Норвуд

Максим Майнер, 2021

Жизнь в маленьком городке скучна и однообразна, и поэтому даже мелкое происшествие часто раздувается обывателями до невиданных размеров. Однако Норвуд Грейс в сплетни не верит и, хотя ему всего семнадцать лет, относится к любой вести критически. Но на этот раз, похоже, слухи не врут и север действительно захлестнули полчища оживших мертвецов, а в городок прибыл настоящий интерфектор – профессиональный убийца нечисти! И как тут не поверить, ведь именно Норвуда угораздило оказаться в его помощниках…

Глава 2

Странное дело, но боли я почти не почувствовал — только легкий укол, как будто кто-то из однокашников ткнул в шею кончиком очиненного пера.

Страха почему-то совсем не было, но и вырваться я не пытался, покорно принимая свою судьбу. Уж не знаю, трусость ли это или темные чары так на меня подействовали.

И все-таки какие удивительные совпадения порой случаются в жизни! Мой отец — единственный живописец на всю округу и самый мирный человек на всем белом свете — тоже умудрился погибнуть от рук порождения зла двенадцать лет назад. И это в нашем-то тихом городишке!

Ну а теперь и я отправляюсь по его стопам. А может быть, такова судьба всей нашей фамилии? Но проверить предположение не получится — поскольку на мне славный род Грейсов и прервется, а для того, чтобы подтвердилась закономерность, событие должно повториться как минимум трижды. Так учил меня отец.

Но был и приятный момент — возможно, я первый из Грейсов, который погибнет с оружием в руках, ведь клинок, выданный бургомистром, все еще находился у меня. От таких мыслей губы даже растянулись в улыбке.

— Ты смотри, он еще и улыбается! — Я не услышал, ведь уши были залиты воском, а прочитал по губам. Причем это оказались вовсе не губы господина интерфектора, плотно прижатые сейчас к моей шее.

Как все-таки хорошо, что воспитатель — земля ему пухом — под конец жизни сильно осип, и было практически не слышно, что он говорит. Иначе вряд ли мне удалось бы так ловко распознать слова красивой черноволосой девушки, которая абсолютно бесшумно спустилась со второго этажа и стояла теперь за спиной господина Глена.

Упырь-интерфектор все слышал прекрасно, а поэтому при первых звуках женского голоса резко развернулся, продолжая удерживать меня за шею одной рукой. Ладно хоть кровь пить перестал, и на том спасибо.

— И давно интерфекторы приняли скверну? — На вид девушке было совсем немного лет — вряд ли больше, чем мне. Но, возможно, молодость и красота — это всего лишь морок, наведенный с помощью темных сил.

А еще она, ни капли не стесняясь, носила мужские штаны и мужской же камзол! Никогда раньше мне не доводилось видеть юную особу, одетую столь неподобающим образом.

Ответ господина Глена разобрать не удалось — он легко развернул мое тело прямо в воздухе и прикрылся им как щитом, оказавшись таким образом за моей спиной.

— Тебе не одолеть меня, глупец. — Девушка рассмеялась. — Даже если ты выпьешь десяток таких же юнцов, как этот!

Шея, сначала абсолютно нечувствительная, начала саднить, да и дышать с каждым мгновением становилось все труднее. Похоже, упырь при укусе впрыскивал какой-то яд, чтобы жертва не чувствовала боли и не сопротивлялась. В одной из отцовских книг я читал, что именно так на далеком востоке охотятся самые опасные змеи. Сейчас же действие отравы ослабело, и чувствительность начала возвращаться.

А вместе с ней вернулись и трезвость мысли, и жажда жизни! Я не хочу умирать, а значит, стоит хотя бы попытаться спастись. И единственный мой шанс — клинок бургомистра.

— Все, что нужно, уже сделано. — Диалог между темной во всех смыслах красавицей и господином Гленом продолжался, но мне по-прежнему были доступны реплики только одной из его сторон. — И если ты убежал с севера, не думай, что север не придет за тобой!

Я попытался ткнуть интерфектора клинком в руку, которой он меня удерживал, и выяснил, во-первых, что вслепую орудовать кинжалом не очень удобно, а во-вторых, что перед использованием стоило вытащить его из ножен.

Единственным результатом, которого удалось добиться, стал бросок, отправивший мое тело в недалекий полет. Хорошо еще, что чувствительность вернулась не до конца и, когда я посшибал собой многочисленные ящики и бочки, было хотя бы не так больно.

–…знал, что на севере тоже поработали вы! — Интерфектор Глен буквально выплевывал слова, и, рань они в прямом, а не переносном смысле, девушка уже была бы мертва.

Восковая пробка при падении вылетела из одного уха, и теперь я прекрасно слышал все, что говорили порождения зла.

— Мне интересно одно, упырь. — Голос у девушки был звонкий, под стать внешности. — Как тебе удается скрывать свою сущность от братьев? Ведь они должны чуять тебя издалека…

Однако господин Глен, похоже, окончательно утратил интерес к разговору. Он бросился на красавицу с обнаженным клинком, разбрасывая на пути всякий хлам.

Я же старался отползти к стенке, видя спасение в бегстве. Главное, что кинжал бургомистра по-прежнему у меня и не придется оправдываться из-за потери казенного имущества.

Девушку порыв противника, кажется, абсолютно не напугал. Она только сделала какой-то замысловатый жест пальцами левой руки, а потом громко сказала:

— Стой!

Воздух вокруг вздрогнул, кровь в висках застучала, и я замер как вкопанный, недотянув до выхода совсем чуть-чуть.

А вот господин Глен оказался покрепче меня — приказ остановил его не полностью, и он продолжал идти вперед. Но медленно — так, будто двигался по шею в воде.

— Скольких ты выпил, интерфектор? — Похоже, упырь смог удивить девушку. — Два десятка? Три? Молодая кровь пьянит, не правда ли?

Не дождавшись ответа, красотка сделала несколько неторопливых шагов в сторону лестницы, и тут ее взгляд упал на меня.

— Ты! — новый жест. — Встань!

Сопротивляться этому было просто невозможно. Да я и не пытался, если начистоту.

— Клинок. Достань.

Рукоять легла в ладонь, и я скинул ножны прямо на земляной пол. Надеюсь, не потеряются.

— Коли. В шею. Его.

Интерфектор при моем приближении забился, словно муха в паутине — движения стали быстрее, но девушка не дала ему шанса.

Краем глаза я видел, как ее пальцы плели узор из странных фигур. Вокруг ощутимо похолодало — кажется, даже пошел пар изо рта. Но сейчас это удивляло меньше всего.

— Замри! — Не слова, какой-то рык. — Замри!

И хотя приказ был адресован не мне, сердце провалилось куда-то в район живота, и из глаз потекли слезы.

А интерфектор Глен, кажется, не мог пошевелить даже ресницами. Он так и замер, уставившись в одну точку, и покорно принял десяток ударов клинком в незащищенную шею. Иногда я промахивался, и тогда острие с веселым звоном отскакивало в сторону, не в силах пробить кольчугу.

А когда чужая воля перестала давить, словно десяток мешков с мукой, я повалился на землю рядом с мертвым упырем.

— Не буду тебя убивать, малыш. — Девушка склонилась над нашими телами. — Раз уж ты мне помог. Дам тебе насладиться зрелищем из первых рядов.

И, улыбнувшись напоследок, она быстрым шагом поднялась по лестнице. А я долго лежал и не мог понять, какого цвета ее глаза? Карие или голубые?

Солнце уже склонилось к горизонту, когда стражники наконец отважились зайти внутрь нехорошего дома.

— Глянь-ка, — удивился один. — Это чего, наш Норри интерфектора, что ли, укокошил?

— Странно, но выходит так. — Другой пытался разжать руку и забрать у меня клинок. — Еще и ножик не отдает!

— И чего с ним теперь будет, как думаешь? — Первый поправил съезжавший шлем.

— А чего тут думать? — В проходе появился бургомистр. Наверное, только он и мог загнать сюда стражу. — Суд и казнь, что же еще…

Но неприятные известия пока не сильно тревожили меня. Интереснее было другое — все-таки карие или голубые?