тоже ожидаем тринадцатый, надеюсь, скоро подадут.

— Великолепно, — сухо отозвался Орлов, стряхивая снег с плаща-накидки.

Все трое остались стоять на месте. Антон в очередной раз удивился тому, как быстро Дима реагирует на ситуацию, и был заинтригован новой игрой, которую начал его друг. Он услышал в Димкином ответе незнакомцу тайный посыл, адресованный именно ему и произнесённый в утвердительной форме: «Мы тоже ожидаем тринадцатый!» Обстановка не позволяла расспросить Диму обо всём, что сейчас произошло, но Антон был рад тому, что они понимают друг друга с полуслова, и решил подать знак другу, что он тоже в игре.

— Похоже, ваших пассажиров нет, — крикнул Антон извозчику.

Извозчик, укутанный в овечий тулуп, сверху пробурчал что-то невнятное, махнул рукой и включил двигатель, приведший в действие лопасти пропеллера. Экран-парус надулся и поволок пустой экипаж прочь с этого места. Ждать экипаж тринадцатого маршрута долго не пришлось. Он резко вынырнул из-за снежного занавеса на остановку, занеся стоявших на ней людей хорошей порцией снега, когда на полозьях сработал тормозной механизм.

— Идиот! — прорычал Орлов извозчику, проходя в салон экипажа.

Глава городских стражей прошёл через весь салон и мощно плюхнулся в кресло в последнем ряду, скрывая лицо поднятым воротником плаща-накидки. Он прильнул головой к окну и внимательно стал рассматривать всех входящих. Дима предложил Антону разместиться на сиденьях справа, умолчав при этом, что это будет хорошей позицией для наблюдения за хромым типом в отражении окна. Кресла были наполовину заняты пассажирами, когда под коробом загудел двигатель, а по салону пошла лёгкая вибрация. Двери закрылись, и экипаж резко дёрнулся, набирая скорость.

Извозчик лихо управлял натянутыми поводьями экрана-паруса с цифрой тринадцать, мча свой экипаж по улицам Дарограда. Фонарь дальнего света, несмотря на плотную пелену снега, слепил редких прохожих и просачивался в окна домов, мимо которых проносился экипаж. Внутри же пассажиры маршрута номер тринадцать под ругательные слова в адрес извозчика стоически терпели испытываемые от безответственного вождения многочисленные толчки, заносы и тряску, крепко уцепившись за поручни кресел, пытаясь в них усидеть.

Как ни странно, человек, от которого в первую очередь ждёшь, что он устроит серьёзную взбучку извозчику, спокойно сидел на заднем ряду, не издавая ни звука. Дима не отводил взгляда от окна, присматривая за Орловым, когда же тот соберётся к выходу и на какой остановке сойдёт. Тем временем среди всех этих виражей, проделываемых их экипажем, Антон выбрал подходящий момент, чтобы расспросить Диму на предмет их нынешней поездки. Из короткого рассказа друга юноша получил подтверждение своей догадке, что тип позади и есть тот самый глава городских стражей, а маршрут под номером тринадцать лежит в Нижний квартал — место столь странное, что большинство жителей Дарограда появляются в нём только по случаю острой необходимости.

Сделав на пути следования пять остановок, экипаж свернул на дорогу, с обеих сторон которой длинной неразрывной цепью стояли дома, изредка подсвечиваемые тусклыми фонарями. Многие окна и двери заброшенных жилищ были заколочены, и только просачивающийся сквозь щели жалюзи свет в некоторых окнах свидетельствовал о наличии здесь жизни. Из трубы донеслись слова извозчика: «Следующая остановка — „Площадь Начал“, конечная». Пассажиры, оставшиеся в салоне экипажа, с облегчением восприняли объявление: поездка, превращённая извозчиком в пытку и проверку их нервной системы, скоро завершится, остаётся проехать по прямой всего ничего.

Скорость экипажа заметно снизилась, и, совершив крутой разворот, он остановился на небольшой площади. Двери в салоне открылись, и немногочисленные пассажиры рассеялись в разные стороны Нижнего квартала, за исключением Орлова — он был последним, кто покинул салон экипажа. Сойдя на площадь, он остановился, провожая взглядом попутчиков в надежде остаться здесь одному. Ребятам пришлось сымпровизировать на месте, сделав вид, будто они направляются на одну из примыкающих к площади улиц. Местную достопримечательность — шар Начал, установленный в центре площади, — они решили использовать как новую позицию для наблюдения за главой стражей. Не только размер самого шара — два метра в диаметре, но и окружавшие его каменные статуи четырёх лесных рысей, стоящих на задних лапах, с оскаленными пастями и выпущенными когтями на лапах, позволяли им надёжно укрыться.

— Никуда не уходит, стоит на месте, как будто ждёт кого-то, — нарушил молчание Дима, неотрывно наблюдая за Орловым.

— Возможно. Кстати, какая странная конструкция. Что это? — шёпотом спросил Антон, находясь в засаде за одной из статуй лесных хищниц и присмотревшись к деталям монумента: стеклянный шар, светящийся изнутри, горизонтально был поделён на два полушария, в центре каждого из которых находился макет Дарограда; «верхний» город медленно осыпался серебряными снежинками, а с «нижнего» города вниз уходили позолоченные песчинки.

— Это шар Начал, что-то вроде компаса, реагирующего на изменения в природе. Наступит утро — полушария поменяются местами, и на город упадёт солнечный свет, а придёт вечер — и на город вновь прольётся сияние луны.

После небольшого введения Антона в принцип действия шара Начал каменные фигуры рысей одна за другой начали совершать полный оборот, поднимая вверх передние лапы с выпущенными когтями.

— Что, чёрт побери, здесь происходит? — спросил Антон, глядя на преображение зверей, которое явно могло привлечь внимание Орлова к месту их засады.

— Девять часов вечера, — спокойно отозвался Дима, — с этого часа и до шести утра рыси становятся в режим защиты шара Начал. Погоди! Он уходит.

Выждав какое-то время, глава стражей направился с пустынной площади на улицу, ведущую в один из лабиринтов одинаковых, как близнецы, домов в Нижнем квартале. Запутаться в его тупиках и узких проходах несведущему человеку не составило бы никакого труда и при дневном свете, не говоря уже про тёмный зимний вечер, который наступил сейчас в Дарограде. Уверенные действия Орлова свидетельствовали о том, что он свой в Нижнем квартале. Он мог без сопровождающего свободно передвигаться по нему и с закрытыми глазами, но непрекращающийся снегопад заставил его снять фонарь с ближайшего дома, чтобы осветить себе путь. Мальчишки, не мешкая ни минуты, решительно двинулись за ним. Слабый огонёк его фонаря по тайным дорожкам уводил их всё глубже в каменный лабиринт, пока спустя четверть часа не остановился на месте. Антон и Дима, оставаясь незамеченными в темноте, пробрались как можно ближе к дому, ставшему для главы городских стражей целью его визита.

Возле входной двери в дом стоял небольшой экипаж для четырёх пассажиров — такой же, на каком ещё утром ребят доставили к зданию Верховного Договора. Орлов открыл дверь салона и подал руку выходящему из него человеку. Через несколько секунд перед ним оказалась женщина, одетая в длинное пальто с меховым воротом и с муфтой на руках. Даже при сильном снегопаде и тусклом свете единственного фонаря в руках Орлова ребята не могли не узнать её. Манера везде и во всём высокомерно держаться даже с близкими людьми принадлежала лишь одной особе — Властелине Буяновой.

— Добрый вечер, Константин. Ты добрался вовремя!

— Я ответственно подхожу к выполнению ваших поручений, госпожа, — ответил Орлов, открывая ей дверь в дом.

— Это похвально. Тем более что сегодня ночью нам предстоит сделать много дел, и твоё рабочее рвение пригодится мне как никогда. Пойдём! — скомандовала Буянова.

Пара исчезла, прикрыв за собой дверь, распахиваемую время от времени порывами ветра, отчего немало снегу намело внутрь дома. Экипаж и восседающий на нём изрядно околевший на морозе извозчик остались на улице ожидать возвращения своего важного пассажира.

— Вот о чём они договорились на стадионе: встретиться здесь, чтобы их никто не увидел вместе, — прошептал Дима.

— Да, но нам нельзя останавливаться, нужно идти внутрь, — произнёс Антон.

— Это очень опасно, Антон. Что произойдёт, если мы столкнёмся с ними лицом к лицу? Может, следует подождать и зайти в дом после их ухода? — предложил Дима.

— Мы будем предельно осторожны и аккуратны. Что мы точно сможем сделать — это попытаться тихо прокрасться в дом и, по крайней мере, узнать, в какую из квартир они зашли. Пора, скорее всего, Буянова с Орловым уже внутри одной из них, — заключил Антон, взяв на себя инициативу, и медленно вышел из-за угла дома.